Христос - это нусальное посредство между человеком и богом, сиречь между Нусом и Умом, и в этом христианский путь спасения в мире через примирение с тварным и приходу к его Началу в духе, как платформе для безначального вечного Отечества. Монотеизм же древний не признает такого посредства между тварным и тем, что Невозможно-Как-Нет, и видит мир строго дуально вне субтерминов третичности Ума, вносящихся в Ум через Логос, творение воспаленной любовности к нейтральности, Нусом, позволяя синкретизировать и разрешать в посредстве противоречия твари(пусть и сверх, сверхпричины сверхбытия, порождающего следствия в себе и из себя, будто это категория, причем схватываемая Умом как до-мыслительная, но в этой мыслительности как попытке исследования субстанционального образования из его сверхсущего, уже происходит отваривание и главная ошибка христоцентристов, ставящих тваиный Ум в позицию гипотетического наблюдателя, чей взор может предоположить Все, кроме самой Истины, ибо ее Нет для Ума) и Невозможного, а потому признание Умности субстанции Христа у катаров - это первый шаг к видению в нем всего лишь человека, ибо однородность выборности способна прозреть положение оппозитного. Посредство между человеком и Немыслимым - это такая же неведомая, ужасно-ангелическая Смерть(«Каждый ангел ужасен), которая не знает Всевышнего непременно, но по природе своей функции забирает нас конечных для Чего То. Христос же спасает нас от мира нижнего для вечного пребывания в горнем, небесном обиталище Нуса, так как Всевышнего для них нет вообще, ибо они Умоцентричны("Вместо того чтобы говорить, что один бильярдный шар движет другой с помощью силы, которую он получил от Творца природы, они говорят, что само Божество посредством особого веления движет второй шар, причем Оно определяется к этому действию толчком первого шара в силу тех общих законов, которые само учредило для себя ради управления вселенной", "Мы не переживаем и не сознаем ее, [идею силы движущей], в себе, у нас нет идеи Верховного Существа, кроме той, которую мы образуем путем рефлексии над своими собственными способностями"), остановочно-статичны, серединны, Его нет как Нет-Невозможное, но он может быть для них тем Нет, которое Как То полагаемо есть-в-себе и волит-к-другим непременно, Чудесно(что не есть Чудо, а лишь недостаточность в понимании Нет-Невозможного, зацикливаясь на Уме-к-Нусу), что и позволяет им соединять его мыслью с тварным непосредственной интенцией его всесвятой Все-общей воли. Следует сказать, что мы не допускаем никакого непосредственного, то есть непременного повеления от Него на любом уровне обращенности, будь то воля, мысль или слово или же все вместе, разом, что суть атрибуты Триады Нуса(позитивный дух в-мир - слово, сатанинская огненная воспаленность - воля и световая нейтральность - мысль), ибо Всевышний неприкосновенен ни для кого и ни для чего, и Все-Ничто, что не есть Он, а это Неведомо-Что-для-Ума, есть тварное по своей форме, будь то космос или ангелические небеса над ним. Христос, произошедший от импульса Духа Святого, таким образом, скорее ангелочеловек(сретение всех ангелов-нитей, Нус, что состоит из мыслей ангелов и является их центром-собранием, духовной сердцевиной-излучением, "Царь ангелов" из Златоуста; мысль как потенция быть - это такое же творение, как и конкретно воспроизведенное, это замысел, что подразумевает бытие, а значит не может напрямую относится к Всевышнему и есть порождение мозгового мыслесоборного Нуса по его заданной Им Как То Чудом природе; "... там, [в ветхозаветном откровении], Бог творил через ангелов, а здесь - через самого Сына, Христа, которому надлежало быть вознесенным выше всех ангелов и которому они служили уже во время его явления как своему Господу"), чем богочеловек, но ангеличность пророков - это тонкость восприятия их души-Ума(поэзия в этом смысле - это сумма опыта скоростного вспоминания происхождения нашей ангельский души, что и объясняет качество стихов, ибо все души состоят из семи иерархических качеств, соразмерно небесам, но поэзия - это рьяное устремление и активация забытого ниспадения, то есть сатанинская вольность, и вся поэзия суть воспаленность и утонченная дерзость души, воля, что зажигает мирское сердце тончайшими астральными искрами, высвечиваясь невиданными звездами в слове, тогда как философия - это беспристрастная лестнично-мраморная, каменная нейтрально-отстраненная Нусальность ледяного Ума мерного света), самое высшее из тварного, что ближе всех к границе Ничто(точка бездонности, отталкивающая в бытийность Все; "Эта безосновная вечность, в которой, конечно же, нет никакого знания, никакого мышления, ибо она, как справедливо замечает Кант, представляет собой бездну для разума, эта вечность именно потому есть лишь момент, лишь отправная точка, от которой тотчас начинается отход и которую знание полагает лишь для того, чтобы уйти от нее"; "В самой вечности нет ничего(Ничего, - прим.), кроме именно этого бездонного бытия, но и оно само полагается лишь для того, чтобы изойти от него")), скрывающей Нет-Невозможное, То, Чего Нет воистину, но что Сотворило Чудом-Как То Все и Ничто и дало ангелам природу Посланий, которое как бы их, принадлежит их памяти в сообщаемом Слове, которое они внесознательно транслируют, но не осознают(это их гештальт-аффирмация), и нашему свободному Сознанию, полагающему сравнение всех природ со своей, ибо Сознание-Осознание Смерти стоит помимо них, сквозь них; в повелительной аффирмации ангелам ясно, что это послание о Миссии человеку Чудом вне-проистекает От Чего То такого, о чем мы не то, что забыли, а даже и не могли знать и представить, чего для нас всех не было и нет, но христиане, эллинистические умоцентристы, видят в Христе волю Бога, что сообщается с ним, и без которого Бога нет, ибо Троица суть лица бога, без которых он упраздняется(и сама эта возможность движения Бога в своей божественности, как акт акта и внутреннее существо вне существования, возможность упразднить бога при каком то условии, пусть и вообще невыполнимом, свидетельствует о его Нусальной сотворености, не Умом человека, разумеется, ибо Нус сам разворачивается в нем, как в низшем, по своей сотворенной природе и во всех тварных аспектах своих копирующий его оперированием его данностями, то есть Ума нет без Нуса, и все что есть в Нусе есть в Уме, ибо он его тварный организатор, условный творец его данности, осмысляемый в Уме Творец-Бог христиан, тогда как Истинный Творец Недоступен и Немыслим, наделяющий Нус способностью воспроизводить формы, что относительно Нуса, с точки зрения Нуса рассматривается как собственный безысточный акт творения, который он не может сам по себе осознать, разве что с помощью Негативного Духа, который сатанинская воспаленность приглушает в выборности человеческого Ума, ибо Нус борется за человека и за свое вечное бытие по своей же природе, данной ему от Всевышнего, как за центрального оператора, центральную фигуру Всего Последнего творения всевозможности данного, где "эта возможность является ему, [богу], самому как нечто доселе небывшее, неожиданное, но, будучи таковой, она не является для него invisum, нежеланным, но, скорее, выступает как желанное, ибо, показывая ему бытие, которое оно,[бездонное бытие], одною своею волею может возвысить до действительности, она дает ему вообще нечто, чего оно может хотеть,- нечто вообще желаемое, которого оно прежде не имело, а именно одно лишь как могущее как быть, так и не быть", и эта всевозможность реализуется и происходит в Нусе, не как посреднике и Лице, а как внутри своей тонко-тварной природы, заданной им осуществлять Все во имя всеполноты всеактуализации, но сам Нус дан Им Неведомо Как, вне ноуменальной связи причина-следтствие в-себе), то есть останавливаются на ангелическом самомнении монадической Нусальности о себе разумеющей самодостаточность, и тогда мы понимаем, что воистину грех в невежестве сердца, и грех христиан лишь в недостаточном усердии и придании ему сотоварищей уже посредством категорий Ума, увиденных язычниками эллинами в скрыто блещущем Нусе, а христианами узретый проявленным на кресте, искупающим мир во славу его жизнецарствия. Если христиане стремятся сподобиться высшей жизни через Смерть, то мы стремимся к Смерти через жизнь, Смерти, что есть проводник к Истинному Неведомому Воскрешению, но не бытию в Раю, ибо это только временное пристанище внутри переконвертированной, а не возвращенной материи, которую снял человек не от грехопадения, а в самом человеке преодолел невежество сердца, которое теперь верит только в Нет-Невозможность Всевышнего вне сотоварищей.
Сатана(не злое начало, а естественная сверхбытийная данность Всевышнего, как ипостась-целое триединого Нуса в аспекте воспаленности по природе, заданной Им быть так, а не иначе; Сатана - это космический восстанчески-любознательный, многослойный, порывистый бог язычников, то есть опосредованенная сверхприродная потенция Христа, которую он снимает в своем вочеловечивании через гибель, то есть усмиряя пыл воспаленной души, направленной гневом на далекий от Нуса Сознательный мир Истины человека, разрешая этот гнев светлой блажью, воссоединив отпавший Ум человека в Натуре сиянческим благовестием со своей вечностью, придав забвению кошмар настоящего монотеизма ужаса истинной Смерти нетождества Человека и Нуса в моменте Миссии его Сознанию от Всевышнего через тот же не-Осознающий Нус, что способен лишь к инстинктивному рефлекторному буйству относительно того, что отпало от него, загораясь стремлением пожрать отдельнолежащее и поглощая его на Страстной Трапезе, сытном ужине, затем растекаясь прекрасными райскими Снами для каждого Ума, для Всех и Все;
"...это начало, вследствие творения находившееся в тварных пределах, но в результате человеческой вины снова вырвавшееся за них, это начало теперь снова предстает как само беспредельное и противоположное всякому конкретному бытию, как чистый дух, оно есть само всеобщее, универсальное начало, жизнь в своем роде, пусть ложная, такая, какой не должно было быть, но которая все-таки есть и которая, однажды возникнув, не может снова, по меньшей мере, не может непосредственно быть возвращенной в прежнее состояние", "оно есть ставший дух, а именно дух, разбуженный человеком, дух, изначально заключенный в человеческом сознании, но теперь вырвавшееся за его пределы и грозящий его уничтожить", это Нусальное Лицо, что дарует человеку весь страстный динамис, необходимая желчь по Бёме(кстати Фауст Гёте именно бёмианский дух зла), полагающая его движение, как огонь, что зачаровывает пламенем и сжигает в сладкое небытие при подданстве своей сверх-страсти, чрезмерности в ней, Нус нейтральный же ведет бесстрастный Ум к беспристрастному взору на Бытие, зрящий с его горной олимпийской вершины отрешенно на мир, что замедляет динамис в вершинный, отрешенный от Все покой, что цементирует и монументирует живость в рациональную окаменелость;или же огонь заставляет отпрыгнуть от него, усомнившись в нем и в Нусе, следуя загадочному Негативному, что приводит Ум, нейтральный Ум, освобожденный от пристрастия сатанинского Лица к Вселенскому небесному миру, к ужасу апофатике и полнокровному Нет естества, что побуждает веровать в Нечто Неведомое и Непознаваемое, ни сверхчувством Сатанинского ни рацио-отстраненностью каменного неоплатонического метода Нуса))
и Христос(старший и младший сверхтварные братья, ибо одно суть произвело другое в своем воспалении, желая спасти натуру от Сознательного ужаса Истины) - это глубокая земля и небо, где первое презрело Отца в христианском пересказе, то есть Нус-инерцию вседающую, имея такую вольную возможность, хоть и было полностью подчинено Отцу по своей ангелической сверхтварной сути, а Христос, по Шеллингу(хотя и сами апостольские новозаветные Писания, включая сюда и греческий язык как терминологический базис эллинской премудрости, с наибольшей вероятностью был либо превратно истолкован бывшими неоплатониками и гностиками в русле новой концепции явления бога со времен языческого застоя, либо намеренно искажен поздними апостольскими интерпретаторами в угоду действующей языческой парадигмы, ставший основой Западной Цивилизации, выдравшей с корнем европейскую языческую культурность(в которой сохранялось неравенство и преребрежение к крестьянам, вопреки заповедям, ведь феодалов не трогали эти увещевания, которые они скинули на откуп неудачникам клирикам, которые зачастую очень хотели быть на месте этих сильных хозяев жизни, но были непригодны экзистенциально для власти меча), которая смеялась и на карнавалах протестовала против формальных догматов Церкви, этого ретранслятора сухой аполлоничности, выживая лишь благодаря интеллектуальным усилиям вроде таких людей, как Августин, Фома или Шеллинг, берущие ко вниманию языческий корпус, а также на веру все греческие Писания, собственно, неотличимые от платонических позднеспекулятивных Писаний, не считая цитат переписанного арабами Аристотеля, которых их выбирал и переиначивал, равно как и сами мусульмане могли внести незначительные правки, хоть это маловероятно, ведь арабы хранили тексты в первоначальности, разве что их рецепция могла стать доминирующей и теперь мы можем говорить о противостоянии рационального мусульманского Аристотеля Фомы, Декарта и Шеллинга и платонического мистического Платона Августина, Бёме, Фихте и Гегеля, а также русской традиции апокрифического полуязыческого плача; таким образом, Новый Завет - это сами по себе обрывки учения, утраченной целостности, написанные и переведенные с многочисленными искажениями, не считая нескольких мест, откуда проглядывает потерянное Писание, а то есть новозаветное суть вторичное от вторичного, растерявшее Смысл и сделавшее Богом пророка, ведь эллины и римляне не знали сей пророческой традиции возвещения, ибо Тересии - это ретранслятор воли богов, но не пророк, в отличие от иудеев, а потому пророчество от Всевышнего посредством ужасного Духа стало для них язычески понятным Богом, наряду с иными, который впоследствии, живительной силой обновления ветхого политеистического тупикого мира и предела мысли, вдохнул в интеллектуалов новую мощь истинного веяния ужаса, пусть и эхоально опосредованного, что и победило в дальнейшем, ведь интеллектуалы, самые тонкие Вселенские Умы вдохновились отзвуком, даже отзвуком, Духа, превратно его поняв и развив концепцию богохриста как то, что обещает их Человеческому божественную корону при определенных душевных практиках, вознесясь через христоуподобление ко Вселенной-Отцу-Матери, и разумеется, что такая эллинская традиция интеллектуализма(само европейское - это взрощенность наук под паром эллинства, то есть реставрация и более детальная, вторичная разработка эллинских идей, ведь мы всегда способны найти аналоги европейским мыслителям у греков, свидетельствуя о том, что еврорпйцам недостает той знаменитой эллинской первичной глубины и простоты, ненавязчивости, недотошности, которая объяснима самой оригинальностью, но главное, тем, что эта деятельность не была делом их жизни, а лишь увлечением, как отдыхом, теоретической зарядкой для ума, упражнениями в познании и аналогичности, расслаблением от космогоническо-политейных вопросов о человеке) победила Римское и европейское язычество глобальностью своей всеупорядочивающей мысли(измыслила метафизику, а также ее инструментальную плотино-прокловскую Троицу в качестве триединого диалектического матричного ис-полненного объяснения, метода умного облюбования мира, как спасительность к недостаточности обрывистого Писания, тени четкости, где "в своем грехопадении человек из единого Господа, которому он должен был служить, делает(то есть метафизически измышляем для языческой соединительности ума с Нусом во Вселенной-организме, -прим.) себе трех господ, которым он теперь вынужден последовательно служить одному за другим", а то есть Богу, Сыну и Бытию-Сатане), дав старт процессу развития к новому тупику, спустя много веков и эпох, и сейчас мы находимся в том же положении господствующего политеизма, как наука, социология и постфилософия при теологическом забвении, как пережитке от метафизики к диалектике и постдиалектики, что жаждет разрешения в своей негативности к негативной теологии Невозможного, что обещает новый, истинный монотеизм до дошедших к душному пределу, тупику дедаловского лабиринта языческому европейскому социобожному Сознанию, приняв истинный Дух из Последнего Откровения всецело, которое разработает новый теологический интеллектуализм Негативного, от постхристианского раздробленного политеизма интеллектуально эволюционируя в прочность апофатически-ужасного монотеизма Неведомого и Единого Всевышнего пророков; в этом смысле эллины не воспринимали Христа как нечто новое принципиально, но как обновляющее обобщенное, что вдыхает жизненные соки в омертвевшее тело интеллектуального пост-аристотелевского застоя, придавая плотино-прокловским домыслам религиозное измерение как культу интеллектуальной души, что дисциплинирует и развивает себя во имя роста к Христоуниверсуму, ибо Бог для них - это посланник Нусальной Вселенной, герметически соединяющий их космос вообще, бог нового дыхания, зажигающий веру интеллектуалов в божественность Ума, данного Универсумом, за возвращение в который христиане готовы висеть на кресте и в муках отрекаться от нынешнего положения вещей, отдавая эту жизнь за небесно-планетарное мистическое Там, соединяя в своем боге человеческое и Вселенское, как мост, который при уподоблении человековселенству, сонной адамкадмоничности приведет душу адепта к философскому золоту Блаженных универсумных садов; проблему Христа усугубляет тот момент, что по воле Всевышнего он сотворен без Отца, что дополнительно свидетельствует для язычников о его богоявленности, но сама эта воля Его продумана в перспективе истории всей конечной Вселенной, равно как и история язычества, ибо все развивается по воле и плану Его, и если бы Христос родился от обеих тварей божьих, то мы бы не пришли к тому, что имеем сейчас, а значит это было бы иное волеизъявление Его)))))
