- Я не собираюсь просить покаяния, я лишь хочу восстановить справедливость.
- О чем ты таком говоришь, а? Мне кажется, ты совсем упускаешь из виду одну простую вещь, что подпадая под влияние пороков, ты делаешь хуже только самому себе. А мне или Богу, или кому угодно нет до этого никакого дела. Да, с какой стати? С какой стати Богу должно быть дело до той ерунды, что ты причиняешь себе?! Справедливость? В наше время вообще забудь это слово, а в нынешней ситуации ты сам не прав в первую очередь.
- Я - человек со своими слабостями, не тебе меня судить. Возможно ты и права, но я хотел бы все таки больше внимания к себе.
- Хочешь внимания? Тогда научись быть видимым и открытым. А что делаешь ты?!
- Что?
- Ты все держишь в себе, пока коробочка не наполнится доверху, а потом тебя прорывает. Вот что! На сегодня мы закончили, приходи ко мне через неделю и запомни пороки еще раз. Повторю специально для тебя: сонливость, лень, страх, гнев, праздность и нерешительность. Запомнил? Сделай мне анализ каждого из них к следующему сеансу.
- Хорошо, Надин. Я стараюсь, дай мне еще время. Увидимся.
- Иди, Том. Пока!
Надин уже ждал следующий пациент, Том мог видеть его через прозрачную стенку коридора, пока шел к выходу. Разводы на матовом стекле отражали искаженное тело Тома, от чего казалось, что он выходит из Зазеркалья, оставляя позади волшебных существ, большие и странные деревья, цветные реки и сладкий воздух. Но нет, тут Лондон, просто Лондон.
Том оказался в очередной раз на Коммершиал-роуд, что в районе Уайтчепел, поскольку кабинет Надин находится именно там. Ниже по улице Том возьмет кофе и вафли в Дак & Ваффл, быстро съест это все на ходу, а затем нырнет в подземку на станции Ливерпуль Стрит. Выйдет Том на станции Тоттенхэм Корт Роад, откуда проследует через сквер до театра Сохо.
Том работает техником в театре с 18 ч вечера до 02 ч утра почти каждый день. Работа ему очень нравится, как и дорога, по которой он раз в неделю добирается туда. В другие же дни Том едет из своего дома, что в районе Чизик (Хаунслоу).
ППорок 1: Сонливость
17:30 ч на часах. Том приехал на работу, как и всегда, вовремя. Сегодня дают премьерный показ нового спектакля и режиссер собирает всю команду у себя ровно в 18 ч. Нужно прогнать еще раз все детали: звук и свет, сцена и декорации, гримеры и костюмеры, музыканты и актеры.
Мистер Смитерс очень ревниво и щепетильно относился к премьерам. В эти дни он был сам не свой и гонял весь театр, как будто театр - это отряд морских котиков на боевом задании, поэтому на работе его прозвали Чарли "Антидеприватор" Смитерс за умение выводить всех из себя.
В предпремьерные дни он вводил мораторий на дневной сон и даже для тех, кому он был положен, например, актерам и сегодня был один из этих дней.
В театре поэтому ходила традиция на спор спать, да так, чтобы Смитерс не смог найти сонного работника, а если найдет, то мало того, что работник гарантировано получит выговор и штраф, так еще за проигранный спор придется платить из своего кармана. Вчера вечером перед уходом домой, зная это традицию, все кинули жребий, кто будет на спор спать. Жребий пал на Тома.
С чувством особой важности Том и зашел сегодня в театр через черный ход для сотрудников.
- Удачи, Том! Задай сегодня ему! - подбадривали с порога его коллеги.
- Да уж, спасибо! Надеюсь, мне повезет. - Том прошел сразу к себе в аппаратную и переоделся в рабочий комбинезон.
Сегодня предстояло много черновой работы, да еще и мистер Смитерс со своим контролем. - Ничего, прорвемся, не в первой!
Оставшиеся 20 минут перед совещанием, Том потратил на то, чтобы посетить уборную и выпить чашечку кофе, хотя, казалось бы, кофе было лишним, ведь он, как никак, хотел победить в споре по сну.
