Под ноги сегуна упали маски
-Все кончено.
-Отлично! Пускай горят в аду! Я отправлю солдат сейчас же. Пускай сгорит все то, что им принадлежало!
-Ганто, наша работа окончена. Возвращаемся домой....
Во времена голода и во время бесчинств чиновников, обиравших народ до последней нитки, выжившие крестьяне, рыбаки, строители и прочий рабочий люд выходил из бедных хижин и брался за самодельное оружие. Выхода у них не оставалось. Или умереть с голоду или выбить свое право на существование силой.
Такие восстания происходили нечасто. Во времена Ганто они уже были редкостью. Обычно крестьяне вели себя тихо, мирно. Ганто никогда не мог представить себе, в какую силу может превратиться обычно угнетенный, забитый народ!
В тяжелый, неурожайный год, обильно сопровождавшийся муссонами, дождями и бурями несколько тысяч крестьян провинции Рисяц взялись за косы и топоры. У них не оставалось выбора. Нечем было кормить детей. Зиму из них никто бы не пережил.
Убив старост, призывавших их одуматься, уничтожив патрульные разъезды сегуна и разогнав немногочисленную аристократию они двинулись к замку правителя провинцией.
Рисяц никогда не была боеспособной областью. Там никогда не содержалась большая армия. Не было генералов, способных быстро разобраться с голодающими крестьянами и вернуть их на поля.
Бедняцкая провинция с несколькими десятками тысяч человек жителей заполыхала пожарами, улицы деревень наполнились трупами…
Сегун расхаживал по комнате, глубоко засунув ладони в широкие рукава кимоно. Невысокий, худой, длинные волосы связаны на затылке в тугой пучок. Он раздумывал.
Крестьянское восстание отвлекало его от более насущных проблем. От высадки корейских пиратов, от наступающего голода. Ему все было неприятно.
Восстание надо было подавлять. И немедленно.
Сегун решил посоветоваться со своим старым другом.
Высокий, мрачный Ряпсей вошел во дворец. Охрана молча пропустила его. Слегка он быстрым шагом пересек двор и вошел в комнаты Старика.
-Ну, что скажешь?
Через секунду он уже сидел на чистом полу, который резко контрастировал своей белизной с его стареньким, потрепанным кимоно неопределенного цвета. Сегун присел на низкую скамейку…Задумчивость не покидала его.
-Понимаешь, крестьяне подняли восстание…Пока мы их не остановили. Они движутся к границе провинции. Уговоры на них, понимаешь сам, уже не действуют. Остатки прошлогоднего урожая бывшего в хранилищах – разграблены. Ситуация вышла из под контроля. Войска готовы выступить, но хотелось бы знать твое мнение. Может быть ты сможешь найти лучшее решение? Не хотелось бы устраивать бессмысленную резню… Крестьяне должны сеять рис, а не погибать сотнями. Я хотел бы тебя попросить разобраться с этим вопросом, пока ситуация не стала ужасной. Мне не нужна гибель северных деревень.
-Мне бы хотелось больше узнать об этой провинции.
-Да, ты в своем репертуаре! – Сегун улыбнулся. - Самая обычная провинция. С десяток тысяч человек. Земля не слишком плодородная. Горы. Урожай часто скудный.
-Значит, опять чиновники?..
-Скорее всего, да. Притеснения голодных вызвали бунт. Теперь уже ничего не сделаешь.
-Виновные должны быть наказаны.
Они помолчали.
-Ты хочешь, чтобы я пригласил Ганто?
-Да. Пора проверить, на что он способен.
-Я не собираюсь отговаривать тебя. Он очень сильный боец. – Учитель промолчал.- Его не надо проверять.
Ганто стоял под осенним предгрозовым небом. Грозы – редкость осенью. Но Ганто чувствовал приближение грозы и изобильного дождя. Сегодня он будет убивать. Много. Крестьяне… И чего им дома не сиделось?
Ему было зябко. Но не от холода. Накаты природного электричества пробуждали в нем первобытные неведомые воспоминания и чувства. Как хищник - он чувствовал адреналин в теле во время охоты.
Сегун не взял с собой много людей на этот раз. Ограничился небольшой стражей и несколькими военачальниками. Всего около 600 человек.
Палатки стояли за холмом. Готовили пищу.
Ганто не обращал внимания ни на кого.
Сегодня будет кровавый день. Но он не хотел этого…
Наступал вечер. Природа замерла. Деревья застыли в ожидании боя. Даже птицы перестали петь.
Сегун подошел к стоящему на холме Ганто.
-Разведчики докладывают мне, что толпа крестьян приближается с северо-востока. Ты должен будешь поговорить с ними.
-О чем? – Ганто совершенно ни с кем не хотел разговаривать. Тем более с толпой крестьян. Он не обернулся.
-Попробуй отговорить их.
У Ганто не было привычки пожимать плечами. Поэтому он только хмыкнул.
Дождь все не начинался, хотя порывы ветра хлестали вовсю.
Он посмотрел в небо.
Облака бурлили.
