Как живут и чем зарабатывают современные композиторы опер, балетов и симфоний. По утрам они - будущие классики, по вечерам – ди-джеи.
Мы нашли "живого" композитора и музыкального критика. Расспросили у них, как работает "индустрия Чайковского". Почему мы так мало знаем о новой музыке и сколько сегодня дают за парочку свежих сонат?
Новая академическая музыка – это вообще как?
- Это альтернативная, исследовательская, необычная музыка, - дает заключение композитор "новой волны" Алексей Шмурак.
Она хороша, но вводит в ступор. По большей части музыкантов. Они до последнего в принципе отказывались от "нових классиков". Все дело в технике. Прежде чем сыграть, музыканту необходимо "сгонять" в строительный магазин. Купить болты, гайки, утеплитель, резину. Затем открыть крышку рояля – и все это утрамбовать.
Первым решился на подобный експеримент американский композитор Джон Кейдж. Он стал "работать" со звуком в 60-х. И как говорять эксперты, "оказал сильное влияние на композиторов 20 века".
Настолько сильное, что изменились партитуры (нотные тексты). Там, помимо скрипичных ключей, появились таблицы.
- Часто на первом же листе партитуры композитор дает таблицу. Там прямо указано, что и куда крепить. Это называется - игра на препарированном инструменте, - говорит пианист Антоний Барышевский.
Другое дело, что далеко не каждый готов стать хирургом – бояться угробить "пациента". Плюс музыканты часто теряются в мире строительной техники.
- Пианисты рассказывают, что поначалу это вводило их в состояние ужаса, как людей далеких от ремонта. Банально не знают, где все это продается. Долго у всех расспрашивают, консультируются. Но когда добудут нужный материал с удовольствием с ним работают, - рассказывает музыкальный критик Любовь Морозова.
Винты и гайки меняют звук чудесным образом. Об утеплители и говорить не приходится.
- Такое впечатление, будто звучит уже не рояль, а некий гамелан, - комментирует Барышевский.
Соглашаемся, украдкой листая Википедию, насчет гамелана. Оказывается, речь идет о традиционном индонезийском оркестре.
- Звучание гамелана может показаться европейцу диким и хаотичным, но отличается большой выразительностью, - пишет Википедия.
Сегодня подобным образом "выражается" не более 10 человек в Украине. Остальные предпочитают не рисковать. Благо, не вся новая музыка предполагает "расширенную технику". Бывает, что и нот достаточно.
И где это можно послушать?
Западных композиторов 20 века (как любителей "расчлененки" так и болем гуманных представителей профессии) чаще всего - на фестивалях. Нашим оркестрам такая музыка не по карману.
- Во всем мире существует такая практика, что издательства покупают у композитора ноты и права на них. Затем сдают в аренду. И вот пример: мы хотели исполнить произведение, написанное в 30-х годах. И для того,чтобы арендовать эти ноты нам нужно заплатить 755 евро. За одно исполнение!
И вот тут постает дилемма: или натянуть новые мембраны на две литавры и значительно улучшить звук, либо один раз сыграть этого автора. И думаешь: нафига мне это делать? Сыграю еще раз Моцарта и Бетховена. Это бесплатно. Вот и получается, что до 1910 года музыку играем, а дальше не играем, - говорит Любовь Морозова, которая является не только музыкальным критиком, но и худруком Государственного академического эстрадно-симфонического оркестра Украины.
Наши композиторы тоже дорого стоят?
У нас всего три живых мэтра: Сильвестров, Скорик и Станкович. Они признаны во всем мире, работают через агентов. И да, исполнять их - не дешево.
Авторы "новой волны" еще более затратны. И даже не по своей вине. У них не пылятся в столе симфонии. Их принято заказывать.
- Нормальные композиторы не пишут в стол. Никогда. Это не похоже на творчество поэтов или писателей, которые "не могут не писать".
Музыка во всем мире либо пишется на заказ, либо не пишется вовсе.
- Потому что произведение создается с двух сторон. Очень показательной в этом плане является история создания "Рапсодии в голубом" Гершвина, - говорит Любовь Морозова.
