Часть1.
"Коль твой Дух тебя подвел, прыгни выше Духа". Эмили Дикинсон, Шерил Стрейд и я.
Всё началось с того, что я посмотрела три фильма, свернувших мне голову - «В Диких Условиях», «Дикая» и «Эверест», из них я узнала, что можно жить не в залитых бетоном муравейниках, гоняясь за призрачными целями, а иначе- интереснее, чище, героичнее. Потом к этому добавилась сильная тоска по Алтаю, где я была месяц назад: по жизни среди магии первозданной природы. И финальным аккордом сыграл Женёк на моём честолюбии, сказав, что девушки с такими объемными косметичками как у меня палаточной жизнью жить не умеют.
За месяц до похода я не знала, что такое Хибины, что они находятся в далёкой Мурманской области, на Кольском полуострове за полярным кругом. Когда позвонил инструктор Костя с предложением пойти в поход, я согласилась практически не раздумывая, что для меня, человека досконально рассчитывающего все риски и затраты, очень несвойственно. Я сразу поняла, что будет непомерно трудно, подсознание среагировало мгновенно, включив режим экономии психических и физических сил. После принятия решения радовалась я предстоящему путешествию примерно сутки, всё остальное время - барахталась в океане тревог, беспокойств и сомнений. Страх порализовывал: казалось, что не смогу справиться физически, ведь я ни разу не была даже в ПВД (походе выходного дня), а тут сразу спортивный горный поход первой категории сложности; казалось, что не сумею собрать всё необходимое снаряжения и экипировку- за две недели до отъезда у меня не было даже походных штанов. Но мир не без добрых людей: помогли, одолжили, собрали. А я все-так же боялась, несколько раз принимала решение плюнуть на все и не ехать, но продолжала готовиться.
День поезда. И вот я мчу плацкартным из Москвы в Имандру (ударение на первый слог). Ехать больше суток, но после двухдневной дороги с Алтая - это сущие пустяки. Я в одном вагоне с Александрой и Аней, мы делаем вид будто не знаем, что идем в один поход вместе. С попутчиками мне повезло: какая-то бабуля с соседней полки помогает затолкнуть мою рюкзак наверх, одиннадцатилетняя боевая девчонка Лида играет со мной в карты, рассказывает про своих женихов и будит на каждой большой остановке.
День нулевой. Мы в Имандре. Познакомившись, заселяемся в большой деревянный дом, во дворе хромая собака Лапка и ворона в клетке. Саше не сидится на месте, она уговаривает отправиться за приключениями. Втроём без тропы идем вверх по сказочному лесу, скользя на мягком ягеле - лезем на гору Имандра. Я хочу обратно в дом- есть и спать, попрежнему боясь растратить все силы заранее. На ногах -слабо зашнурованная обувь, подворачиваю травмированное недавним полумарафом бедро, теперь оно болью будет напоминать о себе. Наконец спускаемся в магазин, здесь работает машина времени и до сих пор начало 90х: на полупустых прилавках одиноко жмутся друг к другу консервы, хлеб закончился пару дней назад, Цой из радиоприемника поет о том, что его девушка больна. Беру банку кукурузы и банку томатной пасты. Вечером приезжает Питерский поезд и привозит мужскую часть нашей команды. Баня у Ядвиги и нулевой ужин поднимают настроение. Рискуя сразу оказаться замкнутым чужаком, отказываюсь от алкоголя «за знакомство» и иду спать. А потом кто-то говорит, что за окном сияет - Я вскакиваю, надеваю обратно линзы и бегу на улицу - там вспыхивает юное бледное северное сияние. Полночи меня скручивает беспокойством, я знаю, что семь дней будет очень трудно и больно, но не знаю насколько. Не могу уснуть от слишком большого психического напряжения, думаю о тяжести рюкзака, о том, что нам с Димой завтра дежурить, что нужно успевать делать фотографии, что не умею надевать гамаши, что у меня слишком холодный спальник, что если усну «прям ща», то посплю три часа.
День первый. Самый жёсткий день (в моей жизни).
