Рассказываем о масштабных сдвигах в массовом сознании наших соотечественников
Россияне за последний год резко эволюционировали: развернулись от внешней политики к внутренней, ощутили свою ответственность за происходящее в стране, разочаровались во власти, но пока не нашли новую идею. К таким выводам пришла группа социологов под руководством Сергея Белановского (эти эксперты верно спрогнозировали массовые протесты декабря 2011 года). Весной 2019 года они провели 13 фокус-групп в разных регионах страны – от Калининграда до Владивостока. Разобраться в трансформации массового сознания россиян через год после выборов президента СИА-ПРЕСС помогла старший научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы, доцент кафедры психологии РГУ им. А.Н. Косыгина, руководитель исследовательской группы Анастасия Никольская.
Новые ценности россиян: свобода вместо денег
За последний год в массовом сознании россиян происходит масштабный сдвиг по шкале ценностей от базовой потребности в выживании и безопасности (они были крайне актуальны фоне кризиса 2015-2016 годов) к так называемым постматериалистическим ценностям – свободе, развитию, самовыражению.
«Мы задавали нашим респондентам вопрос: «Если бы вам вернули уровень доходов, который был у вас до кризиса 2014 года, но взамен забрали бы часть имеющихся свобод – вы бы согласились?»В каждой опрашиваемой группе это вызвало дискуссии, и большая часть высказалась против, мотивируя это тем, что «если мы на это согласимся, то наши дети будут жить в тюрьме»,– рассказывает Анастасия Никольская. В итоге свободы выбрали 59 процентов опрошенных против 41 процента, которые согласились бы на деньги.
Еще один важный вывод социологов – смещение локуса контроля россиян с внешнего на внутренний – то есть все большее количество наших соотечественников считают, что происходящее в стране зависит от них, а не от внешних факторов (вроде вмешательства Госдепа США).Например, всего 12 процентов опрошенных выразили мнение, что главная угроза для России идет извне, оставшиеся 88 процентов считают реальным источником опасности внутренние проблемы.
«Взгляды россиян эволюционировали, и самое удивительное – что это произошло очень быстро. Людей с критическим отношением к нашей действительности становится так много, что к ним начинает примыкать конформистская часть общества, которая всегда присоединяется к большинству», – объясняет Никольская. Наиболее ярко эта тенденция прослеживается в отношении россиян к власти.
Власть и граждане: раздражение и непонимание
На вопрос: «Все ли понимают, что именно люди содержат власть?» три четверти опрошенных группой Белановского ответили утвердительно. Это формирует новый тип взаимоотношения россиян с властью: люди хотят уважительного отношения, честности, работы в интересах всего населения, а не узкой группы лиц, налаживания отношения с другими странами, соблюдения законов и подотчености – чтобы людям объясняли причины принятия тех или иных решений.
«К сожалению, сейчас разговор общества и власти идет на языке ультиматумов: люди добиваются своих требований только через массовые протесты. Еще в октябре мы фиксировали более конструктивную позицию россиян: они были готовы взаимодействовать с властью законными методами – через выборы, суды и так далее. Власть их по-прежнему не слушает, и теперь получает в свой адрес только раздражение со стороны общества.Ситуация схожая с обычной человеческой коммуникацией: представьте, что один человек хочет донести до другого важную вещь, а тот ни в какую не хочет это слышать, отворачивается и уходит. Что делать первому человеку? Бежать следом, хватать за руку, привлекать внимание.Вот и во взаимодействии власти и общества в России сейчас примерно так же, это может привести к печальным последствиям», – рассуждает Анастасия Никольская.
При этом о потенциальной революции говорить пока нельзя – для нее требуется лидер, которого нет, а вот «бессмысленный бунт», по словам социологов, вполне возможен.
Мифы о россиянах: желание «сильной руки», любовь к внешней политике и имперским завоеваниям
Любовь россиян к «сильной руке» Анастасия Никольская назвала «бывшим мифом». «Действительно, это было наследием 90-х, после которых люди требовали наведения порядка. Но сейчас к ним пришло осознание, что власть оторвалась от них и действует в своих интересах. Это приводит к тому, что в наших опросах о предпочитаемой форме правления в России больше половины (51 процент против 49 — прим. авт.) говорят о парламентской республике», – рассказывает социолог.
