Это была юбилейная монета к 50-летию СССР – с «Авророй» на аверсе. По этому поводу сразу возник спор. Игорь утверждал, что раз монету нашёл он, то, значит, монета его. Я же утверждал, что раз монета найдена в моей ограде, то монета моя – может, её я и потерял. Ну, или моя бабушка. После недолгого спора мы пришли к компромиссу – был решено потратить 20 копеек в магазине на бутылку лимонада за 12 копеек и выпить вожделенный напиток на двоих, и еще останется каждому по 4 копейки сдачи. На том и решили.
Мы сели на мой велосипед – Игорь сел за руль, а я примостился сзади на багажничке. Не торопясь мы поехали по поселковой улице в направлении к магазину, во все горло распевая песню «Мы красные кавалеристы и про нас былинники речистые ведут рассказ...» Ехать было не долго – метров пятьсот, однако на повороте, где нам необходимо было свернуть, стояли два поселковых мужика на своих мотороллерах с колясками и о чем-то беседовали, перегородив нам дорогу, а потому нам пришлось поехать несколько иным путем.
И тут мы увидели нашу Гюльчатай. Маринка, чумазая и в грязном платье, что-то говорила своей бабушке, размахивая руками, и, увидав нас, показала на нас пальцем. Что-то мне сразу подсказало – добру не быть. Так оно и вышло. Маринкина бабушка, со словами «Ах, вы негодники!.. Вот я вам щас!..», сорвала куст крапивы и сделала шаг в сторону приближающихся нас. Игорь изо всех сил старался объехать маринкину бабку, но всё же не смог увернуться и получил крапивой по руке. Машинально отдернув руку и убрав её с руля велосипеда, товарищ Сухов №2 потерял управление, и мы влетели в канаву.
Как говорится, канава нас встретила с распростертыми объятиями. После того, как переднее колесо оказалось в канаве, а велосипед остановился, Игорь вылетел из-за руля и, проделав невообразимый кульбит в воздухе, плашмя рухнул на асфальтовую дорожку, проходившую вдоль канавы. Не надо, думаю, говорить, что вслед за Игорем отправился в полет и я со своего багажничка, однако, мне повезло несколько больше – я приземлился прямиком на распластанного на асфальте Игоря. Короче говоря, мне повезло.
Когда мы поднялись с асфальта под смех Маринки, Игорь представлял собой жалкое зрелище – локти и колени Игоря были в ссадинах, а футболка была не чище маринкиного платья. Посмотрев на Игоря, я не смог, конечно же, удержаться от смеха, на что Игорь почему-то жутко обиделся. К тому же 20 копеек, что Игорь, как оказалось, держал в руке, прижимая их к резиновой ручке велосипедного руля, исчезли в неизвестном направлении во время падения. Настроение Игоря было нещадно испорчено, а потому, обозвав меня дураком, Игорь развернулся и пошел домой. Я поднял свой велосипед, выправил свёрнутый руль, зажав переднее колесо меж коленок, и поехал обратно в сарай.
Когда я вернулся в сарай после такой позорной поездки в магазин, оказалось, что в сарай приходил дед Саша. Дед работал на радиостанции монтажником по обслуживанию радиомачт. Обедать дед всегда ходил домой, так и в этот раз - по пути на обед дед зашел в сарай и открыл крышку погреба, чтобы проветрить его и просушить. Делать мне было нечего. Послонявшись по ограде, я, осторожно обойдя мимо горловины открытого погреба, забрался на хлипкий чердак и завалился на матрац, расстеленный перед окошком с торчащим из него пулеметом. Расстреливать прохожих-врагов уже не хотелось. Время было обеденное, хотелось кушать, но домой идти было лень. Я взял полевую сумку и вытащил из неё кулек с пряниками, припасенными мною на всякий случай.
Вот тут-то и случился позорный казус уже со мной.
Хлипкие жердины, представлявшие собой не сколько чердак, а просто навес для нетяжелых предметов, и так уже прогнулись, а тут вдруг смачно хрустнули. Я еще не успел ничего сообразить, как хруст раздался с большей силой, и жерди поломались. Сквозь проломившиеся подо мной жерди я рухнул вниз. Рухнул я не просто вниз, а прямёхонько в открытый погреб - горловина оного как раз оказалась подо мной. Хорошо, что я лежал на матрасе, смягчившем мое падение. Оказавшись лежащим на матрасе уже на дне погреба, я глянул вверх, и в этот момент пулемет, сорвавшийся с остатков чердака, гулко вдарил мне по лбу, отчего сразу же образовалась шишка.
Опечаленный таким позорным падением и шишкой, я лежал на матрасе посреди пустого погреба и, поедая пряники, размышлял о том, как же мне выбраться наверх. Росту выбраться самостоятельно мне не хватало. Так же в погребе в данный момент не было ни лестницы, ни какого-либо ящика, чтобы встать на него. Перспектива сидеть в погребе до вечера, пока не придет дед закрывать погреб и вытащит меня, мне не улыбалась. Тут сверху раздался смех Игоря, появившегося уже в новой футболке с обильно смазанными зеленкой локтями и коленями. Игорь сразу понял, какой конфуз произошёл со мной, и в отместку за свое падение с велосипеда, несколько минут смеялся и издевался надо мной. Такое поведение Игоря меня разозлило – хорошие товарищи не смеются над другом, попавшим в беду. Потом Игорь помог мне выбраться из погреба, и мы с ним вместе доели пряники, ухахатываясь с наших приключений. Матрац с пулеметом мы так же вытащили из погреба и пошли на речку купаться.
Вечером дед Саша, придя с работы закрывать погреб, увидел разруху, учиненную товарищами Суховыми. Дед разобрал остатки хлипкого перекрытия и больше его не восстанавливал, объясняя это тем, «чтобы всякие дебилы головы себе не посворачивали».
Больше мы с Игорем в товарища Сухова не играли. Впереди было еще почти два с половиной месяца лета, где нас ждали иные, не менее увлекательные приключения.
Источник фото: http://newvv.net/culture/Culture/193630-print-print-print-print-print.html?language=ru