Надпись: «Три дня назад».
Каретников лежит на кровати посреди спальни и лениво смотрит телевизор, закреплённый на стене. Одет в спортивные штаны и футболку, поверх них халат. Вдруг раздаётся сигнал домофона у входной двери. Спальня находится наверху. Каретников быстро спускается вниз и идёт на первом этаже в маленькую коморку, где располагается пункт слежения. Нажимает на панели управления кнопку.
На экране отображается Танкчов.
Каретников. Я ждал вас позже.
Танкчов. Я освободился раньше.
Каретников (ехидно). Освободились, отлично! Добро пожаловать! (Нажимает на другую кнопку.) На свободу с чистой совестью! Паркуйте машину в гараже. Вы его увидите.
Раздаётся щелчок.
Каретников открывает дверь и с чувством собственного достоинства поджидает гостя.
Танкчов скоро подходит. Он представляет собой среднего роста крашеного блондина спортивного телосложения. Одет в синие джинсы, жёлтую футболку, белую бейсболку и чёрную кожаную куртку.
Каретников. Рад с вами встретиться воочию.
Танкчов (протягивая руку). Я тоже.
Каретников (как будто не заметив). Ну и как вас?
Танкчов. Меня зовут Михаил Танкчов. Я вам…
Каретников. Да, вы мне звонили. Не задерживайтесь в дверях, проходите. (Машет рукой.)
Танкчов проходит и останавливается, увидев убранство дома.
Каретников. Как вам, нравится?
Танкчов. Да… Красиво…
Каретников. А знаете, кто разрабатывал дизайн? Моя жена. Она – отличный дизайнер.
Танкчов. Да, я знаю. Она мне говорила.
Танкчов вешает куртку и бейсболку. Проходят дальше к стоящему на столе графину (вместо бутылки на подставке в виде индийского слона). Танкчов замечает картину, заметно волнуется.
Каретников. Не хотите выпить?
Танкчов. Отчего же нет?
Каретников (откупоривает крышку графина.) Вот и славненько! (Секунду смотрит внутрь графина.) Оп-с! Кажется, я всё уже выпил! Я сейчас быстренько сбегаю в бар.
Танкчов. Не надо. Не стоит.
Каретников (уже на полпути в кухню вместе с бокалом). Ну почему же? У меня так редко бывают гости, а если они у меня есть, я должен выказать всё своё гостеприимство.
Исчезает на кухне.
Танкчов остаётся один. Он бегло рассматривает помещение, но взгляд его останавливается на картине. Мы слышим, как на кухне идёт бурная деятельность.
Танкчов вздыхает.
Танкчов (громко). А что насчёт развода?
Шум прекращается и через несколько секунд появляется Каретников с откупоренной бутылкой вина и бокалом. Даёт бокал Танкчову, и наливает туда вино.
Танкчов. А вы не будете?
Каретников. Нет. Вино только для гостей. Хотя, (смотрит на пустой графин) я делаю иногда исключения. (Доливает вино.) Так что вы там говорили?
Танкчов. Что насчёт развода?
Каретников (удивлённо). Развода?
Танкчов. Да, вас и вашей жены.
Каретников (улыбаясь). Всё, понял. Об этом потом. (Серьёзно.) Кем вы работаете, Михаил?
Танкчов. Я – массажист. Но вообще-то актёр.
Каретников. А мне казалось, что вы парикмахер.
Танкчов. Нет. Я – массажист. Наверное, вы с кем-то спутали.
Каретников. Спутал? С кем? С другим любовником?
Танкчов. У неё нет других любовников.
Каретников. Откуда вы знаете? Ей же сейчас без вас так одиноко.
Молчание.
Каретников (задумавшись). Массажист и актёр. Странный разброс. И где вы сейчас играете?
Танкчов. Нигде. Я сейчас зарабатываю массажем.
