Но не надо думать, что Ульянка пользовалась моей добротой, ничего не давая в замен. Напротив, были моменты, когда ее помощь становилась действительно незаменимой. Например, во время контрольных по старославянскому, английскому и русскому.
У меня какая-то врожденная языковая бестолковость и даже простейшие речевые правила всегда давались с большим трудом. Что касается Ули, то в области лингвистики она талант. То на что я тратила много времени и сил, зубрила часы на пролет, у нее получалось очень-таки просто. Поскольку обладает тонким языковым чутьем, сдавала зачеты играючи, даже особо не готовясь к ним. Ей запросто дались три иностранных языка: английский, французский и немецкий (последние преподавались на факультативах). Так что на контрольных ее помощь оказывалась неоценимой: она подсаживалась ко мне так близко, что я без труда (и зазрения совести) могла списать, сдавала листок с проверочными работами она, лишь убедившись, что я успела скопировать орфографию и пунктуацию продиктованных текстов.
- Ульяна, я ищу промоутера для акции в магазине. Мне, кажется, ты идеально подойдешь, - как-то предложила ей Света. Это была рослая, симпатичная девушка, старше всех на нашем курсе, как-никак ей исполнилось уже двадцать четыре; она воспринималась нами, кому и двадцати то не было, совсем взрослой. Ей по возрасту полагалось быть самостоятельной, к тому же приЕзжая из малюсенького городка, очень нуждалась в деньгах, вот и устроилась менеджером в рекламное агентство.
- Я соглашусь, если ты возьмешь и Юлю, - поставила тогда условие Уля.
- Это плохая идея! Слишком робкая и зажатая. Не подходящий вариант! - долго не соглашалась Света
- Это окончательный ответ, - уперлась моя лучшая подруга.
И нашей однокурснице пришлось сдаться:
- Юля, я хочу пригласить тебя поучаствовать в рекламной компании сигарет. Будешь подменной? - понуро попросила она.
Уже потом, после окончания ВУЗа, я узнала, кому обязана своим первым заработком.
- Юля, я хочу пригласить тебя на день рождение, - сказала Оля, также студентка нашего факультета. Мы с ней общались с абитуры. В наш город на время учебы она переехала аж из Вологодской области, разумеется, ей выделили место общаге. В последствии я много часов проводила в 213 комнате в компании Ольги и ее трех соседок, которых стала воспринимать как хороших друзей. Мы гадали на картах, обсуждали последние сплетни, делились личными печалями и радостями и, гораздо реже, делали вместе домашнее задание. Но когда дело касалось Ульяны я была категорична:
- Пойду, если Улю пригласишь…
- Но… Я ее терпеть не могу! Зазнайка! - фыркнула она. - Ну ладно, только ради тебя…
Порой меня злило, что они не верили в искренность нашей дружбы с Улькой. Видели бы они нас вне стен института. В Уле была заложена какая-то особая, вызывающая доверие энергия (или мне тогда так казалось), поэтому в ее обществе я быстро раскрепощалась. Мы прогуливались вдоль реки, до самого каменного моста, бросали монетки в воду, загадывая желания: "Хочу сдать экзамен на отлично...", "Хочу найти хорошую работу", "Хочу...", "Хочу...", "Хочу..."
Одно время любимейшей нашей забавой стали розыгрыши. Причем жертвами становились простые прохожие.
- Уля, где твой кошелек? - истошно ору я.
Та начинает рыться в сумке, после чего делает трагичнейшее выражение лица:
- Кажется, потеряла... Блин, там у меня было 10 тысяч рублей. Мой на новый маникюр дал... А я потеряла, вот горе!
- Вспоминай, где была, - делаю вид, что озабочена ее потерей.
- Где-то под мостом! - рыдает она, так убедительно, что ею наверняка остался б доволен сам Станиславский. По крайней мере, зеваки начинают настороженно поглядывать в нашу сторону.
Мы спускались под мост, делали вид: что-то ищем. Затем как бы уходили, прячась неподалеку в кустах и оттуда наблюдали, не клюнул ли кто на нашу шутку. Если обман удавался, то довольные, весело хохоча мы скрывались в парке, где присаживались на скамью под навесами цветущих яблонь, весело комментируя:
- Давай бросим журфак и поступим в театральный...
Вторая забава, волнующая нас на младших курсах, - сочинение острот в духе "камеди клаба" Проходя мимо ароматных соцветий сирени, обязательно сорвав себе веточку, Улька могла с самым одухотворенным выражением лица, будто читает Пушкина, выдать:
- Шла Саша по шоссе и сосала... шлюшка...
Я тут же подхватывала:
- Отгадай загадку: «Сшит колпак не по колпаковски, надо колпак сначала выколпаковать, а потом переколпаковать. Что это?
- Презерватив! - мило хихикает она.
- Теперь моя очередь. Назови три общих черты парней и комаров?
- И те и те пьют кровь. Это раз. И те и те любят оголенные части тела. Это два. И три.... те и те ищут куда... засунуть…
Наш смех тонул в майском теплом воздухе, смешиваясь с запахом цветущих кустарников. Иногда мы ловили на себе напуганные взгляды прохожих, будто те решали: пьяные мы, под наркотой или просто сумасшедшие. Нас это еще более вдохновляло и веселило. Как здорово, когда тебе восемнадцать лет, и синие небо распахнуто тебе, как мечта, обещающая стать явью, а солнце, будто воздушные поцелуи, шлет тебе золотистые лучики, излюбливая своим теплом.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)