, могущий быть вторым субъбогом, instar Dei, божественной потенцией воли, экзо-образом виртуального предъявления, облюбовывающим человеческое сознание светочем Вселенской всеохватности(ибо сложно отличить Христа от даймона и ангела, гностически заточенного в тело по воле собственного страдательно-спасительного облсобленно-самовольного искупления(а сама-вольность от Бога свойственна Люциферу, Христос же в своей вольности выбрал подчинение Отцу по своей природной заданности-к-Отцу, находясь в мире, что сближает его с человеческой тварью, притом, что он был изначально неким медиатором-даймоном между первым и вторым, спасая человека человеческим от выбора в пользу Сатаны, избрав Отца, но что тогда мешает помыслить его Пророком, кроме эллинского незнания такого пророчествования, помыслить его Пророком Смерти как Истины Жизни и перехода к Воскресению, лишая его второбожного начала Сына, признав за ним Человека от Матери Натуры, который появился по воле Всевышнего, став провозвестником-пророком Негативного Духа Смертельного Откровения, но для самих язычников рождение от Духа уже есть свидетельство Божественности, тогда отчего независимыми субстанциями не являются ветхозаветные пророки, нам неизвестно, разве что это особая предсказанная миссия Христа, но особая его миссия как пророка из людей для людей, наиболее облагодетельствованного Духом, чем иные люди, и вот эта разница в благодати Духа, в избранности Духом по воле Его, которая позволяет обращаться к Нему и просить у Него чудес, посредством ангелического Духа, и есть аргумент в пользу божественности Посланника Иисуса), что так близок русским людям, через ненужную боль, болецентричнность - к богу, ибо русский православный бог и есть Боль, русским не нужен Отец, им достаточно страдающего во имя всей Вселенной Христа, вечного второго Сына, побитого злыми иудеями плачущего половинчатого страдальца, грязного как русские люди и одновременно такого же святого, избранного, блаженного, не признанного никем, кроме нескольких апостолов, Бога, русского Бога для плачуще-платонической жизни Там, ведь из стона родился охающий русский стенающий язык закрепощенных племен под ярмо имперской эксплуатации и смиренные тихие молитвы забитого примирения(Платон же сохранился у византийских монахов, что примечательно); язычники и вовсе мыслили христианского Бога трехголовым из-за неоплатонически-гностического учения о Нусе-Троице, не в состоянии понять бестелесность Невозможного и запутавшись в трехсущностности, изображая наивистски своего Бога-цербера, вне знания метафизических спекуляций на тему внутринусальных универсумных метостазийных отделений на Отца и Сына, что было первично и понятно дуалистам, но здравое зерно Неведомого внесло и третий элемент к принятию, который в самом деле относился к Единому Нерознаваемому Бессыновьему, не касающемуся земли, а через служебное посланичество ангелического Духа Святого, который выражается во всех ангелах и есть их сущность, будь то Гавриил или Исрафил, вне собственной воли, состоящих из тончайшего тварного света разной плотности по иерархии, и самые младшие ангелы - это даймоны-светоэнергии, двигающие планеты и звезды по воле его через посредство Нуса Универсума, мышления-Нуса Вселенной, которой христиане поклоняются как богу-Христу, заменив Нус-сверхъсущность эфирного элизиального Эдема, Рая, его именем, а Сатана есть огненная субстанция мирового творения, растекшаяся агентом элемента-лжи, являясь составной частью дуальности мира, направляющую Сознание Человека по ложному-от-истины пути по замыслу Его вседопускающей возможностности, по которой наш мир остался последним в череде всех актуальных потенций, который не снял тварное и не вернулся к Нему, мир последней актуальности, после которого будет лишь Он; разлившийся надстройкой тонкого прекрасного архитектурно-социумно-пирамидального вселенскодушевного огня, ибо Сатана - это позитивный дух нусального мышления Вселенной, сердце ее форм, который вносит в эти формы элемент ореола ложности-о-вечном, наделяя и человеческий тварный Ум, по воле Всевышнего, мыслеформами, образуя двоичную природу истины Сознания Негативного Духа и самоцели Вселенско-огненного тварного Ума("Все существует только в знании, однако это знание равно божественному присутствию, которое неотделимо от божественного" - это одно из нескольких гениальных откровенных прозрений позднего Фихте, усмотревшего сущий тварный мир лишь в знании человека, как феноменальную иллюзию богопронизанности, осознав фундаментальность Сознания, уразумев и то, что каждый человек в принципе может стать Христом-Логосом, высвечивая отдаленно пророческую суть Иисуса, усматривая в нем, правда сверхавтономное, что допускает наставничество неведомой природы в целом, слияние, единство знания об Истине и божественной всепронизаемости, что и дает знание о вещах, которого раньше нигде не было, раньше - в смысле истории европейского-эллинского человечества, ибо от Духа без отца и матери был сотворен Адам, а с матерью - новозаветная уникальность Христа; таким образом, Фихте имплицитно понял, что ко Всевышнему нас всех ведет посредничество Пророка Христа, избранного человека, соединяющеого Невозможное с Тварным, ведя к Нему через Откровение сквозь Смерть к Воскресению, усматривая в человеке божественное здесь-бытие, понимая, что человек - тварь Всевышнего и принадлежит ему, целиком и полностью его инструмент, его намеренно отварившаяся через посредство воля во всех мелочах жизни людской) как перспективу выбора для Свободы в этих гранях перед самой невозможностью не-выбора Человека, который по плану Всевышнего должен рано или поздно, а когда - известно лишь Ему, вопреки всем ложным и прекрасным сложениям избрать путь сложной и ужасной Откровенной Истины, победив в бою Цивилизацию христоцентричной умственно-нусальной сияительности, возглавляемой Одноглазым пирамидальным кудесником;
Сатана растекается в метафизисный этаж умствования по нейтральной Натуре, застывшей пассивной, инертной природе, искушая человеческое Сознание категориями воспаленного, зажженого гневом и гордостью самоценности и анти-инструментальности Его воли, Ума, обращаясь к Вселенной как к богу, смотря на свой разум как на богоподобную лестницу в небо, а уподобление Христу как лодку после лестницы, что по млечным водам понесет душу к Райским планетарно-астральным островам блаженных, как тень и языческая ирония того, что эта душа так и не смогла осуществить Остров Истины внутри себя ужасом и в виде формации земной, обособляющей от светового морока полибожественной троичности-митраичности)), внешне-человечески автономным богом бытия, ложным богом, отдельным Сыном, презрел такое допущение Свободы во имя Отца, смирился с Истиной, став чем то тонко-тварным от-человеческой переходности в погибли(богочеловеческая сущность отдельности, рождающая мистическо-исторический нездоровый антропоцентризм, который восторжествовал на Западе, то есть безболезненный интеллектуальный умоцентризм как делающая божественным и христоподобным человеческую тварь, которая через Христа становится самим Отцом-богоразумом или творческим светом квази-Универсума), а посему бог-Христос - это растворенность-в-эфир Универсума(герметическое замыкание неба Христом и небытия от Ничто - Сатаной), а Сатана - стык между подвалами небытия-удаленности и Ничто-пожрания(Сатана здесь - это охранник, охранка Ада от воздействия Ничто, охранение того Ада, который Христос-логос своей просветительской силой высветлил и объединил в новую языческую Вселенскую связку Аида-Олимпа, закупорив Универсум на себе, исключив вредные смертельные влияния со стороны, позволяющие прозреть истину; Сатана - это агент, агент внутри управления, клановец социального управления, поддерживающий своим отрицательным ореолом всю систему, которую окружило сиянием инертная Вселенная, послав по розжигу интриг шпиона-саботера Сатаны в ее стане Сына-Христа, эманацию для интеллектуального спасения зацикленностью симметрии сфер человеческого Ума от реального Пророка Смерти-Истины, прозревая в полой фальшивке на кресте Светлого Бога, наполнив эту пустоту сияющим содержанием любви к Нусу; Христос-логос вечно спасает Вселенную от врагов в виде вторжения Сознания, позволяя Вселенной безмятежно спать своим Господством и завлекать в свой сладкий сон людей). Само слово Христос - суть наместник бога на земле, человеческий пророк из числа людей. "Сия же есть жизнь вечная, да знают тебя, единого истинного Бога, и посланного тобою(посланника, Пророка, - прим.) Иисуса Христа(Иисуса Посланника Божьего, но не Сына, - прим.)(Ин. 17,3). Иоанн(ибо он провозвестник на рубеже верхненусального и истинного христианства, альтернативного светлому, исламского пророческого христианства от авраамического Единобожия без Лиц, сиречь субстанциональных посредствований; это граница предчувствования царства Негативного Духа и его нового Последнего Пророка после Христа, как Христа, рожденного Духом Святым, которому в Конце концов надлежит стать Негативным, предвидел другой Иоанн), как сохранившееся Послание, Весть - это самый разумный, самый последний и самый чистый ученик Единобожия из всей плеяды, на основе которого и возникли ереси как сомнения в полиприродности Христа: то есть он либо человек, либо Бог по трезвому дуальному диалектическому разуму, но не нечто промежуточное безличное, компромиссно сливающее людское и Вселенское, в дальнейшем оправдывая эту спекуляцию философской метафизикой в стиле Шеллинга, рассудительные интуиции которого также ценны для здравого мыслительного опыта суждения о Едином Боге. В Евангелиях говорится лишь о внешнем бытии посланников, и в чистых от логосоцентризма источниках Христос бы не посмел назвать себя богом, опираясь лишь на волю Творца, не Отца, тогда как эту божественность за него поняли зрячие, возможно узревшие его Вознесение, пока другой человек висел на кресте, сопоставив это с тем, что Дух Христов изошел из того распятого тела и поднялся ввысь. Внутренняя начинка божественности Христа - это целиком наброшенная вселенская метафизичность на человекоподобного бога, "Господа внебожественного бытия", Христа, Нуса-Сына(само преемство Сына от Отца по передачи власти над миром, как царством, подразумевает языческое патриархальное наследничество, которое крушится в евангельском месте обратной отдачи царства от Сына к Отцу, что ломает эту логику и вводит в ступор некоторых по теме, понуждая их задуматься о совершенно иной природе Христа, чаще всего - как неотделимого от Отца, равного Отцу как мысль мозгу, ангел Богу) такой же Вселенной и властелина всего Бытия, ибо бог-Христос - это воплощенный Нусальный Логос, мысль Вселенной, умозрительный даймон, завернутый в форму, соединяющий человека и Мать-Вселенную. Христос, которого никогда не было в действительности, но которого измыслил вселенноцентричный Ум-от-Нуса, как концепт душевной тяги в сиятельное лоно Медведицы от всех ужасов и неясностей смертельного Сознания, выбелив Смерть как истину бессмертием души, как целью избегания непременного сокасания с жестокой беспощадной черногорящей Смертью нетождественного внекосмического разрыва. Второе дыхание ислама - это пора мусульманского эллинства(так миссией Христа-посланника было распространение монотеистической веры от несправившегося избранного народа ко всем народам, которую сполна, в чистоте осуществил последний Посланник Всевышнего, ибо слова Иисуса были переиначены в интеллектуализм языческой метафизики, наброшены на их разработки, как веское основание и санкция в Боге-Логосе-Нусе, подтверждающее их измышленные умозрительные интеллигибельные положения), когда диким язычникам Европы, защищающим сухие остатки своей изжеванности, во всей полноте и ясности откроется неумолимая мощь Последнего Писания, внушив им Неведомое, налив их силами к интеллектуальной совестливой работе от веры, а там где интеллектуалы - там и элиты, а где элиты - там и народ, не считая реакционеров, банковских консерваторов, для коих любой интеллектуальный живительный рывок вперед, а особенно такой масштабный равен самоубийству и обличению в приверженности ко лжи во имя собственной ментально-плотской выгоды от милостей вселеннской фортуны, даровавшей им за их верность им удачливость(сатанинскую беспринципность и выигрышность, наделив их подобно, пародийно Всевышнему, который наделил частицей Святого Духа Адама, кусочком своей огненной души как лучших из слуг; сама же удачливость - это данность Вселенной по мистическому обращению Сатаны, тогда как то, что нам везет - это воля Всевышнего, который принудил Универсум даровать нам просимое; иначе говоря, Сатана - это самостная лживая воля Вселенной, допущенная Всевышним, закладывающая в нейтральную форму содержание лжи от себя и истину от Всевышнего, побуждающая человека к первому), что объясняет и уверенность в том, что они хозяева жизни, но то напоминание, что жжет их комфорт напоминанием о тленности тварного они стремятся заглушить и упразднить, существуя в привычности стазиса, как вечная неподвижная Вселенная.
Сын-Иисус мыслится христианами-философами(для них есть факт Евангелий, то есть человеческих рецепций апостолов, а не непременного Писания от посланника Иисуса, что было утрачено, но все же было, либо же устранено от страха перед истиной, факт, который они должны любыми способами, данными ими эллинской философией оправдать, вводя логические переменные вечных опосредований(вечный человек Христос вне растворения в Отце как его реализовавшееся "быть-Слово"), триличности Единого, ибо она нужна для разума, который не в силах постичь Неведомую Единость Всевышнего, а значит их разум покушается на недоступное ему, что в его немощи заставляет оперировать тенями, которые к Нему вообще никак не относятся, и жить-мыслить в контексте этих теней, вместо того, чтобы усомниться в самом факте Нового Писания, полученное через посредство многих людей-апостолов 4-ых канонических версий, которые, впрочем, записывали то обрывистое, что сами не до конца понимали, эклектично перемежевав, смешав в одном источнике крупицы истины вместе с интерпретацией-адаптацией ее на язык эллинской терминологии, особено у Луки о Павле, что впитал ее и придал ей новопонимаемый на старый лад, революционный смысл неоязыческой спасительной от предельного ступора в развитии глобальности, освященной светлыми богами, сообщая ее через бога-Христа, посланника-логоса от Нуса Вселенной(«Сказано, что бытие это то же самое, что мышление, поскольку в нематериальном мире мысль и реальность строго совпадают» «Не следует искать интеллигибели (ноэтосы, умопостигаемые формы, то есть нетелесные принципы «метафизической реальности”) за пределом интеллекта. Мы никогда не будем с ними едиными, если не обладаем интеллектом, и только это является свойством подлинно интеллектуального знания (то есть метафизического познания): таким образом, ничто не убежит от нас и ничто не останется за нашими пределами, чтобы искать это потом где-то там; внутри интеллекта будет пребывать истина; он станет местом пребывания реальных существ; они будут жить и понимать»)); принятых Евангелий такими же людьми, и подумать о Писании последнем, но в том и дело, что их бог стал человеком, точнее божественная автономная субстанция имплицитной воли божества, что под его высшей Отеческой первопотенцией, и при содействии третьей, святодуховной, пришедшей ойкономически на смену второй потенции Сына, воздействием материализовала свой образ-неплотское в гипостазу внешней видимости тела, ибо Слово уже имело свою собственную материю в себе по праву независимости, самости от Отца,которая и обеспечивала, как форма отделения, наличие ее личной воли, воли от-личности, а потому они считают равноправным и необходимым такой умоцентризм, оправдывающий триединый Нус, всеединый бог христиан, а не Одноединый Всевышний Истинного монотеизма; Слово-Христос взяло материю к вочеловечиванию из себя, дабы его человеческое тело не было осквернено атаксией, первородным грехом, затем оно стало материальным, под воздействием своей имманентной божественности, ибо материализация происходит под воздействием высшего, согласно Аристотелю, но относительно человеческого тела, как низшематериального, Христос остался совершенным и духовным, и сама плоть Иисуса была соразмерна натуральным органическим законам либо добровольно подчиняясь им либо развиваясь сообразно с ними вне тяготения к деструкции по своему совершенству, и тогда смерть его - это исход, имитация, ибо небесное огрубленное тело есть либо внешняя кажимость, не являющаяся настоящей земной, а лишь ангелической твердостью, таким образом в этом аспекте Христос был самым твердым из ангелов, если избрать полумеру и представить, что ангел может иметь похожую во всеобъемности плоть кажимости, а не светлый облик, не касающихся низшей натуры, либо грубость, плотность, которая в своей экзотвердости была не чужда всему человеческому и блестела оттого, что ее не коснулся грех падения, была свята, но это отелесывание так или иначе не без марания миром, по иной природе, ведь небесный материал совершенно иного качества, нежели земной, не мог не отварить его, а значит зажать божество, что изливалось из Христа духотой, и в этих противоречиях мы зрим попытку компромисса между нусальной тонкотелесностью, которую нужно примирить с грубым телом натуры, исходя из третьего присущего положения божественного компонента, которому это доступно Чудом, ведь сам бог посредством второй потенции в обертке образа, что перетек в плоть, снизошел к людям, дав им счастье быть Божьими сынами, возвестив им любовную гладкую душу без жуткого Сознания в виде безгрешного, а значит бессознательного, нечеловеческого, а значит ангелического по своей тварности Христа, который дал людям направление от-Сознания веры в Невозможное к стремлению обожения, пытаясь стать в своей святости ангелами небесными, совершая путь Христа от человека до возвращения в Нус, но только если Христос был ангелическим логосом для Ума, не бывшим в действительности, разве что человек-пророк Иисус, и у него это получилось, то человек обременен грехом и Сознанием, которые Иисус также искупил своей гибелью и открыл человеку путь к тварному Нусу как триединому божеству, забывая о его Истоке, который его создал, но мы понимаем, что Христос-логос попал в Царство Сатаны, как божественной нусальной силы властителя, а потому вынужден был быть сообразным внешне с его мощью, ибо Нус пронизывает натуру как данность, а Сатана правит ей и задает динамис каждой вещи как мудрый, страстный правитель, полагая свое Слово, возникшее как трение Нуса нейтральности и Сатаны-Нуса Страсти в бегстве от Негативного Духа Смерти в Нусе, сочетаясь любовностью, и вошедшее в мир Спасителем Человекоподобного Ума от Сознательности ужасного монотеизма древности, которое и прояснило окончательно Последнее Писание, где Всевышний ясно сообщил, что нет у Него Сыновей и сотоварищей, что Иисус - это пророк, человек, рожденный от матери и умерший как человек, бывший человеком, зачатый от Чуда, точнее Чудом посредством Смертельного Духа, что внес в человеческую языческую жизнь память о Смерти, чего язычники не могли пережить и узрели в другом человеке на кресте, ибо пророк был вознесен при жизни, Воплощение Спасительного Логоса от смертельной травмы ужасной Истины, упраздняющей власть Нуса во всех аспектах, но и само христианство было предопределено и нужно миру, задумано Всевышним, ибо без него бы глобальности Нуса, напряжения, которому должен противостоять альтернативный проект Цивилизации в лице ислама; в монадическом сам-в-себе бытии триединого Бога христиан, где не виден Исток, что позволяет предположить Нусу о его божественности и проглядывает та проблема, что Всевышний не касался Нуса непременно, а создал его Чудом, Неясно Как, о чем Нус не помнит и может вывести это разве что из своей ангелической природы, но в своем сатанинском аспекте - самомнение лице, он сам себе и сам-в-себе ноумен без Истока Всевышнего Бог Отец и Дух Святой; Христос, по Шеллингу, это нечто среднее между богом и человеком, сообщающее их, а значит ангелическое, ибо происхождение из двух природ, ex duabus naturis - это частность, ересь, а следовательно оно автономно и отлично от бога по своей материализации тонкого духовного тела и от человека, ибо не принадлежит его грубой натуре, тем не менее существуя в двух природах, то есть будучи посланником от бога, от Нетварного к человеку, отвариваясь для его восприятия своего ангелического, передавая Нетварное послание из Неведомого Источника, будучи в субтильной тварности для грубой натуральности человеческого разумения, и в этой троичности суть наследие эллинской нусальной триады для продвижения западного Ума; само Слово, по Шеллингу, стало космической потенцией, то есть Нусом, будучи в скрытом виде во времена язычества, и именно космос есть форма, отделяющая Отца от Сына, который сохранил божественное Умо-настроение и тягу к Отцу, и в этом мы аналогично зрим тварную ангеличность внутри нусальных троичных ипостасей, где именно Нус-Логос-Христос в своей любовной душевной сатанинской воспаленности(сатанинское - "не является конкретным, обособленным духом, его можно назвать началом, с той лишь оговоркой, что мы не рассматриваем его как начало, сущее в себе, т.е. сущее до и вне творения и, следовательно, исконное и вечно злое начало", сатанинское здесь - это огненное Лицо триединого Нуса, которое есть Нус в воспаленных красках чрезмерности, что порождает динамис, и это Лицо, как и два остальных, и вообще Все, задуманно Всевышним, но не принадлежит Ему вообще ни в каком отношении, как тварное, ибо Всевышнего для тварного Нет в самом охватывающем понимании тварного, мы можем верить только в то, чего нет, точнее мы можем верить только в Неизвестно Как Нет) спасает мир от зла иудаизма, убивающего его материю во имя освященной спасительности язычества, обращаясь в первую очередь к язычникам, а человеку отвожится роль лишь подобия, которое должно стать Нусальным обоженным оригиналом, вкусить тело Христово и стать божественной идеальной душой, совершив великое Таинство, мистерию восхождения к белосветным берегам Эдемского Рая, воскресая душой для вечного обывания на планетарных островах даймоничности;
