Добрый день и всем поклон!
Лайк и подписывайтесь на канал "Последний is Киноман" в Яндекс Дзене, чтобы быть в курсе новых публикаций. Спасибо.
Как обычно, 31 декабря 2037 года россияне и примкнувшие к ним женщины и дети собрались за праздничными столами. Как обычно, жители одной седьмой, а с учетом немногих, но всегда победоносных войн, одной шестой части суши в самый канун года приходящего сперва отмечали национальный праздник телевизионного обращения Президента к народу, а уже потом собственно Новый год.
Стоит отметить, что событие сие, если и не вызывало бросания чепчиков со стороны дам или скупой, но чистой слезы представителей другой половины человечества, резкого неприятия тоже не имело. К нему все привыкли еще с давних времен, поэтому когда фракция «бородачей» в Российском Парламенте предложила сделать 31 декабря Днем телевизионного обращения Президента к народу, никто особо против не был. «Бородачи» представляли партию «Наш домострой – Россия» и были известны как инициаторы многих любимых народом инициатив. В их числе были и замена метрической системы мер на аршинную, согласно которой любовь к Родине и заодно сила тока, расстояния, гравитация измерялись теперь в аршинах; здесь и обязательное ношение женщинами кос до пят, и детские школьные завтраки, состоящие из расстегаев и окрошки, и переход на китайский календарь.
Но больше всего «бородачи» были известны своими бородами, из-за чего, собственно, они так и назывались. Бороды отращивались ими по моде 17 века. Чтобы стать «бородачем», необходимо было пройти жесткий конкурс, на котором специальное жюри-тройка оценивало каждую бороду. Главным критерием знатной бороды была окладистость. Далее шли способность бороды удерживать на себе крошки после еды и замыкал все это цвет. Особым почитанием пользовались обладатели светло-русых оттенков.
«Бородачи» были не единственной силой в Парламенте. В нем заседали также «вечные возрожденцы» и «правые разночинцефилы», но особых успехов на богоугодном поприще законотворческой деятельности они не снискали, разве что лишь однажды обе партии предложили стране перейти на «окающий» диалект родного языка, чем заслужили невиданный всплеск энтузиазма народных масс. С тех пор «акающее» произношение стало синонимом пораженчества, декадентства и гедонизма одновременно.
Еще в 20-х годах на территории страны было введено единое время.
– Для простоты, – так объяснил это нововведение главный «бородач» Свистунов. До трансляции обращения оставалось все меньше и меньше. Страна старательно погружалась в водоворот предпраздничной лихорадки, суетно ища места на столах для салатов из освященных огурцов, помидоров и медовухи. Часы с кукушками и медведями по всей великой России отсчитывали последние минуты года уходящего. Одно за другим окна начинали светить голубым светом – телевизоры всей страны настроились на один из трех каналов. Граненые стаканы побольше и поменьше наполнились, в воздухе пахло еловой смолой и едким моршанским табаком. Люди приготовились оставить старый год далеко позади.
И вот из всех телевизионных приемников России послышался гимн страны. Президент появился, на сей раз сидя за столом, а не стоя под елкой. Три-два-один.
Разговор с самим собой
Он сидел перед зеркалом вот уже около получаса. Обычно за ним этого не замечали – нескольких секунд вполне хватало. Отчасти потому, что времени не было, отчасти в силу того, что много внимания собственному любованию он никогда не уделял. В окружении Президента для этого находились специально обученные люди: от ответственных за правый шнурок до узла на галстуке, от стрелки левой брючины до запонок, от идеально зачесанного пробора до тонального крема № 3 фирмы «NasheVsyo» в экспортном варианте, если требовалось появиться на экране.
Главное лицо большой страны воспринимало эту мишуру как необходимость. Ему нужно было всегда хорошо выглядеть – так было, когда ему было 40, когда ему перевалило за 50, правда, при этом тонального крема стало требоваться больше. Когда Президенту минуло 80, крем уже не очень справлялся со своей задачей, и в дело вступили пластические хирурги.