- Итак, Господа! Все вы прекрасно знаете какой сегодня день. Я попрошу от вас максимального включения в процессы и максимальной концентрации. Давайте начнем перекличку! Попрошу сюда на подиум Анну. Зачитайте список, пожалуйста.
Пока Анна выходила на подиум, в зале раздавались вздохи и ахи - никто не любил эти формальные переклички и мероприятия, где бы Смитерс выносил всем мозг, но такова была реальность и ее не избежать и в этот раз.
- Коллеги, потише, начинаем. - затараторила Анна, специалист по персоналу и хозобеспечению.
- Световики, вы первые! Проект по свету у вас на руках, вопросы есть?
По залу пробежал гул: - Нееет, все понятно.
- Дальше у нас гримеры и костюмеры. У вас все в работе?
- Да-да!
- Хорошо. Идем дальше. Актеры. У вас полчаса еще на отдых, а дальше на грим и примерку. К 19.30 всем быть за сценой.
- Будем!
- Инженеры и техники, декораторы. Вы сегодня последние в списке, но начинаете работать первыми. Десять раз проверьте и убедитесь, что сцена в порядке, она собрана, декорирована и движется как по маслу.
- Поняли, приступаем!
- Техники, ровно в 18.15 приедет фура с аппаратурой и светом. У вас будет 1,5 часа на все про все. Я же рекомендую закончить раньше, чтобы без задержек, как в прошлый раз. Ясно?
- Ясно, но там была не наша вина, а прокатчика.
Тут мистер Смитерс снова взял слово:
- Неважно, кто был виноват, но чтобы сегодня все было по графику. Если сомневаетесь, что уложитесь в срок - не ждите открытия дверей, а сообщайте мне заранее. Я хочу сегодня ото всех четкой и слаженной работы, давайте же сделаем так, чтобы в конце дня нам не было стыдно перед зрителем! Сейчас у меня все, за работу!
Работники театра медленно разошлись по делам и зал быстро опустел. Остались лишь те, кто должен быть здесь по роду службы.
В курилке же начался спор:
- Народ! Антидеприватор уже достал, сколько можно? Каждый месяц он гоняет нас как ослов, нужно что-то с этим делать.
- Да, а что сделаешь, Рик? Он босс, мы его руки. Напортачим, то будет худо всем.
- Болан, опять вы со своими советами! Что вы его защищаете? Хотя понятно почему, у вас работа-то непыльная, вот вы и довольны всем. А нам приходится бегать пуще прежнего в эти дни, что потом неделю спины трещат по швам. Да и вообще, ну вас, Болан. Пойдем, ребята! - обращается к коллегам Рик. Все уходят, кроме Болана.
На следующие 1 час и 30 минут театр превращается в жерло вулкана, где кипит и фырчит огненная смесь из людей, звуков, запахов, света и всего-всего. За считанные минуты до открытия дверей театра, работа внутри выходит на финальный этап. Почти все готово к началу действа.
Том выбрал этот момент для своей акции-провокации. Он изрядно устал, таская аппарат, свет и прочие сценические принадлежности и теперь был готов для манипуляций со сном.
Еще заранее Том приглядел себе местечко с левого бока от сцены, в том углу, где находятся кулисы, канаты и пульт для света. Там спокойно можно поставить пару стульев, а поверх них доску и свое тело. Обычно редко кто проверяет это место, поскольку пока работают кулисы - в том углу делать нечего, а значит внутри горы из старой бордовой ткани кулис можно спрятаться для сна.
По общей договоренности Том сделал запись в журнал, который специально завели для ведения бухгалтерии по игре со сном, где указывается время и место для шалости, после чего участник отправляется на задание.
Том аккуратно протиснулся в самый дальний угол своего закутка, расставил лежак из стульев и тихонько лег. Здесь тяжело было дышать от пыли, но это и неважно, если он выиграет спор.
Кулисы из плотной ткани прекрасно глушили посторонние звуки и гасили свет. Очень быстро Том уснул.
Непонятно сколько прошло времени, но вокруг что-то начало шевелиться, ерзать и шипеть. Том вскочил на ноги и завертелся по сторонам. Все пространство находилось в движении без видимых на то причин, хотя возможно виной всему была темнота.