потому пост-христианство современности сняло Христа как лишнее, что Христос есть все-Миф единения, ибо сняв его личностность новое язычество вернулось к исходным позициям и стало пользоваться самим Умом и его логической триадой непременно от эллинов, отвергая христианскую метафизику, развивая облачность, где обитали её эйдосы еще со времен платонизма, и когда облака рассеились осталась пустота и Ничто, на смену позитивности пришла апофатика, только не бога, а самого Нуса и разума, разрушающая и снимающая сама себя, запустив воронку-ураран негационного изъятия утвердительно постановительного, гора стала искажаться, стала рельефно рыхлой и неединородной, она крушится и крошится, падая в образовавшуюся бездну, которую пытаются от страха залатать умными представлениями о мире, вынужденном мерцающем галлюцинозе о нусальной душе Христа, и само снятие Бога было возможно из-за тварности этого бога, не прошедшего проверку временем и устраненного, редуцируемого к началам язычества, завернутого обратно в космос, властительным Умом обоженного человека, который уже без посредства общается с Нусом золотым разумом, отчего мир трясет, турбулирует, ибо вне защитного слоя атмосферы эти лучи прожигают концентрационный Ум до мысли о Ничто как единой силе, что затягивает человека в бездну где ему и место, что ум бессилен перед сверхчувством этой Бездны и рассыпается в цветную пыль от ее воздействия, иначе говоря, Христос открыл Уму Ничто, высветлил низшие гипотезы Парменида к вниманию конвульсирующего рацио во времени, и так без этого буферного посредства бог начинает уничтожать этот греховный бессмысленный мир, раздрабливая его в Уме человеческом своей нещадностью, прорывами в Нус, а через него и в Ум, ибо Ум связан с Нусом как Христос-человек с Отцом по линии воли, прорывами Ничто, которые дисбалансируют симметрию и вносят в мир покореженный нервоз ожидания медленного конца искажения, аберрации в тотальный минус без упования на идеальность, что уже есть аффирмативный бред идеологии лекарственного самовнушения; внебожественная природа Христа - это данное ему вне его воли от грехопадения человека, которое он принял, чтобы бог не уничтожил греховное бытие, как посредник, и это есть момент сверхчувственного, воля же его осталась неотчужденной от воли Отца, и это рациональное, что полагает его свободное искупление бытия перед богом, но здесь мы усматриваем ту ненависть, с которой Нус смотрит на низшее, отделенное не им бытие, желая всеми силами, через свои логосные эманации вернуть его в свое забвенное лоно, противопоставляя смертельному аспекту Духа Истины, благодаря которому это слияние еще не произошло и в мире есть надежда на Справедливость, два других аспекта в виде нейтральности и захватившей его воспаленности относительно человеческого разумения, ибо Нус нацелен на него, на человека, как на основной инструмент исполнения миссии от Всевышнего, предотвращая власть Истинного Негативного Духа в сердце человеческом любовным к миру Духом спасения бытия во славу сатанинской огненной тварности, где нейтральность Нуса взяла на себя вину за натуральный низший мир перед сатанинской аспектной обвинительности ее пассивности в этом, исполняя свою природу, которая заложена Неведомым Им, сатанинское, пристыдив нейтральный белый Нус в его вине за дуальный мир, тут же советует ему как поступить, чтобы это вину искупить, посылая в мир-Ум, для ума людей эманацию Светлого Логоса, вселюбви к божественной Вселенной, что инертный и подчиняющийся Нус(это чистое хайдеггерианское бытие) исполняет, не видя Негативного Духа Истины, наперекор ему, ужасному и смертельному во славу пре-красного, крас-ивого сатанинского(это внушительная, аффирмативная повелительность Абсолютного и Трансцедентного Духа властности и влияния на-Ум и в-Уме), ведь он может выбрать лишь одно по дуальности мира, как человек и в человеке, и тогда сатанинское сердце нейтрального Нуса поглотило Смерть в мирообозримой видимости для человеческого Ума, как Христос был распят, поглотив смерть собою, затем восстав и явив то, что Смерти нет, есть лишь вечная жизнь Там, где живет Нусальный Отец, который присутствует своей вынужденной необходимой по указанию Всевышнего, природой в мире, пытаясь исцелиться от этой принужденности в Уме человека, засвечивая этот Ум сатанинской воспаленной вспышкой в Нуса, говорящей и затмивающей обилием разгоряченного вспыльчивой огненностью света Негативный Дух Истинной Смерти, говоря о Нем, как о побежденном начале, вместо которого или который стал теперь позитивным астральным Духом, духом социомира Гегеля и Канта, то есть бессмертным утвердительно-позитивным герметичным Духом вечности, вечного существования былью-Умом инопараметральности, радуясь и веселясь, настроенные жизнелюбиво к тварному миру, полагая все ужасное за Зло, а светлое Вселенское добронравием, благодаря за эту любовь Логос Нус; все наше, человеческое существование неугодно Богу христиан, ибо оно отделено от него, сиречь воспаленность души Вселенной ненавидит отдельного сознательного человека Смерти и желает впитать его в нусальную гладкость, световую нейтральность, возжигая в ней возбуждение, побуждение, пробуждение, что из инертности рождает Логос-Христа, возносящий и оправдывающий человеческий Ум перед Нусом, понуждая его стремится назад в светлое лоно, тогда как отделенность человека воистину, условно говоря, угодна Всевышнему, ибо это Его же план, центральной инструментальной фигурой коего мы и являемся, реализуя Его всеизбыточную возможность мира; Христос освободился от своей опосредующей мир от гнева Отца потенции во славу человека, тогда как неблаговоление существовало относительно этой потенции как заслонки, и когда они обоюдно снялись друг в друге, Христос соединился с Отцом и даровал нам жизнь вечную в Рае, но сама отнесенность Бога и преграда Сына может сказать нам лишь о нусальных ипостасях, разрешивших напряжение друг в друге взатмопроницаемостью, торжество чему было во Христе, где натура и Нус соединились в страсти и наличии, когда Сатанинское вошло в Нус и в Уме притянула натуру и Ум ближе к тварному, герметически закупорив Вселенную от внешних влияний Смерти, которые знает Истинный Негативный Дух; через Христа Нус стал видеть в себе себя, ибо Ум человека просветлился, лишившись истины сурового Закона Неведомого Всевышнего, теперь же бог стал непосредственным для человека, позволив ему восстановить в себе божественную жизнь ради Начала-в себе самообожествившего себя самое Нуса, ибо Христос своей компромиссностью двух Духов избавил от гневливости сатанинской души Нуса на человека Смертельного Откровения, Ум которого еще пребывал в сомнении и не высвечивался Нусом, как триединое божество, а посему от такой тотальной Лжи и появилось Последнее Писание строгой Истины, ибо без него человек бы и дальше верил в тварное и сам человек в мире не смог бы выполнить свою Миссию от Него, ради которого Он и создал человека), упрощенно говоря, как внешнее по форме, но тождественное по содержанию, личное-отделенное формально, но по наполнению со-сущее Божеству, то есть некая граница воли Бога с неким заданием. Сын-Логос - это оболочка внебожественной формы, в которую Отец завернул себя, став другим, как Слово нами задуманное есть мы и не совсем мы одновременно, имея границу нетождества в смысле Всеполноты нас, как рождающего, и частности Слова, как рожденного, но это Слово произошло от нас и хранится до изречения в нас же, а потому о нем можно говорить равно как и о нас же, то есть о некоей части нас, которая выделяется Мышлением, и сама соль такого выделения коренится в акценте данности мысли, ибо иначе оно не мыслится, а значит воистину понять эти тонкости может лишь Ум, ибо это тварное для Ума, которое он полагает своей божественностью, разгадав логику природы проистечения пределов; а также как о нем можно говорить как и о некоем целом, которое полагает нас и течет из нас, ибо мы есть Мысль-в-Слове, как Отец-бог есть набор Неведомых для Ума потаенных мыслей, замыслов о тварном, что и составляет непознаваемую человеческим несовершенным умом сверхприроду бога, как тайных Всемогущих, могущих во Все мыслей, либо же полное молчание, из которого вдруг, тем же за-граничным для Ума способом что то рождается неведомо зачем, но сама интенция полагает приблизительное вероятие и счислимость горизонта событий, измеряемых в логике вероятностей происхождения, креации математического проектирования, с одной стороны, и сверхчувственного неведомого - с иной стороны, тогда как речь идет о Нусе, чье математическое формонаделение - это тварная эндогенная обязанность структурализации космоса ощутимыми светонервными нитями-мыслями как произведение к наличию наиболее оптимальных условий к жизнедеятельности для осуществления Замысла Его для нашей человеческой природы для коей мы и созданы, и ничего истинного в нас больше нет, кроме нее, все остальное - продуманный Им агент совращения, дабы усложить условия задачи, точнее поставить их на нужные Ему рельсы баланса, как положение сложности для человека в избрании Истины при господстве Лжи, осуществив в Конце концов эту потенцию возможности из всевозможности избыточности Его реализации всех миров, возвращения Сознательной крохи Духа в человеческом назад к Истине при Всеобщей доминации аберративности; ибо каждая мысль в тварном счислима и ощутима, материально плотна, хоть и эфирна, ибо даже воздух имеет плотность;
сверхчувственное же Нуса - это воистину Неведомый, чудесный, Немыслимо-случайностный миг вне-касательного момента сотворения Нуса Всевышним, причем это не недосягаемая сверхчувственность, ибо полагаемое "сверх" определяется теоретической доступностью в разных состояниях души и Ума, а нет-чувственное, отталкиваемое всякими предположениями Ума и сердца рожденными, которым еще предстоит появиться и которые никогда не появятся, ибо Всевышнего нет для Ума в смысле видения и предположения, есть лишь следствия Его посредников, посланников от-Него, которые Его не знают и ему не принадлежат, для которых Его нет, но есть лишь Его чудесная воля в Них, из-за коей они чувствуют свою предельность и относительность к чему то Неведомому, исправно исполняя то, как Он их создал, принося Человеку то, что Он вложил в творение-ангела принести человеку, а не говоря непосредственно, ибо ангел однозадан и, появившись в Свете Духа, Святости Духа(Святой Дух - это атмосфера форм ангелов, ибо ангелы - это плотные устойчивые принципы световой формы, а потому они тварны и потому они могут быть обращены к человеку, но поскольку они тварны и телесны, тонкотелесны, исполнительны, они не могут ведать полноту Всевышнего, а Всевышнего Нет в а-полноте, ибо он Един, согласно Писанию, значит, Всевышнего Нет для восприятия на всех уровнях абсолютно Всех Тварей, все, что нам говорит о Нем - это наша собственная ограниченная природа, которая верит в То, Чего Нет уверенно, благодаря принесенному Писанию природой ангелов, заложенного при их творении в их долгосрочную память, но помнить Его их тварность не в силах, и оттого они знают и умеют лишь сообщать тогда, когда нужно, ибо для этой своевременности они и были созданы), он уже заранее знает что и как ему делать, когда и кому приносить Послание, когда поклонятся Ему, ибо все это заложено в его природу и память Им, как заранее Знающим что будет и как, ведь ангел прост и одномерен, служебен, внесознателен, а потому он лишь функция, сверхнусальная функция доставки сообщения, вложенного в него не в миг общения со Всевышним, а по природной указательности, данной Им, его памяти что и когда делать по его натуре, подобно тому как мы умеем многое из естественного, вроде дыхания и испражнения, нечто вроде инстинктов, только у ангелов эти инстинкты небесны по природе, инстинкты небесной тварной природы, ведь и ангелы не знают Его и Всевышнего Нет для них в качестве целого, ибо перед ними предстает их природа и память о том, что они должны делать по своей функции, точно и без сомнения, ведь сомнение удел Сознания и дуальной воли, коих у них нет, а также все Слова от Него ими сообщаемые ими не Осмысляются, а попросту доносятся, и они могли бы сказать, как можем это помыслить мы, что это их наказы и Заветы, что они и есть боги, но они не могут сего, ибо они просто тварные проводники чудесной, неведомо наделившей их бытием бесприкосновененной воли. Оболочка Отца-бога в какой то момент, по его первоначальному замыслу, то есть чисто случайно для внешнего, ибо внутренняя причина скрыта для всех, проистекая из последнего Покоя Все-недвижимости Вселенной(по Экхардту), словно центральная часть двигателя мира не должна в-себе работать на износ, когда чудо - это то, каким именно образом она выдерживает эти скорости и напряжения, что и есть основа веры некоторых, или же из Абсолютного Безначального Покоя рождается вседвижение, но логически неясно откуда оно там берется и зачем - и это уже вопрос сверхчувственной веры, веры во сверхчувственное, где само чудо - это лишь вопрос временного непонятия рацио, отброшенного в перспективу когда-нибудь-понимания и достижения, а пока необоснованности и мистического, и это имплицитное, логически полагаемое тайно основание, ибо Умоцентризм не довольствуется ответом о Чуде и уповает в этом смысле на сверхразумный домысел, выражающийся уже в вере в математический метод множеств и дифференциального исчисления, где мелькает Бог, надежда на его очертания, абрис Умом, ибо его абстракцию он жаждет накинуть на матрицу причино-следствия мира или же на алогичность, разрыхленность мира, что аналогично есть сеть экзомирного понятия, рассматривающая обрывистость и пастишность за норму анормальной полионтологии, где основы все равно покоятся на вопросе Чуда, решаемого так или иначе, но всегда в контексте Ума, разодранного своим же бессилием или одуревшим сверхчувственным или же сохранившим древнюю целостность. Оболочка образа Божьего рвется случайностно, но как бы по автономной воле внебожественного начала для нашего мышления, и изливается в мир Христом, скрытым истинным божеством, ибо внебожественная форма порвалась и вылила из скорлупы яйцо. Божественное скрыто в Христе Человеческом, ибо божественное в нем помещается в новую оболочку, не сам Бог, а то, что утрамбовалось по форме внебожественного и перешло в оболочку человека. При разрыве человеческой обертки истинный бог соединяется с внебожественным-божественным и для человека уже явно Христос есть бог, лишившийся сперва образа-формы довоплощенной, а затем и самой плоти, в глазах человека став истиной. Но для нас это видится так, что Нус послал из сатанинской воспаленности своей Души не бывшего никогда в реальности, Логос-бога-Христа, освятив языческое человечество Нусом, благославляя его на построение идеального Вселенского, миролюбивого царства, которое впрочем допускает реки крови тех, кто отказывается от этой универсальной метаязыческой или пост-языческой модели, вроде еретиков, иудеев и мусульман, и вавилонское стремление к достижению душой-Умом метафизических реалий планетарных Остров Светлого Счастья, которые реальнее реального для каждого серьезного мистика, ощутимые в тонкой, но не менее действительной, воспринятийности души умственной рациональной; это те места, куда стремится каждый уважающий себя адепт-рецептор-творец сверхчувственного метаприродной были осознанно, и подспудно - каждый райский христианин, отталкивая деревянной ногой другие партии конфессионально претендующих, полагая по наивности своей лимит небес, но и у небес есть семь уровней - нижние для масс, прямо как на земле, а высшие - для одиноких герметиков, места которых заказаны для них их прозорливой душой от рождения, ибо они ниспали оттуда, сотворены были из глины высшего эфира Нусом("Сэр Исаак Ньютон никогда не помышлял лишать вторичные причины всякой силы, или энергии, хотя некоторые из его последователей и старались установить подобную теорию, ссылаясь на его авторитет. Напротив, этот великий философ прибегал к некоторому активному эфирному флюиду для объяснения всемирного тяготения, хотя из-за скромности и осторожности он и признавал, что это просто гипотеза, на которой нельзя настаивать, не проводя дальнейших опытов"), уравнивая симметрично это избранное с массовыми душами, предел видимости коих - нижние небеса, этажи, нижненебесье, что раньше обуславливало их положение в Социуме, и вот отчего есть одаренные и бездарные, то есть зрящие высоко и много с вершины и видящие мало и вширь, а значит небо - это пирамида, где мало вверху и много внизу, прямой прообраз умоцентричного Социума. Теперь все смешалось у дуальных несовершенных людей на земле, хотя одаренная верхушка в своем социальном статусе принципиальна и незыблема, подобно тому, как неизменно Умное Нусальное, организованное Олимпийское даймоническо-ангелическое небо, вызов которому бросает лишь кругово-братское на основе Негаттвного Духа Последнее Откровение Финального Разъяснения для всех малочисленных, кто был до этого лишен альтер-Цивилизационной платформы, будучи несогласным с диктатом тварного неба и эллинистическо-светлоцивилизационного Универсумоцентризма.
