Мы идем по пустынной дороге. Впрочем, не такая уж она и пустынная — время от времени попадаются киоски со странной едой, вроде бамбуковой каши, и всякого рода безделушками. Ты останавливаешься, чтобы купить кружку с мумми-троллем. Я хмыкаю. Мне нравилось думать, что мы где-то в Австралии, но мумми-тролль никак не вяжется с эвкалиптом и кенгуру.
— Чертовски жаль, что тут не делают какао, — сокрушаюсь я, разглядывая твою покупку.
— К соку из гуавы быстро привыкаешь, — ты жмешь плечами, доставая из сумки заветную флягу. У меня — галеты.
Объединив напиток и закуску, получаем неплохой пикник на обочине. Все довольны.
— У нас ничего не получится, — внезапно говоришь ты, сминая в руках упаковку из-под галет. Ну как «внезапно«… ты говоришь эту фразу по семь раз на дню, в ней уже нет ничего внезапного.
— Ага, а теперь скажи, что это — плохая идея, и лучше сдаться, посыпав голову пеплом, — я закатываю глаза. — Не вечно же нам бегать по почти пустынным дорогам. Есть яд — найдется и противоядие. И на всякую тварину будет осиновый кол, или еще что похлеще.
— Да, будь оно вампиром — все было бы легче… — ты устало вздыхаешь. — Никакая серебряная пуля его не возьмет. Зато она отлично ухватит твоего товарища, когда ты под гипнозом начнешь стрелять прямо в него. Глаза б не видели всей этой зачарованной армии.
— Да уж, что правда — то правда, — грустно соглашаюсь я, вспоминая бывших друзей по магической академии. Все они теперь ходят с глазами, задернутыми поволокой, и исполняют все приказы существа из подвалов. Им кажется, что их тела легки, и они парят, как бабочки, в райских садах, поэтому у всех глуповато-счастливые улыбки. С такими улыбками они много что творят — от грабежей продуктовых магазинов до сворачивания шей случайным прохожим.
Отряд таких вот одурманенных шел за нами с тобой прямо по следам, потому привалы мы делали нечасто. Среди них должен быть и Фрэнки. Уж слишком давно я его не видел. А наше последнее дело… о, я помню его очень хорошо. Такой провал забыть сложно.
Директор магической академии одним из первых узнал о существе из подвалов. Тогда о его опасности еще никто не догадывался. Лишь директор, кажется, что-то подозревал.
— Будьте осторожны, всякое случается, — сказал он, поглаживая роскошную седую бороду. Я мысленно сравнил его с Дамблдором и подумал, что было бы, будь Винсмут Хогвартсом. Может, у меня был бы шрам, и пришлось шнырять по тайным комнатам в поисках лысого красноглазого дядьки? Впрочем, чем подвал Винсмута не тайная комната?
Он уже ждал нас там, на месте. На вид — самый обычный мальчик, лет семи. Разве что на лбу — лучащийся золотом третий глаз. Маленькая, сверкающая трясина. Я уснул раньше, чем добрался до конца лестницы, так что успел попутно скатиться по ней и набить кучу шишек. Да уж, повезло так повезло. Когда проснулся — по Винсмуту уже шастали толпы загипнотизированных, а Фрэнки был там, с ними. Тогда я оценил, как хитро моя натура обошла чары твари, просто уснув, а не став одним из ментальных зомби. Впрочем, повосхищаться вволю мне не дала новоиспеченная армия — от нее пришлось весьма шустро убегать.
Еще в пустыне, до киосков, я нашел тебя. Сначала ты показался мне одним из тех безумцев, я даже чуть не огрел тебя хорошим файерболом, а уж потом ты сообразил, что маскировку, пожалуй, можно опустить. Выяснилось, что тебе пришлось месяцок-другой ходить среди заколдованных, перенимая их манеры, и пытаясь найти способ вернуть им разум, но ничего так и не вышло. Мы решили искать вместе. Я скучал по старым друзьям. По кому скучал ты — я не знал. Ты не большой любитель откровений.
- Мы справимся, — я улыбаюсь, беру тебя за руку. — Или просто уснем на веки вечные. Но мне больше по нраву первый вариант.
Ты внезапно улыбаешься в ответ. Вот тут уж действительно внезапно — впервые наблюдаю это явление на твоей вечно настороженной физиономии. Ты похож на зашуганную пустынную лисицу. Вот уж не знал, что лисицы умеют улыбаться. Наверное, есть чеширские.
— Наши вкусы сходятся. Я знаю короткую дорогу к подвалу. Дадим кругаля — пусть ребятки плутают себе, им полезно гулять. А я собираюсь хорошо наподдать этому мальчишке с плохими манерами. Совсем нет совести у мальца — заставлять нашу с ним почтенную семью проделывать всякую грязную работу. Да и у других найдутся занятия поважнее.
— Так ты… — кажется, моя челюсть сейчас достигнет пола. Кто мог подумать, что твоя улыбка — не самая удивительная новость на сегодня?
— Старший брат этого хулигана, да. Сказать по правде, обошел он меня, ну, да мы это исправим. Не бойся, парень. Прорвемся. Я набрал силы. Битва будет славной.
Я смотрю, как в твоем лбу появляется глаз — фиолетовый, совсем не похожий на затягивающую трясину.
— Вот как все закончится — в тебе будет чай, настоящий, английский, а не эта дрянь из гуавы, — наставляешь ты кружку с мумми-троллем. Мы идем в подвал.