Сколько нужно править, чтобы надоесть народу
В предыдущем материале мы затронули тему руководителей государств – нового на Украине, старого – в России. Учитывая исключительно высокую концентрацию старых руководителей на постсоветском пространстве, эта тема представляется нам крайне актуальной. И она будет оставаться таковой до тех пор, пока как минимум природа не возьмёт своё. Но, возможно, своё в итоге возьмёт не природа, а уставшие граждане.
Авторитарные и полуавторитарные страны, где бы они ни находились, похожи. Многие бессменно (или посменно, или досмертно) возглавляются одним лидером. Примеров добровольного (и по закону) ухода немного. Объявление Нурсултана Назарбаева об отставке с поста президента Казахстана после 30 лет правления – прецедент; и вдвойне прецедент, потому что это лишь формальная отставка. Что даёт нам возможность порассуждать о мотивах несменяемых лидеров (где бы они ни находились).
Этот аналитический отчёт «Отчизны» написан в необычной форме. Дело в том, что мы не знаем истинных причин, по которым те или иные политические деятели принимают те или иные решения в той или иной стране. Мы можем лишь предполагать, что лежит в основе этих причин, и строить догадки (умудрённые опытом эксперты называют их прогнозами) о том, к каким последствиям приведут решения, движущей силой которых эти причины являются. Как всегда, когда нам непонятен фундамент основ, обволакивающих непроглядным туманом вышеозначенные причины, на помощь приходит художественное воображение. Оно позволяет оплодотворить непонятно чем объясняющиеся решения и оживить результаты последствий, к которым вышеозвученные решения приводят.
Мы уже как-то упоминали о нашей любви к литературе (см. ссылку на тот отчёт в конце нынешнего). Поэтому, несмотря на чрезвычайно скромное мнение о своих литературных талантах, подумали, что беллетристический подход позволит наиболее ёмко растрясти заиндевевшие основы и представить трепещущие от возбуждения догадки.
Отказ от ответственности (сиречь, disclaimer): Нижеследующий текст – исключительно результат художественного вымысла. Любые совпадения с реальными событиями и персонажами абсолютно случайны. Автор не несет ни за что никакой ответственности – за исключением ответственности перед литературными критиками, которые, как мы небезосновательно предполагаем, разгромят наши художественные экзерсисы в пух и прах.
О БЕСПОКОЙСТВЕ
Президент одной полуазиатской страны смотрел из окна своего кабинета на новенькую, сверкающую, отстроенную за полтора десятилетия столицу, и размышлял о последствиях случившейся в прошлом году «арабской весны».
«Тунисский президент Бен Али изменил конституцию, правил 23 года – и отделался бегством в Саудовскую Аравию. Хосни Мубарак руководил Египтом 30 лет – и его после сердечного приступа таскали в суд из тюрьмы на специальной койке. Каддафи царил в Ливии 40 лет – и его труп выставили в холодильнике для овощей в торговом центре на потеху толпе», – мысленно перечислял президент. Срок его собственного беспрерывного правления в тот момент приблизился к первому из рассмотренных рубежей – и бежать в Саудовскую Аравию или куда-то еще ему очень не хотелось. Правда, некоторое время назад ему присвоили титул «лидер нации», да и в стране вроде всё было спокойно – но ведь и тунисец за два года до протестов переизбрался с 90% голосов.
Это-то и беспокоило.
«Да еще Асад», – вспомнилось президенту одной полуазиатской страны. «Сам до начала волнений правил… – президент отвлекся от того, что виделось его мысленному взору, давно заслонившему вид сверкающей столицы, и взглянул в докладную записку с цифрами, подготовленными помощником, – 11 лет, но ведь ещё отец до этого – 30. Те же 40 лет, что и Каддафи, – получается гражданская война».
«Кстати, Башар тоже на выборах получал 97% голосов», – по(дс)казал мысленный взор. «Тоже» относилось к самому президенту, которого на выборах, в том числе досрочных, в том числе после изменения конституции, обычно поддерживало примерно такое же количество избирателей.
Это-то и беспокоило.
«Если рубеж в 23 года удастся пройти, то в 30 точно надо уйти», – решительно решил президент.
«А ведь как не хочется», – тут же отреагировал мысленный взор, вкрадчиво, по-мефистофелевски представив видение ещё более отстроенной и сверкающей столицы с… он на секунду замер, стараясь подогнать что-то особенно внушительное и соблазнительное… международным финансовым центром, этаким финансово-правовым оазисом, в которым всё основано на английском праве.
«Ещё семь лет есть, – решительно отверг дьявольское предложение президент одной полуазиатской страны. – А там можно уйти… но как-нибудь остаться. Неформально. Чтобы сбить со счёта».
* * *
Примерно в то же время президент одной полуевропейской страны смотрел в окно своего кабинета на старинные башни и стены, защищавшие его предшественников от внешнего воздействия народной среды еще столетия назад.
Хотя его страна была в чём-то очень похожа на страну полуазиатскую, ему никак не удавалось получить на выборах заветные 97%, потому что его страна, пусть и наполовину, относилась к Европе, а это накладывало чрезмерно утомительные обязательства. Так, приходилось допускать на выборы конкурентов; конечно, это были не конкуренты, а «конкуренты», с удовольствием усмехнулся мысленный взор президента – так, как может усмехаться взор только глубоко укорененного во враждебной среде тайного агента, то есть чтобы на лице не дрогнул ни один мускул; но и эти клоуны («подсадные утки», попытался посвоевольничать мысленный взор, но тут же отъехал, получив удар от внутреннего мускула – так, что не дрогнул ни один мускул внешний), эти клоуны отъедают проценты, мешая почувствовать себя не правителем, а властителем.
Вот и недавно народная среда, возбужденная «арабской весной», попыталась оказать внешнее воздействие на старинные башни и стены, защищавшие президента – как и его предшественников столетия назад. «Взбаламутили болото», – мысленный взор выскользнул из своего укрытия и тихо, но строго перелетел через стену в том направлении, где несколько месяцев назад происходили вышеозначенные события.
«У меня ещё шесть лет. Потом ещё шесть», – решительно решал политико-арифметическую задачу президент. Но подобная длительная, обеспеченная недавними изменениями конституции перспектива не успокаивала мысленный взор, который начал метаться от неуверенности в том, что делать в течение этих, а главное – последующих лет (хотя по лицу президента ничего нельзя было сказать о гложущих его сомнениях – ведь на нём не дрогнул ни один мускул). Ситуация требовала великого перелома.
Тогда мысленный взор вкрадчиво, по-мефистофелевски стал рисовать перед лицом картины победоносного шествия по миру – шествия, конкретные параметры которого (военные ли, идеологические или технологические) пока терялись в дымке будущих времен, но которое, вне всякого сомнения, заложит фундамент основ для всенародного триумфа. На лице президента, захваченного этими видениями, появилась легкая, воодушевленная улыбка.
Правда, где-то за околицей сознания свербило – из-за неопределенности результатов последствий: «Но как долго народное ликование сможет обеспечивать пусть не на выборах, а в повседневной жизни поддержку в 97%? Ну или хотя бы 86%?».
Это-то и беспокоило.
--------------
--------------
Отказ от ответственности (сиречь, disclaimer): Представленные здесь мнения могут не совпадать с любыми другими и не являются офертой или предложением к покупке или продаже каких-либо ценных бумаг, товаров и услуг на любом рынке – финансовом, политическом, чёрном, рекламном, фермерском или рынке выходного дня, как и не являются призывом к какому-либо действию или бездействию.
Все права защищены © 2019