- Ладно, слушай. Говорят, жила-была на свете одна художница.
- Ты что, будешь сказку мне рассказывать?
Первый, которого звали Грант, ухмыльнулся и перехватил поудобнее поклажу. Оставалось перенести еще несколько свёртков. Колокольчик у входа тихо звякнул, когда дверь в «Редкости Гранта» в очередной раз распахнулась.
- Ты сам попросил рассказать о картине.
Второй, помощник-грузчик-продавец-приятель, Джой, вошёл следом и аккуратно выложил на прилавок свою ношу.
- Я, вообще-то, хотел настоящую историю картины узнать.
Грант пожал плечами.
- Это одно и то же. Других версий нет. Кто нарисовал картину и когда - в этом мнения расходятся. Каждый эксперт выдвигает свою теорию. Такое ощущение, что сами не могут определиться.
Джой выглянул на улицу, махнул водителю грузовика. «Всё, закончили». Тот забрался в кабину, завёл двигатель и поехал прочь.
- Тогда ладно. Давай свою сказку.
———
Жила-была однажды художница. Давно это было, никто уже и не помнит - когда. Но в маленькой деревеньке её знали как мастерицу исполнять желания. А некоторые, так и вообще - считали ведьмой.
К людям не выходила, жила на отшибе, почти в самом лесу. И если кому-то требовалась помощь, тот шёл к ней на поклон. Все знали, что у каждого желания есть цена, а какой она окажется – неизвестно.
Даже детей пугали, мол, «будешь озоровать - отдадим художнице, красок из тебя понаделает». Но детишки боялись не всегда, и иной раз по ночам пробирались к её домику, да в окна заглядывали. Свечка крохотная в углу светит, а ведьма стоит посреди комнаты, да кистью по холсту так и гуляет. Глаза горят, улыбка недобрая, а что рисует - не видно, мольберт-то задом к окну стоит.
Рассказывали, что нет-нет, да и осмелится кто-нибудь из деревни к ней заглянуть. Однажды пришёл мальчишка один, маленький еще. Очень ему братика хотелось. И попросил он художницу помочь. Она ему улыбнулась, посадила на лавку. А сама холст свежий натянула и занялась. Время прошло, мальчик задремал, а она уже и работу закончила.
Смотрит парнишка, а на картине - мамка его, с животом большим. И вся довольная такая, будто рада очень. И то ведь правда, детей больше рожать не могла - а тут такая приятность.
И убежал мальчишка с улыбкой, художница за ним дверь закрыла, а сама поверх того холста еще один натягивает. Серый, в грунте весь. И пока краска свежая, она новое полотно пропитывает, и рисунок совсем другой становится. Вроде бы на картине та же женщина с животом стоит, а лицо - в страдании.
А после оказывается, что она действительно родила маленького, да сама в это время погибла.
Или, бывало, придёт молодая девушка, чтобы суженого приворожить. И художница рисует картину, где они вместе стоят. Довольные, улыбаются друг другу. И та девица со счастьем уходит.
А на втором холсте, что поверх натянет потом, он её бить будет.
И так раз за разом случалось, пока селяне не решили её прогнать из деревни. Собрались как-то у её дома, с вилами и факелами, шуметь начали. Знают ведь, что неспроста она такая добрая была. Наверняка свою корысть имела. Вошли всем скопом в домишко, а там нет никого. И только посреди комнаты на мольберте картина стоит. Женщина какая-то, спиной, что лица не видно. И кажется, что вот-вот обернётся - картина будто живая была.
Селяне перепугались, выбежали наружу, а потом и дом подожгли. И когда последняя деревяшка догорела, оказалось, что картина совсем не подпортилась. Будто и не страшен ей огонь.
———
- Ха.
Джой с любопытством повернулся к картине. Она была в упаковочной бумаге, скрытая от людских глаз.
Он поставил её на прилавок, прислонил к стене. Осторожно срезал бумагу с краёв, открыл полотно на обозрение.
Грант подошёл ближе, склонился к уху.
- А еще говорят, что она в этой картине живёт и иногда выходит.
- Да ну тебя!
- Нет, правда. Она мстит селянам до сих пор, и иногда утаскивает людей к себе в картину. Чтобы было чем питаться.
Джой повернулся. Он понял, что друг шутит, и решил подыграть.
- Мы-то не селяне. Вполне себе городские жители. И в сказки не верим.
- Ну это ты еще историю не дослушал.
———
Потом картину пытались всячески уничтожить. Но ни огонь, ни скипидар, ни нож - ничего не работало. Картина оставалась такой же, как и обычно. Шло время, деревня вся постепенно выродилась, а картина попала в большой мир. Вроде бы ничего особенного, но невероятным образом она притягивала внимание коллекционеров и художников.
