В Израиле есть венчурный фонд Hanaco — в управлении $120 млн, инвестиции в Moovit и другие технологичные стартапы, офисы в Нью-Йорке и Тель-Авиве. Всё как всегда, только за тремя слогами названия — жизнь Ханы Коэн, бабушки одного из основателей фонда, выжившей в Холокосте.
Она выросла в большой семье в Польше — пять братьев и сестёр, из которых осталась только Хана. Все были убиты в Аушвице. После войны Хана уехала в Израиль. Через пять дней после объявления независимости страны её муж погиб.
«Через годы она попросила меня пообещать, что я никогда не приеду в Польшу, потому что, по её словам, поляки были хуже нацистов»,
— говорит внук Ханы Алон Лифшиц. Два года назад ему пришлось нарушить обещание — Алон выступал перед польскими предпринимателями, рассказывая об израильской стартап-индустрии.
Он начал свою презентацию с истории Ханы, показав её фотографию:
«Я знаю, что она восприняла бы это как победу и поняла, почему я нарушил своё обещание».
Алон назвал свою бабушку самым близким человеком, который у него был. Она умерла в 2007 году — а через десять лет внук открыл фонд, названный в её честь.
Сто лет назад, когда Хана родилась в польском городе Лодзь, кто бы мог вообразить, что Израиль будет существовать, а израильские технологии — рвать мировой рынок? 80 лет назад, когда в хрустальную ночь убивали и грабили, — кто бы мог? Но Израиль есть, и всё ещё есть евреи, и тень Холокоста превращается в отблеск памяти.