Пассажиры

Пассажиры

Обычно пассажиры относятся к нам из рук вон плохо. Водители быстро грубеют, становятся жёсткими-так, наверно, грубеют надзиратели в тюрьмах, из-за постоянного контакта с огромным количеством недоброжелательных людей.

Вчера я ехала по 57-му маршруту. Маршрут был новый, сложный -почти через всю Москву: от «Каховской» до «Ломоносовского проспекта». Не заплутать бы, не огрести рапорт от Глонаса! А тут ещё дед на остановке! С палочкой, старый совсем, еле двигается. Я подваливаю к самой кромке тротуара. Дед еле входит в переднюю дверь, благодарно смотрит на меня. Я дергаю плечом и жду, пока дедок усядется, а то долбанется ещё. Вдоль дороги уже потянулись ботанические сады МГУ, когда он вскакивает, подходит ко мне и заявляет -неожиданно молодым голосом: «Мне нужно выйти у Обсерватории...» «Сидел бы дома, дед...»- хмыкаю я про себя. Останавливаюсь у Обсерватории. Дед выходит. Я уже собираюсь трогаться, когда он вдруг -мальчишеским движением -поднимает в приветствии руку. Он так и стоял- я видела в правое зеркало, то ли приветствуя, то ли благословляя. Если это было благословение, то пришлось оно в добрый час: я не сбилась с маршрута, без ремонтов отработала смену, благополучно вернулась домой.

Первое мая я встретила за рулём своего Лиаза-на 510-м, кладбищенском маршруте. Утром прицепила к автобусу флажки -в обед позвонил начальник колонны: «Ты куда на кладбище с флажками поперлась, снимай их на хрен!»

Я ехала по лесной дороге, когда увидела пожилого дядьку с рюкзаком. За грибами что ли намылился? Доехала до кладбища, развернула автобус, загрузила тех, кто уезжал обратно. И опять увидела этого «грибника»- он медленно шёл навстречу, по лицу его катился пот. Завидев автобус, неуверенно поднял руку. Я остановилась и открыла переднюю дверь. Не слушая благодарностей, буркнула: «Давайте скорее, а то увидят - будет мне на орехи!» Кто-то же доложил начальнику колонны, что я рассекаю с флажками!

« Я на операцию ложусь, дочка...- объяснил мужик.- Решил в последний разок по лесу прогуляться, да видишь -не выдюжил...» Он достаёт из кармана две конфеты и суёт их мне. Конфеты совсем простые, хотя и шоколадные, а я изрядно набалована заграничными сладостями, которые дарит отец. Я разворачиваю конфету -и с наслаждением жую. Потом вторую. Как это последний раз, батя? Выздоравливай, ещё побегаешь по лесу, а я повожу тебя на своём Лиазе. Будь молодцом, а я буду смотреть по сторонам и однажды тебя увижу! Это я все про себя, разумеется. Потому что в рейсе мы не имеем права разговаривать с пассажирами.