У современных людей есть определенное представление о монашестве; принято считать, что путь монаха связан с удалением от мира, уединением. В наше время монастыри ведут большую социальную, просветительскую, хозяйственную деятельность. Сан архипастыря также неизбежно предполагает исполнение разного рода должностных обязанностей, деловое общение, плотный рабочий график… Владыка, как монашество сочетается с необходимостью постоянной деловой активности?
Если мы посмотрим на историю возникновения монашества, то увидим, что общежительные монастыри начали создаваться в IV веке. Анахоретство, или отшельничество, каким бы ни казалось привлекательным, – все же путь избранных. Да, на какое-то время для внутренней работы или поста человек уходит в пустыню, как это делали преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский и другие святые, но потом он должен вернуться. Из житийной литературы мы знаем, что люди высокой духовной жизни возвращались из затвора, чтобы делиться приобретенным опытом. Но и приобретая его, они нуждались в совете и наставлении. Им было необходимо проверять, те ли мысли их посещают, тот ли настрой они имеют… Общежительные монастыри возникали не потому, что людям становилось скучно в одиночестве, а потому что духовная жизнь предполагает как внутренний контроль, так и контроль внешний. Игумен как глава монашеской общины несет ответственность, прежде всего, за духовное состояние монашествующих. Чтобы не уклониться с правильного пути, не впасть в прелесть, избежать соблазна, инокам необходимо руководствоваться общими правилами духовной жизни. Общежительный монастырь тем и силен, что человек становится созидающим для своей общины. Это трудная жизнь, трудный опыт, но они нужны, чтобы мы могли совершенствоваться.
Но монастырь – это отнюдь не закрытое сообщество. Смысл монашества не в том, чтобы затвориться от мира, наоборот, через внутреннее делание монах проявляет свою любовь к миру, обогащает его. Именно поэтому просветительская и благотворительная деятельность монастырей есть не что иное, как естественное отражение того, насколько правильно живет монашеская община. Таков закон. С другой стороны, если внешняя деятельность монастыря выходит на первый план и монахи забывают, что, прежде всего, должны заниматься стяжанием духа мира, духа любви, духа молитвы, духа поста, духа послушания, тогда мы рискуем стать обыкновенными клерками, которые никогда ничего не успевают и лишь разрушают свой внутренний мир суетой. Забота о внутреннем мире важна для каждого человека, но для монашествующих она, безусловно, является основным деланием.
Если говорить о моей жизни, то в ней нет ничего уникального. Действительно, практически сразу после пострига я начал исполнять возложенные на меня Церковью послушания, в связи с чем не приобрел опыта монашеской жизни в монастыре. Но я старался работать над собой, не отрываться от братии и не оставлять своего послушания. Я находился в условиях, где было мало православия и много соблазнов, где лишь внутреннее делание давало возможность не расслабляться: можешь пойти, но не идешь, можешь искуситься, но одергиваешь себя, хочешь дать себе послабление, но стараешься всегда помнить, к чему это приведет...
Когда я вернулся на Родину, слезно упросив Святейшего Патриарха Алексия II благословить меня быть в своей стране в период слома формации, мне было поручено создавать Синодальный отдел по церковной благотворительности. И почти двадцать лет я руководил жизнью отдела, который был создан с нуля, без копейки денег, без квадратного метра церковной площади. Слава Богу, нашлись добрые помощники, и все получилось замечательно, в том числе и благодаря гуманитарной помощи, которую мы получали, и опыту, который был приобретен к этому времени. Если внимательно относиться к себе и своей жизни, то на любом месте можно многому научиться. Так же, впрочем, как и пребывая в уединении, можно безвозвратно упустить драгоценное время, если расслабиться.
Часто ли Вам приходится встречаться с монашествующими Воронежской митрополии? О чем насельники монастырей спрашивают своего архиерея? Что волнует сегодня монахов?
