На Ямале эта эпидемия бушевала не раз. Сохранились свидетельства очевидцев, что вымирали целыми семьями. Кто-то возразит – это дела давно минувших дней. И нашлись такие «эффективные менеджеры и молодые специалисты», которые в начале XXI века стали утверждать – опасность миновала, ведь последняя вспышка была зафиксирована в 1941 году, а к тому же почва здесь повышенной кислотности, в общем, бациллы антракса сдохли. И для экономии денег прививку оленей отменили. Но эта экономия и недальновидность в конце концов вылезли боком.
Эти доводы мне пришлось выслушать на одной из пресс-конференций. Я даже засомневался, приходилось читать когда-то статьи на эту тему. Но события подтвердили правоту старой школы учёных. Потом риторика чиновников изменилась, но уже было поздно. А ведь специалисты старой, ещё советской и досоветской школы доказывали – триста лет для бацилл – это не предел, к тому же в вечной мерзлоте. И специалисты предупреждали о пагубных последствиях «экономии». И действительно, сэкономили несколько миллионов, а вот чтоб ликвидировать вспышку антракса – уже около миллиарда.
Вспомнилось, как к нам в музей в 90-х годах приходили представители различных строительных организаций и спрашивали, если ли у нас карты скотомогильников. Они переживали, как бы не наткнуться на такие места. Увы, тогда таких материалов в музее не было. И вообще точных мест не может быть. Для примера приведу небольшой отрывок Альфреда Брэма, воочию видевшего как в 1876 г. в Байдарацкой тундре, горы Полярного Урала, свирепствовала сибирка. Вот что он пишет в книге «Жизнь на Севере и Юге: от полюса до экватора».
«Семьдесят шесть оленей насчитал я в непосредственной близости от чума. Куда ни бросишь взгляд, всюду встречаешь трупы или лежащих в последних содроганиях оленей, их самок и детёнышей. Другие подходят со смертью в груди к саням, снаряжённым для отъезда, как будто надеются найти помощь и спасение вблизи человека, не дают отгонять себя оттуда, стоят с широко с раскрытыми глазами и перекрещенными передними ногами – одну, две минуты качаются, издают стон и падают: белая пузыристая слизь выступает у них около губ и носа, — ещё несколько содроганий, и новый труп лежит на земле».
Пастухи, конечно, пытались спасти хоть что-то, они отделили важенок с телятами от основного стада, но беспощадная сибирка не отступала. Приходилось убивать оленей, что спасти хотя бы шкуры. А ведь они отлично знали о грозящей опасности. Хватило бы малейшей капельки крови заболевшего животного или пузырька пены попавшими на тело, и человек умирал в страшных мучениях. Так что как метко написал Брэм, «смертный меч висел над их головами даже не на волоске, а на паутине». Но увы, это их не останавливало. Оленеводам несколько раз пришлось переносить свой чум, но стадо несчастных оленей вновь и вновь подходили к стойбищу в последней надежде на спасение. Из двух тысяч голов к этому времени осталось около двухсот.
Доктор Брэм отлично знал, как страшная опасность подстерегает экспедицию. Купив несколько оленей, вроде бы здоровых с виду, они поспешили дальше. Начинался голод, но дичи было мало. А тут ещё начались болота.
Но и это было ещё на самое страшное – перед ними в тундре лежало множество павших оленей. Оказывается, здесь проходил путь того оленевода, у которого случилась эпидемия. И поэтому их новый проводник не рискнул пересекать эту страшную дорогу смерти.
И тут действительность преподнесла им ещё один жестокий урок. Урок последствий от жадности, или скорее, от человеческой глупости и беспечности. Оказалось, один из людей, который пас стада вместе с этим несчастным оленеводом, не удержался и поел жирного оленьего мяса, надеясь на авось, но не пронесло, бедное животное уже успело подхватить смертельную заразу. За этот безумный поступок он расплатился сполна. Сначала умерли его двое детей, потом помощник, а вскоре и сам оленевод. Через некоторое время умер его последний ребёнок.
Не обошла болезнь и экспедиционеров. Один из проводников и помощников, остяк (ханты), тоже стал мучиться от страшных болей и через три дня умер.
И таких вот свидетельств история сохранила немало. Даже в начале XX в. сибирская язва и прочие эпидемии приносили страшные беды.
Хочу отметить насчёт карт, точной границы скотомогильников и падежа, как видно из воспоминаний Брэма просто не могло быть. К томуж е песцы, лисы и птицы могли растащить мясо и кости павших оленей на несколько километров окрест. Так что строители дорог, трубопроводов, промыслов ходят буквально по острию бритвы. Впрочем, сейчас специалисты на Ямале предпринимают все меры, чтобы эпизоотия не вспыхнула вновь, всё же учли опыт.
Продолжение об экспедиции Альфреда Брэма: "Альфред Брэм на Полярном Урале. Очевидец Сибирской язвы"
Если статья была полезна и интересна, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал.
Ваш В.Л.