В данной публикации пойдет речь о событиях, произошедших в Грозном в конце августа 1958 года, а именно о массовых беспорядках, спровоцированных убийством молодого парня русской национальности группой чеченцев. Но непосредственно убийство явилось лишь поводом к массовому выступлению жителей Грозного, в основной своей массе русской национальности . Причины, вынудившие людей пойти на стихийные протесты, имели более крупный масштаб.
В 1950-х годах после смерти Сталина произошла некоторая либерализация власти в рамках так называемой "хрущевской оттепели" и проявилась она, в частности, в виде послаблений в отношении депортированных народов. Чеченцы и ингуши, находившиеся в то время на спецпоселении в Средней Азии и Казахстане, старались в этот период максимально воспользоваться неуверенностью власти. Еще в 1954 г. начался неконтролируемый полулегальный выезд спецпоселенцев из мест поселения на родину на Северный Кавказ. В последующие годы этот процесс приобрел массовый характер, особенно после снятия всех ограничений по передвижению по стране с чеченцев, ингушей и карачаевцев в 1956 г. и восстановления Чечено-Ингушской АССР в январе 1957 г.
Некоторые из партийных и советских руководителей чувствовали, что массовый приток людей сильно изменит этносоциальную структуру в регионе, в т.ч. может вызвать межнациональные столкновения, но, в большинстве своем, местные власти мало что могли и хотели предпринимать, иногда ожидая распоряжений из Москвы, иногда просто не желая что-либо делать. Иногда же некоторые ответственные партийные работники чеченцы и ингуши по национальности, как показывают документы, откровенно попустительствовали действиям переселенцев, вернувшихся на родину.
Партийные и советские органы на местах явно не справлялись с наплывом поселенцев: работы и свободного жилья не хватало, очень многие дома, в которых проживали чеченцы до депортации, были уже заняты. 12 декабря 1956 г. Грозненский обком КПСС был вынужден констатировать: "В результате неорганизованного приезда, а также отсутствия свободного жилья, создались большие затруднения в расселении прибывающих семей. Чеченцы и ингуши расселяются в домах местных колхозников, как на добровольных началах, так и самовольно, с применением угроз, а иногда и силы. В предгорных районах области быстро увеличивается количество населения, что приводит к ухудшению бытовых условий, создает угрозу вспышек инфекционных заболеваний и эпидемий, трудностей в торговле. Многие приехавшие чеченцы и ингуши претендуют на возврат ранее принадлежавших им домов. На этой почве резко обострились отношения между чеченцами и русскими, создаются нездоровые настроения . Вернувшиеся переселенцы, согласно служебной документации органов внутренних дел СССР, настойчиво добивались поселения именно на земле предков, т.е. в тех селениях и домах, где они проживали до их выселения, а поскольку эти места уже были заняты другими, возникала почва для конфликтов между приехавшими чеченцами и ингушами и поселенцами из других мест СССР – русскими, осетинами, аварцами и представителями других народов.
4 декабря 1957 г. в докладе руководителя КГБ Чечено-Ингушской АССР на VI Пленуме Чечено-Ингушского обкома КПСС было указано, на значительное распространение в республике таких видов преступлений, как воровство, драк с применением холодного оружия, незаконного хранения огнестрельного оружия.
В 1957 г. чекисты указывали на то , что в станице Серноводской Сунженского района "отдельные лица из числа коренного населения терроризируют русских". Кроме этого, органы госбезопасности обращали внимание на деятельность мусульманского духовенства: "Комитет госбезопасности располагает данными об усилении реакционной деятельности возвращающихся в ЧИАССР мусульманских религиозных авторитетов, которая направлена в первую очередь на воссоздание ранее существовавших в каждом ауле разрушенных временем мечетей, постройку новых храмов, гробниц и т. п., на разжигание национальной вражды, отрыв молодежи от коммунистического влияния и участия в общественной жизни".
Не имея четко выработанного курса на восстановление автономии чеченского и ингушского народов, партийное руководство, как высшее, так и местное, не смогло ничего противопоставить негативным явлениям в общественной жизни новообразованной Чечено-Ингушетии, в том числе межнациональной розни. Массовое возвращение спецпоселенцев (чеченцев, ингушей) в родные места, экономические трудности, с которым сталкивалось население, рост преступности, а также невозможность и отчасти нежелание руководства республики заниматься решением этих задач, привел к оттоку из республики значительной части экономически активного населения, для которого русский язык был родным.
Волнения в Грозном в 1958 г. являлись лишь отдельным звеном в целом ряду массовых беспорядков в ряде областей СССР, которые были характерны для всего периода 1950-х – начала 1960-х гг. Кроме того, и до волнений в Грозном в разных частях СССР происходили те или иные конфликты, имевшие этнический характер, которые удавалось сдерживать либо силами органов правопорядка, либо авторитетом старейшин.
