Диктант прошел на удивление гладко. Правда, грамотность абитуриентов повергла проверявших в шок: такого количества ошибок в работах абитуриентов прежде не наблюдалось. Как будто ребята слыхом не слыхивали, что отрицание "не" с глаголом пишется раздельно и что деепричастные обороты надо выделять запятыми.
Ольга помнила: когда она поступала в институт, двойку за сочинение ставили при наличии всего пяти ошибок. Если бы этим требованиям следовали и сейчас, то двойки пришлось бы ставить абсолютному большинству поступавших и институт остался бы без набора. Один абитуриент умудрился в слове "лаборатория" сделать шесть ошибок, а слово "длина" почти все писали с двумя "н".
Вот, что значит закрыть лазейки для махинаций с текстом, думала Ольга, просматривая прошлогодние работы. А здесь все в полном ажуре. Масса пятерочных работ без единой ошибки. Конечно, все писавшие знали содержание диктанта. Воображаю, что они говорили про тех, кто им его подсунул.
Мы привыкли ругать молодое поколение. Но ведь это мы его таким делаем, уродуя своей алчностью, ханжеством, нечестностью.
Не хочу, чтобы Леночку и ее друзей когда-нибудь коснулась эта грязь, Сейчас они такие чистые чудесные ребята! И так верят в добро, в справедливость взрослых! Надо сделать все, чтобы эту веру в будущем не подорвать. По крайней мере, буду пытаться. Я уже не одна — у меня появились единомышленники. Будем вместе бороться, и может, у нас получится. Иначе — как жить?
При подведении итогов проходной балл на все факультеты института оказался на удивление низким — значительно ниже, чем в прошлые годы. Даже на престижное "Приборостроение" прошли абитуриенты с одной тройкой. Но все прекрасно понимали: уровень их знаний не идет ни в какое сравнение с прошлогодним набором. И потому можно было надеяться, что таких провальных ситуаций с учебой, как в прошедшем учебном году, с новым набором не будет.
Перед отпуском ректор пригласил Ольгу в свой кабинет. — Просите, что хотите, — сказал он. — Ольга Дмитриевна, клянусь, сделаю все, что в моих силах!
— Все-все? — хитро спросила она.
— Все, — осторожно ответил ректор, — а чего вы хотите? Я, конечно, не министр, но тоже кое-что могу. Хотите медаль?
— Хочу еще и кафедру физики.
— О, нет! Меня же со свету сживут! И вас следом. Ольга Дмитриевна, просите что-нибудь другое. Хотите путевку в самый лучший санаторий страны? Бесплатную. С дочкой.
— А говорите: все. Не нужна мне путевка: мы в Батуми поедем к родным мужа. Раз так — ничего не нужно. Спасибо за поддержку — без нее мне бы не справиться.
— О, какая! Ничего ей не нужно. Гордая! Ладно, я подумаю над вашей просьбой. Но пока ничего не обещаю. Слишком большая кафедра получится — управлять ею трудно будет
— А мы на секции разделимся. Назначу себе заместителей. Неужели среди физиков порядочных людей не найдется? Ведь среди математиков нашлись. Леонид Александрович, ведь не ради славы. Иначе — ну как с этими безобразиями бороться? Вы ведь знаете, что произошло на экзамене у физиков?
— Да все я знаю! Понятно, что не ради личной выгоды просите. Но... ох, если бы вы знали, как все это непросто!
— Да я понимаю. Но пока без моего личного вмешательства ситуацию там не переломить. Потом, когда начнется нормальная работа, может, уже и не буду нужна. Новые люди вырастут. Но это в будущем. А сейчас надо наводить порядок.
— Хорошо, я же сказал: подумаю. А теперь просите что-нибудь лично для себя.
— Но мне, правда, ничего не нужно. Я не скромничаю. Все у нас с дочкой есть, да и запросы наши невелики.
— Хотите садовый участок? Прекрасное место.
— А кто им будет заниматься? Нет, спасибо, участок нам не нужен.
— Ладно, гордая женщина. Сам что-нибудь придумаю. Отодвину вам на пару недель начало лекций, чтобы погуляла подольше. Назначьте себе заместителя и езжайте спокойно.
— Вот за это спасибо! — обрадовалась Ольга.
Везет мне на начальство, подумала она. Что мой шеф, что этот ректор — мировые мужики!
О том, как начальству повезло с ней, ей и в голову не приходило.