До похода я настраивала себя на то, что буду настолько сильной, что смогу помогать другим, в итоге меня еле хватает на то, чтобы помочь самой себе. Дима спасает меня - готовит кашу один, и это позволяет мне поспать ещё немного, потом быстро собраться. Всем девочкам дают по три пакета с едой и газовый баллон. С этим добром и личным снаряжением рюкзак весит примерно 21 килограмм - больше 40 процентов от массы моего тела. Неправильно отрегулированный лямками и поясным ремнем рюкзак неделю всем своим весом будет давить мне на плечи, вместо того, чтобы комфортно распределиться грузом на ноги.
В путь! Несъеденная томатная паста остаётся подарком будущим жителям дома. Через сорок минут переходим мост, я цепляюсь пальцем за проволоку, руки в крови уже в самом начале. Первый привал - 10 минут отдыха. Снова ходка и снова привал- убегаю в лес, чтобы снять с себя половину одежды - идти жарко. На третьей ходке начинается мой персональный ад. Мы штурмуем первую гору в быстром темпе с невероятной (для меня) тяжестью за плечами, пульс под 170. Наконец забравшись наверх, Костя спрашивает как мне тут нравится - вокруг необычайная красота, внизу синеет озеро Имандра, тундра переливается летне-осенними цветами под ярким северным небом. Я лежу на ягеле и не испытываю ничего. Я просто очень хочу выжить сегодня. Идём дальше, ущелье Крест оказывается завалено снегом, нужно его облезть. Карабкаюсь на склон, на долю секунды рюкзак перевешивает и тянет меня назад, лихорадочно хватаюсь за березку, смотрю вниз и представляю как больно ломается моя шея в каменистой пропасти.
-Настя, тебе очень тяжело? -Да. -Надо идти быстрее. Снова подъем на плато. Я мечтаю сняться с маршрута или присоединиться к группе с пенсионерами, которые идут на так быстро. Я мечтаю сломать ногу, чтобы за мной выехало МЧС и больше не нужно было никуда идти. Мы спускаемся к изумрудному озеру. Дима спрашивает, почему я не фотографирую такую красоту, а я просто хочу сейчас не упасть. Обед в 16.30: горячий чай, бутерброд с сыром, козинак, финики, орешки. Весь кортизол и адреналин давно ушли в минус, поэтому даже плакать не хочется. Делаем ещё одну ходку, ступни жжет пузырями мозолей, ноет бедро, сердце хочет то ли убежать от меня, то ли навсегда остановиться.
Девочки ушли за ягодами, парни- за дровами, я сижу на стоянке Звёздочка и надеюсь не встретить мишку. Выкидываю книгу «Скитальцы» Кнута Гамсуна и придумываю, от каких ещё вещей можно избавиться, чтобы уменьшить вес рюкзака. Этот день - всё! палатка, огонь, шерстяные носочки. Можно выдохнуть и помолиться, чтобы завтра было хотя бы немного полегче. Закончился день неизвестности, и теперь я хотя бы знаю, что поход- это предельно трудно. А Костя говорит, что сегодня был простой переход, самое страшное - в третий и четверых день. Я мысленно прощаюсь с родными и близкими, гадаю, поставят ли мне здесь памятник с надписью «пала смертью храбрых».
Часть 2
«Под ногами какие-то мягкие подушки, за которыми нога ощупывает камень, будто заросшие мхом могильные плиты» Михаил Пришвин
День 2. Девочка, которая выживет.