Даже если мы положим, что Всевышний огородил часть себя от целого некоей оболочкой, как мы мысль-слово, которая невозможна для нашей мысли, но возможна для того, что реализует всякую невозможность как возможность, то мы все равно не смеем полагать Лица, ибо лицо-отделенное, как нам известно, Его же автономное Лицо, ибо воля бога внутри этой части остается тем же Богом, только самоограниченного, самоотделенного в невозможной-возможности, что уже, однако, полагает диссонанс относительно его ограниченности, пусть и своими силами, ибо нам он известен как Безграничный прежде всего, тогда как его Всеволение и всевозможность здесь противоречат этой Безграничности и Неотдельности, что свидетельствует не в пользу парадокса, который бог допустил неясным для нашего Ума, а в пользу ошибочности умственноцентричного суждения, так как этот капсульный бог в себе раскрывается для человечества внешним образом, давая знать человеку о своем неведомом(а по Шеллингу, даже и внутренним, раскрываясь в человеке внутренним содержанием, понятным и видимым для него, что рождает спекуляции относительно того, что бога узнала божественная частица в человеке, но в том и дело, что в мире лишь тварное может узнать тварное, ибо само узнавание умом суть тварно и не выходит за его, пусть и самые дальние и почти необозримые, пределы, то есть душа узнала Нус, ведь Всевышний Неузнаваем и Невидим для ума, и даже воля его видимости, проявления для нас невозможна, ибо она отваривает Всевышнего, делая его вообще, в принципе видимым для нас даже в этой парадоксальности, что ограничивает Нет-Несуществование Всевышнего, вовлекая его в тварное представление для нас) с позиции внешних проистечений, так как истинное внутренне не доступно человеку по его тварности, но сам бог в себе нетварен и значит не то, что незрим, а его вообще нет для человека, как для ума-души, но нам сообщено о наличии Чего То, как Что то Неведомое, ограничивающее Духа-Посланника в себе, который воспроизвел в Него вложенное, неясно как вложенное, сообщая о том, что этот Дух ограничен и на такое не способен, но он и не видел того, кто это ему дал, а значит это словно всегда было в нем от рождении и как бы по праву его, его мысли, но сама его природа говорит об обратном, что он откуда то это получил, что и разоблачает человек, имея дифференцию природы своей и от Духа Сознания-сквозь человеческую природу, но не против нее, разоблачает в Послании, который ангел ему дает по своей природной исполнительности, поклоняясь Всевышнему не по тому, что они Его знают, а потому что это их природа, как наша природа пить и есть, и через их ограниченность мы через свою природу и их природу, а также через их для нас Посланное Им, чего они не понимают, осознаем то, что ангелы предельны и пределен сам Дух, а значит есть То Невозможное, что как то создало их и нас, а также Все и Ничто, чему мы и поклоняемся как Тому, Чего нет, но Что как то дало о себе знать через ограниченную природу ангела-Духа-посланника, тончайшего из ангелов и высочайшего, посланного к тончайшему и высочайшему Пророку среди людей той или иной эпохи, и их ангелическая душа соприродна и сообщается, но Сознание, актуализируемое через Послание ангела, не осознающего это послание, не обладая человеческой природой, созданной для этого понимания, это Сознание Чего то большего, чем Дух давший Послание, преодолевает ангелическую Нусальность и природу однозаданности, полагая зпа самым высшим небом и Ничто Что То Чего нет для Ума, Чего Нет, но что дало Всему быть, как говорится в Послании, и что мы понимаем через отрицание, Негативный Дух отрицания Всего познаваемого, подобно тому, как у Всевышнего нет непременного посредника и в нашем логическом представлении Он постоянно опосредуется от последующего бесконечно, что не досягает его в Скорости, ибо для нас время и Скорость, скорость Света - это предел разумения и сама константа полагания, тогда как на самом деле Всевышнего просто Нет Чудом, он создал Все, но ни к чему и ни к кому никогда не касался даже мысле - и воленушительно, оставаясь Тем, кого Нет, но кого каждый Чудом Веры понимает в своей предельности, подобно язычникам, что верили в Нус, ибо Всевышний был для них Закрыт, и верить в Нет им не позволяла естественная тяга к Умствованнному наличию, иначе Цивилизацию не построишь, и это Нет Всевышнего есть высший кошмар всех людей, ибо оно упраздняет Все вообще, Ум, Запад, христианство, социум, Вселенную, Восток и язычество при Его принятии, веря лишь в Последнее Откровение, жестко, Негативно, чудесно и отрицая Все и Ничто остальное как Его или как то, что его знает, видело или помнит, ибо это уже не Он, а следствие от безначальной беспричинности Его;нам отворено Это через Откровение, обращенное к вере, то есть Сознанию-сквозь нас, то есть к Истинным нам, ведь мы есть кроха Духа, что стремится в нашей истинности не-мы стать собой, дабы из своей смертельной предельности воскреснуть в Чудо, произойти повторно и преодолеть свой невозможный предел, себя самое, свою природу, как то, причем в том же теле, что ему дал Нус, и это воистину то Невозможное, что еще более неясно, чем сама неясность, ибо как мы войдем к Нему, если он Бес-посредственен и Его для нас нет, как и для всякой твари, но эти мысли уже ограничивают сами себя.
Приводя аналогии с тварным оправдание вроде Бёмевского - это лишь для нашего разумения сверхразумного - входят с собой в противоречие, ибо нельзя помыслить тварной аналогией тварного Ума Нечто немыслимое, объясняя его причинность в себе и процессы нисхождения, нам неведомые по причине ограниченности тварным нашего разума и сути. Мы можем лишь говорить о тварном следствии, о течении процесса сотворения, говорить о Начале, а Начален лишь Нус, сиречь намеренно проявленная сторона Мысли Его Творящей, Чудесной, Несоприкосновенной ни со Всем ни с Ничто, а значит все богословские разговоры о боге в контексте катафатики нерелевантны и неадекватны Его Слову, то есть ангелу-говорящему Им созданному говорить. Апофатика, то есть розмыслы о том, чем Всевышний не является, куда продуктивнее и ведет нас на тропу переосмысления Троицы как самообожествленного Нуса-триипостасного Начала в себе, которое не помнит о своем Истоке, Неведомом импульсе, как мы не помним свое рождение, ибо Нуса нет Сознания, а есть лишь рефлективная природная память, побуждающая его делать то, для чего он создан Всевышним; наше же рождение запоминается в Других по праву Осознанности, как дифференции и различимости природ естества и того, где его Предел, а потому именно нам суждено дойти до Конца, до Последнего предела мира и себя в Смерти и перед Смертью, что уничтожает тварное и постановляет истинное для нас.
Бог христиан отеляется капсулой внутри формы, и форма эта непроницаема, лишь намеками давая весть о Чем То, но, что важно, само капсульное, отрицающее зримость тварным человеком, никак не может быть Всевышним по определению Его самого Им самим в Последнем Истинном Писании, ибо погруженный в тварность, давая намек о себе своей посредственной непосредственностью, уже познаваем и не обладает вне-характеристиками Всевышнего, ведь груз, завернутый в непроницаемую тару, погруженный в океан, тем самым пребывает в океане, как человек в батискафе на дне(проблема христиан в том, что они мыслят Всевышнего как творящего собственной волей, входящей в мир через предохранитель лица, то есть воля Бога наличествует в мире определенностью, касаясь тварь через перчатки Нуса, тогда как в самом деле Всевышний не Творец этого мира в строгом смысле, ибо его развертыватель суть Нус, которого Всевышний Как То сотворил в отношении, в котором Нус не то, что не помнит Его, а для которого Всевышнего Нет, но который исполняет Его миссию, полагая, что это его самобытная сверхприродная автоисточность из вечности, образовавшаяся сама собой, случайно, что есть обозначение Того Творящего, которого Нет для разума и сверхчувственного всякой твари), и нельзя сказать, что батискаф был в океане, а человек нет лишь по мере его единственного внешнего взаимодействия с водами, ведь человек сознательно и волительно погрузился в этот океан, его воспринимая. Таким образом, даже неведомо погружая часть-Лицо себя в форму-тару, которую тварность не проницает, Бог христиан уподобляется тварному, ибо по своим же законам Им установленным в мире и своей же логике все то, что помещается в воды тварного океана должно быть подвержено воздействию тварного давления среды, влияя имплицитно на Нетварное, хотя бы в контексте восприятия, ощущения, а значит бог вынужден чувствовать и стать на долю тварным. Здесь может прийти на помощь то, что Бог может быть внутри мира, не подвергаясь ни влияниям ни ощущениям в мире, используя для этого супер-экзоскелет, который погружает бога в кому бесчувственности и внеориентации, точнее Второе Лицо, как воля того же Бога, которая спасает волю Абсолютного Бога от Непосредственности, снимая этой же волей законы мироздания, страхуя тем самым Отца от непосредственного участия в личном воздействии на мир, а также перекраивая его законы, им же данные, которые не касаются и не ведают о присутствии бога, ибо им он недоступен. Такая мысль о воле с двух фронтов одного штаба упраздняет саму суть Единости и Недоступности, позволяя человеку касаться непременности через стену Сына, стоя с богом на одной вытянутой параллели с котом в мешке, точнее с Нечто в мешке, открывая который мы ничего не обнаружим, ибо Его Нет, а если он есть, то он испепелит нас своими лучами, как Зевс Семелу.
Бог страхует себя от мироздания своей же волей с другой стороны, дабы соблюсти условия договора, погружаясь ради человека вниз в оболочке Христа, оставаясь стерильным и неизвестным, лишь намекнув во Христе, что он здесь был Как то, своей невозможной возможностью. Это действие, как уже было сказано, тварно, во первых, ибо само прямо-косвенное сообщение бога людям(и сама эта головоломка уже выявляет тот ряд логических спасений Ума, что желают закрыться от ужасной Истины, со всех сторон огородив себя заслонками воли ведомого и ясного Отца, Сына и Святого Духа, ибо Ум хочет знать и понимать, а Чудо для него невыносимо, и посему вместо Всевышнего Ум использует тени тварности, намекающие о своей тленности в себе же; Ум спасает их от сего нагромождениями многих воль бога и его всеволения, обезоруживая все логические пути Сознания, ибо они идут в той же местности тождественных законов мышления, беря от Всевышнего свободу полагания, наложив на нее Триипостасномть троичного Духа Вселенной, ведь может же бог, если захочет быть так, как он пожелает раскрыться для нас? может, но для верной верификации сего необходимо понять цель от-Него человеку, что вряд ли ограничивается любовью к Универсуму и стремлению к обжитию в его Рае, а также понимать Беспознаваемость Всевышнего, чтобы отмести сотовартщей, а значит ложные цели для человека, данные Им) и игра с волями, обходя законы своего же игрушечного мира ограничивает Его(или такой игрой бог являет свое всемогущество вторжения, что напрасно и противоречит Писанию, что не может быть ложно, иначе мир обесценивается в смысле оправданности своего существования, можно предположить, что мир тогда существует Просто, потому что бог может это дать, но неясно тогда зачем посылались Писания и строгие установлнения в них, ограничивающие от власти мира), а, во вторых, оно противоречит условиям существования самого мироздания для человека в его высшей миссии. Ежели Всевышний может позволить себе все, тогда логично спросить: почему он самолично не явился к человеку и не дал ему знать о себе или о том, чего Он от него хочет? И уже после этого вопроса появляются думы о Миссии и о том, что бог не может просто так явиться перед человеком, ограничивая себя тварным, вынужденно, то есть считая с созданным Им же, создавая посредников, ведь нарушая Законы собственного же Замысла и сообщенных в Писании Слов о Его бесподобии и Неведомости, тем самым Он лишил бы смысла сам мир, который должен ждать его чуда и не делать ничего, не жить, но ждать его немыслимого вторжения, да и сама осмысленная жизнь и деятельность была бы поставлена под вопрос, а бессмыслица противоречит Писанию и, кстати говоря не будь у нас Писания мы бы были язычниками домыслов, ибо без опоры на Писание вообще нельзя выведать смысл человеческого назначения, ибо оно сообразно природе Творца и тому, что сказал Он, и без этлф опоры Творец может быть каким угодно в тонкостях, равно как и наш смысл здесь был бы поливариантен и каждая вариация бы уравновешивала бы иную, растекаясь вширь, разве что Умом отсекая ту или иную дремучеть, доходя до границы более высокой, а значит этой высотой обосновывая высший смысл, взбираясь как на гору и видя больше, чем остальные, но ближе к вершине уже не различишь мира из-за облаков, и тогда на этих облаках и строишь свои мысли, свой новый город, близкий тебе, город высших людей и идейных вещей, что и есть метафизика Нуса, дальше которой нет, ибо гора имеет вершину, ведь она тварна и естественна, а дальше идет спад обратно к мифу и устоявшемуся, тогда как Писание - это то, что получают на вершине горы или в пещере, то есть в сути самой горы, внутри естества, Неведомо Откуда и Неведомо Как от ангела. Но как же явился Христос, если он был богом? И тут нам помогает Шеллинг, говоря, что Сын - это образ, высказанное Слово Богом и у-Бога, обладающий собственной волей(в эту пользу свидетельствует его искушения стать отдельным божеством со стороны воспаленной души Вселенной - Сатаны, а значит эта Божья воля подвержена тварным влияниям и течет к тварности самого Бога, ибо они одной воли, что бог дожен пресечь, и таким образом одно Божественное от Иного божественного отделил Нус, но Нус может отделить лишь тварное, ибо тварен сам, ведь для божественного он не угроза, разве что если бог сам захотел в своей второй воле стать тварным внешне, но внутренне богом, но даже его внешняя тварность прекращает его Безначальность наличием в самих очертаниях чего бы то ни было, хотя бы для Ума, но не для сверхчувства веры; таким образом, Нус отделил тварную часть Сына от абсолютной Нетварности Бога и, быть может, это та самая граница формы, а значит нечто тварное оттяпало у бога по божьей же непосредственной воле нечто божественное, заточив его в космическую тварность, что уже есть домыслы в стиле гностицизма; бог Сын и Бог отец отделены друг от друга чем то как амеба, разрезанная пополам, остающаяся амебой и там и сям, но уже имея автономное бытие, что нам позволяет говорить о двух амебах, спустя время, помня об их единости, но зная, что их Личное бытие уже самостно и неопределено волей одного центра; когда амеба достигает вершины преграды, что их разделила, и в этом большая загадка - как и кто, как Единый бог может иметь две воли, помимо Него, являющиеся им же по божеству, но не им по выделению из Него, сопринадлежа Ему, ежели Всевышний должен иметь, согласно логике Писания, одну волю, воляющую Невозможное, быть Единым и немыслимым никак, кроме Единости; одна часть-целое амебы забирается на ребро преграды и зрит другую часть, чувствует ее, и у нее вообще изначально есть выбор: либо вообще не ползти к ней, оставшись за преградой, то есть подвергнувшись сатанинскому искушению, либо ползти к ней в поиске единения с ней, и это нормальный дуальный выбор твари, правда твари безрешной, ведь она выбрала ползти, хотя это странное достижение, учитывая что ей так было заранее положено, внушено, и по иному она не могла поступить, иначе бы не было отделения по воле Ее центральности вовсе, и это как бы испытание в доказательстве верности этой амебы самой себе в расчленении, а вдруг какая то часть меня мне лжет и вне меня искусится, хоть она и полностью я, и если искусится она, значит могу искусится и я, ведь я без нее такая же часть, как только часть Бог без Сына и Святого Духа, хотя как я могу искуситься этим соблазном, если я его и породил, это напоминает искушение собственной дочью, но мы говорим об амебах: положение на ребре одной части, кстати, почему была пассивна иная - неясно, но наверное по тому же принципу дуальности и симметрии, где одно ползет, а другое важно покоится по своему положению Отца, хотя оно уже часть вне Сына; положение на ребре есть вочеловечивание, то есть изменение природы с плоскости пассивного нахождения по ту сторону стены к обнаружению себя на ребре стены, меняя свою сокрытость на открытость; единение со второй частью есть выявление истиной амебы первоначального для человеческого наблюдателя, который доволен экспериментом и может идти с работы или с урока домой, отдыхать и наслаждаться жизнью, приобретая Духовный удачный опыт от эксперимента, а то есть Единый Принцип Бога, что содержит и которого составляют три Его Части в одно-сумму, прокручивая его в Уме, осознавая блаженство Единства и трагичность разделения, находя себе пару и блага как синкретическое прилагающееся для полного Счастья, затем передавая этот Духовный опыт неофитам, Ум которых раздроблен, подобно амебе, сомневается: идти ли к Сознанию или же зациклиться на Уме всецело, и вот этот преподаватель-передатчик начисто отбивает их сомнения, скрещивая две части их Ума, потенциального к единению и обособленного-к-Сознанию, в новоиспеченную, горячую амебу радости, фиксируя их бытие на Вселенной опытом Духовной беззазорности Нуса; центр амебы делит себя на части лица и определить из них центр нельзя, ибо он межится на три, но если один из них способен на тварность, то почему на это не способны иные, обладая созависимой природой - неясно, но в этой неясности Христианская вера, ибо только Сын активен в мир, Отец остается по ту сторону тварного космоса, огражденный стеной и зная, что за Него всю работу сделает Сын) по распоряжению Отца, чтобы вместо Отца, будучи его перчаткой, воплотиться в человека и привести его к Истине, то есть окунуть руку в резиновой герметичной перчатке в море и достать рыбу к ужину. Спасти человека - личное желание Сына, хотя оно положено Отцом, ибо Отец есть в Сыне, но не есть Отец в Абсолютном Отечестве, что дает нам повод думать о Сыне как о частности Отца, вне Отца в другой оболочке. Но ведь Сын не есть Отец, хотя и произошел от Отца, но здесь мы мыслим бога как тварное, антропоморфное, но ведь и верно, ведь образ-Сын-по содержанию Отец вне-Отца стал Христом и тем самым доказал, что человек - это Образ Бога, возвысив его Ум до предела Нуса. Сын не может волить без Отца, будучи Отцом по сути, ибо невозможно предположить, что какая то Чудесная форма заставляет Отца волить А и быть бессильно-равнодушным относительно мира, а часть Б - быть Отцу самим же для себя Сыном и волить автономно, спасая Отца от непременности вочеловечивания. Это примерение-лиц, мерение лиц позволяет говорить о болезненной раздовоенности человека с психической аномпльностью или о Здоровом Едином Боге, Сыне-для-себя самого, иначе же это суть другой маленький Бог Сын, то есть второй Бог, имеющий равную Отцу силу и решивший спасти мир, вернувшись обратно в лоно Отца, став Отцом-Единым теперь, ожидая рождения третьего Царства Духа. Ежели мы не будем касаться логики и понадеемся на сверхчувство, полагая Невозможную форму отделения Сына от Отца за два Лица(за Три с Духом) в одном боге Чудом, которое не терпит слов и объяснений, полагая самоограничение и отдельную волю Сына за нечто Неведомое, но тем не менее тварное, ибо любой акт полагания у христиан тварен и мыслим, в отличие от Всевышнего, которого Нет ни здесь, ни там, ни где то еще; сделав его догмой, то это не приведет ни к чему иному, результат останется тем же, провоцируя Ум на главенство в качестве доминанты дефиниции, пока эта диалектика не надоест людям и они не вышвырнут ее на обочину, убив Отца и Сына во имя Абсолютного Духа социальной идеологичности, выбирая прямую связь с Нусом, как то богочеловеческое, что впитало в себя Христа и стало единственным богом земным, достойным непременного внимания Нуса-Матери.
