Старообрядцами, или раскольниками, в Московском царстве со второй половины XVII века стали называть православных христиан, отвергших церковные реформы патриарха Никона, связанные с изменениями некоторых обрядов и внесением правок в священные тексты. Реформы Никона отвергла большая группа священнослужителей, до избрания Никона патриархом выступавшая за духовное очищение церкви, распространение образования, прекращение чиновного и помещичьего произвола и закрепощения крестьянства – это называлось движением боголюбцев. В последующие века старообрядцы, или раскольники, в представлении большинства людей прочно связаны с практикой массовых самосожжений. Почему движение, выступавшее за улучшение народной жизни, т.е. оптимистическое и жизнеутверждающее, ассоциируется со столь мрачным явлением, как массовые самоубийства?
Одновременно с движением боголюбцев в Московской Руси развивалось еще одно духовное течение, первое время малозаметное, поскольку оно никак не рекламировало себя, довольствуясь внутренней, замкнутой жизнью (исключая индивидуальное привлечение в свои ряды новых сторонников). Движение это, распространившееся в тех же краях, что и боголюбчество – в Верхнем Поволжье и Заволжье, называли «лесными старцами», позднее - капитоновцами. В отличие от боголюбцев, ведших активную борьбу за свои идеалы и веривших в будущее наро-да и страны, «лесные старцы» считали, что победа Сатаны неизбежна. Поэтому они отрицали брак и семью, скрывались в дремучих чащобах, проповедовали смерть, причем желательно мученическую, чтобы очиститься от грехов перед тем, как предстать перед Создателем.
О «лесных старцах» известно очень мало: считается, что первым лидером течения был монах Капитон и некто Вавила, иностранец и бывший лютеранин, учившийся в Сорбонне и знавший греческий, латинский и немецкий языки. Они создали первый свой скит недалеко от Вологды в 1620-х годах – как раз в то время, как набирало силу боголюбческое движение.
Это было несколько похоже на старинную ересь циркумцеллионов («бродящих вокруг»), распространившуюся в римской Африке в IV-V веках н. э. Те тоже верили в погибель дела Божьего и неизбежность царства Сатаны, и тоже стремились к смерти. Но африканские еретики считали, что благодати можно достигнуть, только если их убивали «слуги Сатаны», т.е. не члены их общин, а «лесные старцы» мучили и убивали себя и своих родных сами. «Лесные старцы» и обитатели созданных ими скитов (а их со введением крепостничества и после восстаний середины XVII века становилось все больше) мучали себя ношением тяжелых вериг и особенно голодом: фактически их жизнь превращалась в медленное умерщвление себя голодом. Сподвижник Капитона, некто Василий Волосатый, первым стал проповедовать «пощение до смерти». Позже начались также самозаклания и самоутопления. «По случаю ожидания кончины мира многие погибли в гробах и могилах. Самоуморение началось в нынешней Владимирской губ., в Вязниках, скоро оно проникло в другие места и более всего укрепилось в Нижегородской обл.: особенно известные «морильни» были настроены в Чорнораменских лесах, по Ветлуге» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, ст. «Самоистребление»). «Старцы» постепенно совсем перестали участвовать в церковных обрядах, замкнувшись в своих общинах. В 1639 г. движение было запрещено специальным указом, его лидеры подлежали аресту, но оно продолжало шириться.
Когда боголюбчество, ставшее старообрядчеством, подверглось жестоким преследованиям, а его духовные вожди погибли, началась неизбежная интеллектуальная деградация движения. Одновременно среди преследуемых усиливалось отчаяние и апокалиптические настроения, что привело к началу слияния бывших боголюбцев – социальных оптимистов с капитоновцами - пессимистами. Во второй половине XVII столетия в Заволжье – историческом центре русских духовных протестов – появляются т.н. «нетовцы» - явный гибрид старообрядчества с капитоновщиной. Нетовцы отвергали почитание икон и молились, просто обратясь на Восток, и исповедовались земле (есть сведения, что этот обряд был столетиями раньше распространен у стригольников).
В 1665 г., когда стрельцы пришли в Вязники - один из «нетовских» скитов под Нижним Новгородом, его обитали заперлись в кельях и подожгли их – это было первое в Московском царстве массовое самосожжение, но к Расколу оно не имело отношения – он к тому времени еще не завершился.
Раскол стал реальностью двумя годами позже – в 1667 г., когда Никон официально предал анафеме не согласных с новыми обрядами (после чего и появились термины «старообрядец» и «раскольник»). Анафема в православном царстве была не только церковным проклятием и отлучением, но и государственным законом: власть обязывалась арестовывать раскольников и предавать их смертной казни. Спасаясь от гонений, старообрядцы начали уходить в леса, а ближайшими к городам и густонаселенным районам центра страны были лесные массивы Нижегородчины (особенно берега Ветлуги) и Заволжье – как раз те территории, которые давно облюбовали нетовцы. Слияние неслиянного – оптимистов с пессимистами, боголюбцев и нетовцев - усилилось.
