Это последняя история, которая случилась с Жоржиком Халвомесом в горах.
Первый день похода прошёл без приключений. Злосчастный ледобур оставили в машине, и никто даже не стал сопротивляться. А кому охота на себе тащить лишних десять килограммов бесполезного груза, пойди найди дураков! Все счастливо добрались до второго лагеря, смеясь и перешучиваясь по дороге. Набор высоты в этот день был небольшим, и сам маршрут не заслуживает внимания читателя. Поставив лагерь, поужинав, все заняли места в палатках, в соответствии с купленными билетами.
Как ни странно - вновь рассвело. В этот раз Жоржик уже не шутил про обрезание, встал, умылся, яростно начистил зубы, пробежал на месте трусцой, присел пару раз и приступил к завтраку. Сегодня ему предстояло подняться до третьего лагеря на высоту две тысячи семьсот метров и сердце его билось как у бешеной овчарки ФСКН, нашедшей тонну соломки.
- Ну, все, хватит вёслами об шлемки стучать, и так рожи наели, аж сало плавится. Давайте собираться,
- скомандовал Халвомес. И всем подавая пример облизал миску, зацепив языком брови, отложил ложку
и стал раздеваться. Сначала никто и внимания не обратил, мало ли чего? Вдруг человек переодеться
в чистое решил, это ведь горы, кто его знает. Сбросив термуху, ботинки, подштанники, стянув с себя последние трусы, Жоржик оглядел всех загадочным взглядом, залез в рюкзак и достал тюбик с какой-то мазью. И уже ни на кого не обращая внимания, быстро отвинтил крышку, мазнул на палец, понюхал, зачерпнул всей пятерней и давай её в себя втирать. В воздухе повисла восьмипудовая пауза. У всех от недоумения не только рты открылись, но и остановилось дыхание... Первым не выдержал самый старший из серьёзных мужчин:
- Ты чёй-то с собой сделать удумал, мил человек? Глядишь, ты себя так и по причинному месту тиранешь! Смотри толерантных средь нас не водится!
Халвомес прищурился, хитро так улыбнулся, и не переставая втирать в себя мазь поведал секрет:
- Вы когда идёте с рюкзаками, что делаете? Правильно, потеете, а ещё воняете, как кони! А с потом из организма выходят все важные микроэлементы и соли, соответственно организм быстрее устает. Мне все это продавец в магазине рассказал, когда я снарягу покупал, и эту мазь посоветовал. Я ей сейчас своё тело молодое, горячее смажу, на тропе потеть не буду, и всех вас в «харю отжарю». И чтоб слова не расходились с делом, быстренько собрался, схватил свой рюкзак и первым побежал по тропе. Вслед за ним, один за другим, все участники похода потянулись гуськом вверх. Солнце стояло высоко и радушно припекало, снег сверкал своей горной белизной, а Халвомес весело бежал по тропе и перешучивался:
- Вот вы пугали: горы, горы, а разве это горы - так дрянцо какое-то. Ни лавин, ни камнепадов. Беги
да беги себе по тропе, - его никто не перебивал, все шли молча, зная, что впереди тяжёлый подъем и берегли силы, - Скучно без женщин ходить. Ни пофлиртовать, ни приласкать тебе... Вот была у меня одна, нужная женщина! Волосы длинные, брови в разлет, зубы как жемчуг, губы коралл, а вы бы видели как она ест чурчхелу! Нет, вы бы ты только видели как она ест чурчхелу!
- Что ж ты с такой расстался-то?
- Да ходит медленно, а главное жрет каждый день, - отшутился Жоржик.
Тропинка начала круто забирать вверх и один за одним все туристы обогнали Жоржика. Все раскрасневшиеся, по щекам пот бежит, на лбу испарина. Один Халвомес сухой и бедный. Вот он уже и шутить перестал, и отставать начал.
- Жоржик, а ты гетеро? - чтобы хоть как-то приободрить его был задан этот простейший вопрос. Возникла долгая пауза, Жоржик обвёл всех мутным взглядом и еле еле, сквозь зубы процедил:
- Ну, типа того...
- А ты чего так долго думал, шанс к отступлению себе оставлял? - все ещё больше развеселились и прибавили шаг. И вот тропка все выше и выше забирает в горы, с каждым шагом рюкзак за спиной прибавляет в весе, ноги становятся каменными, а ноздри качают по три кубометра воздуха в минуту. Один Халвомес не ощущает радости от всего происходящего. Вот он приотстал, вот совсем бледненький стал, вот уже остается несколько метров до конечной точки... Шаг, второй, трееетиии... и Жоржик упал. Закатил глаза и просто перестал дышать. Все скинули рюкзаки, стали реанимировать, кое-как привели в чувства. Просто перегрелся, мазь подвела бедолагу.
На следующий день все поднялись на пик, а Жоржик скромно отсиделся в лагере. У Халвомеса уже не было былой спеси и бравады. И только однажды, много недель спустя, в каком-то мимолетном разговоре, со случайным собеседником Жоржик прихвастнул: «Да вот недавно на Мунку сбегал», - а затем подумал и добавил: «Ну как сбегал? На самом деле, это очень тяжело и хочется блевать...»
