В настоящее время со всех концов земного шара можно услышать об антисемитизме: поджоги, демонстрации, нападения и преступления на почве ненависти к евреям становятся все популярнее.
Казалось бы, бесконечные конфликты на Ближнем Востоке усугубили проблему, вызвав разногласия на Западе. Но можно ли объяснить успех антисемитизма ростом правого популизма или влиянием исламского фундаментализма?
Антисемитизм поднимает свою уродливую голову во всех аспектах общественной жизни, будь то внутренние дебаты политических партий, заговоры в политике и бизнесе или даже в обвинениях сексуального поведения голливудского магната Харви Вайнштейна, не раз упоминалось его еврейское происхождение.
Но, сфокусировавшись на контексте современного антисемитизма, мы упускаем центральную, хотя и очень удручающую, реальность. Забывая последствия более 70-летней давности, Вторую мировую войну с лагерями смерти, все чаще общество вспоминает древнюю и глобокоукореневшуюся враждебность по отношениям к евреям. Тенденция к забывчивости все больше набирает обороты на Западе, все чаще мы слышим оправдания фашистских действий из уст политических лидеров разных стран. Однако, без понимания древних корней антисемитизма темное значение этой современной тенденции не может быть полностью понято, и ненависть может повлиять на общественное мнение безоговорочно.
Антисемитизм называют самой старой ненавистью в истории, и он проявил себя как удивительно адаптируемый. Он основан на мощных прецедентах и унаследованных стереотипах. Но он также принимает различные формы, чтобы отразить случайные страхи и тревоги постоянно меняющегося мира. Таким образом, это современное проявление древнего предубеждения, которое, как полагают некоторые ученые, восходит к античности и средневековью.
Древняя традиция ненависти
Слово «антисемитизм» было популяризировано немецким журналистом Вильгельмом Марром. Его полемика «Der Sieg des Judentums über das Germentum» («Победа евреев над Германдом») была опубликована в 1879 году. Внешне Марр был совершенно светским человеком современного мира. Он явно отвергал необоснованные, но древние христианские обвинения, давно выдвинутые против евреев, такие как самоубийство или то, что евреи участвовали в ритуальном убийстве христианских детей. Вместо этого он опирался на модные теории французского академика Эрнеста Ренана (который рассматривал историю как мировое соревнование между еврейскими семитами и арийскими индоевропейцами). Марр предположил, что еврейская угроза Германии была расовой. Он сказал, что он рожден их неизменным и разрушительным характером, их «племенными особенностями» и «чуждой сущностью».
Антисемиты, такие как Марр, стремились к интеллектуальной респектабельности, отрицая какую-либо связь между своей современной светской идеологией и иррациональным, суеверным фанатизмом прошлого. Эта тактика используется некоторыми современными антисемитами, которые присоединяются к «антисионизму»*, идеологии, чье точное определение, вызывает значительные противоречия. Но эта продолжающаяся враждебность по отношению к евреям от модерна до современности была очевидна для многих.
Американский историк Джошуа Трахтенберг, отметил:
Современный так называемый «научный» антисемитизм не является изобретением Гитлера… он процветал главным образом в Центральной и Восточной Европе, где средневековые идеи и условия сохранялись до наших дней, и где средневековая концепция евреев, которая лежит в основе преобладающей эмоциональной антипатии к нему был и остается глубоко укоренившимся.
Фактически, вплоть до Холокоста антисемитизм процветал в Западной Европе не меньше, чем в Центральной или Восточной Европе. Рассмотрим, например, как французское общество было горько разделено между 1894-1906 гг. После того, как офицер еврейской армии, капитан Альфред Дрейфус, был ложно обвинен и осужден за шпионаж в пользу Германии. Консерваторы боролись против либералов и социалистов, католики против евреев.
Тем не менее, Трахтенберг, несомненно, был прав, предполагая, что многие из тех, кто формировал современный антисемитизм, находились под сильным влиянием более старой «средневековой» традиции религиозного фанатизма. Таким образом, современный антисемитизм не может быть легко отделен от его до современных предшественников. Как заметил католический богослов Розмари Рютер:
Мифический еврей, который является вечным заговорщическим врагом христианской веры, духовности и искупления, был… сформирован в качестве козла отпущения для [бед] светского индустриального общества.
Антисемитизм в древности?
Найти примеры враждебности по отношению к евреям в классических источниках несложно. Политик и адвокат Цицерон, 106-43 гг. до н.э., однажды напомнил жюри о «придире еврейского золота» и о том, как они «склеиваются» и «оказывают влияние на неформальные собрания».
Римский историк Тацит, ок. 56–120 гг. н.э., презирал «низменные и отвратительные» еврейские обычаи и был глубоко обеспокоен теми из его соотечественников, которые отреклись от своих исконных богов и приняли иудаизм.
