Животных я любила, наверное, всегда, люблю и теперь. И очень долго, подобно Малышу из шведской сказки, главной моей мечтой была собака. Но городская квартира, девятый этаж, расходы, «а кто с ним будет гулять?» и в конце концов категоричное «в квартире не будем заводить собаку». Было обидно, остальным вон за хорошие оценки заводят меньших друзей, а тут пашешь все года на «отлично» и что? Но позже насчёт собаки я не только смирилась, но и искренне согласилась. Тогда хотя бы кота. Кота завели, и через пару лет он отбыл… Угадайте, куда? Да, всю в ту же деревню, и из полубританского аристократа махом превратился в дворового бродягу.
Собака у меня всё-таки была. И очередные заметки из деревни сегодня о товарищах наших четвероногих и первом моём лучшем друге.
А на фото – кот. Коты у нас, признаться честно, не очень-то долго задерживались. На моей только памяти в доме сменилось около пяти полосатых и пятнистых, серых и белых, шугливых и ласковых. Это не отбывший из города, а самый обыкновенный и вполне деревенский Васька. Деревенская жизнь у котов насыщенна. Круглые сутки во все времена года, кроме зимы, слышатся у нас в округе завывания и боевые кличи, трещат ветки и срываются с цепей собаки, раздражаясь кошачьими концертами. То и дело по ограде пронесётся погоня, едва с ног не собьют, перетопчут драгоценные цветы на соседской клумбе, за что с лихвой получат от соседки. И возвращаются вечером потрёпанные Барсики и Мурзики, вертятся у ног, когда хозяйка разливает по банкам молоко, орут уже совсем другими, высокими и просящими голосами.
О весне уж и говорить нечего. Мартовские коты – это, скажу я вам, вовсе не метафора. Не только у человеков оттаивают души, не только нам хочется радоваться и петь на все голоса. Но мы, в отличие от котов, очень редко поём, когда хочется. Они молодцы, они сами по себе, свои собственные. Фотография уже не мартовская, майская. Пожалуй, одно из любимых мною времён – начало мая, то самое, в которое Поэт любил грозу. Уже тепло, но без духоты и жара, земля свежая, отогретая, но не высушенная солнцем. И настроение под вечер именно такое, кошачье – присесть на завалинке у дома да щуриться лениво на это самое солнце, вспоминая прошедший насыщенный день и то, что было ещё раньше.
Я не зря сказала про лучшего друга, это не напыщенность. С Барбосом мы в прямом смысле слова вместе выросли. Помню, мне было шесть лет, когда к дядькиному дому прибился лохматый щенок. А у них и так было две собаки, а нам как раз была нужна. Привёз его к нам на велосипеде двоюродный брат, а бабушка тогда спросила: «Ну что, как назовём-то?». «Барбос», – подумав, самое большее, пару секунд, ответила я. И стал он жить в огромной будке, оставшейся от старого сенбернара, которого я, к сожалению, помню совсем плохо.
Воспоминания о деревне неразрывно связаны с моим псом, так что о нём я буду ещё много и часто рассказывать. Он вырос, конечно, быстрее меня. Я ехала в деревню с «подарками» и угощениями, ведь там у меня – собака, моя собака, и пусть дворняга, а не воображаемая немецкая овчарка, но кому важна порода, когда у тебя есть друг. Через пару лет после появления Барбоса я серьёзно увлеклась кинологией, прочитала кучу книг и твёрдо решила заняться дрессировкой на практике. Пёс не сразу, но начал слушаться, выучил несколько основных команд, мы стали с ним гулять на поводке и без. Он вообще был смекалистый, хотя и по-своему иногда упёртый. А эти прогулки стали одними из самых запомнившихся моментов деревенской жизни.
Просыпаешься в первый день весенних каникул, вылезаешь из-под стяжённого одеяла, умываешься ледяной водой, потому что горячей в кране нет – особенности местного водопровода. Негромко потрескивает печь, бабушка печёт блины, в окна сияет солнце, с крыши неустанно летят капли бывшего снега, сквозь шум которых всё равно слышна перекличка птиц. Ну красота же! И это ещё только самое утро. Забросив подальше выглаженные, «приличные» городские вещи, в которых приехал, напяливаешь деревенскую одежду, неповторимую по своему разнообразию и уникальную в плане долговечности. До того, как ты смотришься со стороны, дела абсолютно никакого. Широченные (зато тёплые) штаны, отданная какими-нибудь родственниками куртка, обязательно водолазка под горло, шапка, которую так хочется снять, и которая скоро меняется на бандану, и, конечно же, вездеходные весенние резиновые сапоги.
Едва завидев тебя на крыльце, пёс уже всё понимает. «Гулять, гулять, ну конечно, я же тебе обещала!», – отыскиваешь поводок в сарае, попутно крикнув соседским девчонкам, чтоб отпрашивались тоже на Гору. С подружкой Катей, моим Барбосом и её Жучкой, мы исходили, избегали и излазали все окрестные места за несколько лет, зим, осеней и вёсн, что были в деревне. Мы просто шли, болтали, смеялись, смотрели вокруг, лазали по деревьям, играли с собаками. Чего мы только не делали! И весной возвращались с мокрыми ногами, выпачканные в грязи, с такими же грязными псами, но все неимоверно счастливые. Катя получала нагоняй от бабушки, мы со своей договаривались, что ничего не скажем маме. Штаны стирались и высыхали, сапоги оттирались, пёс, вдобавок к вечерней кормёжке, нехотя получал услуги незатейливого груминга, и на следующий день всё повторялось сначала.
Барбос стал мне самым близким и верным другом. Он знал меня по имени, узнавал, стоило только подойти к калитке, мы с ним много вместе прошли. Фотографироваться совсем не любил и камеры почему-то боялся, как всю жизнь боялся и воды похлеще любого кота. Я старалась снимать и пса тоже, ловила моменты, когда он не отворачивался от камеры, что было довольно трудно. Уж не знаю, чем его так страшил объектив.
Мечта моя сбылась, была у меня собака, неважно, что не в городе. Я любила своего пса, друга, своего Младшего. Думаю, и он меня любил. Он умер два лета назад, в самом начале июня, от дурацкой болезни, которую вовремя не вылечили. Он три дня ел у меня с рук и больше никак. Мне было пятнадцать, ему было девять. Я сказала, что детство не кончилось, но, пожалуй, именно с того момента, как не стало Барбоса, деревня уже не будет для меня прежней. Да и многое ещё поменялось с тех пор… Я рада теперь, что остались кадры, пусть неумелые, неправильные, но они, как уже говорила, помогают облекать образы во фразы и тексты. Прав Наставник – фотография фиксирует вечность, фотограф – её писарь и творец. Мгновения не повторяются, отпечатки душ остаются на плёнке…
Продолжение следует…
________________________________________________________________________________
По обыкновению, мат. часть:
Samsung ST60
Алтайский край, с. Налобиха, апрель-май 14-го