Написано для журнала "Изба-Читальня"
ОБЭРИУ была последней оригинальной и выдающейся русской поэтической школой. Сокращение ОБЭРИУ расшифровывается как: ОБ – общество, ЭР – реальное, И – искусство. С буквой У, всё было просто. Она была приставлена специально. На вопрос почему, обэриуты отвечали как в детской присказке: «Почему? А потому, что кончается на У». Главным словом здесь являлось слово «реальное». Обэриуты утверждали, что искусство реально как сама жизнь. А само искусство ничего не отражает и живёт лишь замкнутой в самой себе жизнью. И если искусство реально как сама действительность, то оно живёт по своим законам и имеет свою логику. А последняя в творчестве обэриутов крайне необычна и часто противоположна принятым нормам нашего восприятия.
В своей декларации, написанной в 1928 году, участники ОБЭРИУ писали: «Кто мы? И почему мы? Мы, обэриуты, – честные работники своего искусства. Мы – поэты нового мироощущения и нового искусства. Мы – творцы не только нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов. Наша воля к творчеству универсальна: она перехлестывает все виды искусства и врывается в жизнь, охватывая ее со всех сторон… Мы расширяем смысл предмета, слова и действия. Эта работа идет по разным направлениям, у каждого из нас есть свое творческое лицо, и это обстоятельство кое-кого часто сбивает с толку. Говорят о случайном соединении различных людей. Видимо, полагают, что литературная школа – это нечто вроде монастыря, где монахи на одно лицо. Наше объединение свободное и добровольное, оно соединяет мастеров, а не подмастерьев, – художников, а не маляров. Каждый знает самого себя, и каждый знает – чем он связан с остальными… Посмотрите на предмет голыми глазами, и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты. Может быть, вы будете утверждать, что наши сюжеты «не-реальны» и «не-логичны»? А кто сказал, что «житейская» логика обязательна для искусства? Мы поражаемся красотой нарисованной женщины, несмотря на то, что, вопреки анатомической логике, художник вывернул лопатку своей героини и отвел ее в сторону. У искусства своя логика, и она не разрушает предмет, но помогает его познать».
Особенностью этой логики - как пишет исследователь творчества обэриутов А. Лагуновский - были «фантастичность действия и персонажей, условность пространства, а время у обэриутов то двигалось рывками, то скручивалось жгутом. Обэриуты заставляли говорить покойников, переносили действие с земли на небеса, подслушивали беседу лошадей и воробьев, по русскому лесу у них разгуливает жирафа, а молодой человек из–под носа дворничихи улетает на небо. Обэриуты катили время в обратную сторону, а когда надоедало – растягивали его, как резиновый шланг. И все это делалось с одной целью – посредством художественного слова обэриуты стремились выразить свои представления о мире, суть которых, несмотря на столь характерные для обэриутов балаганное балагурство, гиперболу, гротеск, иронию, пародию, глубоко серьезна. И нередко трагична.»
Используя открытия, сделанные в области «реального искусства» обэриуты мечтали объединиться с художниками, композиторами, а также театральными и киношными деятелями. Но в целом этому было не суждено осуществиться. Хотя известные художники, К. Малевич и П. Филонов, принимали участие в акциях обэриутов. И была осуществлена постановка пьесы Д. Хармса «Елизавета Бам», в связи с чем можно говорить, что обэриуты на несколько десятилетий опередили возникновение европейского театра абсурда. И даже был осуществлён показ монтажного фильма «Мясорубка», созданного А. Разумовским и К. Минцем из обрезков выброшенной киноплёнки. Но это были лишь эпизоды, и полноценного объединения не вышло. Попытки издания коллективного сборника закончились неудачей.
Открытая деятельность участников ОБЭРИУ занимает небольшой отрезок времени, с 1928 по 1931 годы. К основателям группы относятся Даниил Хармс (1905-1942), Александр Введенский (1904-1941), Николай Заболоцкий (1903-1958). Вскоре к ним примкнули Николай Олейников (1898-1937), Юрий Владимиров (1909-1931), Константин Вагинов (1899-1934), Александр Разумовский (1907-1999), Игорь Бахтерев (1908-1996), Борис (Дойбвер) Левин (1904-1941).
