Творчество - сфера необъятная, как жизнь.
Критериев определения этого понятия слишком много и они слишком противоречивы, чтобы можно было говорить о чем-то общепринятом.
Единственный выход - обозначить свою систему координат. Свое понимание.
Первое, что представляется очевидным нам: человек, в каком бы направлении или стиле он не творил, пытается передать свое отношение к миру. То есть, он пытается воспроизвести фрагмент мира в своем творении.
Тут же возникает вопрос: а зачем?
Жизнь дает целый ряд ответов.
1. Чтобы запечатлеть важное для себя ощущение мира. Сохранить в фиксированной форме важное состояние, к которому он хочет возвращаться снова и снова.
2. Чтобы тем или иным образом воздействовать на окружающее пространство.
3. Чтобы обменять результат своего творчества на некий жизненный ресурс, в котором он нуждается, но который он не в состоянии произвести сам.
В третьем случае творение ближе к понятию "товар", во втором - творение очень рискует обернуться тварью. Оба эти варианта крайне нежелательны лично для нас.
Соответственно, мы сосредотачиваемся на первом варианте.
А именно: общаясь с миром, сталкиваясь с его явлениями, мы приобретаем уникальный опыт, данный нам в ощущениях и выводах. В момент переживания этих ощущений и появления этих выводов мы (зачастую) уверены, что такие яркие впечатления не сотрутся у нас никогда. Но жизнь показывает, что они таки стираются из памяти, или, как минимум, тускнеют, что часто бывает критичным фактором.
И вот для того, чтобы сохранить как можно больше подробностей этих эмоций и понимания, творческая личность выплескивает их в некое произведение.
Конечно же, важно, насколько свойства произведения способны сохранять и транслировать эти самые эмоции и понимание. Конечно же, все, что касается формы - цвет, пластика, динамика, ритм (и тому подобные характеристики) имеют серьезное значение, поскольку напрямую активируют различные формы памяти тела.
Но все же определяющим нам представляется само состояние (или понимание), как некий вид энергии. Если этот флюид удается поселить в результат творчества, то все внешние формальные признаки уходят на второй план. Если же не удается, никакие искусности формы не выполнят главной задачи.
А ведь этот самый флюид, этот энергетический сгусток - явление весьма тонкое и эфемерное, не поддающееся строгому учету и измерению. Равно, как и не существует аппаратных средств, которые могли бы достоверно подтвердить, что энергия вошла в результат и там сохранена (как это бывает при зарядке аккумулятора).
Только время показывает нам - случилось или не случилось.
Если в процессе жизни обращение к этому произведению возвращает нам искомые эмоции и понимание, стало быть, удалось.
Если же нет - пенять не на кого.
А ведь хотелось бы научиться совершать это более-менее надежно.
Ведь многие события жизни бывают уникальными.
У этой проблемы есть еще и вторая сторона медали.
Переживая яркое событие, безусловно наполненное важнейшими эмоциями и информацией, мы, в силу разных причин, можем сконцентрироваться далеко не на самом важном и ценном. И тогда, спустя годы, мы будем "кусать локти" от того, что получаем от произведения отдачу в виде мишуры и пустяков, казавшихся самым главным, а самого ценного так и не сможем восстановить в памяти.
Но как, находясь в экзальтации переживания, определиться, что же есть ценность, а что пустяки?
Тем более сейчас, когда сферы творчества заполнены жутким шумом торгашей и шельм всяческих мастей, намеренно зашумляющих эфир, сбивающих настрой и мешающих концентрации на главном. Они наплодили бесконечное количество "измов" и непрестанно орут, шепчут, бормочут из всех щелей, что именно эти "измы" и есть главное мерило всего творческого.
Они научились рядиться во все мыслимые и немыслимые одежды.
На любой вкус и случай. От блудниц до священников, во все цвета радуги.
С любыми интонациями и в любой идеологической системе.
Мы нашли для себя только один ответ: полагаться на ТВОРЦА.
По возможности, максимально отдалившись от всяческих экспертов, "ведов", и прочих специалистов в "измах". Осознав, что быть чем-то большим, нежели инструмент в ЕГО руках, человеку все равно не дано, мы стремимся получать наслаждение от процесса его творчества, посредством нас, как его инструмента. Поскольку все, что происходит под небом - есть его промысел, а то, что мы воспринимаем как особо важные для себя события, безусловно, является его обращением именно к нам. РасТВОРЯЯсь в его творчестве как можно глубже, мы на него же и полагаемся в том, как запечатлеть главное в произведении.
Опять же - говоря о творчестве, мы, в любом случае, говорим о творении образов.
А как мы уже говорили в статье о "смысле образа", эфирная составляющая, безусловно, первична относительно материальной. То есть, чтобы было что поселить в произведение, необходимо вначале получить эфирный образ.
И это, безусловно, отдельная задача и особый навык.
Несомненно, что с высшими сферами общается не тело, но личность, которая есть персональный образ, а вернее - галерея образов, составляющих личность. И чем эта галерея объемнее, тем богаче и разностороннее личность. Тем с большим количеством эфирных объектов она в состоянии найти контакт и установить общение.