Прошло еще несколько минут. До записи телевизионного обращения к столь милому своему народу оставалось не более часа. Вставать не хотелось. Президент продолжал всматриваться в свое отражение в зеркале. Чем дольше он обменивался взглядами со своим двойником, тем больше раздражения оба испытывали. Первое лицо немного нервно скривил губы и медленно вздохнул. Второе лицо государства синхронно поддержало своего визави.
– Зачем же Никишин надоумил меня пойти на эту встречу? Знал бы, не пошел.
Никишин, что только что был упомянут всуе, был советником Президента. Круг обязанностей ассистента первого лица государства был достаточно широк – организация встреч с представителями общественности, согласование сроков и программ пребывания руководства в регионах страны, координация СМИ, освещающих жизнь и деятельность Президента. С каждым
годом, правда, информационных поводов, повествующих о тяжкой и беспрестанной работе руководителя страны, становилось все меньше и меньше, а в последние два-три года количество встреч с общественностью сократилось до одной, перед самым Новым годом.
Еще месяц назад Никишин предложил встретиться с детьми, точнее, со школьниками старших классов из нескольких регионов. Дети разных возрастов были всегда в почете у высших чиновников, придворных журналистов и, разумеется, у самого. И пожалуй, только эти встречи были еще как-то интересны Президенту. В отличие от них все остальные, а именно эти вечные представители интеллигенции, шахтеры, профсоюзы, военные и пр. были ему глубоко безразличны. Не то, чтобы он испытывал к ним неприязнь, нет, они просто давно уже стали частью той жизни, что шла независимо от него, а если быть точнее, то управляла им. А главное лицо не любило, когда им что-то или кто-то управляет. Еще с ранних лет он не любил идти на компромиссы, предпочитая идти напролом или сквозь, стараясь не замечать того ущерба, который он приносил своим близким или тем, кто был просто рядом в тот момент. Постепенно будущий Президент, а тогда еще обычный чиновник, перестал думать о тех бедах, что он приносил окружающим его. Оправданий наше все не искал никогда, но иногда, когда чувствовал подсознательно, что где-то перегибал палку, то на уровне инстинкта пытался четко сформулировать для себя, что же его подвигло на тот или иной поступок.
– Надо базу подвести, – говаривал он своему вечному и преданному другу – отражению в зеркале.
С детьми было проще. С ними можно было разговаривать, ничего особо не боясь и не оглядываясь на челядь. Дети несли милую чепуху, большой дядя Президент мило улыбался, качал головой, шутил. Искренне получая от этого процесса огромное удовольствие, он играл, но очень естественно играл роль такого общего деда – патриарха семейства, к которому в большой и старый дом приезжали по случаю внуки. Дом поскрипывал, в нем гуляли сквозняки, из комнат слышались подозрительные шумы, навевавшие почти стертые из сознания детские воспоминания о лагерных байках, где главными героями были вурдалаки, колдуны и прочая нечисть. Но хозяин этого дома был могущественным правителем, под крылом которого мечтали оказаться все дети страны, а взрослые мечтали поймать один единственный взгляд великого строителя, освободителя и воина.
– Ну черт бы побрал этого Никишина, – триединый царь великой земли вновь поймал себя на том, что несчастному Никишину придется играть роль Деда Мороза на всех елках страны одновременно. Президент выдавил скудную улыбку, похожую на гримасу, и вдруг лицо его стало каменным. Та девочка не выходила у него из головы. До записи обращения оставалось несколько минут.
О пользе селекции
Даша еще за несколько недель знала, что попадет на встречу к самому Президенту. Она присутствовала на встрече людей в черном с учителями ее школы. Эти люди мягко посоветовали ее директору принять во внимание всю ответственность и важность предстоящей встречи с первым лицом государства. Директор школы, учитель истории, помнившая еще эпоху разнузданного антиглобализма, вышеупомянутой ответственностью и важностью встречи прониклась необыкновенно глубоко, до пульсирующего покалывания в области сердца и онемения мизинца на левой руке.