Визитной карточкой "Рапсодии" является начальная фраза кларнета – глиссандо. Изначально ее не было в "Рапсодии", просто на репетиции музикант дурачился и выдал. Композитор подхватил: "Оставим!". За счет такого взаимодействия и рождаются поистине революционные вещи. Плюс автору важно знать: для кого он пишет? Каков состав исполнителей: скрипки или банджо? Нужна ли партия кларнета?
- Если же композитор пишет "вообще", то реальному оркестру потом это трудно сыграть. Они будут искать, урезать, переделывать. И в лучшем случае получится нормально, - говорит Любовь Морозова.
Это по аналогии с костюмом: если пошит на заказ – сядет как влитой. Все остальное – масс маркет. Филармонии не пристало в таком выходить на люди. Другое дело что композиторы не спешат кроить оперы.
Почему композиторы не хотят писать для филармоний?
- Для этого нужна мотивация: финансовая в первую очередь, - рассуждает композитор "последней волны" Алексей Шмурак. - Вот реально помню момент, когда Сиренко – один из главных дирижеров страны говорит: "Леша, а чего ты не пишешь для оркестра? Вот напиши". А что мне это даст?
На Западе, если ты пишешь симфонию, получаешь за это минимум 7 тысяч евро.
Чтобы вы понимали, симфония пишется 3 - 4 месяца. У нас самый большой гонорар, который я получал за музыку… Господи, а вообще получал ли я украинские деньги? Ладно, не важно.
Суть в том, что в филармониях нет бюджета на композиторские заказы. Это не предусмотрено.
Они могут выкроить какие-то смехотворные гонорары. Опять же я знаю совершенно точно: Евгений Станкович - один из главных композиторов свого времени, за оперу получил около 60 тысяч гривен. Опера пишется два года. Это просто стыдно. Последнее время у меня был такой целибат – три года. Не писал академическую музыку. Знаете, есть такой термин "зашиться" у алкоголиков.
Наши оркестры такие бедные?
Это смотря какие. Всего в Украине более сотни коллективов. Большинство из них прозябает, но это точно не касается тех, что носят статус Национальных. Таких в стране всего 12. И там все хорошо с бюджетом. Так Национальную филармонию государство финансирует на 87%. Эти деньги полностью покрывают зарплатный фонд. На композиторський действительно не выделяют.
- Если бы государство создало и наповнило такой фонд, это бы в корне поменяло ситуацию, - говорит коммерческий директор по вопросам развития современной музики Львовской филармонии Богдан Сегин.
Возможно. Но как насчет заработать? Допустим, Парижская национальная опера, которую государство финансирует не столь щедро,зарабатывает 52% бюджета, Королевский театр Реал (Мадрид) – 70%. Показатель киевской филармонии – 13%.
- Они не заинтересованы в увеличении доходов. Зарплату в любом случае получат – государство фактически берет на содержание музыкантов. Финансирование всегда стабильно и не зависит от годовых показателей: часто ли были на гастролях? Сколько денег привезли? Кого сыграли? Так зачем суетится, - рассуждает Любовь Морозова.
Как выживают "новые классики" в этом бардаке?
Да как могут. Тот же Алексей Шмурак, который "зашился", перед этим получив ворох композиторских призов, теперь и лектор, и автор инсталляций, и инди-певец, и ди-джей.
- Меня часто спрашивают: "Леша,чем ты занимаешься?" Я говорю: "Я – композитор". - "А ты, наверное, партитуры пишешь?" Я говорю: "Нет. Я пишу письма, скролю сайты с возможностью грантов". Я уже зае…ся доказывать свою нужность.
Кстати, я собираюсь больше заниматься журналистикой. Я понимаю, звучитстранно: приходит композитор на интервью и говорит: я буду журналистом. Но вот так, - не сдерживается композитор. – Авторы последней волны. Большая часть за границей: Германия, Франция, Швейцария. Они там успешные чуваки. Из тех, кто остался в строю человек пятнадцать. Чем они занимаются? Это обслуживающая музыка: кино, компьютерные игры, реклама, ТВ.
Что там у соседей справа и слева?
Лучше, чем у нас. Но по разным причинам. Допустим, в России активно поддерживают новую музыку. Но не потому, что интеллект зашкаливает.
- Балет, наука, спорт, музыка – поля сражений холодной войны. Когда взаимное уничтожение ядерными ракетами гарантировано, надо так неистово станцевать, метнуть, сыграть, чтобы противник повстречал кузькину мать. Система образования создана для отбора бойцов музыкального фронта: слабых отсеять, сильных закалить. Во имя высших целей, - пишет в своей колонке на "Снобе" преподаватель Московской консерватории им. Чайковского Григорий Кротенко.
