Хочу рассказать о самом дорогом человеке в моей жизни - о дедушке.
Дед ушел на войну, без малого, тридцатилетним молодым мужчиной. Служил танкистом. Быстро получил высокое звание и стал командиром. Но за приказ о расстреле дезертиров попал в штафбат, был лишен званий и наград. Искупил "проступок" целой собственного здоровья.
В мае 45го он лежал в госпитале. Ранение в голову - контузия. В глазах ни грамма сознания, жизненные функции на уровне рефлексов. Врачи надежд не давали и махали в его сторону рукой, мол, так и будет овощем до конца жизни.
Когда пришло известие о Победе, всеобщее ликование было сложно остановить. Соседям по палате было строгое указание - сами празднуйте, Леониду - не наливать. Но разве запреты остановят окрыленных солдат? Втихую, лишь бы не увидел никто, налили ему стакан спирта и фактически заставили выпить.
А на утро "овощ" очнулся и оперативно пошел на поправку...
Вернулся мужчина домой со звездой героя, множеством других (в том числе восстановленных) наград и инвалидностью... Но в то время - живой уже счастье. Руки - ноги на месте - счастье вдвойне.
Женился. На свет появились моя мама и ее брат.
Мама вышла замуж, через год родилась я.
И с тех пор деду моему не стало покоя. Во внучке он души не чаял. И, так как жили мы в одном, поделенном пополам, частном доме, а он рано ушел на пенсию, то и времени уделял мне больше всех остальных родственников, вместе взятых.
Мой дедушка - мой кумир!
В мирной жизни имея профессию Портной-закройщик, он сшил мне первую в жизни джинсовую юбку, отстрочив швы в три ряда цветными нитями. Где он в советское время нашел джинсу для нее - до сих пор не знает ни кто. Юбка та сгинула в пучине лет, а свой восторг и яркую отстрочку я помню до сих пор, спустя больше чем 30 лет.
Сам заядлый автолюбитель, он и меня присноровил к этому занятию. Конечно 5-7летней девочке никто позволял копаться в моторе и пачкаться тосолом и машинным маслом, но нажать и долго-долго держать педаль - делом тоже было не легким! :) С самого детства запах бензина, смешанный с машинным маслом и другими техническими жидкостями, не вызывает ничего, кроме счастливых воспоминаний полутемного гаража и склонившейся над верстаком высокой сухощавой фигуры.
Для остальных это был сложный человек с тяжелым характером, сильный, волевой, с периодической потерей адекватного восприятия мира.
Но меня это не касалось. Со мной он всегда был нормален. Я не замечала перешептываний у него за спиной, не понимала, что такое "сдать в психушку". Проходило мимо понимания, почему он горстями пьет таблетки, а остальные не на шутку боятся, когда дедушка в гневе. Лишь я в любой момент могла подойти, обнять за талию и сказать "Деда! А пойдем ждать мультики!" И он словно выключался, брал меня за руку, и мы шли в дом, ждать когда раньше времени кончится передача и заполняя эфир включат какой-нибудь мультфильм.
В середине девяностых наш дом снесли, расселив 3 жившие там семьи по квартирам. Я подрастала, подростковый возраст - время первых влюбленностей и других забот. Бабушку с дедушкой навещала редко. Забегала по маминой просьбе не надолго и снова неслась к друзьям подругам.
Когда дедушку положили в больницу, даже не придала этому особого значения. Старенький ведь уже, за 70 перевалило.
А когда приехала в больницу навестить - не узнала в небритом изможденном человеке того, кто был так дорог. Он безжизненным взглядом смотрел в плохо вымытое окно на хмурую слякоть поздней осени.
Рак желудка и пищевода. Операция не помогла. Его выписали домой умирать.
Я переехала к бабушке, чтобы помогать ей. Дед часто впадал в беспамятство, никого не узнавал, в собственную жену швырялся тем, до чего мог дотянуться. Но увидев меня - успокаивался и поворачивался к телевизору. Мы вместе ждали мультики...
Последние дни он не узнавал никого, кроме меня. Но сидеть рядом было очень сложно. Не хотелось верить, что на этом всё. Чаще я сидела за стеной, глядя заплаканными глазами в пустоту и всё пыталась понять, что же я забыла... Не отпускала чувство, что я опаздываю что-то сделать, но вот что?
Бабушка разбудила меня среди ночи:
- Дедушка умирает. Беги за родителями и дядей. Может успеют попрощаться.
И я побежала.
Домашний телефон тогда был роскошью, доступной не всем, а о мобильных никто даже не слышал.
Декабрь выдался особенно снежным.
Я до сих пор помню эту ночь. Снег, поднимаемый ветром с высоких сугробов, острыми иглами впивается в лицо, мороз кусает щеки, руки, ноги. На улице темно и пустынно. Лишь добежав до подъезда я поняла, что забыла одеть колготки и всю дорогу бежала по морозу с голыми ногами.
Я разбудила родителей, поднялась к дяде (их квартира в том же подъезде, на последнем этаже), вернулась домой и, уже натягивая колготки, поняла, что мне так не давало покоя последние дни.
Обратно я бежала еще быстрее. Мне нужно было успеть! Я не могла опоздать!
Но опоздала. За те 15-20 минут, что я носилась по улицам в кромешной темноте, самого родного человека не стало...
А я всего лишь хотела сказать, что ЛЮБЛЮ ЕГО. Но теперь он этого уже не услышит...
В нашей семье не принято говорить этих слов. Нет необходимости.
Но ведь иногда так важно их услышать!
Прошло уже 22 года. За это время я навсегда попрощалась со многими. И приезжая на кладбище, мы навещаем далеко не одну могилу. Но каждый раз, близкие оставляют меня с дедушкой наедине. И каждый раз я шепчу "Я тебя люблю! И очень скучаю!", и не могу себя простить, что не успела попрощаться с ним. Не успела сказать.
Обнимите тех кого любите и скажите им об этом! Откладывая на потом, можно этого "потом" не дождаться...