Каретников. Ах, вы, бедняжка. Наверное, тяжело массировать каждый день старые богатые задницы? Не часто, должно быть, попадаются такие бриллианты, как моя жена?
Танкчов. Не часто. (Оглядываясь на картину.) Настоящая?
Каретников (улыбаясь). Ну, как сказать. Расписана на холсте маслом с фотографии, сделанного во время нашего с ней медового месяца. (Подходит к картине и гордо становится в стойку.) Обошлась мне дорого, но того стоит. Тем более, я сейчас могу себе позволить. Я ведь, как-никак, писатель!
Танкчов. Ах, да, да! Лен что-то говорила!
Каретников (удивлённо). Лен? Вы называете мою жену «Лен»?
Танкчов. А что такого?
Каретников. Нет ничего. (Улыбается.) Так, намекаете, что не читали моих книг? Даже «Месть жареной рыбки»? (Танкчов качает головой.) Её скоро экранизируют. Одна американская компания купила права. Главную роль будет играть Кевин Костнер. Представляете?
Танкчов (сухо). Нет, не читал.
Каретников идёт к книжному шкафу из четырёх секций напротив картины и подзывает Танкчова. Тот подходит, и Каретников по очереди вытаскивает со средней полки одну книгу за другой.
Каретников. А эту? Эту? (Танкчов каждый раз качает головой или говорит «нет», и Каретников убирает книгу на место). И даже эту? «Золотую лилию», мой дебютный роман? (Удивлённо). Нет??? Боже, да вы один на миллион!
Танкчов. Да?
Каретников. Да! Уверяю вас, я очень популярен! Вот глядите! (Указывает на полку ниже.) Это всё переводы моих произведений. Английский, немецкий, испанский, португальский…
Танкчов. Грузинский…
Каретников. Нет, Михаил, нет. А почему это вас интересует?
Танкчов. Ну, я вырос в Тбилиси.
Каретников. О, это интересно. (Складывает вместе подушечки большого и указательного пальцев правой руки.) А я-то думаю, есть в вас что-то такое! Отец, да?
Танкчов. Да. А мать – русская.
Каретников. Как интересно. Так вы дитя двух культур. Вы хорошо знаете грузинский?
Танкчов. Consummately! (В совершенстве!)
Каретников. Как замечательно. В Тбилиси, как, всё по-прежнему?
Танкчов. Не знаю, давно там не был.
Каретников. Что так? У вас там, наверное, родители. Надо навестить.
Танкчов. Да, обязательно. Только разберусь с делами и на медовый месяц…
Каретников. Хорошо… (Мечтательно.) Ах, Тбилиси, Тбилиси, чудесный город! Давно я не ел шашлыков!
Танкчов. У нас ещё хорошо готовят хинкали.
Каретников. Ням! Вы, случайно, с собой не взяли?
Танкчов. Нет. Они дома. Мы его потом вместе съедим.
Каретников. Мы?
Танкчов. Мы с Лен.
Пауза.
Танкчов. Так что насчёт развода?
Каретников. Ну, что ж, раз вы настаиваете. Пройдёмте.
Каретников указывает в сторону кухни. Пропускает вперёд Танкчова с бокалом. Берёт оставленную на столе бутылку.
Кухня. Маленькая комнатка с хорошим освещением. На стенах – белые обои, но кажется, что это просто голая стенка. Душное и неуютное помещение.
Каретников и Танкчов садятся за серый стол, купленный в Икеа, на котором у окна стоит сушилка фиолетового цвета для посуды. Бутылку Каретников ставит на стол. Танкчов определяет бокал рядом с собой.
Каретников. Итак, начнём. (откашливается.) Вы признаёте, что прелюбодействуете с моей женой?
Танкчов. Что?
Каретников (доверительно). Это чтобы покончить со всеми формальностями.
Танкчов. А-а… Понятно.
Каретников. Дубль два. (Откашливается). Так вы признаёте, что прелюбодействуете с моей женой?
Танкчов. Да, я прелюб… сплю с вашей женой.