Отдельные лучи света стали все чаще проникать в этот угол, где еще недавно Том так сладко спал. Тут он понял, что это кулисы пришли в движение: - Наверное, кто-то решил проверить их работоспособность, только бы это был не Смитерс.
Том взглянул на часы и последние мысли о сне ушли прочь : 19.45 ч - время открытия дверей для зрителей. Это значит, что Смитерс снова собрал всех на сцене.
Как Том не пытался пролезть из-за кулис на сцену незаметно, это у него не вышло и он, щурясь от яркого света прожекторов, вывалился наружу:
- Так, кто это тут у нас? Том, что вы там делали и почему опаздываете на собрание?
Тома окутал холодный страх - сотни пар глаз его коллег устремились на него, но более всего он страшился глаз Смитерса и заикаясь начал что-то отвечать на вопрос босса:
- Я..да, я тут проверял оборудование. Пока не убедился, что все работает, никак не мог покинуть пост. Вот...вот и опоздал, мистер Смитерс.
- Смотрите, Том, если узнаю, что вы там спали, я устрою вам выговор, а пока идите на место, пришло время начинать представление.
Этот спор Том, конечно, проиграл, поскольку больше не решился спать тем вечером, поэтому и штраф ему пришлось заплатить в размере 20 фунтов.
С этого случая он решил больше не играть в эту игру, да и вообще, Том стал более внимательно относиться к тому, чтобы снова не оказаться уснувшим в самый неподходящий момент жизни. Этот урок он усвоил надолго.
Спектакль прошел на ура и вся команда сотрудников театр получила благодарность от мистера Смитерса - это была своеобразная ложка меда.
Том же доедал еще свою ложку дегтя и переживал потом несколько часов о том, что ему чудом удалось выкрутиться и не попасть под горячую руку босса. Спор и вправду зашел слишком далеко.
В 02 ч утра все разъехались по домам. Этот день был закончен, завтра будет новый день.
ППорок 2: Лень
В дни после удачной премьеры в театре происходит затишье. Люди, затратив много сил и нервов, начинают отлынивать от работы, но процесс уже вертится сам по себе, как по маслу.
То тут, то там группки сотрудников начинают по тихому объединяться и переговариваться о том, о сем. Делятся наболевшим за дни подготовки к премьере, поддерживают друг друга и просто смеются в непринужденной атмосфере спокойствия без внимания Смитерса, который всегда после удавшихся премьер ходил несколько дней с нимбом на голове и никого не замечал.
Том и другие техники закрылись в световой и устроили себе час покера. Желание насладиться свободой сполна в эти минуты было определяющим. Коллеги, забывая абсолютно все, отдавались игре.
Иногда спокойствие нарушалось вызовами по рации и кто-то из техников убегал на задание, но вскоре возвращался, при этом свои карты он держал при себе.
Двери для зрителей открыли вовремя, как и бывает по вечерам в дни спектаклей. Билетеры неохотно заняли свои позиции, а буфетчики стали накрывать столы с угощениями.
В гримерной было тихо и даже как-то сонно. Актерам наносили последние штрихи грима, костюмы разглаживались и примерялись. Совсем скоро начнется действо.
Компания картежников закончила игру в покер и стала разбредаться по своим рабочим местам. Том же решил забежать на кухню за очередной порцией горячего кофе.
Том залип в телефон, стоял и цедил кофе маленькими глотками, а сам листал ленту - так он убивал последнее время перед началом спектакля.
Смитерс, спустившийся со своего личного Олимпа, спохватился, что совсем скоро спектакль, а он еще не провел плановое совещание с сотрудниками, да и еще кофе не пит.
Возле кофемашины они и встретились - почти уснувший Том и почти взбешенный босс:
- Том, ты опять не на месте? Ты знаешь, который сейчас час?
- Мистер Смитерс, да, знаю. Я забежал выпить кофе и уже возвращаюсь к делам.
- Мне кажется, что ты меня не понял. Это выговор, Том. Тебя не должно быть здесь, сейчас время совещания и ты, получается, его пропустил. Еще один выговор и я лишу тебя выходного дня. Усвоил?
- Да, сэр!
- А теперь, оставь кофе и иди на место.