Дима находит около нашей стоянки деревянного языческого идола - высокий пень, из которого неизвестным художником выпилено мужское лицо, строгое и как будто обиженное. Я подношу в дар идолу репеллент и прошу, чтобы стало полегче. Он помогает, и в дальнейшем я больше не буду чувствовать себя на пороге смерти, идти будет так же трудно, но уже выносимо. Рюкзак становится легче на два пакета еды. Случается еще одно чудо- совершенно проходит бедро. Перед перевалом Юмьекорр - походная библиотека - пластмассовый контейнер с книгами, я жалею, что не донесла сюда Кнута Гамсуна каких-то два километра. Подъём на перевал, я умываюсь своим солёным потом и боюсь снова оказаться самой слабой, пульс под 180. Внезапная долгая остановка- ребята лезут на скалу исследовать пещеру, а я могу в это время расслабиться и отдохнуть. Хотя к приятному времяпровождению место под называнием Ущельем Мёртвых совсем не располагает. В этот солнечный день расщелина полностью скрыта густой синей тенью и кажется, что в любой момент готова угостить зашедшего внутрь путника обвалом блестящих больших серо-чёрных камней. Выйдя из ущелья, оказываемся у подножия Хибинпахнчорр и уже налегке лезем в гору, бегаем там по хребту от вершины к вершине. Вдали размашистой свинцовой кляксой блестит озеро Имандра. Салатовый лишайник будто извиняясь за своё присутствие стеснительно и неловко лепится к колючим валунам- полноправным хозяевам Хибинских гор. Потом спускаемся вниз и ночуем на самой приятной из всех стоянок - у реки Меридиональная. Здесь две соединяющиеся поляны- комнаты: одна для палаток, другая для кострища; вода совсем рядом, мох словно мягкий матрас, а ласковая без заморозков ночь позволяет спать в одних носках и без куртки.
День 3. День курумника.
Идём траверсом на перевал Арсеньева Восточный. Это первый категорийный перевал в моей жизни. Сложность подъема заключается в том, что склон состоит из курумника. Курумник в переводе с древних языков означает «проклятые каменюки». Это высотой в тысячу метров россыпь больших вылунов, которые постепенно сползают вниз. Любой камень может оказаться «живым» и начать съезжать с горы вместе с потревожившим его своей неосторожностью туристом. Альпенштоком или ногой нужно тщательно проверять надежность стационарности каждого булыжника прежде чем перенести на него весь вес тела. Через каждый камень я говорю себе «еще чуть-чуть, еще чуть-чуть». Страшно сломать не только себя, но и фотоаппаратуру. Я думаю: если падать, то только на спину, на рюкзак. Если упаду вперед, на чехол с фотоаппаратом и разобью его, то лучше сразу броситься в пропасть. Обед на перевале, сегодня без чая. Ребята бегут в радиалку штурмовать перевал Орлиный и высшую точку Хибин - Юдычпахнчорр. Аня не может идти, у нее болит нога и она возвращается к рюкзакам. Через пять минут быстрого траверса по курумнику обдираю палец и больно приземляюсь на колено, Я понимаю, что в таком темпе идти небезопасно и почти невозможно. С разрешения инструктора поворачиваю назад и иду к рюкзаками и Ане. Палкой задеваю камень, он начинает съезжать прямо на мою ногу, я как зачарованный светом фар олень замираю и тупо наблюдаю за происходящим. Слава богам Хибинских гор, остроугольная глыба мягко тормозит о мою ногу, всего лишь сдирая с нее немного кожи. С дрожью во всем теле иду дальше и понимаю, что не помню, где рюкзаки. Сначала думаю, что ничего страшного в этом нет, и если что - ребята вызовут МЧС и найдут меня. Потом вспоминаю рассказы о туристах, оказавшихся здесь без теплой одежды ночью и замерзших насмерть. А ведь МЧС может искать меня долго… Кричу Аню, она откликается, я спасена. Сидим с Аней около кораблика-памятника 19-летней студентке Оле Залеской, оставившей здесь своё сердце в 1983 году, топим и пьем снег. Почти через четыре часа ребята героями возвращаются с покоренной вершины, очень уставшие и очень счастливые. Вечереет, начинаем трудный спуск по курумнику в лес, через каждый камень я говорю себе «еще чуть-чуть, еще чуть-чуть». Ставим лагерь, сегодня река очень далеко от стоянки, в темноте не могу найти к ней спуск. Ночи становятся всё холоднее, температура опускается до -4 градусов.
День 4.