Также вместе с Д. Хармсом и А. Введенским и двумя философами — Леонидом Липавским (1904–1941) и Яковом Друскиным (1902–1980) на протяжении 20–30-х годов существовало содружество обэриутов-чинарей. Где Даниил Хармс звался «чинарь-взиральник», а Введенский — «чинарь-авторитет бессмыслицы» и т.д. К обэриутам были близки писатель Е. Шварц, филолог Н. Харджиев и известные художницы Алиса Порет и Татьяна Глебова.
Группа распалась после того, как в 1931 г. Введенский, Хармс, Бахтерев были арестованы. После полугода тюрьмы поэты были высланы в Курск. Ссылка продолжалась недолго. Уже в ноябре 1932 г. Хармс и Введенский вернулись в Ленинград. Но после этого обэриуты уже не имели возможности ничего выражать открыто.
Главная проблема была в том, что творчество ОБЭРИУ шло в разрез с государственной политикой в области литературы и строительства новых культурных ценностей соцреализма. Общественный строй эволюционировал в сторону ограничения деятельности независимых творческих групп, готовясь к тому, чтобы их вообще запретить.
Также сказалась и внутренняя разобщённость обэриутов. Вагинов в творческом отношении был достаточно далёк от Введенского и Хармса. Заболоцкий, с середины 30-х годов начал всё более ориентироваться на путь советского поэта, и постепенно отдалялся от своих товарищей. Примерно такой же дорогой стал двигаться и Николай Олейников.
В 1934 году от туберкулеза умирает талантливейший Константин Вагинов. А еще раньше в 1931 году умирает 22-летний Юрий Владимиров. Последний был сыном известных ленинградских антропософов Лидии Брюлловой и Дмитрия Владимирова, был крестником Елизаветы Васильевой, известной как Черубина де Габриак. Маршак считал, что Владимиров мог стать большим детским поэтом, и искренне оплакивал его. Может, таким образом, судьба оберегла их от надвигающихся трагедий, ибо они неминуемо были бы подвержены репрессиям.
В 1933 «клеветнической» и «кулацкой» объявлена поэма Н. Заболоцкого «Торжество Земледелия». В 1933-м она была напечатана полностью в журнале «Звезда». Эта публикация повлекла за собой шквал критики, весь тираж журнала с поэмой был изъят. Появились разгромные статьи в прессе. Сборник стихов Заболоцкого, уже подготовленный к печати, не издали.
Дальше пришли тяжелые годы репрессий. В 1937 году арестовывают и вскоре расстреливают Николая Олейникова. В 1938 году отправляют на Колыму Н. Заболоцкого. В 1941 году арестовывают Хармса и Введенского. Поэты погибли в заключении, обстоятельства их смерти до сих пор неизвестны.
В том же 1941 погибают Леонид Липавский и Борис Левин. Они пали смертью храбрых, обороняя Ленинград. Из всех обэриутов до старости дожили только трое: А. Разумовский, И. Бахтерев и Я. Друскин.
Якову Друскину суждено было стать спасителем от забвения наследия обэриутов. В страшные дни ленинградской блокады он вынес из разбомблённой квартиры Хармса чемоданчик с его архивом. В годы войны и сталинского террора Друскин прятал у себя наследие репрессированных друзей, позже, когда стало очевидно, что они никогда не вернутся, начал разбирать рукописи, постепенно знакомил с сочинениями обэриутов ограниченный круг творческой интеллигенции.
После 1956 года в СССР начали переиздаваться детские стихи Хармса и Введенского, а на Западе стали выходить другие их сочинения, в значительной мере благодаря работе Михаила Мейлаха и Владимира Эрля. В 1960 году о существовании ОБЭРИУ напомнила Лидия Чуковская в своей известной книге «В лаборатории редактора». Но только начиная с перестройки произведения обэриутов широко стали издаваться в СССР и продолжают издаваться в России.