Римский поэт и сатирик Ювенал, ок. 55-130 г. н.э., разделял свое отвращение к поведению новообращенных в иудаизме, кроме осуждения евреев в целом как пьяных и буйных.
Эти несколько примеров могут указывать на существование антисемитизма в древности. Но нет никаких оснований полагать, что евреи были объектами особого предубеждения, за исключением общего презрения, которое греки и римляне проявляли к «варварам» - особенно завоеванным и колонизированным народам. Ювенал был столь же груб с греками и другими иностранцами в Риме, как и с евреями. Он горько жаловался: «Я терпеть не могу ... греческий город Рим. И все же, какая часть отбросов поступает из Греции?». После того, как в полной мере проявится предубеждение Ювенала, его лживые высказывания о евреях могут быть восприняты как более показательные для более широкой ксенофобии.
«Христоубийцы»
Именно в богословии ранних христиан мы находим самые ясные основания антисемитизма (например, Святой Иоанн Златоуст (ок. 347-407) : Восемь проповедей против евреев).
Приблизительно около 140 года христианский апологет Джастин Мученик в своей наиболее известной работе «Диалог с Трифо Иудеем» Джастин стремился указать на противоречивую позицию христиан, которые утверждали, что приняли еврейские писания, но отказались следовать Торе (еврейскому закону).
Джастин ответил, что требования еврейского закона предназначались только для евреев как наказание от Бога. Хотя он по-прежнему признавал возможность еврейского спасения, он утверждал, что Ветхий Завет был закончен, и сказал Трифо: «Вы должны понимать, что [дары Божьей благосклонности], ранее принадлежавшие вашей нации, были переданы нам». Беспокойство Джастина было в действительности обращено не на евреев, а на христиан. В то время различие между иудаизмом и христианством было еще размыто, конкурирующие секты боролись за приверженцев.
Вилификация евреев была центральной частью риторической стратегии Джастина. Он утверждал, что они были виновны в преследовании христиан и делали это с тех пор, как они «убили Христа». Это было уродливое обвинение, которое вскоре было снова нивелировано в работах других отцов церкви, таких как Тертуллиан (ок. 160-225 гг. Н.э.), которые называли «синагоги евреев» «источниками гонений».
Цель использования такого оскорбления состояла в том, чтобы урегулировать внутренние дебаты в христианских конгрегациях. «Евреи» в этих писаниях были символическими. Обвинения не отражают фактическое поведение или убеждения евреев. Когда Тертуллиан попытался опровергнуть дуалистические учения христианского еретика Маркиона (ок. 144 г.), ему нужно было продемонстрировать, что мстительный Бог Ветхого Завета действительно был тем же милосердным и сострадательным Богом христианского Нового Завета. Он достиг этого, представив евреев как особенно злых и особенно заслуживающих праведного гнева; Таким образом, утверждал Тертуллиан, еврейское поведение и еврейские грехи объясняли контраст между Ветхим и Новым Заветом.
Чтобы продемонстрировать это своеобразное злорадство, Тертуллиан изобразил евреев как отрицающих пророков, отвергающих Иисуса, преследующих христиан и как бунтовщиков против Бога. Эти стереотипы формировали отношение христиан к евреям с поздней античности до средневековья, оставляя еврейские общины уязвимыми для периодических вспышек преследований. Они варьировались от массовых убийств до «этнической чистки», о чем свидетельствуют изгнания из Англии в 1290 году, Франции в 1306 году и Испании в 1492 году.
Хотя от этого уродливого предрассудка часто страдали реальные люди, антисемитизм как концепция во многом обязан своей долговечности своей символической и риторической силе. Антииудаизм был инструментом, который можно было бы эффективно использовать практически для любой проблемы, оружием, которое можно было развернуть практически на любом фронте, оружие которое использовалось с разрушительным эффектом на протяжении веков. В 1543 году Мартин Лютер выступил против папства, он осудил римскую церковь как «синагогу дьявола», а католическую ортодоксальность - как «иудейскую» в своей жадности и материализме.
«Ненависть нашего времени…»
Всплеск антисемитских преступлений на почве ненависти – это своеобразная способность превращать ненависть к символическим евреям в самое настоящее преследование живущих в настоящем евреев. Учитывая заметную эскалацию антисемитских инцидентов, зарегистрированных в последние годы общество столкнулось с тревожной перспективой того, что этот фанатизм становится «нормализованным».
Учитывая глубокие исторические корни этого явления и эпоху, в которой мы живем, было бы пессимистично оценивать перспективу еще одной попытки «искоренить его». Но историческое осознание природы антисемитизма может оказаться мощным союзником для тех, кто бросит вызов предрассудкам.