Сегодня мы снова дежурные, и Дима снова помогает мне, взяв ранний подъем и приготовление завтрака на себя. Под утро мне снится первая любовь, такая светлая и чистая, весь день вспоминаю этот сон, и он придает мне сил. Перед перевалом Петрелиуса Западным из камней сооружена очередная туристическая «библиотека». Здесь лежат несколько завернутых в целлофан книг, блокнот отзывов, ручка. Я решаю увековечиться и записываю в блокнот своё ощущение об этом трекинге: «только ты, твои мысли и тяжелый рюкзак». Мы уже умеем лазать по курумнику, и поэтому категорийный перевал кажется простым, а медленный подъем, где нужно выбрать камень, куда поставить ногу, а куда палку, похож на увлекательное прохождение компьютерной игры. Местами лежит так и не растаявший за всё лето некрасивый грязный снег. На перевале бросаем рюкзаки и поднимаемся на гору Петрелиуса - только ради таких видов стоило затевать это приключение. На вершине гуляем по плато, ветер дует в лицо и за шиворот. Природа причудливо обрезала Хибинскую гору острым клинком сурового климата - точно и ровно сняла верхушку, педантично прошлась по краям, создав отвесные стены обрывов. Подталкиваемые потоками воздуха спускаемся к озеру, которое с высоты кажется заполненным водой следом ноги убегавшего от погони великана. Сейчас в озере отражается прекрасный закат, но как только солнце полностью скроется за горизонтом, озеро превратится в мрачную рябящую от ветра и сверкающую свинцом жижу, расположенную прямо под чёрными, похожими на окаменевший океан, скалами. Именно эту местность Миша Пришвин сравнивал с дантовом Адом и гадал, на каком сейчас он круге. Сегодня самая зловещая и аутентичная ночевка - прямо на проклятых каменюках. Дима возводит крепость из курумника вокруг нашей палатки, чтобы нас словно канзасскую девочку не унесло сильным порывом ветра в волшебные страны. Костра не будет, греемся только внутренним огнем и чечевичным супом. Я впервые сплю в куртке и наконец не просыпаюсь посреди ночи от холода.
День 5.
Ближе к рассвету налетают тучи, и всё утро ветер складывает каркас нашего жилища словно школьник записку. Трепыхающаяся палатка то и дело лезет судорожно обниматься потолком. Собирая вещи, готовимся отразить нападение коварных осадков непромокаемыми чехлами рюкзаков и капюшонами мембранных курток. Но тревога оказывается ложной и вскоре солнце возвращается звездой удачи на низкий синий небосвод. Все туристы жалуются, что не смогли увидеть Хибинские горы через вечно моросящий дождь и густой туман. То, что нам всё время похода везло с погодой, можно назвать настоящим чудом. А мы снова выдвигаемся на маршрут. Пока-пока, каменюки! Сегодня самый легкий и приятный день. Кажется, что мы вышли к землям Аляски - так похожи эти дивные леса и горы со снежными шапками, на тот край, где прожил свои последние дни Алекс Супербродяга. К 16.30 мы уже на Базе КСС. Ура, земля обетованная! Домики приветливо улыбаются цивилизацией! Здороваемся с псом по кличке Бай и заселяемся. Условия спартанские, но после жизни в диких условиях, они кажутся роскошью. Доходим до водопада Красивый (он и правда ничего такой), я обнаруживаю, что снова умею быстро ходить, ведь мне теперь не нужно нести рюкзак. Вечером экспресс-баня: полчаса на то, чтобы попариться, полчаса на то, чтобы помыться. Какое простое человеческое счастье- быть чистым. Ночь показывает бледное северное сияние и низко висящую полную Луну. Ветер сильный и тёплый. После плотного ужина как короли спим на деревянных лавках-койках прямо рядом с печью.
Часть 3.
«Забудутся песни и споры, но там, где мы шли на подъём, вот эти Хибинские горы останутся в сердце моём» Юрий Визбор
День 6.
