Город Сергиев Посад полон достопримечательностей. В какую сторону ни посмотришь, взгляд обязательно что-нибудь да зацепит.
Вот, например, буквально в двух шагах от вокзала.
Который раз приезжаю в Сергиев, а так и не знаю, что же такое в этом доме находится.
А если пойти дальше по той же 1-й Рыбной улице и, дойдя до дома номер 3, пересечь наискосок его двор, то можно прийти к запущенной лестнице и увидеть сквозь деревья Троице-Сергиеву Лавру такой, какой её видели люди раньше. Когда вокруг был лес, а не город.
А спустившись на проспект Красной Армии, можно обнаружить чрезвычайно ритусный памятник родителям Сергия Радонежского.
Что характерно, у Сергия, поскольку он был монахом, никаких потомков не осталось, ни благодарных, ни неблагодарных. Хотя, конечно, в некотором смысле мы всего его потомки.
Поскольку места в Сергиевом Посаде много, а памятники в городе любят, можно установить ещё монумент родителям родителей Сергия. И родителям их родителей. И братьям его по отдельности. Это же всё равно не имеет никакого отношения ни к христианству вообще, ни к православию в частности, а относится скорее к сфере краеведения. Так что можно разгуляться без стеснения.
Современная топонимика города спокойно совмещает историю монастырскую и историю загорскую: тут Пионерская улица, а там Вифанская.
Практически все, кто приезжает в Сергиев, идут в лавру. А ведь там кроме неё есть Музей игрушки, основанный художником и коллекционером Николаем Бартрамом. Мы были в нём с детьми — совершенно замечательное место.
В этот же раз сходили в Краеведческий музей. Он тоже оказался отличным!
Познакомьтесь, это музейный кот. Или кошка.
В музее сейчас проходит выставка, посвящённая местному театру. Вот самый поразительный её экспонат.
А постоянная экспозиция рассказывает про дореволюционную, довоенную, военную и послевоенную жизнь города. Смотрительницы в залах работают очень душевные, и рассказывают много интересных историй, которые стоят за экспонатами.
Например, рассказали, что первыми пассажирами поезда из Сергиева Посада в Москву стали монахи: паломники сесть в эту чёртову машину побоялись.
Или что не просто маленькую куколку мы видим за стеклом, а памятную вещь, которую принесла одна местная жительница. Во время войны она была 12-летней девочкой и работала на заводе. Однажды ушла из цеха, забилась в угол, чтобы с этой куколкой поиграть. Её нашли, но мастер на стал наказывать за уход с работы, а мог бы.
Ещё там есть ППШ, потому что их производство началось в Загорске. Есть военных времён талон на стахановский обед в столовой Загорского оптико-механического завода: на первое суп с 1 ложкой подсолнечного масла, на второе каша с кусочком омлета. Есть пилотка снайпера, на которой звезда вышита — чтобы не отблескивала.
А ещё можно сесть за парту из пятидесятых годов и сфотографироваться с перьевой ручкой в руке. Как сделал мой сын Ваня.
Я взял ручку посмотреть — и узнал перо: «Звёздочка»! Даже я такие помню. Мы в классе пятом, что ли, завели себе ритус: понакупали чернил и перьевых ручек, писали в школе так. Месяца на полтора нас хватило.
А в гардеробе музея лежат старые книги, которые можно забрать совершенно бесплатно. И там много интересного! Вот что увезли с собой мы.
Вот ещё достопримечательности.
На пересечении Пионерской улицы и Пожарного переулка высится удивительно неприличной архитектуры бизнес-центр «Александрийский дом» с какой-то гостиницей и каким-то рестораном.
Пожар безвкусицы пытается потушить расслабленный пожарный, но тщетно: струя слаба.
В бывшей пожарной части разместились магазинчики, кофейня — и барбершоп!
А чуть подальше вот какой существует Мальвовый Двор. Это же настоящий памятник регионального значения!
Несмотря на номинальное доминирование православия в городе бытуют и другие верования — для тех, кто уже отчаялся и обжёгся.
Но вернёмся несколько назад, на перекрёсток Пионерской и Карла Маркса: там есть симпатичное местечко под названием «Сергиевская кухмистерская».
Это кафе и музей. То есть в одну дверь — кафе, в другую — музей.
В кафе готовят по рецептам из дореволюционных книг Елены Молоховец и Пелагеи Александровой-Игнатьевой: пирожки из блинчиков, рассольник из рыбы, полба с бараниной и опятами, рис с раковыми шейками, гурьевская каша. И предлагают чай из самовара.
Цены там вполне божеские, и звучит всё соблазнительно, но мы приехали в город, чтобы побывать в знаменитой лагманной, которая работает уже четверть века, — о ней в следующем выпуске «Вечернего Лошманова».
Поэтому есть мы не стали, а зашли в музей. Но это так просто называется — музей. На самом деле скорее кондитерская лавочка.
Есть отдельный шкаф с современными кулинарными книгами и репринтами старинных. Например, вот какой полезный труд.
А на подоконнике и столике рядом с ним ещё интереснее: там за совсем недорого продают советские и японские открыточные наборы, а также художественные альбомы на иностранных языках.
Мы купили роскошную книгу про Гогена лондонского издательства Thames & Hudson за какие-то 250 рублей.
А то, что в музее продаётся из съедобного, вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, здорово, но с другой стороны — не очень.
Вот, например, кофе из желудей. Думаешь: ух ты, по рецепту Молоховец! Жива традиция!
Спрашиваю, где сделано, а милая барышня на кассе отвечает: в Польше, в России никого, кто бы делал, не нашли.
Или вот шоколадки в репринтных обёртках: «Наверное, здесь где-нибудь делают?» — «Нет, это просто «Алёнка» в другой упаковке».
Но всё же есть в «Кухмистерской» и то, что производят в самом городе. Например, такое вот печенье с изюмом и грецкими орехами. 200 рублей за маленькую коробку и 450 за большую.
А вот пишмание, турецкий десерт, но сделанный в Сергиевом, поэтому называется «Посадским лакомством».
Наверное, хороший. Но что происходит: поскольку никакой особой кондитерской истории у города нет, надо её придумать. Потому что история — товар, который нравится туристам. Поэтому тут и польский кофе из желудей, и тюркские клубочки из сладких ниточек.
Что характерно, создатели музея даже слово «кухмистерская» используют не по назначению, а просто за его старину. Кухмистерскими называли всего-навсего недорогие столовые.
А купили мы кроме книги про Гогена вот что: немного ландринок.
Симпатичные кисленькие карамельки. По чисто сувенирной цене: 1200 р./кг.
В следующих выпусках — не только про лагманную, но и про самый вкусный чёрный хлеб на свете, про то, чем отличаются маслины от оливок, а также другие истории о самой разной еде. Пока же можно почитать про монинский Музей ВВС и общепит этого авиапосёлка — или про отличные подмосковные сыры, которые я нашёл в одном сергиево-посадском магазине. Подписывайтесь!
По традиции в конце выпуска — хорошая африканская музыка. И сегодня будет, так и быть, одна из самых вообще моих любимых песен. Выступает Эрнесто Дже-Дже из Кот-д'Ивуара. Он изобрёл свой собственный стиль под названием «зиглибити», в котором сплелись традиции местной, кот-д'ивуарской народности бете и конголезские ритмы. Главный альбом Эрнесто называется соответствующе: «Le Roi Du Ziglibithy», «Король зиглибити». И эта композиция — как раз оттуда. Вы ещё дождитесь, когда он танцевать начнёт!