– Подыщите девочку из старших классов, лет 15–16. Достойные родители, дневник без намека на четверки, общественница, внешность на высоте, – главный в черном проинструктировал директрису и попросил пригласить кого-нибудь на просмотр. Мозг бедной старушки почему-то сразу сработал в направлении Даши, по всем параметрам подходившей под описание гостей. Уже через пару минут ученица 10 «А» обычной воронежской школы Дарья Ланская открыла дверь учительской и оказалась под перекрестным огнем десятков глаз. Любители одежды черных расцветок пристально, но кратко («профессионально», – говорили они сами) осмотрели Дашу. После этого вся команда, включая директрису-селекционершу, перевела взгляды на своего предводителя, чей легкий кивок расставил все точки над i.
– Через месяц ты пойдешь на встречу с Президентом. Готовься. Мы свяжемся с тобой, – на этом вся президентская рать покинула школу, оставляя директора школы в тяжелых думах о родительском собрании на следующей неделе.
Даша не сразу поняла, какое счастье ей выпало. Она точно не догадывалась о возможных последствиях этой встречи. Лишь завистники со стороны говорили: «Оказалась в нужном месте, в нужный час».
Осознание чего-то важного и большого пришло много позже, часа за два до встречи. В первый раз.
Даша вошла в комнату, где уже сидели ребята и осмотрелась. Человек двадцать, на первый взгляд. Ее предупредили, чтобы со своими сверстниками она не общалась. У каждого из них по минуте во время чаепития. Следом будут фотографировать. Все про все двадцать минут. В общем, ничего сложного. Только в ногах тяжесть и в голове сумбур.
– Что сказать человеку, который с тобой всю жизнь и даже жизнь твоих родителей? Наверно, очень личное, но простое. То, что тебя беспокоит или что? Про учебу? Про учителей или куда хочу поступать? Не знаю! – Даша никак не могла выбрать, какие слова найти, чтобы наполнить ее минуту.
Она вновь окинула взглядом тех, кто собрался в этой комнате. Обычный класс обычной школы. Толстый знайка в костюме на размер меньше, чем следовало, несколько очкариков, в свои 16 уже претендовавшие на роль гуру в теоретической информатике, бледные девочки с конскими хвостами в длинных юбках. От нечего делать и чтобы немного успокоить себя, Даша стала представлять себе, что скажут другие. Но никаких мыслей к ней так и не пришло, кроме той, где Знайка задал бы вопрос о школьных завтраках, на которых дают мало расстегаев.
– Хотя, не факт! – подумала Даша и резко очнулась. Двери открылись, вошел кто-то, похожий на всех остальных кого-то, коих Даша видела в этом большом доме. Этот кто-то жестом пригласил всех следовать за ним. Девочка физически ощутила, где у нее виски. Мельком взглянув на других, Даша обратила внимание на Знайку, на лбу которого выступила испарина.
– Будь, что будет, – Даша выпрямилась и вошла в кабинет. У окна, с милой и мягкой улыбкой на лице стоял самый большой человек в жизни ее страны. Чуть поодаль стоял стол, в середине которого стоял большой самовар, а подле него большие блюда с конфетами, пряниками и расстегаями.
– Знайка будет доволен, – почему-то пришло в голову Даше.
Что делать и кто виноват?
Миллионы жителей большой страны в первые секунды не знали, как им реагировать на то, что они услышали от своего Президента в канун Нового года. Животный страх, боязнь, напряжение обуяли фактически всех и вся. Наверно, если и был момент, когда всю страну можно брать в плен, то этот момент наступил сейчас, за мгновения до 2038 года. За страхом пришли беспомощность и апатия. Лишь с первым боем курантов россияне стали приходить в себя. Страна успела пропустить стакан-другой медовухи и проглотить ложку-две салата. Программы телевидения никого уже не интересовали, тем более, что на всех трех каналах шоу состояли из выступлений одних и тех же артистов, но в разной последовательности. Всеобщий шок постепенно отступал. Пришло время первичного анализа.