Каретников. Значит, как вы говорите, спите.
Танкчов. Да, сплю.
Каретников. Замечательно. (Щёлкает пальцами.) И будете спать? Сначала она с вами, потом вы с ней?
Танкчов. Да, ложимся в кровать, а там, как получится.
Каретников. Ну что ж, это мы выяснили. Думал, отпираться начнёте!
Танкчов. С чего бы это?
Каретников. Это же моя жена.
Танкчов. Но сплю с ней я.
Каретников. Это я уже понял. (Пауза.) Так, собственно, что вам надо?
Танкчов (громко). Мы любим…
Каретников. Вы. Любите?
Танкчов. …друг друга. И хотим быть вместе.
Каретников. Это вроде мы уже выяснили. Это всё?
Танкчов. Нет, это только начало.
Каретников. Тогда, если не возражаете, я вам подолью. У вас бокал пустой. (Берёт бутылку и катит с силой через весь стол. Танкчов её ловит, но не наливает содержимое в бокал.)
Танкчов. Послушайте, вы прекрасно понимаете, что ваша жена вам уже не принадлежит. Так зачем откладывать неизбежное? Дайте ей развод и дело с концом.
Каретников. Всё не так просто. Я вам говорил. Одна голливудская компания купила права на мою книгу. Пресса уже в курсе. Там любят судачить. Если я дам Лене развод сейчас, то немедленно начнутся пересуды. Мне не нужны заголовки типа «Известному писателю дали отворот-поворот»! Я не хочу быть посмешищем в глазах людей.
Танкчов. Но так ещё хуже. Она будет ходить на мероприятия, банкеты, улыбаться, делать вид, что счастлива, а на самом деле думать, как ненавидит вас.
Каретников. Она меня ненавидит?
Танкчов. Да.
Каретников. Так и сказала? Прямым текстом?
Танкчов. Не совсем. Но она намекнула, что если с вами что-то случится, она не будет сильно горевать.
Каретников. Вот стерва!
Танкчов. Ну-ну! Она ещё сказала, что потратила на вас свои лучшие годы.
Каретников. Не верьте женщинам, которые так говорят! Поверьте, они прекрасно знают, на что идут.
Танкчов. Это вы из личного опыта?
Каретников. Не забывайте. Я – писатель. Я наблюдаю и вот, что заметил. (Встаёт и подходит к раковине, примыкающей столу над шкафчиком.) Разрешите. (Указывает на бокал и бутылку.)
Танкчов кивает. Каретников открывает дверцу столика, бросает бутылку в мусорную корзину, натянутую специальным чёрным пакетом, аккуратно закрывает дверцу; затем включает воду и моет бокал.
Каретников. Знаете, что я заметил. Моя дражайшая жёнушка не отличается постоянством. Такое уже было. Она заводит любовника, через месяц-другой она посылает его ко мне. Я ему отказываю. Она его бросает. (Игриво оглядывается на Танкчова.) О, я вижу, вы не в курсе.
Танкчов (недоверчиво). Сколько раз так было?
Каретников выключает воду и ставит бокал в сушилку на столе. Облокачивается на раковину.
Каретников. Раз пять или шесть. Не помню точно. (Улыбается.) Но факт в том, что мне это надоело. И есть выход.
Танкчов. Помимо развода? Неужели? И какой же?
Каретников (улыбается). Пойдёмте со мной.
Они оба выходят с кухни.
Каретников и Танкчов поднимаются по лестнице наверх.
Каретников. Ещё раз предупрежу: сразу развод я ей дать не смогу по понятным причинам.
Танкчов. А если она вдруг пойдёт к тем же журналистам и расскажет, что вы её не отпускаете?
Каретников на секунду останавливается.
Каретников. Нет, она этого не сделает. Она – не такая, как я. Да и потом (продолжает движение) сами посудите, с чем она пойдёт. Муж не даёт развод жене, изменяющей ему с массажистом!