Все пытались разгадать секрет картины, перспективы и света. Она казалась действительно живой, и никому такого эффекта добиться не удавалось.
Но каждый коллекционер, который добывал картину себе - в скором времени исчезал. Вот был, а потом - нет. Сгинул. Пропал без вести. И картина обрела дурную репутацию.
Хотя каждый, кто исчез, незадолго до этого добивался какой-то своей цели. Картина действительно исполняла желания.
———
- А зачем же ты её купил?
Грант покрутил пальцем у виска.
- Как зачем? Продать, конечно! Мне за неё знаешь какую цену предложили?
Джой покачал головой. Он был суеверным, а потому улыбка с его лица быстро исчезла.
- Я бы не стал. Если она действительно живая, то не следовало её привозить.
- Ладно, успокойся. Это всего лишь легенда. А я хочу заработать.
- Ты только картине этого не говори.
Помощник направился к выходу.
- И не забудь запереть дверь. Я приду утром.
Грант махнул ему рукой в знак прощания и скрылся в задней комнате.
Дверной колокольчик вновь звякнул, и в магазинчике воцарилась тишина.
Вскоре Джой добрался до дома. История не давала ему покоя, и он уселся перед компьютером. Через минуту он нашёл продолжение.
———
«Желания исполнялись всегда. Кто-то из селян попросил плодородный год. Пшеница выросла знатная, но весь урожай оказался со спорыньёй, и живых в деревне почти не осталось».
«Небольшой музей вдруг стал невероятно популярен, но лишь потому, что его хозяин в один момент вдруг создал инсталляцию с висящим в центре трупом. Своим собственным телом, которое потом исчезло».
«Известный доктор мечтал найти лекарство от неизлечимой болезни своего сына. Мальчик вскоре поправился, но десятки других детей погибли из-за того, что доверились такому лечению. Доктора и его семью возненавидели и в конце концов убили».
И каждый раз в истории присутствовала одна и та же картина. Женщина, нарисованная спиной. Глядя на неё казалось, что она должна вот-вот обернуться. И краски всё время казались слишком свежими, будто еще не высохли. Чуть блестевшие в падающем свете, масляные штрихи приманивали к себе взгляд и мысли…
———
Грант закрыл дверь на замок, вынес картину в подсобку и поставил на маленькую стойку. Он хотел еще разок на неё посмотреть, прежде чем пойдёт спать. Что-то его привлекало в незамысловатом рисунке. Картина казалась действительно живой, и почему-то именно сейчас. Даже когда её привезли, она была старой и потёртой, а теперь краски почти сияли.
Он еще раз вышел в торговый зал, проверил замки на окнах, после погасил свет и вернулся. Прикрыл за собой дверь, подвинул стул ближе, уселся и только потом поднял глаза. Рассчитывая насладиться картиной в полной мере и в одиночестве.
И тут его ждало удивление.
Холст оказался совершенно пуст. Кусок желтоватой ткани, натянутой на раму, где должна была быть картина. Никаких красок и рисунка.
Грант нахмурился, поднялся со стула и подошёл ближе. В свете потолочного фонаря ему привиделась какая-то тень. И действительно, на бледной поверхности показались широкие мазки. Как будто кто-то невидимый прямо сейчас наносил на полотно грунт.
А после, спустя долгую секунду, позади раздался шорох.
———
Мальчик дремал на скамейке, а художница аккуратно выводила мягкими кистями последние мазки. Потом отложила палитру в сторону, присмотрелась. Подошла ближе, коснулась свежего рисунка. Ладонь прошла будто бы насквозь, а сама колдунья словно растворилась в воздухе. Тишина обрушилась на спящего мальчика, он заворочался и начал просыпаться.
И в следующее мгновенье художница уже была на месте. Лишь только на картине отпечатался её силуэт, который постепенно растворился в нарисованной женщине с беременным животом.
Мальчишка поднялся с лавки. В сумраке при одинокой свече он только и смог увидеть желанный образ, а потом радостно вскрикнул и побежал прочь. Домой, чтобы сообщить матери долгожданную весть.
А художница зловеще улыбнулась и принялась натягивать пустой холст поверх рамы. Скоро она сможет поглотить еще одну жизнь.
———
Джой открыл магазин своим ключом. Тишина и пустота помещения резанула по ушам, а утренние сумерки вызвали неприятные мысли. На прилавке возле кассы он заметил несколько стопок купюр.
Позвал Гранта, но в ответ ничего не услышал. Вполне возможно, тот еще спит в задней комнате. Джой решительно шагнул вперёд, открыл дверь. И тут пусто.
Лишь только в центре на мольберте стояла рама с натянутым чистым холстом. И сквозь него прямо сейчас начали проступать следы краски. Будто кто-то натянул ткань прямо поверх предыдущей, еще не высохшей картины.