Прощаемся с признаками комфорта и снова уходим в лоно нетронутой природы. Я расслабляюсь и думаю, что больше серьёзных нагрузок не будет, потом узнаю, что сегодня самый долгий переход. В сумме мы идём около семи часов. Преодолев очередной перевал, оставляем рюкзаки, и следуем в ущелье Ведьм. Под ногами знаменитое удивительное явление - красный снег, пахнущий арбузом. Это чудо творят водоросли хламидомонады (про которых все мы в детстве читали в учебниках), несмотря на холод они размножаются бойко и храбро, окрашивая собой полярные горные снега. А ещё здесь изумрудные апатиты! Хибины- крупнейшее место рождения апатитовых руд. Я оформляю усыновление одного маленького фосфатного плода, забирая с собой в карман на память. Наваливается накопившаяся за предыдущие дни усталость. Добираемся до Академического озера. Ребята обедают на стоянке, мы с Димой идём изучать озеро с близкого расстояния. У кромки воды Дима находит библиотеку, а в библиотеке подарок от неизвестных волшебников- целый слиток халвы- для одичавших и немного недоедающих нас это маленький праздник. Идём дальше, на закате выходим на обзорную площадку с видом на долину реки Тульйок. Только ради таких моментов стоило иметь глаза. У меня уже нет сил, любуюсь красотой лежа в ягеле и фиолетовых цветах. Цепляемся за бедные кривые березки, прижимаемся всем телом к склону- спускаемся в лес, чтобы тайболой пройти до нашей крайней стоянки. Поздним вечером у радостного пламени костра Вова наконец рассказывает свою страшную историю про внезапно остановившиеся часы и белого спалеолога, которую нес в себе весь поход. Последняя ночевка: на небе жёлтая луна-блюдце и звёзды, вокруг криволесье, и мы - здесь и сейчас - в своих палатках, уносимые сновидениями.
День 7.
Переобуваемся в сандалии для бродирования одной реки, а на другой -окунаем ноги ботинками в воду. Я злюсь, но на самом деле уже всё равно, потому что сегодня заключительный день. Последние усилия, невероятная усталость, подъем вверх, делаю остановки чуть ли не через каждые 10 минут. Вдали пролетает смешная полярная куропатка, иногда над ущельями черными точками кружат огромные вороны. Накомарник так и валяется весь поход ненужной вещью в голове рюкзака, к большому счастью насекомых в сентябре уже нет. Давно нет здесь и оленей, мишки, слава Богу, не показываются. Живность не полюбила эти края, в складках чёрно-белых гор гробовая тишина, здесь царствуют безмолвные лишайники и минералы. Мы поднимаемся на последний на нашем пути перевал, ветер сбивает с ног, около очередной мемориальной таблички делаем общее фото. Затем медленно траверсируем вниз. Дана команда не расслабляться и до конца сохранять внимательность. Спускаемся к Кировскому руднику- нас принимает охрана, здесь посторонним находиться нельзя, но это единственный адекватный выход с маршрута. Мы в Кировске, такси везет нас в хостел «Шери» в Апатитах, ближе к ночи под завывания лютого ветра садимся в затемнённый 22 вагон поезда «Арктика» и уезжаем домой из страны под названием Север, увозя с собой, другого, нового себя и огромное желание вернуться.
Эпилог.
В этом приключении я столкнулась с добротой и жестокостью, с бескорыстием и эгоизмом. С людским и своим собственным. Как с этим быть и жить - надо учиться. Этот поход стал для меня школой выживания и курсом молодого бойца, я стала намного сильнее и немного печальнее. Я поняла, что то, чем я занимаюсь шесть раз в неделю- это не спорт, а легкий фитнесс для поддержания тела в тонусе. Я узнала, что теплее спать в куртке, чем ею укрываться, что по утрам от лазания по горам сильнее всего забиты ахилловы сухожилия. Мне нравилось, что ни один день не похож на предыдущий, что каждый раз как уровень в игре проходишь новые испытания: то крутые перевалы, то большие лужи, то сильные ветра, то ветвистые березки, то проклятые камни, то студеные броды…Я не описала и сотой доли того, что там было, и что я испытала. Кто-то говорил, что этот поход для лузеров, что Хибины - горы невысокие и простые, что не стоит готовиться к трудностям там, где их нет, но это, черт побери, были самые долгие и самые отважные семь дней в моей жизни. Я, конечно же, не знала на что подписываюсь, что это большой риск, что люди пачками ломаются на этих горах, это была очередная безумная идея и я её сделала. Любая пройденная опасность безопасна, и человек, награжденный дозой дофамина за успешно пройденной задание, стремится выполнить его вновь. Сначала я чувствовала себя абсолютно чужой на этом бескрайнем Севере, а теперь хочу обратно, чтобы пройти каждый километр еще раз. Хибины - это любовь!