В 1672 г. в той же Нижегородчине самосожглась община из более чем 2000 человек; такие самоубийства называли "крещеньем огненным". Вскоре это стало обычным явлением: в пламени самосожжений сгорели многие тысячи людей. Дошло до того, что все население города Романова выражало готовность принять мученическую смерть во имя старой веры – таков был успех огненных проповедей Поликарпа Петрова, пошехонского попа Семена, подьячий Ивана Григорьева и некого Андрея Окуня. Только активные действия противников массового самоубийства спасло горожан.
«Спорным является вопрос о значении преследований в истории С [самоистребления – прим. авт.]. Существует мнение, что С. было выходом из неравной борьбы с сильнейшею властью; но этим не объясняются те многочисленные случаи С., которые не были вызваны никакими преследованиями. Противоположный взгляд, совершенно отрицающий значение гонений, также не может быть признан вполне убедительным: известны случаи, когда С. происходили только при условии наличного преследования. Более вероятно предположение, что было два периода самоубийственных смертей: начальный, когда люди губили себя единственно по убеждению своих учителей, и последующий, когда правительство стало высылать войска против ослушных, этим самым приводя их к решимости умереть. Для правильного разрешения вопроса необходимо, однако, иметь в виду исходную точку доктрины С. Антихрист имеет воздвигнуть гонение; его гонение будет в последнее время. Последнее время, антихрист, гонения его - понятия нераздельные. Учение самоистребителей неизбежно трактует о преследованиях; именно они служили главным доказательством приближения кончины мира с ее последствиями. Сибирские самосожженцы, приготовясь к смерти, писали царю Феодору Алексеевичу: «аще хотя единого от нас человека на истязание о старом благочестии возмешь, государь, и мы все единодушно пострадати хощем; аще плотию разно, а духом вместе - он станет в Тобольске страдать, а мы здесь гореть». Это значит, что если С. не могли происходить помимо мысли о преследованиях, то могли повторяться помимо наличного факта преследования» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, ст. «Самоистребление»).
Борьба никониан с раскольниками приняла форму затяжной гражданской войны – в ее русле разразилось Соловецкое восстание, а отчасти и восстание Степана Разина (хотя в нем участвовали также мусульмане и язычники, а возвращение к старому обряду не являлось ключевым требованием повстанцев). На этом фоне Московский собор 1681-82 гг. принял еще более жестокие законы против старообрядцев: правительство царевны Софьи кодифицировало их в виде «Двенадцати статей». По сути, старообрядцы подлежали поголовному истреблению. Перед казнью было велено пытать их с тем, чтобы принудить отказаться от «ереси». В таких условиях массовые самоубийства перестали казаться греховными даже тем, кто прекрасно знал о запрете самоубийства в христианстве. Брошенный в темницу протопоп Аввакум, ставший к тому времени главным авторитетом у старообрядцев, допускал самосожжение как добровольное мученичество, хотя и только для «избранных». Разумеется, в обстановке настоящей бойни, устроенной правительством против старообрядцев, многие назначали себя «избранными», поскольку авторитеты, которые могли бы утвердить их в таком качестве, были либо убиты, либо томились в тюрьмах. Самосжигались т.н. беспоповцы – первоначально так назывались наиболее пострадавшие старообрядческие общины, не имевшие своих священников, и, разумеется, плохо знавшие Священное Писание с его запретом самоубийства. Другая часть старообрядцев – поповцы, сохранившие священничество, отвергали самоубийства.
Часть старообрядческих лидеров вела борьбу с массовыми самоубийствами. Так, в 1691 г. инок Ефросин по поручению старообрядческого игумена Досифея написал «Отразительное послание», в котором резко выступал против самоубийств старообрядцев. Ефросин указывал на церковный запрет самоубийства и напоминал о вечном проклятии самоубийц в христианской традиции.
На рубеже XVII-XVIII веков массовые самоубийства резко сократились: самые непримиримые противники никонианства к тому времени погибли, скрылись в непроходимых чащобах Северного Урала и Сибири, или эмигрировали. Казаки – приверженцы старой веры – уходили в Турцию, крестьяне и горожане – в Речь Посполитую, Австрию и Пруссию. Поповцы, для непосвященных малоотличимые от православных никонианского обряда, стали скрывать свою веру: местные власти предпочитали делать вид, что не знают об их «раскольничестве». Царь Петр I, в общем-то равнодушный к религии, разрешил старообрядчество (при условии выплаты старообрядцами двойного налога), и истребительная война со сторонниками старой веры начала затихать. Большую роль сыграл и тот факт, что именно старообрядцы были самыми умелыми мастерами на Уральских и Олонецких заводах: продолжая преследования, власти поставили бы под удар промышленное развитие страны.
Но «гари», уменьшившись числом, пылали и весь XVIII век. Так, в 1737 г. в старообрядческой среде возникло радикальное течение филипповцев (сторонников старца Филиппа, в миру – Фотия Васильева), считавших самоубийство законным средством «соблюсти веру». Единичные случаи массовых самосожжений имели место и в XIX веке, и даже в ХХ-м, хотя в 1905 г. старообрядцы стали равноправными с православными. Последняя «гарь» была в 1941 г. в Туве: там старообрядцы самосожглись, узнав о вторжении германских войск в Россию; они восприняли это как пришествие Антихриста. А последняя на момент написания данной статьи попытка массового самоуморения голодом (к счастью, неудачная) имела место в 2007 г. в селе Погановка Пензенской области.