И пришлось Тому бежать бегом на площадку, чтобы, не дай Бог, Смитерс не продолжил срываться на нем.
Хотя Том, да и все в театре, знали, чем опасны дни после премьеры, но не могли не позволить дать себе слабину и не насладиться секундами спокойствия, когда первый спектакль сыгран на отлично, а до следующего еще целые сутки. В итоге Том попал в классическую ошибку потери концентрации — потери внимания на главном в рабочих стенах.
- Теперь будет, что внести в отчет для Надин - успокаивал себя Том и пытался усвоить урок. Уж лучше я буду без кофе, чем снова окажусь в ловушке своей же лени, не хватало из-за этого лишиться выходного.
Вечерний спектакль был поставлен удовлетворительно и теперь у всех рабочих театра появится пара свободных дней для отдыха дома. За эти дни команда успеет восстановить силы и вернуться к работе в хорошем настроении.
ППорок 3: Страх
В день, когда ракета Фау-2 упала на район Чизик, родился отец Тома - Стивен, а его дед (дед Тома) Чарльз ушел на войну. Вокруг этого дня в семье Джеймсов всегда много хлопот и, как раз, в этом году у Тома выпал выходной на этот день - 8 сентября.
Утро начнется возле мемориала на месте падения той самой ракеты, продолжится все днем на центральном кладбище города, где похоронен Чарльз Джеймс - дед Тома, а вечером все завершится семейным ужином в доме родителей.
Общая встреча запланирована на 09:30 ч возле здания мэрии, оттуда пройтись через Тернхем Грин парк до мемориала. Здесь люди возложат венки в память о погибших, солдаты дадут залп холостыми. Дальше по Саттон-Корт-роуд через весь город поминальная процессия проследует до кладбища Чизик, где каждый из присутствующих в марше памяти разобьется на группы и разойдется по могилам близких и родственников.
Том, его отец Стивен и кузен Фрэнк не спеша добрались до могилы Чарльза и Мелиссы Джеймс, возложили венки и цветы. Минут 5 они тихо стояли - каждый думал о своем. Вот только чувства у них были одинаковыми.
Чувство страха черной нитью протянулось из прошлого в сегодняшнее настоящее - Том и Стивен могли не появится никогда на этот свет, взорвись та ракета рядом с их домом, будь ее заряд мощнее - все могло быть иначе.
Несмотря на то, что судьба подарила им обоим шанс на жизнь, они страшились из-за прошлого, которое давно миновало.
Будь дед Чарльз сейчас жив, он бы сказал: - Дети мои, оставьте ваши страхи, жизнь гораздо сильнее всего этого. Мы есть друг у друга!
Прошло уже более 40-ка лет с тех пор, но отголоски прошлого засели прочно в душе Тома и его отца Стивена, это стало возможным из-за их родства. Страх передался от отца к сыну: от Чарльза к Стивену, а от Стивена Тому.
С каждым поколением страх рос внутри и укреплялся глубоко в подсознании, а значит Тому достался более сильный враг, чем его отцу. За одно поколение страх эволюционировал и приобрел черты, которые не то, что не были свойственны ему изначально, так и то, что в те времена такого люди вообще не знали, как боязнь взять на себя ответственность за жизнь.
Не сказать, что Том был инфантильным, но он боялся своего отца, а тот своего, но поскольку дед уже был мертв, то Тому доставалось вдвойне от Стивена Джеймса, так как он компенсировал свои комплексы прошлого.
Сегодня Джеймсы заканчивали свою поминальную церемонию, им уже хотелось вернуться домой, чтобы за столом вспомнить былое. Целое семейство собралось бы в гостиной после обеда и стали бы травить истории друг про друга - одна смешнее другой.
ППорок 4: Гнев
По дороге домой отец начал донимать Тома:
- Если бы не дед и не я, то тебя бы не было, ты это осознаешь? Ты даже не представляешь как тяжело жить, да и что ты можешь знать о жизни, когда ты сам ничего в ней не видел.
- Отец, что ты опять начинаешь? Я благодарен тебе и деду, ты же знаешь.
- Да что мне твоя благодарность?! Вы поколение эгоистов, вас бы всех на войну. Я посмотрел как бы вы пустились на утек! Вы что можете? Да только по клубам ходить и пить спиртное, а мы в ваше время уже семьи содержали, имели детей, да еще и в будущее смотрели.