Во имя "высшей цели" не скупятся и олигархи. Тот же Михаил Прохоров и на стипендии дает, и на специальный фонд. Говорят, даже полюбил "расширенную технику". В России с этим вообще строго: либо ты "любишь" российский биатлон и содержишь сборную – либо тебя постигнет судьба Березовского. Так же и с музыкой.
На Западе другой подход – там выгодно любить музыку. Подарил балет – получил льготу. Работает так называемый "закон о меценатстве", который гарантирует налоговые бонусы. В России тоже работает, но гарантируют лишь грамоты и награды. У нас в принципе нет такой практики. Но есть парочка фондов: Пинчука, Ахметова. Их фонды специализируются на культуре, живописи. Но не на музыке:
- Им важно получать медийный эффект от своих вложений. Живопись, инсталляции – это все гарантирует прессу. Академическая музыка – нет. Для этого нужно, чтобы пользовалась хоть каким-то общественным запросом, - говорит Шмурак.
Нужна ли эта музыка сейчас?
Напрямую задаем вопрос композитору.
- Я вот тоже об этом думаю, - признается Алексей Шмурак. – Во времена Чайковского писали развлекательные вещи, религиозные, светские и гламурно-салонные. То есть классическая музыка заполняла все ниши, но с начала с 20 века стали возникать другие на правления. Одни развлекали, другие танцевали.
В 1960-х от развлекательной музыки постепенно отпочковалось что-то сложное. Например, "АукцЫон" Леонида Федорова – это не академическая музыка, но она достаточно сложная. Это звучит глубоко, это звучит умно и элитно. Вот пожалуйста, академические композиторы и эту нишку проиграли.
В то же время музыкальные критики не поддерживают столь упаднические настроения. Говорят: оно того стоит. Более того, по их мнению:
Музыка – отличная инвестиция. И в первую очередь для державы.
- Что такое актуальное искусство – это то, что не совсем понятно, но потом именно оно останется. Почему, когда коллекционеры говорят с клиентами, советуют им покупать как раз непонятное, - говорит критик Морозова. – Клиенты говорят: я хочу, чтоб у меня розы были на картине, чтобы красивенько. Ему объясняют, да ты можешь себе купить, но эта картина будет только обесцениваться. А чтобы она через 10-20 лет она стоила дороже, возьми, пожалуйста, вот эту хрень. Также и с музыкой.
Впрочем, государству и вкладывать ничего не нужно. Достаточно просто поменять стратегию: меньше давать на зарплаты и больше в композиторский фонд.
Так глядишь у музыкантов появится стимул больше колесить по стране, да и будет чем удивлять публику.
Меломану на заметку: кого из "академиков" слушать
Живые классики
Наш: Валентин Сильвестров
Его творчество считается "образцом пост-авангардного мелодического языка". Помимо симфоний, писал музыку для фильмов Сергея Параджанова и Киры Муратовой (см. видео выше).
Не наш: Арво Пярт (Эстония)
Создатель авторского стиля tintinnabuli (максимальное упрощение музыкального языка). Слушать здесь. 🎧
Авторы "нового поколения"
Наши:
Алексей Шмурак (живет и работает в Киеве)
Считается, что его музыка"восстает из хаоса". Часто носит психоделический характер. Слушать здесь 🎧
Алексей Ретинский (живет и работает в Вене)
С одной стороны – новатор, а с другой очень"техничный" автор. Пишет по проверенным лекалам, что вызывает пренебрежительный тон критиков и восторг дирижеров. Слушать здесь 🎧
Не наши:
Эндрю Норман (США)
Музыку пишет по принципу компьютерной игры: от первого до третього уровня по сложности исполнения. Финал часто по силам лишь виртуозам. Считается, что у Нормана "предельно динамичная и насыщенная музыка, где специально происходит слишком много и в которой отсутствует любая формальная логика". Слушать здесь 🎧
Йоханнес Крайдлер (Германия)
Один из самых ярых провокаторов своего поколения. Много пишет для "препарированного инструмента". Вот яркий пример игры на "внутренностях рояля". Слушать здесь 🎧