Что делать, если в своей стране ты годами чувствуешь себя так, будто пытаешься запихнуть коробку из-под телевизора в пачку сигарет? Таня Солодовникова рассказала, почему чувствовала несвободу в России, и как энергетика Торонто, дружелюбие канадцев и их открытость к пониманию чужой идентичности помогли ей и ее девушке Оле пустить корни на новом месте.
Знаете, что я сделала в свое первое утро в Канаде, когда только открыла глаза? Я заплакала. Навзрыд. Я вдруг физически ощутила эти расстояния, как я рвусь, ломаюсь и крошусь, что назад дороги для меня нет. Я понятия тогда не имела, через сколько месяцев таких «ломок» предстоит пройти.
Переехать c Дальнего Востока России в Торонто в 34 года — это не в крестики-нолики партию рубануть. Но знаете, сколько раз за последние четыре года я пожалела о том, что поменяла континент? Ни одного. Ни секунды сомнений.
Запах тревоги и несвободы
То, что я родилась не в том месте и не в той стране, мне было понятно в общем-то всегда. По ощущениям, это было примерно, как попытка запихнуть коробку из-под телевизора в пачку сигарет. У меня ушло очень много времени, чтобы осознать, что я просто не принадлежу месту, в котором родилась, взрослела и жила свою жизнь. Это вовсе не означает, что я не люблю Россию и все русское. Совсем нет. Но по ментальности, лайфстайлу, по отношению к жизни, личному пространству и даже собственной сексуальности мне ближе был и есть Запад — Канада, в которой я живу сейчас.
Канадцы очень дружелюбны и расслаблены. Уважительны к личному пространству друг друга. Коротко и емко об этом пишут даже на билбордах: «You do you». Это семейно ориентированная нация, где в детей инвестируют огромное количество любви, энергии и денег. Они бережливы к окружающей среде и действительно близки с природой. Полны самоиронии, безмерного обожания и гордости к своим национальным героям.
Хоккей волнует их больше, чем индекс Доу Джонса, утренние новости о еноте, который обобрал булочную, будут обсуждать в офисах до самого ланча, а на городской парад в честь выхода Raptors в чемпионы NBA придут сотни тысяч человек.
Сила Канады в разнообразии и свободе, которую дает эта страна каждому. Я говорю о свободе быть собой и остаться собой. Сохранить себя, свое наследие, свою идентичность и не боятся быть отвергнутым, непонятым, чужим среди чужих
Что меня останавливало от переезда все эти годы? Миллион вещей: я училась, работала, путешествовала, завела серьезные отношения. Мы (я и мой партнер) сделали ремонт в своей квартире, под окном — машина, у нас есть работа, друзья, хобби, годовые абонементы в фитнес клуб, на руках билеты в Токио. А на душе тоска.
Я включаю телевизор, и оттуда на меня льются радиоактивные дожди новостей Первого канала, безнадега, сериалы, санкции.
Я прихожу на работу в местную телекомпанию и с тревогой жду новостей о сокращении бюджета от своего шефа.
Запах тревоги и несвободы витает в воздухе постоянно. Вот я выхожу из нашей милой уютной квартиры, а в подъезде наплевано и соседка курит на лестнице одну сигарету за другой. Поедем сегодня прокатиться по городу — я испсихуюсь на убитых дорогах. Или мы просто выйдем на улицу, и я подберусь вся, сгруппируюсь, потому что вокруг соседи уже шепчутся о всяком, а тут я еще возьму своего партнера за руку — и все, новостей на весь район на месяц вперед.
By the way, I’m gay. Мой партнер — девушка, ее зовут Оля. Думаю, тут собрались open-minded people, и мне не надо объяснять, почему быть представителем LGBTQ-сообщества и заводить семью, детей, совместное имущество и просто жить свою жизнь без оглядки, — это действительно проблема в современной России
Мы часто говорили об иммиграции дома и с друзьями, но разговоры оставались разговорами, которые сводились к общему знаменателю: «Кому мы там нужны? Нам уже поздно ехать, мы старые», «Мы там будем полы мыть», «Ну еще немного поживем в России и поедем».
Во-первых, давно не секрет, что мы и в России не особо кому-то нужны. Во-вторых, никогда не поздно. И в-третьих — чем, кстати, зазорно мытье полов? Оливия Колман, забирая своего «Оскара» за главную роль в фильме «Фаворитка», не постеснялась сказать со сцены на многомиллионную аудиторию о том, что она махала тряпкой и убирала дома — до того, как.
Английский, деньги и некриминальное прошлое
В конце 2014 — начале 2015 нас обеих не покидало ощущение, что под ногами начинает гореть земля. Яда в новостях стало больше, Крым стал нашим, потом мы распробовали вкус слова «санкции», у всех вдруг стали появляться знакомые и друзья, которые потеряли работу.
У нас состоялся серьезный разговор. Да, надо уезжать. Австралия? Новая Зеландия? США? Канада? Все эти страны имеют понятные и вполне доступные иммиграционные программы.
Выбрали Канаду. Доводы были такие: бесплатная медицина, стабильная экономика, безопасность, права человека, канадский паспорт, низкий процент по ипотеке, легализированные гей-браки, мягкий климат. Наивно?
Мы стали готовиться: учили английский, откладывали деньги, читали форумы и выжидали подходящую иммиграционную программу (правила и порядки могут меняться каждый год в зависимости от экономической и демографической ситуации).
Канада — огромная и не густонаселенная страна. Ей нужны квалифицированные специалисты, люди, которые могли бы быстро интегрироваться в канадское общество. Поэтому каждый год в страну прибывают тысячи и тысячи «ньюкамеров».
Все иммиграционные программы объединяет одно: у вас должен быть отличный английский, подтвержденный сертификатом IELTS, определенная сумма денег на счету в банке, некриминальное прошлое (подтверждается справкой из полиции), высшее образование и опыт работы не менее года.
Получив добро на переезд от иммиграционных властей, вы сразу получите карту резидента — те же права, что и у граждан с канадским паспортом, за исключением возможности голосовать до получения гражданства. Никто не гарантирует вам рабочее место, офис в даунтауне и бенефиты. Но вы получите возможность жить и работать в прекрасной стране. Ваше будущее в ваших руках. Welcome to Canada.
«Я чувствовала себя бесполезной»
Наш иммиграционный процесс — от сбора документов до визы в паспорте — занял восемь месяцев. Первое, что я обнаружила после переезда: мой английский ужасен. Я не могу купить даже чашку кофе в «тимчике» (Tim Hortons — сеть кофеен в Канаде. — Прим. Salt Mag). Мне казалось, что я могу говорить и понимать. Ну подумаешь, немного стесняюсь и торможу. В англоговорящей стране разболтаюсь.
Оказалось, рассказывать своему преподавателю о любимом ресторане на английском гораздо комфортнее, чем заказать «дабл-дабл» в «тимчике» (два сахара, двойные сливки в кофе).
Преподаватель английского терпеливо подождет, пока ты вспомнишь слово, а утренняя очередь в кофейне будет нервно дышать в спину