Вторая осада Албазина.
После поражения и оставления Албазина, выжившие – около 300 человек -служилые люди и казаки прибыли в Нерчинск 12 июля. За день до этого туда прибыл отряд Афанасия Бейтона – подкрепление из Западной Сибири. Афанасий Бейтон был сыном прусского поручика, участника Тридцатилетней войны, что перебрался в Москву. Сам Афанасий был на службе в Иркутске, позднее участвовал в постройке Селенгинского острога, и судя по записке десятника енисейских казаков Осипа Васильева – Бейтон владел тунгусским, бурятским и монгольскими языками. Афанасию Бейтону суждено стать героем в новой эпопее вокруг Албазина.
Нерчинский воевода Иван Власов отправил разведчиков к Албазину – следить за маньчжурами – оказалось, что они покинули острог, при этом даже не собрав урожай, посеянный там русскими. Узнав об этом, албазинский воевода Толбузин решил вернуться в Албазин – взяв в подкрепление отряд служилых людей и казаков Бейтона. Вернувшись туда они обнаружили в сожженном Албазине единственного китайца, который дезертировал из маньчжурского войска Ланьтаня. Оказалось, что маньчжуры ушли на юг – подавлять очередное восстание китайцев. В их крепости Аргуни осталось около 500 бойцов.
Толбузин приказал начать отстраивать острог на месте старого – но теперь, видимо по совету умелого Бейтона – по западным образцам – с выступающими бастионами. Стены были усилены – чтобы им были не страшны тяжелые маньчжурские пушки. Вырыли земляной вал высотой в 6 метром и толщиной в 8. И пушек в этот раз у защитников было больше – одна тяжелая мортира, которая могла стрелять пудовыми ядрами, 8 средних пушек и 3 легких пищали. Запасов пороха и провианта должно было хватить на два года. Всего защитников крепости собралось 826 человек.
Захватив в плен маньчжурских разведчиков, казаки узнали, что Империя Цин снова готовит поход на русский Албазин.
Китайско-маньчжурская армия снова прибыла к русскому острогу 7 июля 1686 на полутора сотнях кораблей, плывя по Амуру. На этот раз атакующих было 5 тысяч бойцов с 40 орудиями.
Во время высадки китайцев в кораблей – под прикрытием пушек со стен, Афанасий Бейтон с отрядом казаков на конях устроил внезапную вылазку, которая практически опрокинула не ожидавших такой наглости маньчжур – ситуацию спасло только вмешательство Ланьтаня, который по-видимому своим авторитетом смог организовать дрогнувшее цинское войско.
На этот раз Ланьтань получил приказ не сжигать – а захватить крепость для Цин. Ланьтань потребовал сдаться – на что защитники ответили: «един за единого, голова в голову, а назад де без царского указа нейдем».
Как в прошлый раз китайцы пробить стены пушками не смогли, в течении семи дней бомбардировки стены выдержали. После чего маньчжуры пошли на штурм – который продлился больше суток, до рассвета следующего дня – без каких-либо результатов для маньчжур. Более того – Толбузин повел отряд на вылазку, выбивая китайцев. 4 дня после неудачного штурма казаки атаковали 8-кратно (вероятно уже сильно меньше) превосходящего противника в его собственном укрепленном лагере. К несчастью для русских, на пятый день ядро оторвало ногу Алексею Толбузину, который умер спустя несколько дней. Командование на себя взял Бейтон. Ланьтань был вынужден признать, что крепость взять штурмом не удастся, и решил извести защитников голодом. Ланьтань же был вынужден признать своё поражение и невозможность.
Осенью положение защитников стало тяжелым из-за эпидемии цинги, погибло от нее уже 50 человек. Защитники неоднократно делали вылазки, чтобы гонцы могли прорваться в Нерчинск.
1 сентября китайцы попытались еще раз взять острог штурмом – подведя под ров подкоп и взорвать его – но казаки провели вылазку и уничтожили почти готовую работу. В октябре, маньчжуры получили подкрепление – под началом Ланьтаня было уже десятитысячное войско. Начав новый штурм, маньчжуры закидали ров связками дров, которые казаки в ходе вылазки забрали себе. Русские также совершили вылазку, прорвавшись к одной из маньчжурских батарей с пушками, чтобы уничтожить их или захватить, попутно «побив» полторы тысячи маньчжур, по словам казака-гонца, что прибыл в Нерчинск.
К декабрю от цинги погибло около 500 человек, в живых осталось около 150, таким образом в боях погибло 170 русских. Страдавший от болезни Бейтон, с опухшими ногами, передвигался на костылях. Бейтон писал нерчинскому воеводе Власову: «Пили мы с покойным одну кровавую чашу, с Алексеем Ларионовичем Толбузиным, и он выбрал себе радость небесную, а нас оставил в печали, и видим себе всегда час гробный».
У маньчжур ситуация была еще хуже – в боях и от болезней погибло около половины армии, и запасы продовольствия заканчивались.
Никто вокруг Албазина еще не знал, что в Пекине шли очередные переговоры – Никифор Венюков и Иван Фаворов прибыли туда с посольством от царя. Император Кан-Си утверждал, что его армия борется не с русским царством, а лишь с «казаками-бандитами», что вторглись на земли вассалов Цин. А между русским Царством и империей Цин «мир и дружба», Кан-Си уже не требовал от русских «убраться в Якутск и собирать ясак там», и лишь просил уйти из Приамурья, оставляя Забайкалье за русскими.
Весть о перемирии дошло до Албазина в начале декабря, но маньчжуры отошли от острога только весной 1687 года, в живых защитников осталось около сотни.
Впереди был бой за Селенгинск против монголов и бурятов, и Нерчинский договор.
Все части цикла о Русско-китайской войне: