Рыбачил я однажды на таежной реке Агул. Долго бродил с удочкой впустую. Совсем было приуныл, но неожиданно набрел на бочажок шириной метров пять-шесть в стороне от главного русла. Из узкой протоки с мелодичным звоном в него вливался не большой водопад.
Какая, думаю, может быть тут рыба, а руки сами собой отстегнули клапан кармана на рюкзаке, где лежала банка с червями. Забросил насадку так, чтобы по плавок попал под водопад. Проплыл он, плавно покачиваясь, пол метра, как вдруг скрылся под водой. Я подсек и с ходу выбросил на берег солидного хариуса.
Насадил на крючок свежего червя, снова забросил его под самый слив. Проплыл поплавок то место, где клюнул первый хари ус, и чуть ниже снова произошла поклевка. На этот раз попался хариус немного меньше первого.
Забрасывал я насадку и к ближнему, и к дальнему берегу. По клевки были и тут, и там, но каждая последующая ниже, чем предыдущая, а очередной хариус по размеру оказывался меньше своего предшественника.
В другой день на Агуле я наблюдал строгую субординацию у хариусов еще нагляднее. Под раскидистым кустом, ветви которого касались прозрачной воды, в переплетении обнаженных корней я заметил двух крупных хариусов. Они стояли рядом, но один был поменьше и держался чуть ниже по течению. Из-за нависших над водой ветвей подбросить им червя было непросто. Как ни пытался изловчиться, все без толку. Тогда я осторожно срезал две ветки, просунул в образовавшийся прогал удилище. Не смотря на эту возню, хариусы стояли, как вкопанные, лениво пошевеливая плавниками. Поплавок прошел в полуметре от них. Не много придержав леску, я заставил насадку подняться, и тотчас же хариус покрупнее молнией метнулся к ней.
Я не сразу сообразил, что помешало ему взять червя, почему он стремительно отвернулся от не го и с точностью до миллиметра встал на прежнее место. Снова я попытался пустить поплавок как можно ближе к берегу. Произошло то же самое: молниеносный рывок и такое же стремительное возвращение обратно. А второй хариус не сдвинулся с места. Но стоило мне чуть отступить от берега, как после третьего проплыва хариус взял-таки червя!
Как ни странно, но вываживание яростно сопротивлявшегося хариуса не произвело никакого впечатления на второго. Он преспокойно оставался на месте, и когда червяк оказался поблизости, взял его с первого же броска.
В том, что и у других рыб в стае существует строгая субординация, я убедился, когда ловил ельцов на Енисее. В одном и том же месте я поймал восемь ельцов кряду. Но самое примечательное было в том, что каждый последующий был чуть меньше предшественника, а поклевки происходили почти на прямой линии на удалении одного-полутора метров одна от другой ниже по течению. Словом, ельцы брали насадку в строгом соответствии с этой самой рыбьей субординацией.