Первые издания мемуаров без цензуры.
“Это привлекательный текст на многих уровнях!- говорит Вителли. "Замечательная точка входа в исследование 18-го века. Венецианец, пишущий по-итальянски и по-французски, чья семья живет в Дрездене и кто заканчивает свою жизнь в Дуксе, в немецко-язычной Богемии. Он предлагает доступ к чувству широкой европейской культуры". Мемуары изобилуют фантастическими персонажами и происшествиями, и большинство историки смогли проверить. Кроме 120 пресловутых любовных романов с графинями, доярками и монахинями, занимающими треть книги, мемуары включают - побеги, дуэли, мошенничество, поездки в дилижансе, аресты и встречи с королевскими особами, игроками и шарлатанами. - Это "1001 ночь Запада".
И сегодня отдельные эпизоды имеют силу поднимать брови, особенно преследование молодых девушек и интерлюдия инцеста. Но Казанова был прощен, особенно французами. Указывается, что осужденные сегодня делишки допускались в 18 веке. "Моральное суждение не возникало”, - сказал Расин на одной пресс-конференции. "Мы не одобряем и не осуждаем поведение Джироламо.
Куратор Ле Битузе считает, что непристойная репутация незаслуженна и одномерна. - Да, он довольно часто плохо вел себя с женщинами, но в иных случаях проявлял настоящую заботу, - сказала она. - Он пытался найти мужей бывшим любовниамц, обеспечить им доход и защиту. Он был закоренелым соблазнителем, и его интерес никогда не был чисто сексуальным. Например, ему не нравилось быть с английскими проститутками, ведь без общего языка он не мог с ними разговаривать!” Ученые, между тем, теперь принимают его как человека своего времени. "Современный взгляд на историю моей жизни состоит в том, чтобы рассматривать ее как литературное произведение”, - говорит Вителли. "Это, вероятно, самая большая автобиография, когда-либо написанная. По своему размаху, размерам, качеству прозы она сегодня так же свежа, как и тогда, когда впервые появилась.”
Отслеживание реальной истории Казановы - это не простой квест. Он одержимо избегал запутанных отношений, никогда не был женат, не имел постоянного дома и не имел официально признанных детей. Но остаются восхитительные следы его физического присутствия в двух местах, отмечающих книжные полки его жизни - Венеция, где он родился, и замок Дакс, теперь называемый Дачков, в отдаленной чешской сельской местности, где он умер.
Единственным памятником является каменная табличка на стене крошечного переулка Калле Малипьеро в районе Сан—Самуэле, объявляющая, что Казанова родился здесь в 1725 году у двух обедневших актеров, хотя в каком доме никто не знает, и он, возможно, даже был за углом. Именно в этом районе Казанова, когда учился для карьеры в церкви в 17 лет, потерял девственность с двумя родовитыми сестрами-подростками, Нанеттой и Мартой Саворнан.
Однажды ночью он оказался наедине с этой авантюрной парой, разделив две бутылки вина и пир из копченого мяса, хлеба и сыра Пармезан, и невинные подростковые игры переросли в долгую ночь “постоянно разнообразных стычек"."Романтический треугольник продолжался в течение многих лет, начиная пожизненную преданность женщинам. ”Я рожден для противоположного пола", - писал он в предисловии к своим мемуарам. “Я всегда любил его и делала все, что мог, чтобы он любил меня."
Романтические истории приправлены чудесными описаниями еды, духов, искусства и моды: “культивирование того, что доставляло удовольствие моим чувствам, всегда было главным делом моей жизни”, - писал он.
Жизнь Казановы преобразовалась, в 21 год, когда он спас богатого Венецианского сенатора... Благодарный дворянин, Дон Маттео Брагадин, фактически принял харизматичного молодого человека и осыпал его деньгами, таким образом позволяя жить как аристократ: носить прекрасную одежду, играть в азартные игры и вести дела высшего общества.