В Грозном сдержать конфликт не получилось, отчасти по причине неготовности органов правопорядка к такому развитию событий, а отчасти по той причине, что изначально Грозный был "русским" городом, т.е. городом, построенным русскими.
Хроника событий.
23 августа
23 августа 1958 г. группа молодых людей в составе трех чеченцев и одного русского совместно распивала спиртные напитки. Один из чеченцев, Лулу Мальсагов, стал требовать от русского приобрести еще одну бутылку водки, возникла ссора, после чего русский получил ранение в живот. В защиту русского выступил чеченец Везиев, который также получил ножевое ранение в руку. После этого группа молодых людей в состоянии алкогольного опьянения проследовала в Дом культуры на танцы, где встретились с двадцатитрехлетним рабочим Грозненского химзавода Е.Степашиным и его товарищем военным моряком А. Рябовым, находившимся в это время в отпуске у родителей. Степашин, Рябов и чеченцы повздорили из-за девушки. В результате этой ссоры на русских парней напала группа чеченцев — Рябову удалось убежать, а Степашин поскользнулся, упал, после чего его избили и нанесли пять ножевых ранений. Рабочий от полученных ножевых ранений скончался на месте, а двое преступников были задержаны и помещены в КПЗ КГБ.
25 августа
К 25 августа по городу стали распространяться слухи и античеченские настроения. Руководство химического завода приняло участие в организации похорон. Друзья убитого молодого рабочего обратились с просьбой установить гроб в клубе завода, однако заводское начальство затянуло процесс согласования, и товарищи Степашина взяли инициативу в свои руки.
Около 15.00–16.00 гроб с телом Степашина, вопреки указаниям горкома партии, установили также в пос.Черноречье, где жила основная масса рабочих химического завода, перед домом его невесты.
Один из молодых рабочих позже утверждал в показаниях, что в Черноречье стихийно возникла идея провести митинг: "этим действиям чеченцев пора положить конец и хорошо бы провести митинг по случаю убийства Степашина... и потребовать выселения из Грозного чеченцев". Объявления о митинге расклеили на заводе и в поселке, однако руководство мероприятие запретило.
Стихийные выступления начались перед гробом Степашина. В частности, выступил 73-летний Л.И.Мякинин, участник гражданской войны, инвалид, ветеран труда, награжденный Орденом Ленина. Мякинин, произнес следующие слова: "Чеченцы убивают русских ‑ то одних, то других, не дают нам спокойно жить. Нужно написать коллективное письмо от имени русского народа, собрать подписи, выделить человека, который отвезет письмо в Москву с просьбой направления к нам в г. Грозный комиссии, а если комиссии не будет, пусть приезжает сам тов. Хрущев и разбирается на месте".
26 августа
Ночью с 25 на 26 августа дежурившие у гроба товарищи Степашина договорились о том, что в случае запрета митинга в Черноречье, они понесут гроб с телом рабочего к обкому партии, где и состоится митинг. Мать убитого на это согласилась.
26 августа появились письменные обращения к властям. Автором одного из таких выступлений была инвалид Галина Корчагина. Она попросила собравшихся у гроба, Степашина поставить подписи под своей петицией, собрать деньги и выделить надежного человека, который смог бы доставить бумагу в Москву. Следствие выявило еще два письменных обращения неизвестных авторов к К. Ворошилову от рабочих химического и нефтеперерабатывающего завода. В этих двух письмах содержалось требование выселить чеченцев из города. (Через несколько дней Корчагина сожгла написанные в Москву письма, а собранные деньги передала матери убитого.)
После полудня в Черноречье приехало руководство обкома КПСС, несколько ответственных партийных работников и 15 одетых в гражданское сотрудников милиции. Руководство обкома запретило митинг в поселке, тогда среди участников похорон стала распространяться мысль о том, что необходимо устроить митинг возле обкома на центральной площади Грозного. Похороны Степашина должны были состояться на городском кладбище.
Примерно 1 тыс. чел. собралась при выносе тела, на похороны отправилось около 200. В 15.30 процессия двинулась в Грозный. Товарищи убитого несли гроб на руках. По пути к процессии присоединялись новые участники. Постепенно в толпе стали звучать античеченские лозунги. Наибольшую активность проявила пожилая женщина, член КПСС с 1927 г., которая постоянно призывала идти к обкому.
