Фрэнк достался Ирине печальным образом. Он прилагался к прочему наследству, оставшемуся от отца.
Оставлять немолодого, уже восьмилетнего английского бульдога в опустевшей папиной квартире Ира не стала, забрала к себе домой, благо, пес отлично знал всю Ирину семью и прекрасно со всеми ладил.
Фрэнк устроился в углу на привезенном из дома собачьем коврике и затих, глядя в стену безучастным взглядом.
Поначалу Ирина не особо беспокоилась о собаке. Ну лежит и лежит, хандрит, бывает.
Но вечером стало понятно, что пес не притронулся ни к корму, ни к воде. Совсем.
Не отреагировал он и на поставленную прямо между передними лапами миску с водой, и на горсть корма под мордой.
Ирина решила оставить Френка приходить в себя до утра. А дальше, если не начнет есть и пить, уже действовать.
Утром количество корма и воды не изменилось. Пес не ел и не пил уже почти сутки.
Пришлось кормить пса с ложки. Заложенную столовой ложкой в большую пасть воду Фрэнк глотал. Послушно жевал помещенный в рот корм. Так и поел.
Пса не стошнило, но и бодрее он не стал.
Вечером Ирина снова покормила Фрэнка с ложки. Он снова покорно жевал и глотал, безучастный и отрешенный.
На прогулках вяло, безучастно делал свои дела, не нюхая, не интересуясь. Это было совсем непохоже на вальяжного, но вполне жизненно активного прежнего Фрэнка.
Ирина пребывала в растерянности. Стоит ли срочно везти Фрэнка к ветеринару или нет? Он неожиданно заболел или так тяжело переносит потерю хозяина? Бывает ли у собак депрессия, или это миф? Не теряет ли она время, списывая на депрессию тяжелую болезнь собаки?
Решила подождать еще пару дней (а червячок сомнений где-то в душе шептал «Ты себе не простишь, если ошиблась, и он болен»).
Второй и третий день прошли без изменений. Пес безучастно смотрел в стену. Ел и пил только по принуждению – покорно и безэмоционально. На прогулках справлял естественные потребности, не интересуясь больше ничем.
А утром четвертого дня Ирина с мужем привезли на разбор несколько пакетов с вещами отца. Пронесли в комнату, начали раскладывать.
Фрэнк даже не пришел, Фрэнк прибежал. Прыгнул в кучу лежащих на диване вещей и там затих.
Пса не трогали весь день. Но рядом с диваном поставили журнальный столик с мисками, чтобы еда и вода оказались рядом.
Фрэнк впервые за все время поел и попил сам. Мало, недостаточно для своего размера. Но добровольно.
Вечером того же дня муж Ирины снова съездил в квартиру тестя и привез оттуда старую, но любимую, заношенную и насквозь пропахшую хозяином Фрэнка толстовку. И положил ее поверх собачьего коврика в коридоре.
Фрэнк сразу же перекочевал на толстовку.
Через неделю к псу окончательно вернулся аппетит. Прожил он еще четыре года, то есть, всего – двенадцать, что очень, очень много для его породы. И все это время Ирина по одной вытаскивала из мешков, лежащих на антресолях, самые старые и заношенные отцовы вещи и клала их на собачий коврик тогда, когда предыдущая окончательно приходила в негодность. Запах хозяина оставался с Фрэнком до последнего дня его жизни.
Уважаемые читатели. Если вы обнаружите в моем тексте опечатку, не стесняйтесь, расскажите мне о ней в комментариях. Скажу спасибо и исправлю.
Если у вас есть желание отблагодарить меня, ставьте лайки, подписывайтесь на канал и делитесь понравившимися статьями в социальных сетях. Это очень важно для развития канала.