Когда приезжаю служить в монастыри, на трапезе после богослужения, куда насельники не приглашают посторонних, всегда стараюсь ответить на их вопросы. Я прошу братию или сестер не стесняться, так как, на мой взгляд, не бывает неважных вопросов. Сначала они с осторожностью вступали в беседу, а сейчас мы открыто и доверительно обсуждаем все, что их волнует, затрагиваем самые разные темы. Кто-то задает глубокие богословские или литургические вопросы, касающиеся монашеской жизни, кто-то просит разъяснить тот или иной момент из житийной литературы. Говорим о современных проблемах монастырей, послушании и посте, монашеских искушениях, которые чаще всего возникают после общения с близкими по мобильной связи. Телефоны – это очень серьезное искушение для монахов нашего времени. Во время бесед с насельниками монастырей я каждый раз прошу их предоставить возможность друзьям и родственникам заниматься своими делами самостоятельно. Пусть лучше они приедут в монастырь и попросят совета у духовного лица. Если у монаха не хватает собственного опыта, чтобы что-то объяснить своим родным, можно попросить игумена или игумению побеседовать с ними. Иноки порой начинают учить жизни своих близких, имея совершенно другой опыт и не понимая того, что их совет может быть неуместен. Но самое главное здесь то, что если мы не сможем выпустить из себя оставленный нами мир, то не сможем и стать монахами. Мы должны понять, что монастырь – это и есть семья монаха, и мы призваны соответствовать ангельскому образу. В противном случае мы ничего не приобретем, и у нас не останется ничего, кроме воспоминаний о прошлой жизни.
Известны случаи, когда иноки покидали монастыри и создавали семьи. И ведь это происходило с теми, кто искренне стремился к монашеству, но потом замкнулся, перестал пускать кого бы то ни было в свою жизнь, а, имея такое подспорье, как телефон, советовался на стороне, и в конце концов оставлял монашество. Это, я считаю, страшное явление, потому что человек так и не начал жить по-монашески. Возможно, у него были какие-то фантазии о том, что монастырь – это некое идеальное место для ангелов, которые будут носить его на руках, а попав в общину, он увидел, что у людей здесь тоже есть недостатки, что в монастыре, как и в семье, необходимо приобретать любовь и уважение к ближним, преодолевать свои немощи... Вот такие мы обсуждаем вопросы.
Монастыри как раньше, так и теперь, привлекают многочисленных прихожан и паломников. Вот только желающих поступать в обители, как мы слышим на монашеских конференциях, становится все меньше. Как Вы думаете, в чем причина снижения числа послушников в монастырях?
В начале нашей беседы мы уже говорили о людях, которые прошли советскую школу. Многие из них хотели быть верующими, их тянуло в Церковь, но они боялись потерять работу или общественное признание. В начале же 90-х годов общество вдруг стало смотреть на Церковь другими глазами. Те, у кого было желание жертвенного служения, хотели лично участвовать в возрождении духовной жизни. В Алексеево-Акатовом монастыре Воронежа, например, живут старенькие монахини, которые своими руками восстанавливали обитель. Они окружены теперь особой любовью и заботой, потому что сестры помнят их жертвенность.
В наши дни в монастыри приходят люди другого поколения. Принято считать, что в мире изменения нравственной сферы произошли в 1960-х годах. У нас это случилось несколько позже. На моей памяти, начиная с 70-х годов прошлого столетия, в семьях появилась нездоровая практика лишать ребенка самостоятельности. Человек переставал быть целеустремленным, потому что знал, что мать с отцом не доедят, не допьют, но отдадут ему последнюю копейку. Удивительно, что это происходило и в священнических семьях.
Церковь вообще наполняют те же люди, которые живут в обществе. В семинарии поступают ребята, которые призваны стать хорошими священниками, но и их воспитывает наше общество. Отличительной чертой нового поколения я бы назвал отсутствие потребности брать на себя ответственность. Не желая созидать, люди полюбили задавать вопросы, почему все происходит не так, как должно происходить по их представлению. Порой даже от архиерея можно услышать вопрос, почему не дорабатывает священноначалие. В таких случаях хочется ответить: так это тебя надо об этом спрашивать, ты ведь тоже священноначалие. Я бы сказал, что это проблема нашего времени. Если бы каждый человек был готов нести ответственность за тот участок жизни, на котором он находится, то, наверное, и желающих монашества было бы больше, и мы многое смогли бы.
Читать полностью интервью митрополита Воронежского и Лискинского Сергия:
https://monasterium.ru/publikatsii/intervyu/idite-vpered-i-ne-oglyadyvaytes/