Итак, сегодня 21 февраля 2019г. Совсем скоро День Защитника Отечества.
Вчера днем к нам постучались. Почтальон тихим голосом что-то говорила так, что я не смог расслышать сидя в соседней комнате. Бабушка проговорила: «Спасибо, он тут не живет» и закрыла за ней дверь. Войдя ко мне в комнату, она начала:
— Смотри, ему опять принесли, — И протянула мне белый конверт с напечатанным адресом и именем на нем. Я сразу же понял, что это значит. Я просто молча взял его из рук бабушки и с каменным лицом вскрыл его. — Может, прочитаешь мне? — Сказала бабушка. — Мне интересно, что там такого пишут.
— Да, — ответил я и начал читать текст, что был напечатан в этой открытке.
Когда я закончил, она с улыбкой ответила что-то вроде «Да, он там был, интересно». Мне много чего хотелось ответить на это, меня даже начало пробирать негодование, но я сдержался и лишь отправил ее к себе в комнату. Немного посидев, я достал точно такой же вскрытый белый конверт, уже с прошлого года. Открытки разные, текст разный, теперь даже губернатор разный. Но суть одна. Текст, написанный неизвестно кем, что напечатан еще в нескольких тысячах этих одинаковых открыток. Отличие лишь в имени получателя.
Эта открытка — плевок в судьбу живых людей, которая, вероятно, могла быть сломана из-за того, что так воспевается в этих строках. Лицемерие, ежегодный парад лицемерия. Всем плевать кто ты, что с тобой было и стало после этого. Тобой просто воспользовались. Государство ради своих каких-то целей и интересов использовало тебя как ресурс, как пушечное мясо. Тебе даже не обязательно знать для чего, куда и против кого ты идешь. Просто иди, мы тебе так сказали.
Мой отец был одним из тех пацанов, что попали под призыв во Вторую чеченскую войну. Ему было лет 20, когда сие свершилось. Он успел закончить 9,5 классов школы + техникум (вроде как) и после такой отсрочки его сразу же забрали и повезли в горячую точку.
Я не знаю, что он чувствовал. Я не знаю, чего он ждал. О чем думал. А думал ли он? 20 лет, в конце концов, не 18. Ты уже не сопляк, у тебя как минимум есть профессиональное образование. За самое короткое время в части вас учат как пользоваться оружием — все как в армии. Отличие лишь в том, что применить его придется на практике не на полигоне, а против реального человека.
Отец мой был танкистом, не пехотинцем, конечно же. Иначе, скорее всего, я бы не родился.
Помню, как я будучи еще совсем маленьким сидел с ним в одной комнате, а он слушал какие-то песни о войне. Тогда я еще не понимал, почему он слушает их и что они значат для него. Чаще всех он слушал песню «Фактор 2 — Война». Нет, я не запоминал тогда название, я нашел эту песню относительно недавно. Всего лишь одной, врезавшейся в мою память, строчки хватило, чтобы найти ее:
Война - бесконечная стрельба над головой,
И лежит в сырой земле товарищ мой.
Талисман сжимаю крепко я в руке,
Тихо плача при луне.
Если рассматривать весь текст этой песни, то будет понятно, что повествование идет от лица обычного срочника, которым и являлся мой отец. Поэтому он так часто слушал ее, поэтому она была для него важнее всех остальных.
Кроме этой песни, я в детстве находил его блокнот со стихами, рисунками и какими-то заметками. Но опять же, в силу своего возраста я просто не понимал, что все это значит и зачем. Я читал и не мог уловить смысл всего этого. Там было одно стихотворение, что-то про распутную женщину. Я еще подумал о чем-то вроде «как так можно?!». Можно. Там это нормально.
Осознание того, что с ним на самом деле было, что был он не просто в армии, пришло ко мне года 1,5 назад. Когда принесли очередную открытку, я задумался: «Почему их присылают ему?». Я предполагал, что из-за того, что когда-то он работал рядом с высокопоставленным человеком, может и осталась такая привилегия. Но нет. Я спросил у своих знакомых и друзей — никому такого не присылают. Тогда я решил спросить все прямо у матери. И тут я прозрел. И тут мне стало больно.
С того момента я все еще живу 50/50 в неведении и буквально по крупицам стараюсь по возможности спрашивать у него что-то. Мне безумно интересно со всех сторон смотреть на эту историю, но я не хочу и не могу давить на него, чтобы он ворошил все это в памяти.