Домыслимый покой из своей смысловой свободной избыточности полагает возможность а+ и а-. Возможность а- автоматически разрешается потенцией в нереализации, тогда как возможность а+ выделяется по свободе быть и полагать из себя производные бытия, вбирая и потенцию а-, которая окружает бытие океаном невоплощенного снятия, сжимая ядро бытности, кристализуя его в есть. Христианами а- понимается как бог-Дух всепроницающий и снимающий Есть к изначальному покою, нами же он понимается как Ничто, точнее как Смертельный Дух из Ничто, горящий чернее черного, ведущий к Истинному Невозможно-Нет. А+ ими понимается как бог-Сын, утверждающий автономность своей воли, которую родил-исторгнул Отец-домыслимое, нами же это понимаеичя как тварный Нус всеутверждения, и если их Отец творит непременно-мыслью, то для нас Всевышний недоступен ни для а+, ни для а- и с ними не связан, что и составляет разумность его Бесподобности и со Всем и Ничем, чего мы касаемся, ощупываем тварным Умом, не делая тварным, но обнаруживая тварное, способные помыслить логику первоначального разделения-порождения-наделения.
Нас упрекнут в том, что мы слишком умны и не способны прочувствовать свойство, когда целое неотдельное имеет разные качества, то есть, к примеру, если в реке(или внутри реки, что тоже важный вопрос) в поле нашего зрения течет вода чистая, то там - грязная, но это одна река, так и с Богом: Отец обладает одним качеством, но Сын(и мы всегда подразумеваем имплицитно Дух либо как их скрепляющее либо им равноценное в то же время), неотъемный от Него, то есть тоже Отец, есть другое, именующееся так по этому самому отличному качеству, что есть его автономия. Так, грязь или примесь в реке - это личное, окрашивающее воду в мутность, но сама вода есть вода, как бог есть бог и с примесью и без. Во первых, если божественное подвластно разнокачественности, причем фиксируемой, это уже снимает его божественность. Во вторых, как бы подспудно не протекали воды, мы мыслим грязную воду грязной и непригодной, по полагающемуся ей качеству, и уже можем говорить о ней не как о воде, а как о грязи, понимая в ней отдельное, но христианство направлено на разумение, а потому нам будет весьма сложно понять, что Сын в своей самовольности, воле в возможности быть самостоятельным остается с Отцом, становясь чистым вновь, загрязнившись тленным для человека в своей части, да и сама река полагает физическое расстояние, а то есть барьер разделяющий, равно как и течение вперед, но тем не менее эта грязь не может не коснуться и самого Отца по единосущности, если не ставить меж ними дамбу в виде человеческой плоти, да еще и плоти формы-образа-отдельного Слова. То есть вновь тварное разделяет две ипостаси, которые не соединены, а разделены Духом, ибо это Дух имеет три тварные ипостаси, разделяя две другие, будь то интуиция Отца для человека, которая есть подобие тварной тени Неведомого, что уже нелепо, будь то интуиция воспаленной души для человека в виде Божества, что спас человека из своей любви, дав ему мир, то есть это то сатанинское и тварное, что востребует божественного оправдания и регалий, дополнительно подтверждая для всех людей свою сотворенность от Всевышнего, а значит имеющее право повелевать людьми в Нусе, как творение, что Выше человека по природе, и человек верит Ему, ибо это спасло его от жуткого Закона иудаизма и его языческий мир, и без Последнего Писания, где сказано, что огненное существо ниже Человека Негативного Духа, человек бы никогда не прозрел и поклонялся бы Христу как тварному Богу Нусу, ибо его языческое разумение бы никогда не подумало, что то, что обещает любовный мир есть зло, ибо то, что для человека хорошо может быть злом для него, а то, что он считает Злом - путем к Истине, и так сказано в Последнем Откровении, и без него мы не знаем где истинное лево, а где право.
Бог, Сын, Дух - это некая трехветная голлограмма, составляющая принцип шара. Каждый цвет самодостаточен и волит, но без одного из них нет и шара, а то есть Абсолютного триличного Бога. Одна личность светит на человека красным цветом и внушает ему особенное, сообщая о дивном шаре. Это Сын Абсолютного-Духа, принципа Единого Шара. Другая нейтрально бела и отстранена. Это Отец Духа. Третья - черна вплоть до того, что ночью ее будто и нет и есть лишь два цвета, а значит она знает больше, сливаясь с отсутствием, чем остальные, тварно-позитивные, ибо она тварно-негативна и смертельна, смертоносна, напоминая всему шару о том, что рано или поздно он может включиться и перестать быть, ведь это только для христиан бог - это высшая монада как покоящаяся причина в себе. Те же, кто следует Негативному Духу сомнения знают, что на дне шара есть источник, питающий эти цвета, но у этого источника нет ни шнура ни заряда для батареи, то есть Источника Нет, а значит можно предположить что цвета действительно вечны-вещны в себе. Но откуда тогда сомнение? Даже не из скола шара, ибо он может быть идеально гладок, а из самой природы черного Духа, ибо он куда то исчезает, в небытие ночью, при этом наличествуя, сливаясь с общим, и эта апофатика дает ему повод помыслить о Не-бытии, а то есть Смерти и Конечности. И тогда происходит скол шара, куда влетает свежая ночь как весть Оттуда, из Неизвестности, как сообщение об уязвимости, а значит тварности и конечности шара. Иллюзям приходит конец. Светлые духи латают этот скол, высвечивая его до полного залечивания, как ужас, вторгшийся внезапно. Они уже не могу бредить о вечности и вынуждены иметь дело с Чем то, предавая его намеренному забвению, выпячивая свои цветовые достоинства, что и есть их Писание. Но черный цвет все помнит и его Писание было сообщено ему извне, а не изнутри шара, навстречу сколу, а не выработано изнутри, как заплата и бегство от него прочь.
Всевышний сам устанавливает невозможное для себя и Он не нарушает те Законы, которые установил для своей непременной возможности сам, реализуя каждую всевозможность по своей избыточности(возможность не быть Всевышним и быть тварным, расколотым-неединым упраздняет Всевышнего в себе, делая его познавемым, а значит лишая Все и Ничто смысла вообще, глобально, а посему этого быть не может в-себе, ибо это потенция бессмыленности, которую сжирает потенция возможного смысла и вообще наличия Все и Ничто именно так, как он определил для нас через Нус, который все это вывел для нашего лучшего бытия по природе своей формонаделительности). Посему были созданы люди, которые решат задачу за Него по воле Его по возвращению тварности в исходное состояние начала, что ведет к Безначальности Неведомо Как. Бог же, который разделяет свою волю на три и своим же сыном спасает людей и тварный мир, возлюбив их, нарушает законы своей же Миссии, прописанной в Откровении, а то есть упраздняет старые Писания Новым Заветом, где он есть Триипостасный. И лишь поэтому нам было послано Последнее Писание, как Отменяющее Все и противостоящее Новому Нусальному Завету следования к тварному, дабы было осуществлено соблюдение баланса Лжи и Истины в дуальном мире, двигающим мир к Концу. Христиане, как люди Писания, не враги нам, а тем более иудеи, ибо они такие же твари, как и мы, и готовы верить во Всевышнего, правда, будучи во власти Ума, путая его с Нусальными сотворенными астральными ангелическими вибрациями. Люди Писания ближе нам, чем язычники, ибо с ними мы можем адекватно говорить на важные теологические темы в одном измерении монотеизма.
Иудейская религия и монотеизм вообще, очень строги и суровы, в отличие от христианства и язычества, ибо ежели в язычестве ты способен потокать своей внутренней естественной желанности, направляя свою вторжительную любовь ласк на полоподобных или же иные природные объекты, то в единобожии - это грех, равный кровосместельству, ибо монотеизм - это религия сильных и в высшей степени ответственных, вынужденных по своей тварности быть обязаными Ему, исполняя Его Законы, находясь в дисциплинарной строгости перед искушениями, к которым тянут нас наши сатанинско-воспаленные аспекты души, погружая вглубь телесных удовольствий, ослабляя духовный закал и неумолимость, влюбленность в Смерть во имя удивительных пантеических наслаждений, у каждого из которых есть свое оправдательно-стимулирующее психе божество. Иудаизм - это религия строгого Духа и интеллектуального неначала, христианство - религия Ума и познания, рефлектирующая бога как сверхсущее, полагамое в себе-из-себя, ибо Троица ими вообще мыслится, как субстанциональная эволюция из предмысленного самоограничивающего, мыслится и исходит, даже в категории немыслимое-сверхсущность, а значит их бог есть Нус и их религия Умоцентрична, тогда как истинного Всевышнего для Ума нет, а значит им не о чем и говорить, ибо мы не познаем и не объясняем, но верим в То, Чего Нет и Мы Не Знаем Как за-Смертью; ислам же - это религия берущая инструментальность рацио, данную Нусом, обращая ее на службу суровому Негативному Духу ужасного отсутствующего-как-наличие познания Смерти, то есть выводящее лишь истинное и необходимое для осуществления Царства Духа. Ислам признает ум-знание как единственное достойное средство в ограниченном в-себе познании Все, христианство же обожествляет Ум тем способом, что хочет выйти за его границы, познавая нетварное, отчего они сходят с-Ума, если им на помощь не приходит сверхчувствительность Платона, критикуя ограниченность рацио, но в самом деле только свидетельствуя об очевидном, из чего рождаются спекуляции Ум-ного созерцания энергий, религия чувственного Ума, когда писанный Логос себя исчерпывает, когда в нем ищут созвучия и подтекст в стиле Каббалы.
Натура - это дно организма Вселенной, а небо - нижний океан, центральность коего - космические пространства, тогда как Нус - это центральный пучок мыслей, происходящих и составляющих мозг организма Вселенной, отдельные же мысли однонаправленной интенции - это нити-даймоны, двигающие звезды, что ниже, точнее их природа именно соткана для сего, или же посылающие ангелами человек сквозь Нус Послание, в самом Нусе обернув его в удобоваримую форму для человеческого Ума-восприятия; сами же ангелы действуют и происходят из высших этажей Вселенной, откуда и нисходят, посылаются для симметрального гармонического уравнения Нусом тварные души избранных людей, то есть самое высокое небо - для субтильнейших душ тонковосприимчивых пророков, наделенных дырой-сквозью, просквоженных легко, ведь их душа тонка и восприимчива к самому Неведомому, и сама эта дыра есть свидетельство и печать невозможности впредь находится на безукоризненном небе, сходя в рождение на земле; души праведников сотканы из небес пониже, души грубее - еще ниже, вплоть до последних небес предельной грубости ниже которых уже начинается видимый нашими глазами космос, ибо мы наделяемся формой к-жизни ниспадая с небес к Нусу, что дарует нам память-рефлекс о мире, глаза охватного представления в тварном, ведь мы проходим через него к бытию в форме, но нашу природу небес мы не помним нашим тварным Умом и она для нас загадка, разве что мы примерно можем судить о вышине душевно-телесного происхождения, ибо Нус по своей структурной симметрии облекает высшие интеллектуальные души в более изящную и тонкую, деликатную форму Ума, ведь с хрупким ангелическим нужно обходиться нежно и давать ему самую высокую форму Ума-прозрения, не покалечив его природы, что и выражается в самих человеческих интеллектуально-поведенческих, прозрительных способностях умного и интеллигентного человека, имеющего вкус и стиль, что суть грамотная и наиболее совершенная мера соотношения вещей в мире, что помогает ему видеть больше, чем остальным в вещах их тайные связи, и также интеллигентного, изящного, что зрит и врожденно знает меру такта в поведении с каждым типом человека и внутри себя, завершая своей обходительностью в своем присутствии его несовершенную по меркам интеллигентности форму, комперсируя его острые, неограненные углы своей утонченностью, создавая атмосферу урезоненной воспаленной грубости, а такая грубость и отсутствие меры в уклон экстремной крайности - есть потенция для развращения бесконтрольным соблазном этой души сатанинским, как огненной душой крайностей вселенского желания, которая есть ипостась Нейтрального Нуса, вложенная внутрь него Всевышним при создании, дабы эта воспаленность-Сатана вела комиическую историю через человека к своему завершению, вводя как спринцетом через сатанинскую капсульность в человеческое сознание порыв к крайностям, как то, что движет мир своей огненностью, вводя эту вспыльчивость в душу нижнего неба при творении его человеческой формой, а потому, имея сие в том или ином количестве, человек тяготеет к нему, сатанинско-желанно-маниакально-крайнему, как к магниту в мире вещей, приобретая и желая многого из этой начальной воспаленности и несовершенства меры, которую нужно контролировать и направлять в нужное русло душам мерным и более совершенным, фактически лишенным этого сатанинского, имея вместо него больше пространства для центрирующего душу, позволяющего балансировать прокола Духа, что в себе самом урезонивает и регулирует страсть, направляя ее дыхание в тактичные элегантные маневренные ловко-бесстрастные приемы письма, речи и выдержки стат-ности.
Часть-Сын наделяется автономией собственной воли, как выбором в пользу Божественного или, что примечательно, отдельно-божественного, то есть сама доступность, хотя бы в нашем разумении, а наше разумение для христиан очень важно, ибо к нему оно и обращено в первую очередь, а в последнюю - к сердцу, как дополнительности знания для суеверных невежд, что выдает в глобальном учении проблески язычества наглядно, доступность быть вторым Богом, или независимым лицом, как говорят они, хотя то, что полагает свою волю в выборе есть уже тотально иное и по качеству, ибо Бог не выбирает между тем и этим. Через вочеловечивание Христос презрел начало искусительной сатанинской автономии, властвования над всеми царствами в пределах Натуры, во имя Тотального Царства Нуса, коему эта натура подвластна, и отошел от внебожественности сущностно-персонального лица обратно к полноте одного Бога, как бы человеческой гибелью разорвав путы этой формы и спасая человека от греховности. Но если бог полагает все и посылает Сына своей волей и знает, что сын изберет Его, то ни о какой автономии отдельной личности говорить не приходится, ведь его воля заранее предопределена, а значит он ничем не отличается от ангелического и Духа, коему тоже полагают автономно-персональное начало по форме, но эта форма не может быть отлична от Христа(Слова-образа Бога), разве что в иерархии ангелического просвещения. Ежели Божество в форме Христе имеет волю, своеволие, то есть как бы Божество волит через Христа себя, то уж тем более не стоит говорить о Христе как о чем то отличном, как о форме-тварности, отдельном лице Бога, что как бы в перчатках этой формы, то есть Христа, волит себя в мире, не прикасаясь к нему, будучи в обертке, капсуле, и это также ничем не отличимо от ангелов-посланников, уникальность разве в том, что ангел воплотился, ибо внутри ангела есть Божья воля, так как ангелической в нем нет, но его форма тварна, а посему он ничем не отличим от Христа, кроме человеческой плоти, и здесь сказывается, проясняется проблема, которая есть корень всего христианства: оно строго рацио-детерминировано, ангажировано эллинистической философией следствий и причин, мысля Всевышнего в контексте Нуса, ибо дальше их Ум смотреть не в силах, полагая свой предел за Бога, и корень этой проблемы - умоцентризм в корне всего человеческого, а не первостепенная вера, что рождает веру в Нус и в его эманации как в бога, тогда как вера именно верит, не зная как это происходит, ибо Умом это не объять, что Всевышний есть Невозможное Чудо, которого не касался и никогда не видел Никто и Ничто в его полноте, ибо со Всем и Ничем он общается через Неведомое посредство Немыслимо Чего, не касаясь ни одного посредника напрямую, лицом к лицу, это вечно сокрывающееся от Все и Ничто и Недоступное, а потому верно сказать, что Всевышнего Нет в познаваемости, но Его Нет - это Высочайшее есть в вере, вере в Нечто такое, чего Не Существует, Нет для Ума.