Они доходят до конца. Открытое помещение – спальня. Посередине – огромная кровать. Слева сбоку – закрытый гардероб. Поодаль справа висит огромная картина с берёзами.
Каретников. Добро пожаловать в спальню. Это было наше общее место в доме. Сейчас я сплю у себя в кабинете внизу. Присаживайтесь. (Двигает стоящий рядом стул, затем подходит к гардеробу и открывает его.) А это всё её шмотки. Она даже не утруждает себя забирать их после каждого своего ухода. Она прекрасно понимает, что вернётся.
Танкчов смотрит на него с плохо скрываемым раздражением.
Танкчов. Так в чём заключается дело?
Каретников (садится на кровать). Дело заключается в том, что, как я уже сказал, мне всё это надоело. Моя жена мне уже не нужна. Я не хочу, чтобы она возвращалась. Ещё чего! Погуляла, погуляла, а я должен как заботливый, любящий муж ждать дома с приготовленным ужином и подбадривающими словами? Ну, нет! В конце концов, это даже унизительно. (Резко.) Массажист и актёр ведь зарабатывают немного, верно?
Танкчов. Пока малоизвестный.
Каретников. Это неважно. О вас я не слышал.
Танкчов. Скоро услышите.
Каретников. Звучит грозно. (Продолжает.) Пока вы не стали знаменитым, поверьте, ваши заработки не будут до конца удовлетворять Лену…
Танкчов. Но писатель тоже не так много получает.
Каретников. Отнюдь. Поначалу, да, не так много. Но стоит начать писать бестселлер за бестселлером, вовремя подсуетиться, оставить права на экранизацию у себя, да ещё выгодно вложить средства, то получается приличная сумма. У вас по-любому её нет.
Танкчов. Так вот почему вы на самом деле не даёте развод – боитесь раздела имущества.
Каретников. Вовсе нет. У нас брачный договор. Тут всё ОК.
Танкчов. Да конечно. (Встаёт со стула.) Итак, как я понял, ваша жена вам не нужна, но развода вы ей давать не собираетесь. Так какого чёрта вам надо?
Каретников. Это я и пытаюсь до вас донести. Мне надо, чтобы Лена осталась с вами, но осталась с концами. Если я пойму, что передал её в надёжные руки, и однажды она не окажется с чемоданом в руках у моего порога, промокшая под дождём и несчастная, тогда я дам развод.
Танкчов. Клянётесь.
Каретников. Клянусь.
Танкчов. Чем клянётесь?
Каретников. Своим словом.
Танкчов. Не пойдёт.
Каретников. Почему? Для писателя это главное.
Танкчов смотрит на него внимательно.
Каретников. Ну же! Вы хотите и дальше согревать по ночам нежный стан моей жены своим тёплым мускулистым телом? Решайтесь!
Танкчов. Ладно. Как хотите. (Отходит в сторону, ближе к гардеробу, который оказывается помещением, доверху заполненным женской одеждой.) Так что вы предлагаете?
Каретников пересаживается на стул, на котором сидел Танкчов.
Каретников (разваливается вальяжно, насколько это возможно). Видите вон ту картину? (Указывает на берёзки.) Снимите её. Давайте, снимите. (Танкчов подходит к картине и снимает её со стены.) Вы ведь знаете о тайниках в богатых домах? Всё верно, там сейф.
Танкчов осторожно ставит картину на пол. Смотрит на сейф.
Танкчов. И?
Каретников. Мне кажется, вы уже разумели, к чему я клоню. Там несколько облигаций на разные суммы и наличность на сто тысяч. Для начала – неплохо. Но это не главное. Главное – жемчужное ожерелье. Когда-то я подарил его Лене на годовщину нашей свадьбы, хотя официально оно моё.
Танкчов понял, но не хочет верить.
Каретников (улыбаясь). И я разрешаю вам всё это украсть.
Молчание.