Итак, тем летом (2018), когда я приехал к нему, я решился на разговор с ним. У него сломалась рабочая машина, он ремонтировал ее под палящим солнцем, а я старался хоть как-то помогать ему. Не знаю, что на меня нашло, но в той обстановке и близости мне захотелось затронуть эту тему. Мы разговаривали и я постепенно подвел к этой щепетильной теме.
— Пап, а ведь ты же был в Чечне.
— Ну, да.
— Скажи, ты знал зачем ты там? Тебе хотелось там быть? Я имею к этому исторический интерес, если что.
— Нет. Мне было все равно. Все пошли и я пошел. Что мне, в части сидеть что ли? Автомат дали в руки, и все. Ничего не поделаешь.
От его слов у меня начали путаться мысли. Мне было больно слушать это. Чувство безысходности начало накрывать даже меня, простого слушателя этого. Он не знал, зачем он там. С кем воюет и против кого. Дальше, меня начало пробивать на откровенно тупые и бестактно прямые вопросы:
— А что там было, эм, интересного?
— Ничего там особенного не было. В какой-то момент меня забрали в лазарет, потому что я начал гнить. (подразумевается, что самое «интересное» он мог и пропустить из-за этой гангрены)
— А ты видел чеченцев?
— Да.
— Ты был в Грозном?
— Когда мы проезжали мимо, от него там уже ничего не осталось.
— А сам ты где был?
— Под Урус-Мартаном.
Дальше, на меня начала находить еще большая бестактность и наивность. Предполагаю, что это от шока и спутавшихся мыслей.
— Скажи, а там убивали людей?..
— Конечно, это же была война.
В этот момент все встало на свои места, я понял, что это не шутки. Те вещи, что я услышал, хоть их и было мало, но хватило, чтобы загнать меня в эмоциональную ловушку. От услышанных ответов мне не стало лучше, появилось только больше вопросов. Мне хотелось спрашивать и спрашивать, но я вовремя остановился и с моего языка не слетели вопросы вроде: «А на твоих глазах убивали?», «Ты потерял там товарищей?». Думаю, оно и к лучшему. Но на удивление, отвечал он спокойно. В конце концов, прошло 20 лет. Все забылось как страшный сон. Ну, или может часть забылась.
После нашего с ним разговора, мы вновь обратились к его фотоальбому с армии. Он не дембельский, это обычный фотоальбом из магазина, а фотографии все формата «лайв» с чьего-то фотоаппарата. Фото, что мне особенно понравились я успел перефотографировать:
Возможно, на него повлиял так наш с ним разговор, но он начал звонить своим сослуживцам, искать их и фотографии. Я несколько вечеров подряд слушал, как он на кухне разговаривал с кем-то из них по телефону. Рассказывал что-то, вспоминал, смеялся.
Я сделал хуже или лучше?
А теперь, к чему это все.
По истории моего отца сразу становится понятно, что стоит нормально учиться, чтобы вас совсем сопляком не забрали в армию. Потому что кто знает, куда вас отправят и какая там обстановка.
Мне искренне жаль парней, которых государство погубило, только ради каких-то своих, иногда даже не оправданных интересов. Сколько таких по стране, сколько таких в мире? Сколько их полегло из-за бездарного командования?
Страшно.
Страшнее всего то, как оно потом поступает с ними, если они остались живы. Лицемерно сует в нос штампованную открыточку. Открещивается, как от ненужного ребенка. Обещает что-то делать и помогать им, но помощь приходит либо слишком поздно, либо уже не приходит. Вы никому не нужны.
А ведь действительно: срочники особенно похожи на котят. Слепых котят, что оторвали от матери и ее молока. И в этой темноте они пытаются найти ее, но она слишком далеко от них.
Мне абсолютно не нравится такое отношение в нашей стране к пацанам, армии и прочему. Это не должно быть обязательным. Мы не в прошлом веке живем, чтобы жить с мыслью о том, что кругом одни враги и нужно быть готовым в любую минуту. Армия работает не так. Она не должна приучать к патриотизму, она должна быть частью его. Если человеку не нравится его страна (конкретнее, из-за правительства/гос. аппарата и пр.), то он не захочет идти в армию, не захочет защищать свою Родину. Когда люди выстраиваются в очередь, чтобы попасть туда — это уже говорит о чем-то (!но и не об однозначно хорошем!). Как минимум о том, что они знают куда и зачем идут. Они осознают все это и готовы к чему-то. А что взять со слепых котят?