В это время милиция перекрыла подступы к центральной площади. Толпа остановилась, однако группа женщин из 50 человек прорвала оцепление и повела процессию по центральной улице. Затем группа до 300 женщин последовала вперед, не давая милиции перекрыть подходы к центральной улице. Возле рынка стали раздаваться призывы прийти на митинг.
К 17.00 к обкому подошла толпа участников процессии в 800 человек. На площади собралось от 4 до 7 тыс. чел. В толпе присутствовали представители маргинализированных слоев населения и людей, находившихся в состоянии алкогольного опьянения.
Власти уговаривали людей разойтись. Участники церемонии постепенно перешли от здания обкома на площадь С. Орджоникидзе, откуда пересели на машины химического завода и проследовали на кладбище. На похоронах присутствовал один из секретарей обкома. Погребальная церемония завершилась спокойно, однако после ухода процессии на кладбище, на центральной площади Грозного осталось некоторое количество люмпенизированных горожан и учащихся ремесленного училища. Толпа требовала выступления секретарей обкома. Возобновился митинг, на котором прозвучали античеченские лозунги, участники митинга выразили недовольство политикой Хрущева; раздавались призывы к забастовке. Отчеты работников МВД зафиксировали лозунги "Долой лжекоммунистов!", "Долой Советскую власть!" и требования выселения чеченцев.
Вечером 26 августа толпа пошла на штурм областного комитета КПСС. Работники милиции, вызванные для охраны обкома, действовали не особо активно. Толпа ворвалась в здание обкома партии. Попавшие в здание протестующие открывали служебные кабинеты и искали руководство обкома.
27 августа
К 00 часов 27 августа милиция и войска МВД (всего 12 чел.) вытеснили толпу из здания, однако беспорядки продолжались. Около 2.00 толпа вновь взяла здание обкома. Главной ударной силой историки называют учащихся ремесленного училища, которые, поснимав с себя поясные ремни и взмахивая пряжками, беспорядочно бегали по коридорам и кабинетам захваченного здания.
Для взятия ситуации под контроль к милиции присоединились войска КГБ. Здание было освобождено, толпа разошлась. 20 или 50 чел. человек были задержаны.
Утром 27 августа по городу стали распространяться листовки. Содержание одной из них было следующим:
"26 августа 1958 года наши товарищи проносили гроб с трупом убитого чеченцами рабочего мимо Обкома партии. Органы милиций вместо принятия мер к наказанию убийц задержали 50 человек наших рабочих. Так давайте же в 11 часов бросим работу и пойдем к Обкому партии требовать их освобождения".
На новом митинге перед обкомом прозвучали требования вызвать представителей правительства из Москвы. В 10.00 митингующие ворвались в здание обкома, заставили выйти к толпе секретаря горкома А.И.Шепелева, требуя, чтобы тот выступил, однако, когда он начал говорить, толпа отказалась его слушать.
К полудню на площади перед парткомом собралось около 1 000 чел. Кто-то заранее подготовил машину с микрофоном, с которой можно было вести митинг. На мероприятии была активна одна женщина лет 20-25, которая призвала направить делегации на заводы и фабрики и остановить их работу до освобождения задержанных 27-го ночью. Она уверила собравшихся, что работа химического завода и завода "Красный молот" остановлена. Выступавшие также требовали выселения чеченцев и ингушей. Примерно в 13.00 часть митингующих вновь ворвалась в здание обкома. В помещении был устроен погром: ломали мебель, били стекла, выбрасывали документы, в столовой открывали краны с водой и газ, на крыше погромщики жгли какие-то документы.
Работникам парткома удалось спрятать оружие из оружейной комнаты, однако вооружиться начальство не разрешило. Часть сотрудников спряталось от погромов в подвальном помещении, часть ушла из здания через запасные выходы.
В это же время участники волнений стали останавливать транспорт в поисках чеченцев. Некоторые работники органов внутренних дел, опасаясь за свою жизнь, переоделись в гражданскую одежду. 400 партийных активистов, посланных для того, чтобы образумить толпу, сделать ничего не смогли.
Вечером 27 августа толпа захватила в заложники заместителя министра внутренних дел и потребовала освободить задержанных участников беспорядков 26 августа, хотя те уже были к тому моменту отпущены. Восставшие захватили здание МВД и КГБ. Сотрудниками милиции оружие не применялось. На уговоры разойтись толпа не реагировала.
Захватившие здание МВД, примерно 250 чел. ворвались в КПЗ в поисках задержанных. Находившиеся там убийцы Степашина погромщиков не заинтересовали. Изъяв у начальника КПЗ адреса ранее задержанных подельников, сорвав с него погоны и сломав в отделении телефон, погромщики забрали милицейскую машину и удалились. Машина использовалась ими якобы для проверки местонахождения ранее задержанных и отпущенных лиц.
