Итак, Юрьич, можешь меня поздравить. В мои неполные 60 лет все былые стремления, мечты и желания куда-то безвозвратно улетучились, и если я не достиг буддистского просветления, то уж точно обрёл что-то похожее на обломовское мировосприятие, когда хочется просто тупо лежать на диване и в лучшем случае безучастно созерцать свисающего с потолка паука.
Конечно, я понимаю, отсутствие какого-либо стремления к действию, которое иногда путают с медитацией и безуспешными поисками какого-то мифического внутреннего Я, порождает апатию, а то и откровенный депрессняк, тормозящие развитие и прогресс. Поэтому буддизм является в какой-то мере дезертирской религиозно-философской доктриной, призывающей свалить поскорей из этого грёбаного колеса Сансары, то бишь с Земли, и навсегда забыть про все эти земные страсти-мордасти во имя дальнейшего духовного роста. Но не так-то просто всё забыть, поэтому я продолжу своё повествование о тех временах, когда вулкан огнедышащих страстей только-только пробуждался в силу моего юного возраста и гипертрофированного интереса к рок-музыке.
«Хотя всё это так смешно… бом-бом-бом-бом…». Как в той известной песенке «Весёлых ребят» конца 60-ых годов.
Напомню тебе, что осенью 1975 года меня взяли в школьный ансамбль в качестве бас-гитариста. Проблема была в том, что я вообще не умел играть на гитаре. Зато у меня было огромное желание, мечта, стремление, короче, всё то, что мне теперь совершенно не нужно. Наш руководитель Витя Шеремет был для меня чем-то вроде бога, старшеклассники – гитарист Серёжа Сырбу (не путать с нынешним горе-депутатом) и клавишница Наташа Гончаренко – полубогами или архангелами, а я в своей новой бас-гитаристской ипостаси - этаким маленьким скромным божком. Начались репетиции, и я с рвением взялся за изучение инструмента. Вот когда помогли знания, полученные в ненавистной музыкалке. И хотя Витя не расписывал мне аппликатуру для пальцев, как это делали мои строгие преподы в музыкальной школе, мне было достаточно и примитивного обозначения аккордов: Em / E7/ Am/ B7/ C/ D…
А дальше давай сам, пацан, действуй, ищи, импровизируй! Для меня это, действительно, был период поисков и открытий. Несмотря на мягкие струны, я умудрился натереть пальцы левой руки до таких мозолей, что кончики пальцев посинели и вздулись. Перед репетицией Витя давал нам с Серёжой обмакнуть пальцы в баночку с вазелином. О-о, но это была сладостная боль, немного даже с привкусом мазохизма. Все участники ансамбля, кроме Вити, учились в своё время в музыкальной школе. Нас всех породнило ещё то, что все трое были клавишниками: Серёжа и я были аккордеонистами, Наташа училась на фортепиано. И только наш руководитель не имел никакого музыкального, даже начального образования. Он был самоучкой. Но играл на гитаре он просто великолепно!
Помимо того, что Витя брал сложные аккорды, он отлично солировал. Правда, стиль его исполнения казался мне несколько старомодным, что-то в духе The Shadows. А мне тогда уже мне хотелось чего-то более тяжёлого – в стиле Джимми Хендрикса, Ричи Блэкмора, Пейджа… Но ничего, это потерпит, всё ещё впереди. Пока потренируемся на песенках из американских вестернов и простых рок-н-ролльчиках. Но впоследствии мне пришлось немного разочароваться. Не надо было забывать, что мы жили в СССР, и всякие там Роберты Планты и Оззи Осборны в глазах партийной верхушки были олицетворением духовного распада и деградации западного общества. Поэтому Витя включал в репертуар и песни советских ВИА, чтобы успокоить начальство, хотя он, по правде говоря, и сам больше тяготел к эстраде, чем к тяжёлому року.
Однажды Витя собрал нас и предложил придумать название ансамбля. Очень не хотелось называть его какими-то очередными «Страшенскими червоными гитарами», «Стругурашом» (Гроздь винограда) или «Трандафир де ла Молдова» (Роза Молдовы). И тут я сдуру брякнул: «Фонограф». Руководитель радостно воскликнул: «Отлично! Пойдёт! Коротко и лаконично!» Но тут я опомнился и сказал, что «Фотограф» вообще-то уже есть в Венгрии, это я просто так сказал, что на ум пришло. «Венгрия далеко, и венгры ничего не узнают. Решено: «Фонограф»! – безапелляционно заключил наш руководитель.
Ну, ладно, фиг с ним, «Фонограф» так «Фонограф». Хотя это чистейший плагиат. Но плагиатом был, по сути, весь наш дальнейший репертуар. Мы разделили его на две части: официальную программу и танцевальную. В официальную входили патриотические песни советских ВИА, когда надо стоять ровно, навытяжку, и с торжественными физиономиями. Хорошо хоть, не исполняли «И Ленин такой молодой». В актовом зале за нашими спинами красовался здоровенный портрет дедушки Ильича, который смотрел на наши молодые спины с хитрым прищуром и как бы говорил: «Смотрите у меня, товарищи комсомольцы!
Только попробуйте играть этот ваш капиталистический рок-н-ролл! Помните, я больше Бетховена любил! Давайте лабайте «Аппасионату!»». Но главной для нас была неофициальная программа, которую мы исполняли на танцах после школьных тематических вечеров. Вот там мы отрывались по полной! Даже правоверный и идейно устойчивый Витя говорил нам с хитрым выражением лица перед танцами: «Ну, что, пацаны, побалдеем?» И мы балдели! Помимо музыки из вестернов играли песни из репертуара Beatles, Creedence. Как и по всему Советскому Союзу, забойной у нас была легендарная «Шизгара» (Venus). Свет в зале выключали (он выключался со сцены), направляли в разные стороны цветные прожектора, мы ударяли по струнам, и бедные преподаватели не могли докричаться до нас где-то под нашими ногами, чтобы мы немедленно прекратили это безобразие и включили свет.
Однажды я так вошёл в раж, что поскакал по сцене, предварительно прыгнув, как Пит Тауншенд, и ударил грифом по тарелке ударной установки, стоящей за спиной. Тарелка с грохотом повалилась на пол (ух, ты, прям, как у The Who!). Но барабанщик Юра Калмыков не проявил энтузиазма и заорал на меня прямо во время исполнения: «Ты, что, идиот?!!» Но это было позже, когда я уже заматерел немного по части гитары, и когда у нас появился новый барабанщик. А до тех пор в ансамбле стучал Витин дружок, тоже бывший дембельнувшийся солдатик. Отличный барабанщик, весёлый пацан, но из-за него у нас были некоторые проблемы.
Продолжение следует…
—
Александр Димитров
Балтморе.ру