Сидим, выпиваем. Крепко выпиваем. Не виделись давно, и каждый рад этой встрече. Вместе учились в универе, и с той поры друзья. Жизнь основательно нас раскидала, но раз в несколько лет мы все же встречались, и всегда выпивали. Находили уютное местечко и потихоньку накачивались. Общались о всяком.
Сегодня на меня нашло, и я, скажем так, поделился разным из жизни нашего экипажа. Сидят, переваривают.
- Какие-то байки у тебя мрачные. – Говорит Вован. – Есть что-нибудь захватывающее и эстетически приятное?
Думаю, вспоминаю. Пауза затягивается. Все привычны друг к другу, думать мне не мешают. Костян что-то нашел в телефоне и завис.
Если бы не Костян, самым странным человеком в этом мире я бы назвал себя. То приснится что-нибудь, то случится. Работа тоже свое добавляет, да и весь образ жизни. Но до Костяна мне далеко. Ученый. Математик. Очень хороший математик. Современный гений. Самая, наверное, крупная фигура в сегодняшней математике. Я считаю, что невозможно добиться успеха в этой науке, будучи в здравом уме. Там уровень абстракций такой, что даже здравый ум покорежится, это неизбежно. Много лет назад, еще в универе, начал заниматься никому не нужной и скучной теорией категорий. И вот теперь, как оказалось, его результаты оказались нужны: для космических полетов, для моделирования цивилизаций, для математического обоснования процесса мышления и для многого другого. Такое ощущение, что Костян сподвигает смену научной парадигмы, чего не было сотню лет точно. Можно было бы сказать, что Костяна как бы нет в реальности, и многое человеческое ему чуждо, но это не так. Полноценная семья. Двое ребятишек. Красавица супруга. Любит его. Хороший дизайнер. Как они сошлись – отдельная история. Как живут сейчас – окружающим не понятно. Но мы друзья, и знаем больше других. Нормально живут, большинству и не снились такие отношения.
Вован аппетитно закусывает. Разливает. Ждет. Коммерсант. Наел уверенность в себе и пузо. Вокруг него всё веселится, цветет и пахнет. Тоже полноправный участник общества. Даже налоги платит, далеко не детские. Его налоги превышают бюджет некоторых не самых развитых государств современности. Бизнес в сфере космических технологий. Строит корабли, в общем. Не сам, нет. Он вообще ничего не умеет. Только ест и веселится. Но вокруг него всегда все крутится так, как надо. Собрал людей, объяснил им все, работают. Каждый занят своим, и вместе двигают дело. Есть компании и покруче, чем у Вована, но он единственный, кто выполняет любой спецзаказ. Кому-то нужна крутейшая яхта для отдыха на Марсе. Другой хочет облететь Солнечную систему быстро и наиболее безопасно. Третий прокачивает сферу искусственного интеллекта своего корабля. Ну, вы поняли. Выполняется все, что можно позволить в рамках существующих технологий. Если они, эти технологии, не позволяют – формируются новые технологии и заказ выполняется в их рамках. Правительство давно бы запретило кое-что из его деятельности, если бы сами не обращались к нему с тем же. Так и живет.
А я просто летаю на грузовике по колониям. Их всего несколько, расселились мы сравнительно недавно. Жизнь и быт людей еще не налажен, всем нужно всё. Вот это всё мы и возим. Всем. Естественно, в рамках закона. Ну, или по самой-самой ниточке границы. Хотя бывает и так, что некоторые вещи закон не регламентирует. Так вот, такие вещи мы тоже возим.
Выпили. Закусили.
- Может сказку?
- Давай сказку. – Костян.
Рассказываю.
Что может быть приятным глазу? Очевидно, разноцветность. Яркая такая, насыщенная разноцветность, но вполне себе гармоничная. Имеющая форму. Точней, состоящая из форм, соединяющихся в одну большую красивую форму. Вызывающая безусловно положительные эмоции. Принадлежащая тебе. Ну, или тебе и твоим друзьям. Или тебе и твоим коллегам. Но не всем – это точно. Тогда часть эмоций теряется. Нельзя, чтобы прямо всем. Намного лучше, если тебе и твоим близким.
Один космический кораблик совершает незапланированную посадку в результате внештатки. Серьезный ремонт нужен. Требования к планете минимальны, поэтому посадка на первой, удовлетворяющей им.
Планетка так себе. Земного типа, в обитаемой сфере. Но близковато к звезде. Всегда одной стороной к ней. Раскаленной. На другой стороне, естественно, около нуля. Абсолютного. Скалистая планета, с атмосферой, но дышать нельзя: ядовитая. Терминатор обладает таким достоинством, как комфортная температура. И твердая поверхность. Там и сели. Устраняем неполадки.
От медика толку много нет, отпрашивается у командира на прогулку, тот отпускает. Инструктирует по мерам безопасности, все такое. Рутина. Медик ко мне, копошусь в системе управления маршевым двигателем. Проконсультироваться насчет прогулки, стоит ли? Ему важно мое мнение. Иногда мое мнение важней мнения командира, и наши это знают. Мои ощущения ничего не говорят. Просто пусто. Высказываю это медику, тот уходит. По регламенту – на час. Связь непрерывная. Ходит, любуется окрестностями, насколько позволяет скафандр.