Танкчов. Решили надо мной поиздеваться?
Каретников. Отнюдь. Я с вами честен. Вы заполучили дорогостоящую женщину, так умейте удержать её. Это (указывает на сейф) единственный способ.
Танкчов. Просто дайте развод вашей жене. Прекратите дурить.
Каретников. Ну-ну. Будет. Обдумайте сначала, прежде чем самому пороть чушь.
Танкчов (начинает сердиться). Нечего думать. Я ухожу. (Идёт к лестнице.)
Каретников сидит спокойно, но когда Танкчов исчезает из вида, вскакивает и догоняет его .
Каретников. Постойте. Подумайте. Просто подумайте. Вдумайтесь! Жемчужное ожерелье, стоимость которого баснословна, способно продлить ваше счастье с моей женой до тех пор, пока она не поймёт, что вы тот, кто ей по-настоящему нужен. Тогда она станет вашей женой. Как ещё раз, Михаил, ваша фамилия?
Танкчов останавливается на лестнице и злобно смотрит на Каретникова.
Танкчов. Моя фамилия Танкчов.
Каретников. Подозреваю, она не настоящая.
Танкчов. Танкчов – творческий псевдоним. Настоящая – Танкчошвили. По отцу.
Каретников. Ну вот и прекрасно. Только представьте: Елена Танкчошвили. Красиво звучит, да? Это вполне может быть реальностью. Но без этого (указывает назад) примерно через полгода вы ей надоедите. Она выпотрошит вас до остатка. И оставит, голого и с разбитым сердцем. Но только любви в нём уже не будет. Одна лишь ненависть. Поверьте.
Танкчов секунду обдумывает.
Танкчов (подходит ближе). Всё-таки здесь подвох. Я не верю, что можно так просто отдать кругленькую сумму денег любовнику своей жены. Не за красивые же глаза?
Каретников. И, правда, нет. Ожерелье застраховано, так что я получу назад свои денежки.
Танкчов. Ну, а смысл вам его красть? Можно просто продать.
Каретников. Конечно, продать его я могу в любое время, только… Хотите верьте, хотите нет, но дело в другом. (Тяжело вздыхает.) Понимаете, Лена – одна из тех женщин, которые навсегда западают в сердце и оставляют после себя глубокую рану. Со временем рана может затянуться, но всё равно воспоминания будут разноситься болью. Жемчужное ожерелье – это напоминание о лучших годах нашей совместной жизни, я бы рад избавиться, да не могу чисто физически просто взять и отдать его. А так оно исчезнет, и мне хорошо, и вам. (Тяжело выдыхает.) Давайте уже спустимся.
Спускаются вниз и идут вместе по направлению к выходу.
Каретников. Вы поймите, всё, что я вам сказал – чистая правда. Если не решить эту проблему сейчас, всё это может перерасти в то, что нам будет неподвластно и с такими последствиями, которые даже трудно себе представить.
Между тем они подходят к входной двери. Танкчов берёт куртку и бейсболку. Каретников открывает дверь. Они выходят на крыльцо.
Каретников. Ну, что ж, последний шанс согласиться. Нет? Ну, что ж, через полгода следующий претендент может оказаться более сговорчивым.
Поворачивается и хочет уходить.
Танкчов. Последний вопрос. Допустим, я согласился. Только допустим. Допустим, мы разыграем ограбление. Взял я ожерелье…
Каретников. Наличные и облигации тоже ваши. Облигации на предъявителя.
Танкчов (продолжает). Ожерелье я взял. Только продать его будет муторно, нужно найти покупателя, не говоря уж о том, что всю цену не даст ни один скупщик…
Каретников. О, об этом не беспокойтесь. Ожерелье будет со всеми бумагами. А один знакомый скупщик даст всего на 30% ниже себестоимости.
Танкчов (после недолгого раздумья). Ну, и как мы это провернём?
Каретников (улыбаясь). Я знал, что вы умнее остальных.