"Мы забронировали 8 концертов, первый из которых состоялся в лондонском Royal Albert Hall’е 11 июля 1996 года в честь первого официального визита президента Южной Африки Нельсона Манделы в Великобританию.
В начале июля группа собирается на репетиции в Монтре. Мы относимся к происходящему весьма серьезно и репетируем до упаду. Это очень серьезный бизнес, это музыкальная свобода. Тони Беннетт присоединяется к нам в последний день, чтобы пробежаться по своим песням.
План в том, что он выйдет на сцену в середине шоу и споет несколько своих шлягеров. Я не собираюсь просить мистера Беннета попробовать исполнить «In the Air Tonight» или «Sussudio», независимо от того, насколько искусными они будут в новой джазовой обработке.
Во время репетиций Тони одет строго, поет как птица. Играть на барабанах за его спиной, петь его песни – моя мечта. Куинси, как я и ожидал, будет хладнокровным и полностью погружен в идею. Он представляет собой магическую фигуру.
Клод тоже присутствует, поэтому ощущаю себя камерной звездой среди величайших джазменов. Между прогонами у рояля текут разговоры, обмен личными рассказами, в которых можно услышать музыку от некоторых моих музыкальных кумиров. «Помню, время Синатры…» - говорит мне Бейси. Я невероятно счастлив. Ощущаю, что я реально вырос... Музыкант, которого приняли почетные люди. При этом я нахожусь как можно дальше от факсов, налогов, заголовков таблоидов, насколько это возможно. Невероятное облегчение.
После нескольких сольных песен Тони, среди которых «Over the Rainbow», «Old Devil Moon» и «The Lady’s In Love With You», он предлагает нам сделать что-то совместное.
- Нет, нет, Тони, прости, но в этом турне я петь не буду.
Тони упорствует, предлагая спеть дуэтом «Don’t Get Around Much Anymore» Дюка Эллингтона.
«Ай, ладно, - неохотно отвечаю я, - но как именно?». Я не уверен, что идея сработает, но возможно у Тони есть свое представление об этом – 15 лет спустя он запишет ее дуэтом с канадским эстрадником Майклом Бубле, а затем в следующем году с панамским певцом и актером Мигелем Бозе.
Мы летим в Лондон на саундчек концерта в честь Манделы в Royal Albert Hall. Я уверен, что наша игра безупречна, а шоу, несмотря на давление, отличное. Легендарный южноафриканский трубач Хью Масекела присоединяется к нам для песни «Two Hearts», а Куинси получил наслаждение от своего первого появления на британской сцене.
После этого состоится встреча с президентом Манделой и королевской семьей. Это был отличный концерт, благоприятный дебют и привилегированная встреча с настоящим политическим гигантом.
Наше второе и третье шоу проходят в спортивном швейцарском клубе в Монте-Карло. К сожалению, на фасаде площадки висит лишь объявление о появлении The Phil Collins Big Band. Без Куинси, без Тони. Я в панике. Ни один из них не будет рад внезапному отсутствию на афише. Немного сообразительности, а затем поиск инструментов в шкафчике. Перед тем, как джазмены и магнаты Монте-Карло начали подъезжать на вечернее шоу, над входом установили правильную афишу: «The Phil Collins Big Band с Куинси Джонсом и Тони Беннеттом». Их имена не высвечиваются, они записаны черной клейкой лентой, но, стоя на тротуаре, ты этого даже не узнаешь.
Затем возникает еще одна проблема: после шоу ко мне с обеспокоенным выражением лица подходит кто-то из команды Тони. Кажется, на сцене я недостаточно представил мистера Беннетта. Надо увеличить, сделать больше танцев и песен. Хорошо, замётано.
Затем - еще одна проблема. После второго концерта в Монте-Карло Ральф Шарон, пианист Тони с 40-летним стажем, приходит ко мне в гримерку. «Фил у меня две новости: хорошая и плохая. Звучит всё потрясающе… но это немного громко для Тони».
На репетициях мы играли еще громче, и Тони с этим справлялся с радостью. Первые два концерта также прошли с приличным уровнем громкости и, опять же, Тони казался совершенно непринужденным. Поэтому я не могу понять, почему и откуда возникла эта проблема.
Потом мне намекнули: кто-то сказал Тони, что я большой поклонник Бадди Рича. В великом противостоянии Фрэнка и Тони, Бадди всегда стоял на стороне Синатры, как и следовало ожидать от обычного барабанщика Ol ‘Blue Eyes. Судя по всему, однажды Рич играл с Тони, и в конце 4-5 песни, будучи (скажем так) провокатором, Бадди крикнул ему, когда тот уходил за кулисы: «Хорошая попытка, Тони!»
С тех пор Беннетт возненавидел его, и вот я, похоже, пытаюсь быть Бадди. А это значит, что Тони теперь начинает сомневаться в моей добросовестности. Полагаю, что слегка натянуто мазать меня краской Бадди, но я начинаю понимать, что этот новый музыкальный мир, куда я вступил, имеет свои особые правила. В среде крупных хищников жанра старые воспоминания и вражда умирают долго. В любви и в джазе всё справедливо. Рок-н-ролльная политика тут не при чём.
Поэтому на каждом из оставшихся 6 шоу, вечер за вечером, мы начинаем играть тише. «Да, Фил, всё еще громко» - говорит Ральф. Мы становимся настолько тихими, что едва играем. При желании можно услышать даже падение булавки.
В Перудже, в Италии, происходит еще одна заваруха. Поскольку Дэнни Беннетт не подтвердил участие Тони до самого позднего вечера, итальянские промоутеры должны были как-то шевелиться и заказать концертные афиши, не зная точно, кто на ней появится. Подстраховавшись, они напечатали их только с моим именем.
Тони приезжает на место проведения концерта, видит афишу с упоминанием лишь «The Phil Collins Big Band» и заявляет мне в недвусмысленных выражениях: «Я могу прямо сейчас уйти».
- Что случилось, Тони?
- В моем контракте сказано о 50-процентном участии на афише, но меня и вовсе нет на этих плакатах, как и во всем туре!
- Потому что ваш сын ничего не предпринимал до последней минуты!
Я вышел из зоны комфорта, не говоря уже о том, что просто устал от всей этой нерешительности. Поэтому зову профессионала. Тони Смит, опытный переговорщик, усаживает Тони Беннета. Они обсуждают всё это и принимают решение.
Мистер Беннетт, хоть и стрелянный воробей, но смеется последним. После заключительного шоу Тони с нами, я прошу у него фотографию с автографом. Он делает одолжение и подписывает: «Филу, моему “приятелю”». Причем «приятель» демонстративно в кавычках".