Немногочисленные описания и сохранившиеся портреты Казановы подтверждают, что он был внушительной фигурой, выше 1,8 м, со смуглым “североафриканским” цветом лица и выдающимся носом. ” Моей валютой - необузданная самооценка", - отмечал Казанова в мемуарах о своей юности, - где неопытность не позволяла сомневаться. Немногие женщины могли устоять. Одним из самых известных его обольщений была восхитительная, благородного происхождения монахиня, которую он идентифицирует как “М. М.” (историки идентифицировали ее как, скорее всего, Марину Морозини). Юная леди, переехавшая на гондоле из своего монастыря на острове Мурано в секретную роскошную квартиру, “была поражена тем, что оказалась восприимчивой к большому удовольствию", - вспоминает Казанова, - «потому что я показал ей много вещей, которые она считала выдумками...и я научил ее, что малейшее принуждение портит самые большие удовольствия".
"Продолжительный роман расцвел, когда старший любовник М. М., французский посол, присоединился к их встречам, а затем, когда к ним присоединилась еще одна молодая монахиня, C. C. (вероятно, Катерина Капретта).
Заколдованная жизнь Казановы пошла наперекосяк жаркой июльской ночью 1755 года, после его 30-летия - полиция ворвалась в его спальню. В обществе, где эксцессы попеременно поощрялись и контролировались, шпионы венецианской инквизиции выделяли его в качестве шулера, мошенника, масона, астролога, каббалиста и богохульника (возможно, в отместку за его внимание к одной из любовниц Инквизитора). Был осужден на неопределенный срок в тюремных камерах, известных как Свинцы, на чердаке Дворца Дожей. Там Казанова томился в течение 15 месяцев, но совершил дерзкий прорыв через крышу с опальным монахом, единственным заключенным, когда-либо спасавшимся.
Сегодня мрачные внутренние покои дворца можно посетить на так называемом Itinerari Segreti, или секретном туре, в котором небольшие группы проходят через скрытую стеновую панель, проходя через комнаты суда и пыток инквизиции, прежде чем добраться до камер, которые Казанова когда-то делил с “крысами, большими как кролики." Стояние в одной из этих камер-самая конкретная связь с жизнью писателя в темном мире Венеции.
Побег сделал Казанову незначительной знаменитостью при дворах Европы, но это возвестило о его первом изгнании из Венеции, продолжавшееся 18 лет. Теперь его карьера путешественника-авантюриста началась всерьез. Один преданный Казановист проследил его движения и обнаружил, что он покрыл почти 40 000 миль за свою жизнь, в основном дилижансом по изнурительным дорогам 18-го века.
Называя себя” Шевалье де Сейнгальт " (Казанова был самым выдуманным человеком), он сколотил состояние, разработав национальную лотерейную систему в Париже и растратил ее, посещая игорные дома Лондона, литературные салоны Женевы и бордели Рима.
Он провел дуэль в Польше (оба мужчины были ранены) и встретился с Фридрихом Великим в Пруссии, Вольтером в Швейцарии и Екатериной Великой в Санкт-Петербурге. Петербург, все время романтизирующий независимо мыслящих женщин, таких как любящая философию племянница швейцарского протестантского пастора “Гедвига” и ее кузина “Елена".
Из своих мимолетных страстей он отмечает в мемуарах: “есть счастье, которое совершенно и реально, пока оно длится; оно преходяще, но его конец не отрицает его прошлого существования и не мешает тому, кто пережил его, помнить его.”
Приближение среднего возраста сказывалось на смуглой внешности и сексуальной доблести Казановы, и молодые красавицы начали презирать его ухаживания. Его уверенность в себе была впервые поколеблена в 38 лет, когда прекрасная 17-летняя лондонская куртизанка по имени Мари Энн Женевьев Аугспургер, названная La Charpillon, мучила его в течение нескольких недель, а затем презирала его. “Это было в тот роковой день...что я начал умирать. Романтические унижения продолжались по всей Европе. "Способность радовать с первого взгляда, которой я так долго обладал, начинала подводить”, - писал он.
Продолжение в 3ей части ...