- Я тоже смотрю в будущее, придет время и у меня будет семья, я буду о ней заботиться.
- На словах все вы крутые, а на деле пустое место. - Стивен не на шутку стал закипать, Том понимал это и не хотел конфликта.
Отца уже не переделать, да и не нужно, а Тому от подобных разговоров, где его за человека не считают, становилось только хуже. Возможно, молодые поколения более слабы духом, это факт, но и времена изменились. Том был олицетворением этого поколения, а конфликт отцов и детей, как и прежде имел место. Том знал о непростых отношениях Стивена Джеймса с отцом Чарльзом, он знал, что и его же собственный отец задирает его, ведь и ему пришлось пережить это в юности. Чарльз, когда вернулся с войны был суровым родителем и всегда снимал 7 шкур с сына.
- Пап, ладно тебе, хватит. Сегодня день такой, давай спокойно помянем родных и всех участников войны. Ты все верно говоришь, я не собираюсь спорить с тобой, но просто сейчас уже другие времена и я живу как умею. Я знаю, как вам с дедом было тяжело, но сейчас все уже позади.
- Ничего ты не понимаешь, ничего не позади, это же моя жизнь. Все это так и стоит у меня перед глазами и будет со мной всегда. Да и к тому же, почему я должен что-то понимать о новом поколении, если я вижу, что вы бездельники и трусы.
На этих словах Том, Стивен и кузен Фрэнк добрались до дома и снимали обувь у двери. На встречу к ним вышла Лиза - мама Тома.
- Привет, мам! - Том поцеловал маму и вручил ей красную гвоздику.
- Привет, милый! Как вы? Мы уже заждались вас.
- Лиза, хватит нянчить его, он и так сам ничего не может, - вставил резко Стивен.
Стивен и Фрэнк первыми зашли в дом, а Лиза и Том задержались возле двери:
- Мам, слушай, он всю дорогу задирает меня, я уже не могу это терпеть, он всю жизнь меня изводит. Я готов уйти прямо сейчас.
- Том, мальчик мой, не сердись, ты же знаешь своего отца, он не со зла. Просто так сложилось. Потерпи, пожалуйста, сегодня, ради меня.
- Ладно, но чувствую, что моя чаша уже переполнена. Ты же знаешь сейчас не военное время, я работаю, живу своей жизнью, бываю у вас по возможности, что я еще должен? Жены нет, согласен, тут я виноват, но и это лишь моя вина отчасти. Да что я объясняю.
- Том-Том. Сынок, пойдем внутрь, все будет хорошо. Не злись.
Холодные руки мамы обняли сына и подтолкнули его в дом. В доме уже был накрыт большой стол, приехали родственники со всей страны, все как всегда в эти дни. - Ладно, сегодня еще потерплю. - сказал про себя Том.
Лиза и Том вошли в гостиную и стали приветствовать собравшихся.
- Том, рады видеть! - Дядя Алекс, тетя Клара! Я тоже рад!
- Сесилия и Джон, здравствуйте! - Том, наше почтение!
- Том, это мой жених Клайв, рады тебе! - Луиза, Клайв, добрый день! Рад видеть вас.
Гости начали рассаживаться за столом. Стивен Джеймс сел во главе стола, как и положено отцу семейства, рядом супруга Лиза. Том же сел подальше от родителей, чтобы, не дай Бог, ему не досталось лишнего. Он не хотел попасть под горячую руку отца.
Ближе к вечеру после обильного застолья все гости, включая Тома и его родителей, переместились в гостиную:
- Кто хочет выпить? Кому налить виски из моей коллекции? - спросил Стивен Джеймс присутствующих гостей.
Хотя сам Стивен был уже достаточно пьян, но это не помешало ему наполнить себе бокал снова. Еще несколько гостей согласились составить ему компанию. Том отказался.
- А ты чего отказался? Ты что, не мужик? - Стивен высказался в адрес своего сына Тома с укором. Явно хотел его зацепить.
- Я не хочу, отец. Спасибо.