Невозможность не в том, что Всевышний отделил, ограничил себя или выделил из себя, ведь понятно, что это бы никак не могло стать чем то иным, обросшим, а в том, как он, не касаясь, абсолютно не взаимодействуя, вывел из Ничто Что то Мыслью своей, которая была от-Него, но полагалась Духом Творящим, который не есть Всевышний и никаким образом Его не знает, кроме границы и своего предела тварности, полагающее Что то еще Недоступное, и побуждающее его волю к деланию того, для чего он создан, и это суть Духа, но суть и Человека, ибо мы лишь должны понять зачем мы, обращаясь к своим пределам, а наши пределы - это Ум-исследование, желающий дышать полнее и способный осуществить это лишь в Откровении Духа, который, исполнив свою имплицитную миссию(которую Всевышний вложил в него без интенций и какого бы то ни было взаимодействия как мы это пониманием и не понимаем, ибо Его воля и как она отрешенно влиятельно действует нам недоступна) по сообщению нам о своих границах, полагающих Что то еще, даровал избранным, заранее тонко-рожденным от-Нуса(нейтрального Ума, который впадает в беспамятство в своей нейтральности формоподдержания, выполняя свою работу, но становится другим по качеству, но не по сути, Негативным Духом, когда к нему как-то неведомо волит Всевышний, не внушая ему нечто, не сообщая ему, а волея им Как то вне знания Духа о сути Всевышнего и вообще в не знании о нем ничего, кроме своих пределов, за которым этот Всевышний есть и Как то на него влияет без самого влияния и касания его, Духа, и в этом Неведомость Всевышнего) по той же загадочной основательности, из которой пророк выводит правила стремления к Единой Истине Невозможного через посредство Духа(ипостаси которого суть одно по оси и суть разное по качеству, но обращенные к человеку, будь то нейтральная Нусальная светлость, воспаленная позитивность сатанинской души, астральный дух или Негативный Дух Смертельного Откровения, где только последние два воздействуют непременно на человека по его наделенности Сознанием, стречь крохой Негативного Духа, что полагает мельчайшую, крохотную возможность 0,01 к истинности), даруя ему дву-выборность, а нусальная нейтральность организует природу, Натуру в ее инертности, и вот истинная, ведомая нам Троица(неназываемая Триада, метафическая полнота неба от космических сил натуры), и потому природа по своей сути инертна, а социум, как позитивная надстройка над нейтральностью в пользу астрального Духа бытия - воздействует на сообщество провиденцией абсолютного мирового феномена замкнутой определенности эволюции внутри душной банки Универсума), достигая Осознанности Границ этого Негативного Духа в понимании Смерти, и переходя после ее окончательного Осознания в погибели тела к новообретенности Воскресения, которое Он обещал тем, кто достигнет границы Духа, вплывая в Ничто смертогробной душой с дырой-дыханием для нанизанности на Дух-от-Истины, с горящей верой в сердце в Него, отсутствующем сердце, которое и есть дыра нанизания, кроха в человеке от Духа вложенная; чему Он особенно воздаст как годному инструменту, позволившему отремонтировать Ему то, что Он сам создал, сделал и сломал, дабы осуществить всеполноту всеполагаемой невозможности в возможности реализации через самую низшую Сознательную тварь - человека с минимальным шансом к Истине из всех возможных тварей Им когда либо созданных, в смысле, условно говоря, частицы истины в Нем, ибо лишь в этом человек, а его плоть - это всего лишь наиболее адекватная поставленным Им условиям задачи одежда, в меру и по условиям этой задачи ущербная и несовершенная обертка для крохи в отсутствующем сердце от Негативного Духа, самой мельчайшей крохи(благодаря которой, т.е. Сознанию сквозь-нас, но не в нас как след в глине без сквозного проделывания, что и есть о-Сознание запредельности; благодаря этой частице мы и воспринимаем сквозь-я на веру Послание, а пророки получает непременное Откровение, от которого наша Духовная кроха зажигается и актуализируется чистым правоверным усердием и ясным взглядом на смысловую предназначенность Все и нас внутри него) во всевозможности тварного полагания, окруженного тотальными условиями его 99,9 процентного тушения от века в век, и вот отчего наш мир - последний из миров, ибо мы последняя Его Задача, которая уже разрешилась в Его нетварной Невозможности, но течет в нашей тварной актуальности до сих пор.
Наша экзистенциальная оставленность в мире в какой то мере оправдана, ибо Всевышнего в мире нет, есть лишь Дух, да и то в трех ипостасях: животного-природного, сатанинского и истинного, направленный Им без его непосредственного участия, а посему для нас нет Всевышнего как некоей определенности и прочной гарантии, лишь соблюдая Им сообщенное мы только можем рассчитывать на то, что мы не останемся прахом в земле, переходя по эстафете к творениям иной Цивилизации(не второго, как мы, и не первого стертого в прах до нас, которое не справилось с Миссией и было измельченного в труху, как творение, лишившее себя Высшего Смысла во имя мира, искушенное Сатаной, позитивным аспектом Духа, а уже третьего человечества), то есть к нью-эрным людям, когда Дух покинет нас, как энтелехия формы оставляет сломанный предмет, и лишь самые праведные из нашего числа, то есть самые усердные в выполнении заветов Его, в основном - это знать и верить, то есть искать как можно приблизить иных и приблизить себя через их-им сообщаемость и вашу обоюдосообщаемость, к истинному Духу, чтобы хотя бы иметь мизерную надежду на Воскрешение, обещанную лишь усерднейшим на пути Духа, берегущим память о Духе как об истинном я-не-я-Смерти, тем самым приобретая как бы очертания этого Духа, разрывая все мирское связывающее, входя в положение его граничности, из которой нам обещан Исход, но мир не должен быть нами пренебрегаем, ибо он - это фундамент условий исполнения Миссии как должного, соответствующего Писанию поведения в нем с людскими окружением, а значит взаимодействием с принявшими к сердцу тот или иной путь Духа либо же вовсе инертно застывая в нусально-нейтральном, то есть показывая свою приверженность наименее популярному в мире аспекту Духа и отстаивая свое право быть им(становление Смертельным Духом - это негативный, черный суфизм), молясь Всевышнему как Полагающему Все и Ничто, ибо молиться Духу - значит молится границе этого Духа и заточать себя, вопреки его воле-к-нам, в его положенной ему предельности, что не положена нам, ибо нам положена Миссия к Духу, в Дух, тем не менее уповая во всем на Невозможное, ибо оно дает Все и сам Дух, и мы оставленны в мире Им, и лишь Дух проницает мир, но Он чрез Дух отвечает тем, кто есть стремление к Духу Смерти, ибо имеет в нем Невозможное воление, сообщающееся нам.
Ислам - это истинный Завет, а не Новый, и если бы завет бога-Христа был чист и верен, то не было бы и ислама, как Последнего всеохватного, подноценного Откровения, не обновляющего, а проявляющего единственное праведное; Откровение, которое было предупреждено для людей Иисусом-посланником.
То, что мы способны пользоваться тем, что не запрещено Всевышним, но чем пользуются и язычники - говорит о нашей с ними сотварности, и наше телесное благополучие не отличается от их удобств, а посему мы способны перенять его, в соответствии с Законом. Следует понимать, что все запреты язычников, сопоставимые по форме с Откровенными - абсолютно чуждые и исковерканные по наполнению, содержанию, ведь все запреты для человека идут от Откровения(все жертвоприношения животных во имя Всевышнего - это продукт изначального до-Авраамического изначального Откровения пророкоа, перенятый во вторую очередь язычниками во имя осквернения и прославления тем же актом тварных вещей, идолов, тельцов, существуя параллельно с Моисеевой практикой, смотрясь таким образом как первоочередное, от коего иудеи это переняли, а не следовали примордиальной Все-первой традиции Творения от Всевышнего, получив от Него это установление; Всевышний не дает чего то в меру ограниченного человеческого разумения, ибо разумение Закона приходит потом, после твердого утверждения его верой, и полагается это разумение Им упрежденно, ибо сначала дается Его Слово и верное исполнение Его Слова, исполнение, исходя из веры, а уже потом приходит осмысление и интерпретация сего, сообразно более или менее оригинальным домыслам, которые есть лишь подпорка, дополнительная оборона разума от посягательств ухищренных словоблудов или же начальный мост для вступления из Ума к-вере), до-Авраамического, и тот факт, что они присутствуют в язычестве времен Авраама и далее говорит лишь об этой памяти с условием нового, естественно-священного смыслонаделения, сообразно интуиции нусального духа для душевного блага, храня память о Всевышнем в ключе избегания, бегства, обособления, как начала древнего, жуткого, ужасного и дикого(отчего в иудеях видели тифонистов и кронистов, учитывая и то, что некоторые из них, по свидетельству Иеремии, действительно отошли от Слова Его, и если отошли Знающие, Избранные, чего тут говорить о язычниках в 3-их и далее поколениях), которого надлежит сторонится и сторонников памяти о коем следует гнать, как ветхое напоминание об истинном кошмарном, но само свидетельство этого напоминания говорит о наличии подспудной памяти о Едином Боге, что был до Всего и до Всех, которым язычники предпочли пренебречь во имя божественного Нуса и обожествления Натуры.
Попытка объяснить наказы Всевышнего с точки зрения логики, исходящей из тварного Ума, заранее обречены на провал, ибо имплицитно покушаются на недотупное Знание.
Все принадлежит Всевышнему по сотворенности от Него(все намеренно утвердительно сотворено Всевышним, как заданность того или иного существа, именно так, а не иначе, к воплощению миссии Его, ибо допустить произвол или то, что Всевышний предвидел, но допустил без предварительных точных функций знания всех тонкостей поведения и самого события сотворения именно для падения - весьма ограничивает волю Его и Замысел, недоступный нашему разумению в полноте своей Вселенской историчности, разве что в отдельных следствиях нашей историософии), так сотворена дуальная воля к выбору(сам человек, пусть и грешный, помимо того, что он человек, благодаря частице Сознательного нетождества со Всем, как минимальная возможность исхода из герметичного сосуда бессмысленности и бесцельности или социально-гражданского, узкосистемного микро-смысла, сужающего человеческий, принадлежит Всевышнему посредством формы своей тварности, которой его наделила Вселенная по воле Всевышнего) и его воля(сама воля Всевышнего всегда утвердительна, как и человеческая, но если человек в своей воле утверждает только возможное в диапазоне доступного, то Всевышний полагает невозможное в планах недоступного-неведомого к актуальности из своей избыточности и непрерываемости, неперебиваемости), избирающая агента деструкции, Сатану, огненную гневливую душу Вселенной, есть аналогично сотворенная от Него функция(сотворенная посредством агентов ангелов-Духа, ибо Дух - это ангелический воздух, пространство дыхания ангелов, всеэнергия иерархии ангелов, а также телесно-органической, где зримая, Вселенная - это плоть Вселенной, а ее Нус-мышление энергетичен-тонкотелесен, который также нейтрален, как и natura, но самовоспален по воле Его, и это воспаление Ума Вселенной, сиречь души Универсума и есть Сатанинское, самолюбивое, самобожественное, самозацикленное, гордое, являясь социально-архитектурной потенциальной надстройкой собственного мира над нейтральной инертной природой, которую воплощает, актуализирует заколдованый человеческий Ум; порождая в форме мира как жизнь от Него, так и гибель, распад и перерождение в большее совершенство одновселенской любви человеческой души от Сатаны, ощутимого тварного субъбога, божественной субстанции, сотворяя в форме две потенции к устремлению: либо к Универсуму либо к Сознанию, которое закладывается Им как отзвук-к-истине от Первочеловека в отсутствующее сердце людское, концентрирующееся как обратная сторона Смерти-к-Воскресению, ибо Смерть не принадлежит этому миру, а веет отсутствием из предвкушения к-Тому, есть короткий посредник, христос, разрывающий Вселенский кокон всеспасения, спасения Все Истиной ужасного отсутствия и Исхода-в-Конец; посредник-посланник-жуткий духовный ангел между этой модальностью и перспективой Того мира, сложенного из переконвертированного материала мира сего, как Рай земной, который Конечен или как тысячелетнее Царство единобожного Благоденствия), ибо она действует в поле тварного человека, тварной воли, тварной Вселенной и тварного Сатаны, которые есть его произведения и его распорядительная заложенность заранее, ибо только ему известно грешники мы или праведные, охватывая все времена, но нам неизвестно это, ведь мы ограничены в своей тварности, но если Ему известно, что мы не справимся, то он не вмешивается тут же, ибо тогда нам вовсе не стоило рождаться, ибо это невмешательство в смысле волевого наставления сорвало бы его собственные параметры заданности, допускающие нашу волю к выбору между тварным и Невозможным, которые он установил для решения собственного невозможного уравнения с минимальным зазором Откровения, создав наш Последний мир для сей задачи, сотворив его по своей избыточной реализации всех возможных и невозможных, актуальных и потенциальных возможностей, как Нечто безграничное и всеполагающее, полагающее миры всех параметров, которые уже снялись в нем определением четкого выбора, и остался лишь наш, наиболее сложный, диалектично-дуальный мир противоречий и нерешимости, но когда все мы придем к Единому или останется только те, кто верует в Единое, задача решится, и она уже решилась, иначе бы не Создавалась и вовсе, полагая Начало и Конец, а также условия, допускающее конечное разрешение. Для христиан их бог-логос сошел с неба и вочеловечился еще до своего подъема туда, уже будучи там, что отличает его от всей монотеистической традиции первого Вознесения в человеческом облике и второго схождения в нем же, ибо это такая же человеческая душа, как и прочие, но наиболее облагодетельствованная Духом по воле Всевышнего для исполнения его Миссии, как точка, задающая движение, которое разовьет те условия задачи, которые необходимы для создание положения затруднения, минимизируя возможность Исхода-решения, как пункт к трудности, который Человеку надлежит исполнить через весь мир с правоверным усердием вопреки всему тварному. Когда уходит Христос и размывается в мареве события, мы остаемся наедине с миром, от скуки с которым мы начинаем играть в феноменологию руками нашего разума, ломая его как игрушку, лишенную качественного основания и видя в ней полость, поняв себя как чистоту глухого материала бытия или же экзистенциальную поломку с резонациями и резонами Ничто внутри, анти-эхом вливающиеся в психично-истерический разодранный мир без герметического щита-Христа(посредничество Христа через Отца напоминает не его со-сущность, в котором Дух-Бог-Сын Одно, без чего нет и Господа, а ангелическое безвольное, эманативно созависимое от Отца как ангел, которому велят и он исполняет, воцарствуя в бытии и вливая в бытие волю Отца, ибо сам Господь слишком необъемен для суженного бытия и в Христе был бы невозможен, а посему Христос у христиан не Бог, а альбигойский ангел, чистая тонкосветная тварная энергия повеления Невозможного, но поклоняясь ангелу, как катары, что почти открыто признали его и Богородицу ангеличными, христиане поклоняются внутривселенному сотворенному, придают в сотоварищи Всевышнему ангела, созидая Умом к Универсуму нового аполлонического Люцифера; Сын уже присутствовал в языческом мире до вочеловечивания как направляющая потенция-энергия-логос к Нему, а значит он еще менее отличим от ангелического посредства или от верхнего субтильно-сияющего эфирного слоя естественнорелигиозного, телесного покрова, выраженного в олимпийских божествах, как его плотские одежды, душа для тела, в энергетичности вышины которой затем неоплатоническая интенция сквозь зевесову плеяду религии распознала Нус как Разум Универсума, излучающего тонко-телесные мысли-даймоны к формоорганизации, связывая весь плотский мир определенной формой; иудаизм был слишком узок для христианства, ибо выжимал его произвольную политеистическую любовность к Вселенной строгостью апелляции к древнему суровому Закону, и тогда христианство нашло отдушину в язычестве, взяв из иудаизма догматичкски широкотолковательные положения, в основном о приходе нового мессии-Христа, этого безгрешного бога в человеческой шкуре, хоть иудеи не распознали бога в нем, ведь язычество соприродно христовству по Универсумной тварности и сомысленно по Нусоцентризму; "Христос же, напротив, был - хотя все еще в своем сугубо естественном действии - свет язычникам; он был подлинной потенцией язычества; в нем он создал себе почву, которая когда-то должна была принять семя христианства, коему в иудаизме было бы слишком тесно"; для христиан жертва Авраама - это искушение, противное гуманизму эллинофилов, для истинных же монотеистов жертвование Авраама сыном - это сакральный акт по велению Всевышнего, как отказ от человеческого, слишком человеческого, отличающейся от жертвы Агамемнона добровольностью отказа от благонравия через детей, а не искуплением вины перед божеством, что принудило его за провинность предать свою дочь в жертву богине, ибо если бы это было презрение к плодовитости как основам достоинства, то в мифе был бы сын, а не атрибутивная прекрасная девушка, которую богиня пожалела из-за ее красоты, то есть узнав ее по касанию лица девушки своей ладонью когда то, ведь красота - это принадлежность богини, а значит заповедное для жертвы, замененной животным, то есть богиня оставила ее для прославления своего дара, а не из любви к преданности и верности, иначе бы она обращалась к Агамемнону за его покорность, к которой не было никаких благосклонностей со стороны богов, ведь Агамемнон сделал это из страха за свою жизнь и жизнь царства, немилости лично к нему богини, а не потому, что был ей верен и предан всецело как ее творение, подобно