Когда зажглись первые звезды – неорганизованная толпа с шумом, лязгом и гомоном вывалилась к подножию холма. Факелы отражались багровым отсветом на лезвиях серпов и кос. Настроены крестьяне были очень решительно. Мужчины, женщины, дети. Все вышли из деревень. Их были тысячи. После легких побед над маленькими патрульными отрядами они были уверены в победе.
Построенная на гребне холма пехота опустила длинные копья.
Ганто пошел навстречу. Учитель, не мешкая, двинулся вслед за ним.
Разговор был коротким.
-Вам приказано покинуть эти места. Вернитесь назад, к полям. Продолжайте сеять рис. Многие грехи вам будут прощены. Казнены будут только предводители восстания.
Все это Ганто сказал буднично, безо всякого выражения.
Его эта толпа вообще не волновала. Но он не хотел никого убивать.
Глядя на эти уставшие лица бедняков, изможденные голодом – он понимал, что их смерть будет на его совести. Сейчас на них была радость, торжество. Чувства, со времен детства не появлявшиеся на этих лицах.
Эти люди могли, имели право, требовать своего.
Толпа засмеялась, заулюлюкала. Их было больше. А он один против их всех.
От толпы отделились несколько десятков человек. Вместо кос у них были мечи. А на некоторых даже были латы. Старосты, поднявшие бунт.
Среди них были и молодые и совсем седые.
-Правитель провинции отобрал у нас урожай. Дети наши голодают. Жены кончают с собой. Мы не хотим больше так жить. Мы хотим есть каждый день. Хотим жить по своим законам.
Ганто понимал, что они правы. Так, как раньше они не могли жить. И не должны были. Но восстание должно быть подавлено. Иначе восстанут все. Тогда - хаос. Япония падет в анархию. Когда сам себе станет хозяином - тогда всему конец.
Он захотел, чтобы они просто ушли. Исчезли чтоб все отсюда. Им было не победить.
-Идите! - Крикнул он во все горло.
Он искренне надеялся, что они все исчезнут, сгинут отсюда.
-Да, идите уж!..- Крикнул Ряпсей.
С удивлением Ганто увидел, что тому не по себе.
Толпа не пошевелилась.
Ситуация выходила из под контроля.
Сегун, сощурясь, всматривался в лица предводителей восстания.
Он дал отмашку.
-К бою!! – Раздалась с холма команда генерала.
Пехота двинулась вперед мерным шагом, громыхая доспехами. Тонкая линия бойцов.
Тут толпа среагировала. Время на болтовню кончилось. Наступило время действовать.
Ганто нехотя вытащил меч. Меч позволил бы ему не оказаться затертым между толпой и латниками.
Ряпсей сжал губы. Переговоры провалились.
Косы замелькали перед лицом Ганто. Все должно было быть не так…Мечом отбил удар справа. Финт налево…Крестьянин рухнул на колени, схватившись за рассеченный живот. Еще несколько взмахов. Наступающие отхлынули назад, оставив на земле пятерых мертвецов.
«Неужели вам мало?»
Ганто пошел вперед.
-Бегите же, чтоб вас черти съели!
Но никто бежать не собирался.
Ряпсей шел сзади. Пехота приближалась.
«Тогда ладно…Все равно вы сейчас побежите»
И он помчался вперед…
Потом он не вспомнил, сколько же ему пришлось убить в тот день. После двадцатого счет был потерян. В сознании мелькали страшные крики раненных, вопли женщин, визг детей. Адская какофония захватила его разум. Отрубленные руки-ноги-головы. Ганто был залит кровью с головы до ног. Он буквально увяз в телах. Ноги еле выдирались из тел павших. Густой запах соленой крови повис в воздухе. Мир окрасился во все цвета красного.
Ряпсей молча прикрывал ему спину.
Ночь крови завершалась. Люди бросались на меч Ганто и погибали десятками.
Он обезумел. Рубил и рубил. Выдергивал меч из тел, бил наотмашь. Крики, мольбы, плач… Пехота оттесняла и добивала избежавших длинного меча…
К утру восстание было полностью деморализовано и подавлено. Оставшиеся в живых не просили о пощаде. Они все еще верили в свою победу. Это был их единственный шанс на счастливое будущее. И они не хотели его отдавать.
…Ганто очнулся возле подножия лесистого холма. Он стоял в окружении мертвецов.
Никто из сотен не смог даже серьезно ранить его.
Сухая корка чужой крови покрывала его. Никто не смог бы признать его за человека в этом страшном, демоническом облике.
…У него сильно кружилась голова.
-Ты…палач…убийца…
С хрипом с земли поднялся раненный в бок крестьянский парень. Он только что пришел в себя после ранения.
Ганто с легкостью отбил обломок косы, направленный ему в шею. Та улетела далеко в сторону. Тогда раненный бросился на него и стал душить. Молодой мастер не сопротивлялся. Стоял, опустив руки.
Когда последний их выживших понял, что не может задушить, он заплакал. Он потерял много крови и руки его были слабыми…Ноги его подкосились и он рухнул на колени. Руки его соскользнули с шеи. Он еще пытался зацепится за одежду своего убийцы, но кончики пальцев только скользнули по твердой груди Ганто. Ярость в глазах умирающего сменилась бессилием. С ужасом он посмотрел в глаза спокойного убийцы.
Восстание было подавлено.