- Да что ты еще можешь сказать-то?! Совести у тебя нет. Эгоист ты, я же говорю. В такой день ты не можешь проявить уважение к погибшим и выпить за их упокой? Конечно, не можешь. Тряпка. - Стивен залпом осушил свой бокал и налил себе еще. Несколько капель напитка оказались на комоде и Стивен смахнул их рукавом.
- Отец, тебе уже хватит. Не злоупотребляй этим.
- Закрой рот, паршивец. Ты кто такой, чтобы мне указывать?!
- Стивен, ты что такое говоришь? Успокойся! - стала защищать сына его мать Лиза.
- Лиза, а ты не лезь! Давно его нужно было проучить. Я ему покажу сейчас.
Стивен куда-то ушел. Гости стали переглядываться. Мать Тома, Лиза, побежала вслед за мужем. Том стал собираться, решив уйти, ведь он чувствовал, что конфликта не миновать, поэтому нужно срочно уходить и дать время отцу остыть.
- Где он? Куда он делся? Я покажу ему, только найду его. - Стивен метал искры и гнев во все стороны. Он завелся не на шутку.
Том был в коридоре и одевал куртку, как в этот момент на него налетел отец с ремнем и стал лупить его со всей силы.
- Этим ремнем меня бил мой отец, а я имею право бить тебя. Зачем Бог послал мне такого сына? Трус, получай!
Гости и все-все вылетели в коридор, чтобы усмирить драку и остановить побои. Том даже и не пытался отбиваться. Его лицо выражало всю боль и скорбь на такое отношение отца к нему и он решился сказать то, о чем умалчивал долгие годы:
- Ну что, отец, ты доволен? Ты хорошо бил меня? Со всей силы, я надеюсь? Меня не страшат твои удары больше и тем более твой гнев. Это твоя боль, которую ты унаследовал от своего отца, она не моя. Я много лет терпел твое гадкое отношение ко мне, теперь же пришло время дать тебе понять это. Я ухожу и больше не желаю тебя видеть. Мне нет места в жизни человека, который свои проблемы повесил на единственно родное существо рядом - на своего сына. Ты мне больше не отец, а я, по всей видимости, больше тебе не сын, так, отец? Я все верно сказал?!
Слезы хлынули из глаз Тома, но он сдержался и в последний момент успел обнять маму и попрощаться с гостями. Стивен, его отец, как стоял с закинутой в воздух рукой с ремнем, да так и остался стоять, не в силах вымолвить ни слова. Вполне вероятно, сегодня он на самом деле потерял сына и должно произойти чудо, чтобы тот вернулся домой.
Том вышел из дома прочь. Нет, ему не было больно, больше нет. Ему было лишь обидно, что в его жизни случился этот разрыв в семье. Том справится. Справятся и Стивен с Лизой. Но это будет нескоро - должно пройти время.
ППорок 5: Праздность
C момента ссоры прошло около двух дней, Том пытался забыть произошедшее разными способами. Еще тем вечером, когда он уехал от родителей, Том позвонил на работу и отпросился, сославшись на болезнь. Добравшись до дома, он тут же завалился спать и проспал почти 14 часов.
Голова трещала так, будто он спал под каменным завалом из сотни другой камней, которые падая, били и били ему всю ночь по вискам. Настроение было хуже некуда, тело ломило, а на душе было ужасно гадко.
- Зачем, спрашивается, я вообще поперся к ним домой? Хотел ведь уйти сразу же после возложения венков на кладбище, но нет, поперся, хотел показаться сильным, хотел дать отцу отпор! Да, отпор хороший вышел, ничего не скажешь, вот только что теперь? - Том начал произошедшее складывать в мысли, ему было необходимо все снова взвесить.
Чем больше он погружался в себя, тем меньше ему хотелось что-то менять. Тома устраивало то, что теперь ему не было нужды видеться с родителями и слушать их постоянные нотации, особенно от отца. Том думал: "К черту ответственность, мне нравится моя жизнь! К черту, что там считает отец и мне вообще плевать какого сына он мечтал иметь!".
Том готов был еще раз устроить эту ссору или даже усугубить ее, лишь бы ничего не менять.
Том открыл холодильник и достал бутылку пива, с особым удовольствием откупорил ее задней стороной зажигалки и завалился на диван, включил телевизор и стал жадно щелкать пультом.