Но вот качество этого общения, и, как следствие, качество будущих произведений зависят от характеристик этих образов. И тех, что входят в галерею личности, и тех, с которыми личность общается в моменты духовных экзальтаций, более известных под названием "вдохновение".
Так из каких же образов составляется галерея личности?
Безусловно, что, коренясь в геноме, личность вбирает в себя образы своих предков, даже если человек с ними никогда не имел непосредственного общения.
И это есть серьезнейшая защита личности от многих жизненных проблем, поскольку такие корневые образы хранят в себе память о множестве способов преодоления жизненных перипетий. Эти образы являются родными и не имеют злонамеренных устремлений относительно нее. Чего не скажешь об образах внешних, с которыми личность общается в эфире.
Особенно сейчас, когда эфир немыслимыми темпами наводняется новодельными суррогатами, цель которых - безудержное потребление. Они созданы с одной единственной целью - стягивать как можно больше энергии на себя и, опираясь на этот ресурс, оказывать влияние на окружающую действительность в одном единственном направлении: потреблять еще больше.
Их способы не блещут разнообразием - подавление, доминирование, порабощение.
Их цель - как можно большее количество личностей заставить подражать себе, что и дает максимальное питание именно им.
Безусловно, человеческая личность склонна к подражанию, так она приобретает знания и опыт. Человек всему в жизни учится, подражая лучшим образцам.
Но вот только вопрос, что личность считает лучшим в данный конкретный момент?
Та истерия, с которой накачивается помпа вокруг этих суррогатов, верный признак агрессии и нездоровья. За этими образами не стоят века развития и созревания. У них нет корней.
Их задача "схватить побольше, отпрыгнуть подальше и затаиться с добычей".
Потому все эти произведения в иноземных стилях и вкусах, когда творческие личности подражают тем иноземцам, которые никогда и не скрывали своих агрессивных планов в адрес нашей культуры и нашего жизненного уклада, есть не что иное, как впадание в преЛЕСТЬ и морок, результатом которого всегда является деградация личности, а в недалекой перспективе и деградация общества. Ведь в таком общении нет энергообмена, поскольку одержимый потреблением не способен ничего отдавать. Он вытягивает из реципиента все, что может, и бросает за ненадобностью. Простофиля некоторое время наслаждается своей похожестью на модный образ, но скоро понимает, что такого же отношения к себе он у окружающих не находит, все считают его лишь копией, а действительность и вовсе не замечает его, поскольку его личность не развивалась, и потому не обрастала полезными контактами, не получала полезной информации и навыков, не создала ничего оригинального. Зачем на такую личность тратить ресурс? Как бы русский поэт не старался писать по-английски или по-французски, он будет так же забавен, как француз или англичанин, пытающийся писать русскую поэзию.
Общение со своими корневыми образами питает личность уже по факту родства, что важно, особенно в период созревания. Ну а потом, ни одна культура не накопила опыта выживания и развития в самых разнообразных условиях, какой есть в изобилии в культуре русской. Это опыт победителей и изобретателей, опыт освоения самых больших на планете пространств в одном государстве, опыт позитивного развития в сосуществовании самого большого количества народов. В этом совокупном ресурсе можно найти все, и даже больше. И эта культура никогда не была одержима убийством и грабежом. Русский мир всегда умел помогать и делиться своими богатствами. Беда началась только тогда, когда удалось часть этого мира убедить в том, что у чужеземцев есть нечто, ради чего стоит отказываться от своего. Особая беда была в том, что эта, поддавшаяся часть, оказалась у власти над государством. Рыба гниет с головы.
Это и только это было главной причиной, по которой русский народ пошел на смену правящего режима. Да и то лишь после отречения монарха от престола.
Такая загнившая голова общества уже была не способна эффективно управлять русским миром.
А как только на ее месте появилась голова воистину державная, Русский Мир продемонстрировал такие темпы и результаты развития, которыми не может похвастаться ни одно государство на планете (ни в один из периодов своей истории).
Жаль, что пока еще не придумали средства достижения вечности удачных голов государства.
Вот за эти-то беспрецедентные темпы и результаты роста нам и мстят уже четверть века.
И главные методы - отрыв любыми способами от корневых образов и беспардонное навязывание своих пошлых суррогатов. Они открыто признавались: "... новый мировой порядок мы будем строить без России, на месте России и за счет России".
Однако у них (в очередной раз) не срослось.
На фоне всего этого безобразия чрезвычайно важны настройки личности на базовые образы как внутри самой себя, так и во внешнем пространстве. Это необходимо даже из чисто гигиенических соображений - меньше потом чиститься придется.
Ведь творческая личность практически навсегда сохраняет связь со своим произведением.
А рукописи, как известно, не горят. Горят лишь листы, на которых они изложены. А вот само произведение продолжает существовать, вступать во взаимодействие с другими эфирными созданиями, и все это сказывается на авторе.