На площади толпа пыталась заставить выступить работников обкома. Около 18.00 к обкому подъехали две пожарных машины, одну из которых погромщики перевернули, а в другой повредили оборудование.
Около 20.00 на площади перед парткомом выступил инженер Георгий Шваюк с собственной резолюцией митинга. В документе, подготовленном Шваюком, в частности говорилось:
Учитывая проявление со стороны чечено-ингушского населения зверского отношения к народам других национальностей, выражающегося в резне, убийстве, насиловании и издевательствах, трудящиеся города Грозного от имени большинства населения республики предлагают:
1. С 27 августа переименовать ЧИ АССР в Грозненскую область или же многонациональную советскую социалистическую республику.
2. Чечено-ингушскому населению разрешить проживать в Грозненской области не более 10 процентов от общего количества населения...
4. Лишить всех преимуществ чечено-ингушское население по сравнению с другими национальностями.
Эта резолюция Шваюка была размножена на пишущих машинках.
Около 21.00 толпа под красным знаменем или транспарантом, взятым в обкоме, двинулась на радиостанцию. Толпу возглавлял некий мужчина лет 50, утверждавший, что он житель Черноречья. Он заверял собравшихся, что ему надоело терпеть бесчинства чеченцев, из-за которых нельзя вечером выйти на улицу. Три солдата, охранявших радиостанцию, загородили бунтовщикам дорогу, и те отступили, проследовав на междугородний переговорный пункт. Но пройти без проблем на узел связи им не удалось: охрана применила оружие и ранила двоих нападавших. Через некоторое время толпа потеснила охранников, и те укрылись где-то в помещении отделения связи. Проникнув на переговорный пункт, бунтующие потребовали связать их с Москвой. С Москвой их никто не связал, погромщики повредили линию связи и обокрали телефонисток.
Попыток связаться с Москвой вероятно было три, и третья попытка стала успешной. Бунтовщики связались с приемной Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, с которой, согласно следственным документам, разговаривал Шваюк. На том конце провода сообщили, что им неизвестно о происходящих в Грозном событиях.
В 22:30 к обкому подошел автобус, водитель которого заявил, что он перевозил убитых и что салон автобуса весь испачкан кровью. Попытка задержать водителя провалилась, так как за того вступилась толпа.
28 августа
Ночью 28 августа часть толпы около 300 человек под красным знаменем двинулась на городской железнодорожный вокзал. Бунтовщики задержали отправление пассажирского поезда, пытались повредить железнодорожные пути; двое чеченцев были избиты. Некоторые участники беспорядков в это время продолжали добиваться связи с Москвой. На вокзале же была составлен текст телеграммы, которую протестующие намеревались отправить в ЦК партии, но не отправили, поскольку она была впоследствии изъята милицией.
В полночь в Грозный прибыли войска. Сопротивление неорганизованной толпы было быстро подавлено: бунтовщиков оттеснили прикладами; выстрелы не производились. Бунт был прекращен, а в городе на 4 дня ввели комендантский час.
Итоги.
В результате вспыхнувших беспорядков пострадало 32 человека, в т. ч. 4 сотрудника МВД, двое гражданских лиц скончалось, 10 чел. было госпитализировано. Среди пострадавших оказалось некоторое количество партийных и советских работников, а также сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности. К 15 сентября 1958 г. следственными органами в разработку было взято 273 участника беспорядков; задержано 93 человека, арестовано 57 граждан; у 7 чел. взята подписка о невыезде. 9 задержанных переданы КГБ, двое - в прокуратуру. КГБ арестовало 19 организаторов беспорядков. Милиция возбудила 58 уголовных дел на 64 человека, из которых 8 оказались моложе 18 лет. Среди арестованных значились 31 рабочий и 26 безработных; 14 имели судимость в прошлом, 29 участвовали в беспорядках в двух и более местах.
После погромов власти активизировали борьбу с преступностью в городе: на 15 сентября 1958 г. было выявлено 365 человек, которых намеревались выселить из города. В их числе было 167 ранее судимых, 172 не работавших, 22 проститутки, 32 нищих и т. д. 15-16 сентября состоялся суд над убийцами Степашина: Мальсагов был приговорен к расстрелу, его подельник - к 10 годам лишения свободы и 5 годам поражения в правах.
В сентябре 1958 г. на Пленуме ЦК КПСС партийное руководство обсудило беспорядки в Грозном. Официальные лица, расследовавшие погромы, пришли к выводам о том, что партийное руководство республики допустило существенные ошибки и просчеты в работе с кадрами и населением. На эти выводы комиссии, расследовавшей беспорядки, в Москве не обратили внимания.