Повторить «крымский эффект», то есть резко повысить популярность среди населения через новые территориальные приобретения (например, присоединение Белоруссии, о котором много говорили в прессе за последние месяцы), российской власти не удастся.Даже сейчас, вспоминая главные успехи действующего президента, единицы респондентов упомянули Крым, никто не сказал про Олимпиаду в Сочи,а Чемпионат мира по футболу вспомнили только в разрезе проводимой параллельно с ним пенсионной реформой.
«Сейчас наши соотечественники придерживаются мнения, что у нас и так большая территория, которой мы не можем толково управлять, поэтому увеличивать ее – себе дороже», – комментирует исследование Никольская.
Немногим более половины (53 процента) респондентов заявили, что хотели бы видеть Россию в нынешних границах, на втором месте по популярности (18 процентов) был вариант кооперации с сильными союзниками (Западом либо Китаем) либо просто жизнь в открытом мире без границ.Примечательно, что тех, кто хотел бы объединиться с Украиной или Белоруссией (пять процентов) либо с другими странами бывшего СССР (четыре процента) оказалось суммарно меньше, чем желающих «отпустить тех, кто не хочет быть с Россией» (десять процентов).
«Многие говорили, что присоединиться к сильным не получится – зачем крупным странам тянуть на себе Россию? А присоединять к себе – значит, самим тянуть на себе слабые страны. Поэтому сейчас есть запрос на наведение порядка на своей территории параллельно с прекращением вражды с другими странами мира. Россияне чувствуют, что если мы будем продолжать ссориться со всем миром, то, как сказал один из респондентов, «останемся Занзибаром, только без бананов», – рассказывает Анастасия Никольская.
Еще одна любопытная тенденция, которую заметили социологи в ходе последнего исследования: в россиянах появился страх, что наша страна развяжет войну (то есть не мы станем жертвой агрессии, а наоборот, нападем на кого-нибудь).
Чего хотят россияне? Идея, которой пока нет
У россиян на сегодня сформировалось несколько запросов. Один из них – на профессионализм. «Граждане понимают, что назначения на многие посты происходят по принципу родственной или дружеской близости к власти, либо за лояльность. Поэтому выкристаллизовался запрос на профессионалов своего дела – чиновников, силовиков, судей, врачей, учителей – которые будут просто качественно исполнять свою работу», – комментирует Никольская.
Еще одна потребность россиян сегодня – справедливость. Интересно, что в октябрьском исследовании группы Белановского респонденты демонстрировали запрос на «дистрибутивную справедливость», то есть распределение благ, а через полгода на первое место вышла «процессуальная справедливость» – равенство всех перед законом.
Пожалуй, важнейшим запросом россиян сейчас является некая идея, которая бы вдохновила общество. «Этой идеи пока нет. Россияне разочаровались во власти, но не нашли, кому, скорее даже чему довериться.Нужен не лидер, нужна идея, объединяющая общество. Люди знают, чего они не хотят – они не хотят нынешнюю власть, но пока не знают, чего хотят.В этой ситуации открывается окно возможностей для популизма, – утверждает Анастасия Никольская, но оговаривается. – При этом люди не готовы поверить первому, кто скажет, что нужно выбрать его, и в скором времени все будет хорошо. Россиянам важно знать, как именно претендент на власть хочет выводить страну из кризиса, они понимают, что это будет долгий и трудный путь, некоторые называли срок в 20 лет». Анастасия считает, что при текущем уровне запроса объединяющая идея должна появиться примерно в течение года.
Как считали?
Традиционный вопрос к методу фокус-групп: как можно делать выводы о настроениях 140-миллионного народа после опроса немногим более ста человек? Ведь может оказаться, в этих группах окажутся либо сплошные «оппозиционеры» или, наоборот, «патриоты». Анастасия Никольская объясняет, что в группы для проведения опросов попадают случайные представители разных слоев общества, а результаты качественных опросов (то есть групповых интервью) зачастую совпадают с итогами количественных исследований.
«Нынешнюю серию исследований мы запустили после того, как во время ничем не примечательной фокус-группы в небольшом городе один из участников сказал, что россиянам нужно «менять свой менталитет». Тогда мы стали углубляться в эту сферу и заметили тектонические сдвиги в общественном сознании. Большой плюс фокус-групп – в них нет варианта «затрудняюсь ответить», мы всегда получаем ответы на вопросы, и вскрываем более глубокие мысли респондентов, нежели наши коллеги, проводящие количественные опросы. Часто бывает так, что по итогам качественных исследований проводятся количественные», – объясняет Никольская.