Выпало и нам маленькое спортивное счастье – дали день отдыха. Выспавшись часов до десяти вместо обычного подъёма в семь ноль-ноль, вдоволь навалявши дурака по комнатам, мы снарядились потеплей и неполной командой отправились исследовать близлежащие окрестности. Лес вокруг, изрядно присыпанный снегом, стоял какой-то замерший и напряжённый, небо серело низкими облаками, из всех звуков остались только наши голоса да хруст шагов.
На какой-то из троп я опять повернула в иную, нежели товарищи, сторону. Полоска редкого леса будто стеной разделила нас, а меня вновь поглотила тишина. И вроде встанешь, оглядишься, вытянешь камеру из кармана, изготовишься… И снова понимаешь, что так и не смог снять нечто большее, чем пресловутое «не то». Эх. То есть «щёлк!». Некогда отчаиваться, горы вокруг, и все тропинки всегда куда-нибудь, да выводят.
Мы опять чего только не придумывали в свободное время! Даже, помнится, хотели снимать кино, даже садились писать сценарий, но быстро сдулись, с трудом добираясь до кроватей после двух лыжных тренировок в день. Но и самые обыкновенные снежки и катания с горки никто не отменял.
А снег-то чистейший, пушистый, какого ни в жизнь не сыщешь в городе даже на лыжной базе – такой, истинно дикий, нетронутый, он бывает только в горах. Многое вообще бывает только в горах…
Синева расплескалась в тот день по горам чернилами, игрой заходящего солнца над белизной и чернеющими остовами деревьев. Да, знаю, это у камеры моей нелады с цветокоррекцией, знаю, что можно всё исправить в редакторе, но опять не делаю этого. Что-то есть и в этой синеве. Наверное, те самые воспоминания, те первые ощущения, когда вас в целом мире остаётся трое – ты, камера и Природа, – когда пытаешься осторожно, неторопливо начать негромкий, прежде неведомый диалог…
Вот и ходишь эдак, то ли гуляешь, то ли фотографируешь, чередуя философские размышления в поисках кадров с уклонением от то и дело прилетающих в тебя снежков. Я тогда ещё, конечно, не думала о том, что снова оставляю в памяти кадров историю – нас двенадцатилетних, какими мы больше никогда не будем – вырастем ведь. Выросли. И давно уже перестали быть командой. Многие вообще ушли из спорта, кто-то сменил тренера, но, думаю, первую для каждого из нас «Школу биатлона имени Олимпийского Чемпиона С.П. Тарасова» не забыл никто.
Домой (а на сборах место твоего временного обитания очень быстро приобретает статус «дома») возвращались, когда солнце в прямом смысле слова закатывалось за ближайшую гору. Легкая, почти исчезнувшая тоска – по горам, по Лёхе, по так и не сделанным кадрам – окончательно растворялась в вихре внезапно налетевшего ветра. За пару лет не станешь профессиональным спортсменом, за пару съёмок – крутым фотографом. Не много ума надо, чтобы это понять, но принять вдруг свалившееся на голову собственное несовершенство порой сложней. Особенно таким круглым отличникам, как я.
Солнце замыкало прошедший день в коловорот, подарив, как обычно, под конец, лучшие из возможных кадров. Назавтра нас ждало всё то же – лыжи, винтовки, трассы, кроссы, вечный, нескончаемый бег. Горы засыпали, мы отогревались дома, отчитывались перед тренерами о том, где были и чего делали. Камера теперь уже точно отправлялась на покой до весны – в городе, казалось мне тогда, снимать было совершенно нечего.
Продолжение следует...
____________________________________________________________________________________
Алтайский край, с. Алтайское, январь 14-го