Николай Щукин. Вряд ли кто-то из читателей помнит и знает это имя. А между тем этот певец имел в начале 50-х годов феерическую славу, романс "Вернись" в его исполнении выходил миллионными тиражами и тут же разлетался по все стране. Это романс распевали на всех посиделках и вечеринках, под нее танцевали на танцплощадках во всех городах Советского Союза... Николай Щукин - это его ненастоящее имя. Мальчика нашли на улице и определили в детский дом - там его так записали. А потом, когда он начал появляться на эстраде, музыкант, с которым он выступал придумал ему псевдоним Ника Стефан. И образ - лощеного южноамериканского денди с набриолиновой прической, тонкими усиками и в зауженных брюках. Его так и объявляли: " Певец Гавайских островов Ника Стефан".
У Щукина не было ноги - он выходил на сцену, чуть прихрамывая на протезе. Ходила легенда - и она описана во всех музыкальных энциклопедиях - будто бы Щукин , будучи сыном полка, участвовал в боевых действиях и там получил серьезное ранение. На самом деле он как-то рассказал своим товарищам по пьяни, что ногу он потерял, убегая от ментов. В юности он был щипачем, мелким воришкой, и однажды за ним погнались. Он перебегал железнодорожные пути. споткнулся , ну и...
Он любил сам себя объявлять на сцене. Но это было опасно: когда он начинал говорить, остановить его было практически невозможно. Он лучезарно улыбался и начинал так: "Добрыйвечерздрассте!" Потом, кстати, Зиновий Герд взял эту фразу для бессмертного образа своего конферансье в спектакле театра Образцова "Необыкновенный концерт".
Еще рассказывают, что Щукин был ужасно не фотогеничным. Понадобилось около ста фотографий, пока администраторы не выбрали более или менее приемлемый портрет. В фотосалоне на углу возле бывшей гостиницы "Националь" фотографы буквально матом изошли, пока снимали его. И после каждого кадра администраторы качали головой: Не то...."
Но как бы там не было, Щукин обладал невероятным обаянием , когда начинал петь. Зал рыдал и бился в истерике, женщины падали в обморок, билеты на его концерты расходились за несколько часов.
Как жалко, что его имя совершенно забыто.
Николай Щукин. Вряд ли кто-то из читателей помнит и знает это имя. А между тем этот певец имел в начале 50-х годов феерическую славу, романс "Вернись" в его исполнении выходил миллионными тиражами и тут же разлетался по все стране. Это романс распевали на всех посиделках и вечеринках, под нее танцевали на танцплощадках во всех городах Советского Союза... Николай Щукин - это его ненастоящее имя. Мальчика нашли на улице и определили в детский дом - там его так записали. А потом, когда он начал появляться на эстраде, музыкант, с которым он выступал придумал ему псевдоним Ника Стефан. И образ - лощеного южноамериканского денди с набриолиновой прической, тонкими усиками и в зауженных брюках. Его так и объявляли: " Певец Гавайских островов Ника Стефан".
У Щукина не было ноги - он выходил на сцену, чуть прихрамывая на протезе. Ходила легенда - и она описана во всех музыкальных энциклопедиях - будто бы Щукин , будучи сыном полка, участвовал в боевых действиях и там получил серьезное ранение. На самом деле он как-то рассказал своим товарищам по пьяни, что ногу он потерял, убегая от ментов. В юности он был щипачем, мелким воришкой, и однажды за ним погнались. Он перебегал железнодорожные пути. споткнулся , ну и...
Он любил сам себя объявлять на сцене. Но это было опасно: когда он начинал говорить, остановить его было практически невозможно. Он лучезарно улыбался и начинал так: "Добрыйвечерздрассте!" Потом, кстати, Зиновий Герд взял эту фразу для бессмертного образа своего конферансье в спектакле театра Образцова "Необыкновенный концерт".
Еще рассказывают, что Щукин был ужасно не фотогеничным. Понадобилось около ста фотографий, пока администраторы не выбрали более или менее приемлемый портрет. В фотосалоне на углу возле бывшей гостиницы "Националь" фотографы буквально матом изошли, пока снимали его. И после каждого кадра администраторы качали головой: Не то...."
Но как бы там не было, Щукин обладал невероятным обаянием , когда начинал петь. Зал рыдал и бился в истерике, женщины падали в обморок, билеты на его концерты расходились за несколько часов.
Как жалко, что его имя совершенно забыто.