Да, кстати, диагностика показала полное отсутствие органики, так что в этом смысле мы не переживали. Плюс, визуальное исследование. Возможно, и откроет что-нибудь.
Час почти закончился. Находит пещерку, небольшую, докладывает, заглядывает, зависает. Замолкает. Мы заняты, не придаем значения. Медик осторожно заходит вглубь. Час истек. Небольшие вольности позволены, но регламент есть регламент. Командир интересуется ситуацией. Медик:
- Как же тут красиво!
Раздражение командира не передать.
- Приказываю вернуться. Доложишь на корабле.
Медик:
- Прошу продлить экспедицию на 15 минут.
Командир:
- Отказываю.
Медик:
- Настаиваю.
Спорят, понятно. Угрозы нет, показатели в норме, но ситуация не совсем хорошая. Командир в рубку, отсматривает по монитору, что там видит медик. Пещера заполнена драгоценными камнями. Не под завязку, нет. Где-то сплошным ковром, где-то проглядывает обычная серая каменная поверхность. Драгоценности переливаются. Командир начинает понимать медика. Дает добро на 15 минут. Контролирует за монитором.
- На цветное не наступать! Это приказ. Как понял?
- Понял. На цветное не наступать.
Стоит на простой каменной поверхности, снимает панораму. Изучает особенности.
Выпили. Закусили. Костян что-то написал на листочке бумаги. Ручкой. Откуда у нег бумага и ручка? Странная привычка несколькосотлетней давности.
Медик внимательно рассматривает ближайшие кристаллы. Командир видит, что один из них меняет цвет. Был зеленый, стал оранжевый. Потом – снова зеленый. Сообщает медику. Тот подтверждает, более того, говорит, что это и послужило основанием для просьбы о продлении. И для смены статуса прогулки. Сейчас это уже экспедиция. По его словам, когда он начал рассматривать пещеру и заметил драгоценные кристаллы, то обратил внимание и на их способность менять цвет. На этом и завис. Системности в смене цвета, на первый взгляд, не обнаружил.
Через 15 минут был на корабле.
Делаем общий перерыв. Открытие? Несомненно. Устраиваем мозговой штурм. Вопрос единственный: что это?
Версии только выдвигаются, обоснования не требуется. Это на потом. Единого мнения нет. Решаем продлить исследование: информации мало. Первооткрыватель назначается главным. И занят будет, и нам в ремонте не мешает. Регламент исследования ужесточаем в смысле ограничений. Характер исследования меняем. Системно: исследование проводится всеми возможными способами. Активное использование приборов. Информация должна иметь разнообразный характер, важно все: состояние и состав атмосферы снаружи и внутри, ее температура, давление и так далее. Состояние электромагнитных полей. Особенно изменения этого состояния. Периодично: ежедневно в течение ремонта по 120 минут. Принцип невмешательства: влияние исследователя на состояние объекта (или комплекса объектов?) минимизировать, в идеале – до нуля. Хотя это, в принципе, и невозможно. Привет Гейзенбергу.
Выпили. Закусили.
Были мы там неделю. Собрали столько всего интересного, что в двух словах не скажешь. Ключевой особенностью было то, что изменение цвета кристаллов, самопроизвольное на первый взгляд, оказалось, в некотором смысле, синхронизированным. Имело место согласованное изменение цвета. Ходили цветовые волны. Были разнообразные переливы.
Штатный полет – очень скучное дело. Но не в этот раз. Нам было чем заняться. Компьютер позволил сделать вывод о возможности использования кластерного анализа. Применили. Разделили совокупность на группы. Изучили внутригрупповые и межгрупповые особенности. Покрутили и так и так. Вопросов по-прежнему больше, чем ответов.
Однако картина начала вырисовываться. Возможно, мы столкнулись с жизненной формой. Критерии жизни вообще такие – скажем, расплывчатые. И, если исключить условие органики, и еще пару нюансов, то версия оказывается вполне жизнеспособной.
Слишком много особенностей изменения цвета. Мы назвали это общением. То есть, пока медик изучал кристаллы, те общались между собой. Нам бы на корабль квалифицированного лингвиста. Или хотя бы программку специальную по языкам. Возможно, можно было бы и расшифровать их язык.
Выпили. Закусили.
- На подписке? – Вован.
- На мягкой. Вам можно знать. И еще кое-кому. Всем – нельзя.
- С собой-то взяли хоть один?
- А ты бы взял?
Вован задумался.
- Не знаю.
- Костян, а ты бы взял?
- Скорей, нет.
- А наш медик взял. А потом подарил его мне. Собственно, когда мы предположили, что они живые, и подарил. На самом деле, нельзя было это делать – брать его. Но он взял.
Костян кладет на стол листок. Там написано: «Они изучали вас».
Я аккуратно достал из внутреннего кармана сверток, развернул его и положил на стол. Мы уставились на камень. Простой серый камень.
Выпили. Закусили.