Какие есть или будут Небеса? Доподлинно никто не знает, но вариантов существует множество.
Примерно до конца 17-го века Небеса были в основном о Блаженном Видении. Совершенное счастье вечности на небесах заключалось в поклонении и восхвалении Богу вместе с ангелами, святыми, мучениками, достойными Ветхого Завета и даже некоторыми благородными язычниками, такими как Платон и Аристотель.
Это было видение Бога «лицом к лицу», а не через «мрачное стекло». Это была вечность, сосредоточенная на Боге или небесном Христе. Таким образом, «Страшный суд» (1425-30) Фра Анджелико показывает Христа, восседающего на престоле в окружении ангелов, Марии и святых. Его правая рука указывает на небеса, левая - на ад. Справа от Христа ангелы переносят спасенных через райский сад в город, окруженный небесными стенами, а слева от него демоны вгоняют нечестивых в ад.
Традиционный иудаизм немного сдержаннее в предположениях будущей жизни на небесах. Но когда об этом говорилось, это было в первую очередь с точки зрения духовного видения Бога. Как объяснил один раввин третьего века: В грядущем мире нет ни еды, ни питья, ни спаривания, ни торговли, ни ревности, ни ненависти, ни вражды; вместо этого праведники сидят с коронами на головах и наслаждаются великолепием божественного Присутствия.
Ислам также имеет идею Блаженного Видения. Но Небеса - это еще и место чувственных наслаждений. В исламском раю блаженные будут жить в садах блаженства, на кушетках лицом друг к другу. Будет передаваться вкусная чашка вина из струящегося ручья, фрукты и мясо будут доступны. И будут девушки, «с темными, широко раскрытыми глазами, как спрятанные жемчужины, - награда за то, что они сделали» (Коран 56.22-4).
В христианстве образ небес, сосредоточенных на Боге. Как сказал епископ Реджинальд Хебер (1783-1826) в своем гимне «Святой, Святой, Святой»:
все святые обожают тебя, опуская свои золотые короны вокруг прозрачного моря; Херувимы и Серафимы падают перед тобой, Которые были и искусством, и во веки веков.
Деятельность человека
Но с середины 18-го века до конца 19-го происходил постепенный переход в рай, сосредоточенный на человеческой деятельности. Средневековое представление о том, что счастье тех, кто на Небесах, будет улучшено благодаря возможности видеть страдания проклятых в аду, исчезло. Это случилось потому, что по мере того, как люди стали больше не склонны видеть публичные страдания других здесь и сейчас, понятие ада как места вечного физического наказания начало исчезать. Появлялись намеки на то, что в конечном итоге всех можно спасти, по крайней мере, если они захотят.
Небеса были теперь ближе, чем это было раньше - только тонкая завеса отделяла живых от мертвых. Это было также продолжение материального существования, только без страданий этой настоящей жизни. Хотя Небеса оставались местом отдыха, спасенные становились все более активными, добиваясь нравственного прогресса в радостной обстановке. Человеческая любовь заменила первенство божественной любви. Отношения между людьми стали основополагающими для загробной жизни, а не отвлекают от нее, и семьи были воссоединены. Современные небеса были романтизированы. Любовники тоже встретятся снова.
Так, например, в окончательном варианте своего стихотворения «Благословенный Дамозел» (1881) Данте Габриэль Россетти с тоской смотрит на небесную планку на земле, надеясь, что душа ее возлюбленного придет к ней, пока «Вокруг нее, влюбленные, недавно встретившиеся / 'Приветствия Середины бессмертной любви / говорили все время между собой / Их запоминающиеся имена».
Простое место
Викторианские Небеса были очень одомашненным и благородными. Это был некий неземной викторианский курорт с развлечениями - Моисей читал лекции по Десяти заповедям в 10:00 в главной аудитории, а затем в 14:00 выступление Генделя «Мессия». Сам Бог, как центризованный рай был обособлен.