- Почему это он возомнил себе, что имеет право командовать мной, что он имеет право решать за меня какую жизнь жить и кем быть?! Почему? - Том сорвался на крик и запульнул пультом в стену. Пульт разлетелся на куски, чем доставил радость Тому, он подскочил от нахлынувших эмоций вседозволенности и забегал по комнате в ощущении своей силы. Он еще не понимал к чему приведет этот демарш.
В порыве Том накинул куртку и прямо с бутылкой пива в руке вышел прочь из дома. Куда лежал его путь он не знал, но казалось, что он искал приключений намеренно, он хотел, чтобы случилось что-то, что помогло бы выйти наружу всей его энергии гнева, что засела глубоко в душе и тянула за собой на дно.
Слоняясь по улицам, Том только распугивал прохожих, его настроение от этого становилось хуже, ведь он не мог кинуть людьми в стену, как недавно было проделано с пультом.
Прошел то ли час, то ли больше, но каким-то образом Том теперь стоял возле родительского дома, он находился совсем в беспамятном состоянии, что-то бормотал себе под нос, а слезы текли ручьем по его щекам. Нашла новая волна гнева, вот-вот что-то должно было произойти. Со словами "Да, кто ты такой?!", Том запустил пустой бутылкой в дверь родительского дома и продолжил стоять как вкопанный не в силах осознать, что он сотворил.
Бутылка со всей силы врезалась в дверь, пробила рваную дыру, а потеряв движущую силу, с шумом грохнулась на пол и разбилась на куски.
В доме зажегся свет и на пороге показались Стивен и Лиза, родители Тома. Они ожидали увидеть перед собой кого угодно, но только не своего сына. Шокированный Том, только и мог, что открыть рот, искривленный неестественным образом, откуда вырвался стон боли и сожаления, а сам Том завалился вперед на колени и зарыдал.
Стивен и Лиза помогли сыну встать и отвели его в дом.
Несколько часов Том спал. Стивен, его отец, смирно сидел возле кровати, а Лиза, мать Тома, тихо копошилась на кухне.
Том зашевелился и начал приходить в себя, увидев рядом с собой отца, Том задергался в попытке сбежать, но тут он услышал что-то особенное:
- Сын, послушай меня, пожалуйста. То, что ты сделал не идет ни в какое сравнение с тем, что сделал я. Я прошу у тебя прощения и хочу, чтобы ты доверял своему сердцу и далее, чтобы ты жил свою жизнь. Я знаю, как много ты старался, чтобы стать тем, кто ты есть, как много сил ты потратил на достижение мечты. Я знаю у нас были проблемы, но мне хотелось вновь наладить наши отношения. Прости меня, сын.
Мама Тома, Лиза, тихо выглянула с кухни, она тоже была в шоке от услышанного. Слеза покатилась по ее щеке.
- Том, можешь ничего не отвечать сейчас, как пожелаешь, я приму любое твое решение. Думай сколько хочешь времени. - Стивен, отец Тома, поднялся и вышел на улицу в сад.
Том посмотрел на мать.
- Мам, прости меня, я съехал с катушек изо всей этой ситуации. Я лучше пойду сейчас, хочу побыть один. Я позвоню.
ППорок 6: Нерешительность
Несколько дней Том находился дома в одиночестве. Он сильно переживал и пытался найти выход из ситуации. С одной стороны извинения отца были искренними, но все случилось так быстро, что просто сложно поверить полностью в услышанное, хотя хотелось бы.
Нерешительность перекрывала скорейшее принятие решения, все же было очевидно, но Том медлил. Ему казалось, что боль прошлого также важна и сейчас в настоящем. Ему не хотелось отпускать ее, Том привык к этой щемящей боли под кожей, она была его спутницей. Что же делать?
Том снова вернулся на работу, он посчитал, что она поможет ему забыть все, а возможно даже поможет принять решение.
- Привет, Том! Ты какой-то уставший и подавленный, что-то случилось?
- Салют, Рик! Все путем, ничего серьезного. Я снова тут, а это главное, поэтому пойдем и поработаем как следует!
- Как скажешь, приятель!
