...Дед поднялся и вошел в ворота. В сумраке после яркого солнечного света он не сразу разглядел сидящих внутри. Его могучая фигура в воротах заставила ближних ко входу опасливо отодвинутся, насколько позволяла цепь. Дед Савелий про себя присвистнул удивленно: все сидящие были прикованы к одной длинной цепи, закрепленной за мощное бревно, подпиравшее крышу. Запах в сеннике, несмотря на открытые ворота, стоял тяжелый. Немытые, косматые, от многих несет сивушным духом. Дед брезгливо дернул щекой и шагнул внутрь:
- Который тут из вас смелый? – его гулкий голос громко прозвучал в наступившей тишине.
После небольшой паузы кто-то спросил странным сипло-визгливым голосом:
- А нас поить вообще будут?
Дед Савелий повернул голову в ту сторону:
- Кто сказал?
Все притихли. Дед решительно направился в ту сторону, не особенно глядя под ноги и без жалости наступая на руки и ноги тех, кто не успел убрать. Невольники заворчали недовольно, но больше для порядка, могучий дед их откровенно пугал своим спокойствием и уверенностью.
Дойдя наконец до говорившего, дед поднял его за загривок словно шелудивого пса и рыкнул ему в лицо:
- Поить, говоришь? Могу и напоить – он повернулся к воротам и крикнул:
- Петро, можешь мне одного расковать? Поить его буду.
Бандит затрепыхался, заголосил все тем же визгливым голосом:
- А чего я сразу? Вон Жакана бери, он старший! – и ткнул пальцем в неприметного мужика, сидящего у самого входа. Тот, услышав свое имя, сплюнул зло:
- Молчи, паскуда.
Дед швырнул говорившего на землю, и тот, зазвенев цепью, отполз в сторонку. Петро заглянул в сарай:
- Которого?
Дед подошел к тому, кого назвали Жаканом, рывком поднял его с земли:
- А вот этого.
Тот, нагло ухмыляясь, бросил:
- А я вроде пить не просил.
Дед в тон ему ответил:
- А я тебя и не спросил.
Петро привычно уже отстегнул Жакана, отшагнул назад и направил на него винтовку:
- Шагай.
Жакан хмыкнул и пошел на выход. Дед держал его за руку повыше локтя, и Жакан не пытался вырваться, из такой хватки не так просто вывернуться. Да и дед смотрел так, что было ясно – голову открутит, дай только повод. Жакан повода решил не давать.
Иван и парни, сидящие у костра, смотрели на идущих от сарая деда и Жакана с любопытством. Жакан шел первым, ссутулившись и держа руки за спиной, словно под конвоем. Казалось, что дед вот сейчас возьмет бандита за глотку, поднимет и грянет оземь, такой у него был взгляд. Подошли. Дед выпустил Жакана:
- Сядь.
Тот молча повиновался, поглядывая на сидящих вокруг костра исподлобья.
Дед уселся напротив:
- Говори, куда мог пойти Осталец.
Жакан смотрел спокойно, холодные волчьи глаза внимательно изучали сидящего напротив. Помолчал немного, потом ответил как можно спокойнее:
- А мне почем знать? Он там, я тут.
Иван ощерился недобро, но промолчал. Жакан зыркал по сторонам, словно ожидая, что кто-то из парней сейчас поднимется и ударит его, и от этого еще больше походил на волка. Дед смотрел на бандита задумчиво, словно прикидывая в уме что-то. Затем заговорил:
- Вас ведь в этом сарае много сидит. Не быстро вы закончитесь, если я вас по одному топить начну, как думаешь?
Жакан хмыкнул и протянул этак с ленцой:
- К костру привел, а чай не наливаешь.
Иван тут же отвесил ему крепкую затрещину, дотянувшись, отчего Жакан ткнулся носом в собственные колени и сквозь зубы зашипел:
- Чего творите?! Не по-людски это…
Договорить он не успел. Иван не выдержал, вскочил, схватил Жакана пятерней за волосы, заломил его голову назад и зарычал в лицо:
- Не по-людски?! Да вас, нелюдей, в куски порвать за то, что вы сотворили!
Дед аккуратно сжал запястье Ивана своей лапищей:
- Отпусти, Ваня, не надо. Он нам все скажет. Не скажет он – скажет другой. Их там три десятка душ, не все крепкие.
Иван нехотя разжал пальцы, выпуская Жакана, но все так же глядя тому в глаза бешеным взглядом. Жакан уставился в землю, заскрипел зубами.
- Куда ушел Осталец?
Жакан заговорил, зло выплевывая слова:
- Я не знаю, куда он пошел. У беглого одна дорога, а у погони – сто. Вот и ищи, коли надо.
Иван повернулся и посмотрел на деда. Губы его побелели, глаза превратились в две щелки:
- Дай я его поспрашиваю, Савелий Микитич. Я знаю, как.
- Я тоже знаю, как. Но очень не хочется руки в крови марать, Ваня. Но если придется…
Дед долгим взглядом посмотрел на Жакана, а затем бросил:
- Петро, железо кали.
Петро кивнул и сунул в огонь кочергу, что лежала тут же. Жакан нервно сглотнул:
- Вы чего удумали?! Я не знаю, где Осталец! Он в тайге же, откуда мне знать?
Дед протянул руку, сгреб рубаху на груди побледневшего бандита и рявкнул в его лицо как рявкает разъяренный медведь
- Где Осталец?!
И бандит сдался. Он понял, что дед его не пощадит, удавит голыми руками:
- Он в Уймон идет. На случай если вдруг нарвемся на кого, порешили разбегаться, и встречаться в небольшой деревеньке, на полпути к Уймону в самой глуши. Ждать три недели и уходить. И потом уже в Уймоне встречаться. Все, больше не знаю ничего.
Вы прочли фрагмент второй книги "Говорящий с травами". Приобрести первую можно здесь https://ridero.ru/books/govoryashii_s_travami/