Аврааму Всевышнему, и здесь мы видим акценты антропоцентризма и лебезение перед богами как перед наглыми тварными капризными господами, обладающими владениями и животными, за которых они карают обычных людей, крестьянскую чернь, в первом случае, и во втором - полную покорность и признание Слова Всевышнего Законом над Всеми законами независимо от кровавости его требований, взывая к своему Человеческому гуманизму о "не убий", ибо если Всевышний говорит Пророку убить своего сына, он делает это и даже не сожалеет, ибо Всевышний знает лучше и готовит лучшую участь для него и для его сына, а значит никакие человеческие домыслы о гуманности здесь не имеют веса, ими преребрегают на таком примере, являя абсолютную власть и бесспорную правоту Всевышнего и, также, это похоже на языческий акт жертвоприношения и, быть может, Всевышний тем самым хотел показать, что даже если его Слово и выглядит так внешне, по язычески для людского несовеишенного Ума, то оно все равно выше и Законнее всего, ибо мы его творения и он знает лучше, и все догадки и розмыслы о Справедливости не имеют значения, ибо он и есть отец Справедливости и несправедливости, он и есть Единый творец Всего, распоряжающийся людскими тварями в своих интересах, и сатанинская гордыня, искушавшая достойных эллинов по людски, но слишком человечески и ограниченно достойных в себе и относительно Невозможного, чрезмерно мелочна и несущественна, ставя человека и его Право на жизнь превыше Смерти во имя и по Слову Всевышнего, не понимая как Творец вообще может подобное приказать, будто он человек с набором кодексов и принципов, а не Неведомое Всеповелевающее и Всемилостивое, но сама милость определяется Им, и если бы его Милость состояла в убийстве других, то верующие в Него делали бы это, а не ссылались на свои тварнвые вселеннозацикленные материальные умозрения, но Всевышний определил нам жить и заботиться друг о друге и только в этом Его Милость, сама Милость состоит в его обращении и Завете нам, а не через запрет на убийство, ведь под этой Милостью Творец мог дать нам что угодно, но дал именно это и мы следуем сему, ибо таково Его Слово, что правдивее всего правдивого и человечнее всего человечного, ибо Творца известнее, что лучше для нас и к чему мы должны стремится, пренебрегая заветами языческих мудрецов, используя их лишь как инструмент внутри тленного Ума для разбора и обличения царствования самомнимого социо-Мира; Всевышний не позволил Аврааму убить Исмаила, убедившись в его истинном намерении, от которого непременное действие есть лишь вторичное, производное, тогда как Отец у христиан отдал своего Сына за тварный мир, через Сына спас Вселенную, выставив ей перспективу вечного языческого гуманистического человечного блаженства в-себе, человека как того, во что воплотился Отец в своей ипостаси-сущности из своей любви ко Всему, будто Неведомое, Запредельное способно тварно любить, а не ставить вневоспринятийно условия своей воли, что полагают за любовь то, что Он скажет и как установит для своих творений, как их сотворит и просветлит их Ум посредством ангелизма-посланников, тварных мыслей от Его Невесомости, переходящие в сущее, будучи от-Него-созданными Им в тонком теле и ему полностью подчиненные; Вселенной, лишенной ужаса Истины Последнего Откровения) всеспасения вещей, что осел тварной пылью на далеких полках рацио, разъедая их своей токсичной нуклеатической логисальностью. Слова о Сыне(Сын - это превратно понятое намеренное Открытие Мысли Его как Начала и Конца сотворения мира для реализации в ограниченном точками Недоступности пространстве темпоральной протяженности меж ними, миссии Его, данной человеку, заключающейся в приходе к смертельному Сознанию Конца в Негативном Духе("Дух представляет собой не непосредственно действующую, а насквозь пронизывающую, целевую причину, влекущую к концу, как мы постигаем его в природе"), а не разрешения в позитивном Духе евангелистской вечности("Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога...что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого" 1 Кор. 2 - жемчужины истины в Евангелии, правда иллюстрирующие эволюцию Духа из позитивного мифического к Святому-проявленному религиозно-учительскому, эволюцию внутри Универсума, а не их радикальное противопоставление, иначе бы Христос-бытия, космическая сверхтварная субстанция, была чужда этому отрицающему Духу, ведь астральный Дух тварен и не диалектическая пара Нетварному, ибо пара этого позитивного Духа суть турбуленции в нем же, которые он в силах окончательно снять только с помощью Негативного Духа Смерти, а сама природа, как бытие-в себе абсолютно нейтральна, как инертна и безучастна сама Вселенная, Нус которой бывает одержим Сатанинскм надстроечным влиянием, ее воспаленной огненной горделивой нарциссической душой-Умом, которая делает, окрашивает позитивный Дух подчиненния в тона самодовольства и самодостаточности, замыкаясь от памяти о Всевышнем и искореняя ее из человека в свое же благо, но тем не менее выполняя его Слово, ежели он того захочет, приказав ее ангеличности, когда Нус окрасится ангелическим на момент чуда-послания и все исполнит, пребывая затем под властью Сатаны-искусителя, маниакальной огненной души вновь, соблазняя Ум человека с праведного пути по воле Всевышнего, как заданный специально для этой функции агент условий задачи-миссии; "Поэтому святой Дух(святое как раз противостоит космическому) предстает как высший учитель, который один может наставить на всякую истину, т.е. даст возможность постичь всю ее полноту, учитель, который даже превыше Сына и которого Сын пошлет от Отца после своего удаления из мира; он называется Духом истины" - Смертельный Дух Истиной своею упразднит идею Вселенского Христа-логоса(Логос - это Начало Неведомого Замысла, то есть разворачивающаяся в тварной собственной мысли Вселенная, порожденная от импульса от Него посредством ангелического, проявившись сначала Нусом и затем создав себя, свое Вселенское тело сразу и целиком всецелостью по приказу Его из Нуса-мышления-формодающей энергии), восторжествовав праведным единобожием, признающим Единого Всевышнего без сотоварищей, а Духа за ангелическое посредничество), вечной любви к тварному Универсуму, умышленно тварному аспекту Открытия Мысли Его Творящей, доступной нам в том, в чем он пожелал, и недоступной для нас в ее полноте) в Евангелие следует заменять словом человек, избегая субъбожных природ, понимая под этим исполнение миссии от Него человеком по снятию с нейтральной, разом-сотворенной революционной инертной Натуры-тварной сестры людской и самой Вселенной, сатанинского подстрекательства, становясь Единобожной Истиной, исполнив Завет Откровения. Христос-бог - это преграждающее естественного человека, его врага, от нейтральной Натуры, созданной Всевышним по его воле, и от самого Всевышнего в пользу огненно-воспаленно-душевной, сатанински маниакальной тварной природы космического Нуса Вселенной, ее позитивного астрального Духа любви к бытию, как к метафизической тонкости Там, за пазухой райского энергетического эфира.
Христос снимает ветхозаветное напряжение мира между Истиной и ложью, Всевышним и тем, что от-него-отлежит, замыкая своей сиятельной заплатой всю Вселенную в кольцо герметичности, упраздняя все жуткое, ужасное, праведное, отрезвляющее, покпыв его маревной иллюзией элизиальной целостности и искупления Все на радость счастливому существованию в безвыходной двухэтажной виллы с тёмным сырым подвалом, но все же принадлежащим к ее целокупию, где высший этаж куда более комфортабельный, оснащенный автоматическими приблудами сверхматериальной блаженности, релакса длиною в вечность, пройдя фейс-контроль душевной чистоты и умственной верности интеллектуальному снобизму легкости и уверенности в гегемонии Светозарности.
Без грехопадения человек и вовсе не был бы создан, ибо Всевышний и сотворил человека, зная, что он падет, что он в своей выборности искусится, но лишь человек виновен в своем выборе, хоть Всевышний ведал об этом и создал Его для сего, ибо Всевышний Безвинен и Полагает тварь во имя свое и по воле своей так, как Ему угодно. Вечный Сад блаженства Адама - это тупик и бессмысленность, не имеющая резона к созидательности и разрешению, разве что только в сроке выдержки одной бесконечности в пользу выбора не-покусительства, и тогда снятие бы произошло без падения, что возможно и осуществилось в параллельной потенции по воле Его избыточной. Но здесь Адам пал вместе с невинной Натурой по воле своего выбора к-искусу, вопреки Истине. Всевышний научил Его Откровению и вставил в Него частицу Святого Духа, ангелической наивысочайшей частицы - Смерти, неведомой другим ангелам, как путь возврата и воскресения из тварной плоти и умной души, исполняя невозможную миссию от Него в почти невыполнимых условиях, где надежда есть лишь на эту жуткую, ужасную частицу смертельной истины, которую необходимо зажечь Сознательной верой, причем всему человечеству, дабы переконвертировать материю в милленаристическое благоденствие и мир с истинным Пророком Иисусом, пришедшим во второй раз к огромному оплоту праведников, супротив которых встала сила антихриста.
Ex nihilo подразумевает не пустоту и все-изъятность Ничто, а то, что от нас сокрыто этим Ничто, и нам неясно, невозможно для нас, а посему ex nihilo nihilo fit - это обозначение тавтологии пустоты на пустоту, ибо из Ничто всегда возникает Что то, но важнее - Откуда то за-Ничто или из неведомо-откуда-Ничто.
Молчаливый бог недосягаем. В его умышленности зреет Мысль, которая со-принадлежит Ему, но модально может быть определима отдельно. Эту мысль бог изрекает и она становится сущим звуком из молчаливых вод Ничто, она обретается Начальностью Есть, принадлежа богу и без него невозможная, она уже существует наглядно дифференциально, сохраняя связь с истоком, как вода текущая с устьем, им не являясь. Вот образ для подобия человека сущего в космичности Нуса(стоит отметить, что Нус соблюдает симметрию во Всем: от обстоятельств до тварных качеств глины-человека-его ума, порцируя и соединяя эти качества в уникальный сплав неповторимого слепка на своем месте, как оригинален каждый пазл, чтобы собрать целостностную статичную картину, а потому удел каждого - это распределение Нуса по воле Его, соблюдая баланс мироздания, помещая то, а не иное в те, а не иные условия по порядку и параметрам их глины, заданных в склонностях для определенной-предопределенной функцией исполнения, поэтому ваша бедность или богатство - это лишь заланные условия, всегда справедливые, ибо они адекватны и сообразны вашим задачам, где КПД богатеев минимально-охранительно, бедняков - охранитьельно с другим знаком жажды выбиться, а среднего класса - балансивно, и из всех этих страт происходят достойные вольные люди, которым предначертано закалиться для исполнения своей личной миссии именно в той среде, куда его поместило привидение Всевышнего, дабы все шло по воле Его; с упорядочиванием формы сообразной содержанию из под печи Нуса в человека влагается по заданности творения небольшая частица, небольшой след, что лишь царапает, слегка вдавливает поверхность глины, но не проницает ее насквозь, что предстоит осуществить самому человеку в Духе, к-Духу Сознания, осознавая свое отсутствующее, сиречь непродавленное сердце, и тем самым продавливая его до дыры, до принятия нетождественности Всему и Ничему из Откровения). Вот как ангелическое подчиняетя истокам по воле Его.
Нус-Логос субтильной эфирной тварности, который очень деликатно принадлежит Всевышнему, являясь основой и началом Всего, полагают за со-божественное с Неведомым, логически вытекаемым следствием из причины абсолютного бытия в себе, не в силах уяснить немыслимое бес-бытие бес-вне-себя, не сопричастное ни к чему и ко всему одновременно, но не являясь Всем, а порождая его посредством, которое аналогично не есть Он и никак не касается Его, не знает Его полноты, а возникает вне Его заранее(ибо нет ничего Нетварного, кроме Него, ибо даже Дух от Него ангелический тварен, хоть и нетленен в смысле мира) в вечности и изначальности. Нам нужно твердо уяснить, что посредство-к-творению не возникает из-Него и никак к нему не относится вообще, не вытекает и не сообщается с Ним, как это хотят помыслить, понять и объять разумом. Нам нужно уяснить дистанцию, что то, что порождено Им, как-то, неведомо, порождено вне его участия и касания, но по воле Его, не соприкасаясь с ним, возникая из сокрытия-Ничто, из ниоткуда(из ниоткуда подразумевает недоступное нам, как и Ничто его сокрывающее), не зная его полноты, но уже существуя на периферии, отдаленности по своей тварности, к которой Он не имеет никакого отношения и не имеет сотоварищей-посредников по вне-природе, ибо Нус-Христос-бог не сотворен Его непременной Причиной, причиной его абсолютного бытия, непосредственно Им, а сотворен из тварности(но не отделительной от-Него, а заранее отдельной, другой, временной и снимаемой Им без Его участия в смысле непременности, но по его воле, чудом, а не в смысле отношения мысль хотящая - действие руки) по желанию его импульса, и это даже не отношение мысли к вещи, что воплощается по интенции, и даже не отсутствие мысли, а нечто невообразимое, недоступные для нашего разумения отношения, которые могут познать Его в частности, которую Он намеренно открыл нам в своей Мысли Творящей для миссии Его нам через пророков(Он сообщает ангелу Миссию-для-человека, не касаясь этого ангела вообще никак, не имея к нему отношения и Слова, Логоса, но чудом, неведомо как, необъяснимо, тогда как ангел уже непременно касается Словом-Откровением пророка, вступая с ним в тонкое взаимодействие языка и Ума по их тварности, общей природе, что и позволяет касаться и коммуницировать), ибо всецелое, точнее вне-целое Его нам недоступно и мы всегда будем мыслить, сиречь ощупывать тварной душой-Умом от Нуса, данной нам по воле Его Неведомой, лишь Тварность, Сокрывающую Его, будь то какие то умственные понятия, вроде Его Абсолютного Бытия, которую скрывает непознаваемое Ничто, из которого произошло Все, что мы в силах умственно отследить, полагая, что категориальностью разума мы способны хотя бы приблизительно коснуться хотя бы внутреннюю логику Его Замысла и понять, но наша интеллигибельность и однозначность мирового понятия в познании Невозможного - это такая же граница, требующая константы определенности, пусть и полагающей допущения о вечности, довременности и сверхвременности, ибо все это приблизительная тень самой приблизительности, второе от второго, где нет первого, полагающего, но есть Незримое Неведомо волеющее; тень, фантом, как наиболее обоснованный путь подступа к вне-рациональной вере в Откровение, которое отворено нам так, как именно мы должны знать и понимать мир, человека и Его, и не более того, ведь все остальное, самовольное, любопытство к-Нему от мирской тяге к Причине, заранее обречено на крах и домыслы, лишь ведущие исполнительно рассудок во власть Духа Смертельного Сознания, понимая вне-Первость этого Невозможного, что даже не черная Пропасть Ничто, а вовсе Бес-понятийное и Бес-относительное. Слово было у Бога, но Слово не было Бог и не было Богом, ибо оно вообще не знало Бога и никак к Нему не относилось, будучи чуждым, тварным и вечно вторым, вторым в вечности, но без полагаемого Первого, не в силах отворить своей тварностью Его, повинуясь внушенному Как то, неясно как Его воле, ибо между Словом и Ним не было и нет соединительных посредников, ведь Бога для Слова нет, он Неведом и Вне-сокрыт, ибо он всегда Открыт, но тем самым сокрыт для всего тварного и недостаточного, ибо нет Ничего наравне с Ним, нет никаких эманаций, сущностей и мыслей Его от-Него исходящих и Ему сопричастных, есть лишь тварное, ведущее к Его Невозможности через Сознательную Веру в Осознанную Смерть; Есть лишь Невозможный Никому и Ничему Неведомый Он и Все и Ничто тварное, остальное, и в этом смысле, все тварное могло бы сказать, что Его нет, и было бы право, ведь его Нет для нас сотворенных, Он есть для нас лишь постольку, поскольку Он Открыл нам сообщение о себе Невозможном, ведь без этого сообщения мир нашей сложной возможности по воле Его так и остался бы бесцельной дуростью, ведь разум не в силах вне Откровения мыслить нечто извне, ведь он заточен лишь на внутривселеннское, и сама мысль, что пытается подумать о Нем рождена Откровением, как то направление, что придает смысл Всему и сокрытию Ничто, сообщая об Истине там, где ее нет для Всего тварного и чего для тварного и вовсе Нет, о наличии которого знает лишь Негативный Дух Смерти, как самый осведомленный и высший Посланник Его, тем не менее не знающий Его полноты и в каком то смысле тоже могущий сказать о том, что Его нет для нас и нашего всетварного представления("Кто так слеп, как мой раб, кто так глух, как мой вестник, которого я посылаю? Кто так слеп, как совершенный, так слеп, как раб Господа?"), будь то ангел, человек или Нус-Логос("...для язычников Христос - чисто естественная потенция, чисто естественный свет"( Христос есть Нус, как свет, необъятый тьмой, как Ум-Универсум, не затронутый Ничто, но из его сокрываемого порожденный; "Истинный свет противостоит тому, который только светит; об истинном сказано, что он просвещает всякого человека...(то есть нейтральный светлый Нус обдает тварь, которую ему поручено организовывать к сущему, формоумом, морфологосом к бытию, - прим.)) - то есть проглядываемый из естественных облаков искаженного позитивностью языка сияющий белее солнца Нус), который и есть чистый Дух без окраса, который осветляется в ложь позитивного экзоуниверсумного бытия либо Сатана, либо он окрашивается в Негативность внутри человека, но не сам по себе, когда человек прозревает его чернейшее, чернее Ничто Постоянно-наличие, свидетельствующее своим горением темнее темноты о Запредельном: и это суть две возможности постижения, как две альтернативы, заложенные в самое творение мира - от Него либо к-Нему, существуя как две параллельные двоичного кода миросистемы, которые не пересекают, но отсекают друг друга в выборности человеческой.