Казалось, что дни снова потекли по своей колее, что все вошло в норму. Как и раньше, Том редко общался с родителями, сейчас, правда, общения не было вовсе, но его это устраивало. Так ли это было на самом деле?
Том продолжал жалеть себя, он был уверен, что он жертва, что его гордость затронута и его самолюбие пошатнулось. Эго сжимало тиски и Том продолжал накручивать себя, считая, что отца простить невозможно.
На выходных Том выбрался за город в супермаркет, пока ходил между рядами, что-то бормотал: - Взять огурцов, а паста оставалась у меня, интересно? Печенье, кофе, молоко, кажется, еще нужно купить фасоли и хлеба.
Фигура впереди Тома показалась ему знакомой. Точно! Это был его отец.
- Том, это ты, мой мальчик?! Привет! - радостно приветствовал его отец.
- Это я, что не видишь. - грубо отрезал Том и прошел вперед по рядам, оставив оцепеневшего отца позади.
Стивен смотрел сыну вслед, а на душе ему становилось с каждой секундой все паршивее и паршивее: - Сын не простил меня... Горе мне!
...
На парковке Том увидел отца и ему показалось, что он сильно постарел за последнее время. Походка была медленной и неровной, спина сгорблена, а голова опущена к земле. Он выглядел несчастным. Что ж, он и вправду являлся таковым. Том осознал, что он был груб не в меру и поспешил догнать отца. Он покатил вперед себя тележку и стал кричать тому:
- Пап, подожди!
Стивен обернулся, а в его газах стояли слезы:
- Том?!
- Пап, подожди. Я хочу что-то сказать тебе. Я знаю, что ты чувствуешь, ты сам с подобным сталкивался во время своей юности. Я все это понимаю, также понимаю, что время тогда было другим, отчасти было сложнее расти, но также были и свои плюсы, было больше общего единения между людьми, было понимание, что и как делать, чтобы устроиться в жизни. Ты видишь, что я стараюсь и стремлюсь к своим мечтам. Да, конечно, я другой, не такой как ты или дед, но почему я должен быть в точности таким же? Мне этого не понять. Разве я плохой человек? Нет. Я готов тебя простить и забыть свою боль, если ты обещаешь, что будешь поддерживать меня, мне этого очень не хватает. Так что? Договорились?
- Том! Ты не должен всего этого говорить, я к тому же теперь все понимаю и знаю каково тебе было. Да, я обещаю, что с этого дня я буду всегда поддерживать тебя. Топор войны зарыт! Я не хочу потерять тебя, не хочу жить с этим, не хочу умирать с такой ошибкой на душе.
Стивен и Том крепко обнялись. Отец и сын снова вместе.
- Пап, ты не против, если я сейчас поеду к вам с мамой? Мне кажется, что она должна увидеть нас вместе немедленно!
- Конечно, Том! Наш дом - твой дом! Поведешь?
ННа прием: Снова к Надин
Следующим утром Том поехал в город прямо от родителей. Весь вечер они болтали и смеялись, вспоминали прошлое и только доброе.
Осеннее солнце заливало Коммершиал-роуд, Том пребывал в радости от того, что сегодня день встречи с Надин, даже не столько от этого, сколько от тех успехов, которых он добился за последнее время.
- Надин точно будет мной довольна, я уверен! - Том бормотал себе под нос, а сам уже думал о том, как бы пригасить ее на свидание. Он и попал к ней в кабинет только лишь по той причине, что она понравилась ему, хотя они и не были знакомы, но Том видел ее несколько раз на спектаклях и кто-то из его коллег сказал, что ходит к ней на терапию. Вот Том и записался, хитрец!
На часах 8:14 ч. Еще минута до приема. Том поправил галстук, прическу и проверил свое дыхание. В этот момент раздался голос ассистента:
- Томас Джеймс, просьба пройти в кабинет мисс Барнс. Время начала приема.
...
- Том! Как я рада тебя видеть! Заходи, садись! Рассказывай, что произошло за это время!
- Надин, доброе утро! Мне столько всего тебе нужно рассказать! Я сделаю это, только ты пообещай мне, что в конце приема ты позволишь мне задать тебе личный вопрос?!
- Обещаю!