Элизабет Стюарт Фелпс (1844-1911) в своем бестселлере «Врата Аджерса» подвела итоги прохождения рая старого стиля: «Было что-то в обожании, и арфистах, гуляющих со своими арфами, и море стекла и плач Достойный Агнец! это сбивало с толку и приводило меня в уныние, так что я едва мог это слушать. Я не сомневаюсь, что мы будем прежде всего и счастливо прославлять Бога, но разве мы не можем сделать это каким-либо иным способом, кроме как молиться и молиться?»
Все это заставляет задумать, каким образом человек предстаёт на небесах? На современных небесах у нас были бы «духовные тела», как у ангелов. Но они не будут такими, как во время нашей смерти. Скорее, они были бы сделаны совершенными и в совершенном возрасте - в возрасте Христа во время его служения на земле, то есть около 30–33 лет. Те, кто умер в младенчестве или были серьезно деформированы, станут совершенными, новыми.
Вера в совершенного и любящего Бога была также обращена в 19-м веке и к животным. В жизни земной они страдают, будет ли им это компенсировано в следующей. Люди не могли представить своего счастье на Небесах полным в отсутствии своих домашних любимцев.
И в середине 19-го века сами духи, казалось, решили, что вместо того, чтобы искать их в небесных домах, они будут искать нас в наших. Это был век спиритизма, когда духи умерших проявили себя в изумительном разнообразии. Ритуал соединения с мертвыми во время сеанса, без сомнения, давал утешение тем, кто получил послание от умершего любящего человека.
Но сеанс также служил развлечением для любопытных, феноменом для ученых, и вызывал ужасы для верующего или развлечение для скептика. Для консервативного христианина посещение сеанса означало баловаться с дьяволом. Для более доверчивых и предприимчивых это, несомненно, было частью его притяжения.
В спиритизме, как и на современном социальном раю в целом, Бог играл минимальную роль. Таким образом, вера в Небеса оставалась сильной, как и до сих пор, даже когда вера в Бога была на исходе. На смену Богу как страшному судье и наставнику нравственности пришли покойные родители, тети и дяди, смотрящие на нас с внешней стороны вселенной.
Светский современный разум
К 20-му веку Небеса стали секуляризованными, и современные Небеса стали частью светского современного разума. По иронии судьбы, возможно, в католическом и протестантском богословии, по крайней мере, на более либеральной стороне, загробная жизнь стала запоздалой мыслью. В либеральных христианских теологиях смысл жизни должен был быть найден не в том, что последовало за ним, а во время него через радикально преобразованных индивидов (экзерцистов).
В более мистически настроенном современном христианстве вечность должна была быть не в будущем, а в настоящем: «Чтобы увидеть мир в песчинке и небеса в полевом цветке, держи бесконечность на ладони своей руки и Вечность за час», так говорил Уильям Блейк.
Тем не менее, несмотря на наши нынешние неопределенности в отношении существования грядущей жизни, наши современные небеса объединяют в себе черты, сосредоточенные на Боге, и социальные небеса, которые заменили его. Он больше не считается, как это было в прошлые времена, географическим местом за звездами, хотя он все еще метафорически «там».
Небеса также по-прежнему являются местом, где, как считается, живет Бог - состояние, в котором мы будем ближе к любящему отцу Богу. «Там, в доме моего Отца, в безопасности и в покое, Там, в любви моего Спасителя, совершенно благословенно», как гласит популярный гимн «Ближе к Тебе, мой Бог».
Небеса широко рассматривать как состояние после смерти, в котором мы продолжаем осознавать себя и воспоминания о нашей жизни на земле. Вместе с тем сохраняется убежденность в том, что мы воссоединимся с теми, кого мы любили на этой земле. Жизнь там, как и на этой земле, будет той, в которой мы будем смеяться, любить и расти этически, интеллектуально и духовно.
В отличие от более ранних времен, когда Небеса были эксклюзивными только для христиан, мусульман, католиков или протестантов, теперь ожидается, что Небеса - это «место», куда пойдут все или, по крайней мере, те, кто прожил «хорошую» жизнь.