Рационально мы можем предположить лишь основание(обосновывать откровенные практики с точки зрения наследования язычеству не только кощунственно, но и попросту глупо, как говорить о следствии как о причине, пытаясь в со-форменности увидеть предшестаующую изначальной аналогию, не понимая того, что все, что есть у людей открыто Им и принадлежит Ему, а потому претендовать на первенство язычество не в состоянии, ибо поклоняется тварному, сотворенному, нусальному, а значит всегда второстепенному и наученному, взявшему от Изначальности и исказившему ее содержание, сохранив ритуал формы, ибо выдумать ее они не в силах в смысле сакральной предназначенности того или иного, ведь логически обосновать они это не в состоянии, разве что перенять форму и затем измыслить ей новое наполнение, забывая от страха и нежелания первоначальное, уповая на божественность Ума, отвергнув строгую веру завета-наказа делать все ради Него внутри и снаружи), прийти к домыслам и понятию, обосновывая уже имеющееся априори истинное положение от Него предикатами измышления(так христиане и вообще все западные эллиноцентричные люди не в мочи вынести ветхозаветную жестокость и варварство, смотря на нее, снисходительно содрогааясь, как на дремучее миновавшее, с позиции любовности Христа-гуманизма, не достаточно понимая, что Всевышний не морален и не а-морален и не дает подобное людям, ибо Он сам устанавливает мораль, но Он не есть мораль мира в себе, Он есть как дающий ее со стороны, ей не следуя внутри и не принадлежа, что делает нелепыми все разговоры о качествах Всевышнего, а лишь сообщает ее и воздает тем, кто ее воистину соблюдает, покоряясь ей, демонстрируя свою верность Невозможному и Неведомому; и ритуалы для каждого этноса в тот или иной период, отменяя и постановляя отдельно для каждого народа, получившего Откровение свое в смысле обрядового исполнения, но не в смысле их содержания, ибо оно всегда Едино - направлено во славу Его; Носители Его Слова заботятся о тех, кто Ему покорен и враждуют с теми, кто хочет очень гуманно уничтожить тех единобожных дикарей, кои несут мнемозис Писания, разоблачющий ложь обожествленных умопостроений, смотрящих с вершины своих пирамид, общающихся со звездами небесными, проживая на нижних слоях неба за облаками, небожительствуя, готовясь к планетарному вояжу души на Острова эфирной светлой тварной вечности; нелепо и скверно видеть глупость в том, что положил Он, исходя из позиции современной моменту рассмотрения логики, ибо в этих постановлениях ее и нет, в строгом смысле обоснования, ибо они даны Им и направлены на Него, и умом вырисосывать догадки как в пользу, так и против этих положений, следуя им первоочередно, а не исходя первоначально с точки зрения Его распорядительности так, а не иначе - значит ограничивать себя тварным бытием и тесным мышлением в нем, вне пролонгации в Неведомое верой; пример такому обоснованию, которое следует полагать домыслом в пользу: обряд козел отпущения дик и необоснован, даже мифичен, но тем он и истинен в своей алогичности и формоязычестве; козел отпушения - это животное, то есть подвластное нусальной нейтральности, избранная жребием перед Иеговой, а значит избранное Им, ибо все по воле Его, наполняемое затем по его же завету греховностью рода Израилева, жертвуя этого козла, сиречь ставшую Пустыню, опустошенность в смысле инертности натуры козла и избавления его от его природности пустыннической жертвенностью, да и сами грехи - это пустое, во имя пустоши - тварного от воспаленной души соблазном; козла, которого они могли бы сохранить, то есть применить по назначению или воздать вдвойне Иегове, но так как они греховны порция исходит к Нему одна, что не умаляет, но явно сокращает значимость жертвы относительно потенциала имеющегося, отпуская козла в пустыню саму по себе, чтобы она своей бескрайностью притянула его осмысленную тяжесть, облегчив участь людей, ибо козел отпущения, опустынивания в своей нусальной нейтральности служит Человеческому искуплению, Человеческому, что выше его по праву Сознания, данного Им, а значит исполняет свою высшую сверхприродную миссию, сослужив службу более высокому существу, которое тем паче выполняет волю Его, а значит через человека козел исполняет волю и Всевышнего, который его избрал, и для человека также - высшее благо служить тому, что Выше него, а выше его Ума и Сознания, ведущего к Нему, лишь Невозможное, Непознаваемое, сам Создатель, обращающейся к Нему, ибо до Его Слова человек наивно верил в то, что сверхсущество, что выше его - это звезды и далее - Нус, но они оказались тварными, это все равно, что если козел будет служить льву, но человек тоже тварен и козел служит ему лишь оттого, что человек заранее сотворен избранным, наделенным Святым Духом Сознания; пустыня зло лишь с позиции города, как неясное Нетождественное абсолютное зло или невежество, что одно и то же, лишь с позиции вселеннолюбивого тленного Ума, но не с точки зрения веры и Откровения; Павел учил людей не быть рабами божьими, но стать свободными мировыми сынами Христа-бога, освободившись от пут сурового Закона вселюбви к метафизической твари; обращение к Последнему Завету, Закону означает редакцию к основам, это значит мыслить Начала вне человеческого измерения и разумения, отбрасывая любые тварные константы, полагаясь на строгую через-логичную, до-логичную букву Откровения, Писания, приходя верой к тому, чем Человек должен быть по Слову Его, ибо нет выше и мудрее, правильнее для нас, чем Слово о нас, и о нашем предназначении Творца, так мы покоряем Бытие, покоряясь Невозможному; иудеи были такими, какими они должны были быть, чтобы сохранить Закон, пусть и нападая на милых идолопоклонников, убивая их и ограбляя, используя их доверие, ведь они должны были выжить, именно они, ибо они несли великую весть о Нем, Едином в условиях, где отсутствие хищнического выживания при отрицательном настрое к ним всех язычников, притом, что они были одни и биты всеми, от вавилонян до римлян, которые ненавидели их за их неизменную преданность своему Творцу и следование Его Закону, который низвергал по праву Нетварности все иные, естественные, что раздражало и вызывало недовольство у всех; отсутствие навыков к выживанию в среде хищников, жаждущих предательства иудейской веры, дабы она не раздражала политеистов, многобожие которых есть великий грех и на мир с коими идти было очень сложно или вовсе воспрещено, предпочитая союзу с ними на условиях солидарности с их богами, приравнивания своего Творца к их богам, - изгнанность и прямоту в утверждении превосходства Всевышнего над другими богами; а потому все их зверства и неприятие их, описанное эллиноцентриками - это односторонний взгляд политеиста, не принимающего истину, смотря предвзято на непонятную ему избранную монотеистическую религию; что же касается христианства - оно пошло, и произошло, на мировую с язычеством, имея его в корнях, ибо это учение как раз и объединмло политеистов на общей основе веры в Триединый Ум как в Бога, супротив строгого иудейского Закона, на смену которому пришел ислам, выразившейся в полной альтернативной Цивилизационности, внеэллинстве всю чистоту Единой Истине от Него вне домыслов набравшего мировую силу христианство, в противовес Лжи, ибо иудейство было дескртировано и утратило свои позиции, обветшав в маниакальности иудеев-носителей к избранничеству и гетто-изоляционизму только для своих, чему на смену и пришла глобальность альтернативности для каждого; Истине, к которой тяготеет каждое ветхозаветное сердце, не признавая Новозаветного обожествления Нуса; иудеи выпали из хода истории после Христа, не приняв его и став для христиан, захвативших пантео-мир, некоей древней заблудшей сектой, полуязычникам с проблесками пророков, что говорили якобы о их боге-Христе, который пришел не к иудеям, а к язычникам, пришел как звезда из ночного тумана, мелькавшая в человеческом языческом сознании всегда, и проявилась она во времена Иисуса-посланника, которого политеистический мир принял за звезду, что отворила себя полноценно, за нового бога Всеединства, что способен оживить язычество, объединив его чаяния под единой эгидой, и бог этот взошел денницей в Уме человека, никогда не быв на земле, застлав им глаза вселюбовью к бытию, как к богу, иначе говоря, Нус воссиял в Уме языческого человека полноценно при вознесении пророка Иисуса, дав им понять, что он Нусальный посланник и со-сущий бог-личность-Сын Логос, спасший дивный мир от ветхозаветной ненавистной язычникам мрачной религии Единой Истины; земля обетованная будет дарована сынам Израилевым, когда они примут Последний Закон и будут воистину принявшими Его всецело, став мусульманами, с которым у них больше общего, чем со всем миром, и тогда сыны Израилевы, то есть мусульмане, иудеи по этносу, воистину встанут над всеми народами, а то есть над теми языческими народами, которые покушались на них и выбросили их из истории как ложную старину), что упрежденно должны соответствовать тому пункту, из которого мы исходим, но не можем доказать в полной мере, ибо Отсчет и верификация есть лишь у Него и положены Им, ведь доказательность аксиоматичной неоспоримости может быть разве что в языческой системе координат, что ставит себе предел в видимом-ведомом-идейном тварном, отталкиваясь от исходных, доказанных эмпиричкски постулатов, установленных в догадках механической работы физиса, то есть изучая лишь поверхность океана и его законы, не в силах погрузиться вглубь, поняв, что у него не просто бесконечная глубина, то есть сокрытие безмерностью инструмента Ничто - Его, за которым Ничего-Нет, ибо Он бесприкосновенен и отделен от Все и Ничто, а за которым пустота-без-наполнения, точнее, пустота Неведомого наполенния без-наполенная, то есть то Чудо(и в этом Его Невозможность для Все и Ничто тварных), что мы осмыслить не в силах, ибо наш тварный разум ограничен имеющимся, и лишь Сознание-сквозь верой и Откровением предчувствует Смертельный Путь к Истине.
Обоснования божественности Христа, исходя из его рождения от Духа, тварного Духа, ибо иначе он не мог бы притронуться к тварному, ибо вынужден играть по законам мироздания, отелесевшись, не внося разлад в его дуальность, покоятся исключительно на местечковой, очень специфической западно-цивилизационной логике, перенятой у эллинов как способ имперско-римского, духовно-нусального единения всей религии умоцентричности под единым крылом учения бога-Нуса-Христа, защищаясь и обосабливаясь, освобождаяясь агрессивной обороной от вторжения иудейских воздействий, отрезая их на периыерийную участь невмешательства. Без логики тварного философского Ума, без его обоснования христианство, особенно в аспекте Бога-Сына, не выдерживает никакой критики, лишенное субпонятийных костылей, мастерски выделанных страстными ревнителями европейского гуманоцентризма или даже натуроцентризма, вроде Спинозы. Ислам же дан вне-логики и может спокойно обходится без калама, ибо он ясен и чист, полон и обоснован в себе, не как догма, а как то, что лучше и вернее всего в самой последней логической посылке и пределе, ведь наука в исламе - это лишь дополнение, а не фундамент, как у христиан, которое может и отсутствовать, базируясь на вне-доказательном и четком, понятном Слове, вне измыслов с догматами Троицы и сыновства, ибо ислам прост, но тем и сложен, что его простота неохватна(simplex veri sigillum), ибо проистекает из недефинируемого Безначала, и мы лишь можем защищаться каламом от приступов с позиции бого-Ума, то есть с внешней точки зрения, аргументами привлекая на свою сторону тех, кто привык им и рацио верить больше, чем Всевышнему, будучи заблудшим и потерянным по слоености мира, или же обговаривая дела обрядов исполнения или же политического и социального поведения во внешнем, ведь для мирского мы используем мирской Ум, который поливариантен и подходит к Нему с разных точек зрения, что являет его предельность, неуверенность и сомнительность;тогда как внутри, во внутреннем вне-рациональном, сознательно-верном, мы твердо уверены в Его Власти раз и навсегда, и никакой Ум не в силах поколебать эту нашу позицию, с которой согласны все верующие в Него, начиная свой приход, отзывчивость к Нему с твердым намерением, признанием Его и уходя отсюда с ним же в последний миг земной жизни или обжития.
Наша инструментальность и дарование нас нами от Него дает нам право заботиться о своем внешнем виде и желать лучшего из материального для себя, притом делая выбор в пользу нуждающегося, оставляя покупку хорошего пальто на потом, не выбрасывая эту мысль из головы окончательно, ибо достойные люди мысли должны выглядеть аккуратно, со вкусом, скромно, но стильно, своим внешнем видом внося интеллектуализм в атмосферу, оставляя вопросы акыды в мечети, куда следует ходить регулярно, и в университетах постигая высшие маршруты знания, практикум рацио к осуществлению воли Его в обществе.
Ислам создан не для воинственных безмерно дикарей, чье буйство больше походит на неистовство языческой оргиастичности или адатических празднеств, тогда как ислам открыт любому пассионарию, что готов обуздывать себя в своем нраве: будь то гордыня всезнания, смиряясь со своим невежеством перед древними алимами и Мыслью Его тем паче, или же будь то стихийная мощь свершений, порядок которой нужно установить методом самоконтродя во имя Него, проницаясь Духом Откровения, смиряя свое излишнее на благо адекватного, поступая по уму и продуманности, проявляя своб решительность лишь в нужное стратегичкски время, иди же слушая более умудренных и руководствуясь их советами к действию, тогда как сами они не рождены для сего. Таким образом в общине люди ума уравновешивают людей руки, а правит ими, амирствует тот, кто смог достичь баланса нафса и калама, обуздать себя проницательностью Духа полнее и совершенее, нежели иные, с трудом померяющие свои частные проявления, характерные особенности пассионарного выражения. Ислам не отказывается и от слабых и в том и в другом, но он лишь наставляет их повиноваться на уровне земном братьям могущественнейшим в дисциплине ума и силы из их числа, составляя третье большинство, наряду с людьми ума и людьми руки, тем самым образуя общий фундамент общины, образующие большой круг прочной обороны от внешнего профанного, малый же круг образуют выдающиеся силой и умом, избранные Всевышним для их сложнейшей и ответственнейшей функции для общины, за которую с них будет спрос в несколько раз жестче, по мере их дара и его направленности на благо общины, чем с простых людей, которые могут стать выше в Последний День, исполняя свою, данную Им предназначенность, чем плохо выполнивший или направивший в превратность, актуализировавший свой потенциал обозначенный большим усердием и глубиной; в центре же всех кругов стоит избранный того или иного континентального-островного царства Его, с которого спрос еще больше по его совершенной мерности, на коем еще больше ответственности за всех и каждого, и который получит по делам его за каждого, за кого он поручился, но это и обязывает его стоять центральнее всех и быть центром, сообщающимся с самыми отдаленными рубежами большого круга, ибо он лично в ответе за них перед Всевышним, обязанный исполнить во имя их блага все, что от него зависит, работая не покладая рук, являясь примером для всех примеров из тварей мира.
Люди стали слишком умны для религии, Христос устарел и не убеждает ни одного трезвомыслящего мирянина, если это конечно не подать под специфическими оболочками, ведь вряд ли дремучие Отцы Церкви или весьма разумные и великие Шеллинг и Фихте кого то убедят. Люди верят в светлое будущее и идеальный социум, или же в убаюкивающее от дряного мира Ничто(болезнь нищих на оригинальность стран или бедных финансово, не считая французского первоисточника) и это их право одевать свой Ум перед Нусом что угодно, более современное, продвинутое, с серьезным отношением к деловитой жизни, со стороны экономического цветения разума, и наплевательской с пробитым на смыслы дном.
Стоит всегда помнить, что ты один в этом мире в конечном итоге и будешь после конца отвечать за свои поступки и деяния только ты, и никто тебе не поможет, не спасет и не оправдается за тебя в случае греховной тяжести.
Любовь - это психологическая, сиречь душевная функция активации, конечная и быстротечная, относительно конечной же твари, но неизменная, относительно Невозможного-Нет, превращаясь в непрерывную, неугасающую, верную, рыцарско-вассальную влюбленность к Недоступному и неведомому, и так как Смерть - это первый и последний рубеж к Нему, то мы влюблены бесстрастно-сквозь нее-к Нему и в Нее, ибо она единственная тварная отрада в нашей жизни, ибо она и есть женственность Негативного Духа.
Сомнение - это добродетель, ибо она проистекает из Внесомненного Невозможного, подверая испытанию перед смертельной истинностью Все-остальньное, имеющееся тварное. Сомнение - это наш личный, дисциплинированный Сатана, как наша натуральная воспалительная функция Ума от Нуса, давшего нам триипостасность интеллектуального суждения воздержания в мире двоичного суждения непременного осуществления. "...или же тому началу, единственное предназначение которого, одобренное самим Богом, заключается в том, чтобы действительно ставить под сомнение сомнительное, приводить к решению нерешенное и, таким образом, способствовать кризису, которого должен делать сам Бог, ибо он не может хотеть того, чтобы зло оставалось сокрытым, и именно ради своей святости должен желать, чтобы оно стало явным, чтобы не скрывалось под тем добром, которое он утвердил".
Уход - это самое нежное и прохладное, что есть на земле у человека, но Смерть - это не уход, Смерть - это заступление, пленение свободой наступления за себя.