Дело было в девяностых. Времена дикие. Инфляция. В начале 1994-го года буханка хлеба стоила 500 рублей, в декабре – почти тысячу. У всех станций метро – сплошной базар, старушки на перевёрнутых ящиках торгуют всякой ерундой, пытаются хоть как заработать.
Девушкам тоже не сладко. Рваные колготки не выбрасывали – штопали, румяна не покупали – щёки губной помадой можно было подкрасить.
В те годы я и познакомилась с красавицей и умницей по имени Наталья. По профессии она была инженером, но когда в НИИ стали платить гроши – без раздумий бросила любимый коллектив и почти готовую диссертацию. Выучилась на мастера маникюра. Прежде я ходила делать ногти в районную парикмахерскую (а потом к хирургам - лечить нарывы). Наташа – хотя в профессии новичок - ни разу даже не поцарапала.
Жилось ей непросто: мужа не имелось, квартира съёмная, дочку-старшеклассницу надо в институт поступать. Мы частенько (и не без зависти) перемывали косточки её богатеньким клиенткам. Гадали, как бы и нам заловить олигарха. Я делилась мечтами завести собственный бизнес. Наталья только усмехалась:
- Да кто тебе даст? Бизнесы покупают или дарят. А если вдруг чудом сама раскрутилась – придёт рэкет и всё отберёт.
На жизнь она смотрела очень трезво и даже цинично. Никаких сантиментов или витаний в облаках. Постоянно копила, гибнущие рубли меняла на твёрдую валюту. Мои мечты встретить благородного спонсора безжалостно высмеивала. Поэтому я тоже старалась казаться: беспринципной и жёсткой.
Прихожу однажды и начинаю похваляться, что нашла хлебную работу – переводчиком у фотографов из Америки. А те – болваны! – наших реалий вообще не знают, долларами своими сыплют, и немалая часть мне (как их гиду) достаётся.
Ждала: Наташа оценит или похвалит. А она вдруг говорит:
- Аня, мелочно. Что изменят лишние сто, двести долларов?
Я рот открыла. Закрыла. Взглянула на подругу. Что за странные вещи она говорит?
А Наташа продолжала:
- Совсем не деньги в жизни главное. Надо близких своих беречь. Заботиться о них. Делать счастливыми.
Ну, ничего себе! Будто не она в прошлую нашу встречу уверяла, что добро творят – только лопухи.
Вступать в спор я не стала. Но весь вечер ломала голову: что за странное перерождение случилось с Натальей?
А через три дня мне позвонили.
Наташа, с виду крепкая и здоровая женщина тридцати восьми лет, умерла. Во сне. От сердечного приступа.
Ясновидящие клянутся: человек за несколько дней за смерти очень меняется, и это можно почувствовать.
Но лично мне и в голову не пришло, что Наташа в тот день была - на пороге вечности. И видела оттуда всю суету и глупость земной беготни и стяжательства.
Я встречала и ещё один случай полного перерождения в преддверие смерти.
У нас на даче был сосед. Берёг себя маниакально. Не курил, ни глотка спиртного. Держал пчёл, постоянно мёд ел. Строил из себя правильного. Все разговоры – только про здоровый образ жизни, девчонку с банкой пива увидит – гневом взрывается, клюкой на неё машет.
Дожил в итоге до девяноста с лишним. Но за день до смерти – напился в стельку. А потом схватил топор и все свои ульи изрубил. Чтобы наследникам не досталось.
Похоже, близость смерти, действительно, маску срывает, и только за несколько дней до начала пути в небо можно увидеть человека таким, какой он есть на самом деле.
Вы согласны? Давайте обсудим.
Ставьте лайки, комментируйте и подписывайтесь!