– Интересно, Индия за нас? – звучало в Белгороде.
– Где сберкнижка. Завтра срочно в банк! – волновались в Петрозаводске.
– Не верю! – кричал дворник Станиславский с улицы Зеленой в Армавире.
– Что же будет с Родиной и с нами? – вопрошала про себя директриса Даши в Воронеже. Вслух произнести эту фразу она постеснялась. – Не время! – про себя добавила старая учительница.
Приблизительно подобные вопросы, но с использованием различных междометий и эмоциональных усилителей звучали по всей стране. Люди не могли поверить, что подобное событие могло произойти на их веку. Никто и думал, каким черным ужасом разнесутся слова Президента по России, отвыкшей от страшных новостей. Жизнь страны текла своим чередом, словно мелеющий из года в год заиленный ручей под сенью вётел. Рыба в ручье том водилась, но мелкая и костистая, в пищу малопригодная. Но был при ручье старший, что изредка смотрел за ним: когда надо, берега чистил, ил выгребал, рыбку пускал к удовольствию рыбаков, в общем, худо-бедно, но ручей жил своей жизнью ручья. Жившие на берегах его были в целом довольны своей участью. Они поддерживали начинания старшего по ручью, исполняли его поручения в той или иной степени, периодически ловили рыбку, в общем, не жаловались. Хотя знали и понимали, правда, не все и только в рамках дозволенного, что помимо ручья их где-то вдалеке текут полные молочные реки, воды которых бороздят красивые водные трамваи и пароходы, где по кисельным берегам расхаживают счастливые люди и где много свежего воздуха, много больше, чем около их ручья.
Я устал, я ухожу
Президент в очередной раз посмотрел в зеркало. Глухой болью в затылке отдавалась единственная мысль: «Почему сейчас? Почему не позже? Никишин, Никишин…» Большой человек принял окончательное решение. Сейчас. Готов. Покинув тайную комнату с зеркалом и пройдя через коридор своего дворца, Президент очутился в месте, где записывались все его обращения и интервью. Кроме главной персоны, в комнате находились четыре охранника и два оператора, уже включивших камеры и свет. Президент попросил перенаправить их на стол, что стоял немного в отдалении. Сценарием этого предусмотрено не было. Охранники переглянулись, казалось, легкое волнение
промелькнуло по лицам. Операторы выполнили прозвучавшую просьбу за пару минут.
– Мы готовы, господин Президент, – чуть сухо сказал один из них. – Можно начинать.
– Дорогие друзья! Соотечественники! Я принял непростое решение. Я ухожу. Я не устал и готов служить Отечеству и вам многие годы. Но я убежден, что должен это сделать. Во имя страны и ради вашего блага. Для меня нет и не было более высокой награды, чем ваша поддержка и ваши слова. Мои помыслы всегда были чисты. Мои действия всегда были продиктованы интересами нашего государства и заботой о ваших жизнях. Вместе мы проходили через сложные времена. Бывало так, что мы вынуждены были отказываться от того, что многие именуют благами цивилизации, но делали мы это осознанно и во имя высших интересов великой России. Время расставит все на свои места. Мы получим свои оценки, а историки будут делать выводы о правильности наших решений. Главное, мы сохранили нашу Россию. Нам было трудно, мы терпели лишения. Вместе с нами их стойко переносили наши дети. Кто-то сказал, по-моему, прекрасные слова: «Дети – цветы жизни». Дети – наша боль, радость, переживания, счастье, наше все. Я хочу, чтобы наши дети жили лучше нас. Я хочу, чтобы наши дети делали все лучше нас. Они заслуживают другой жизни. Я хочу, чтобы у них все получилось. Будьте здоровы и счастливы! Берегите себя и своих детей! С Новым Годом!
Выбирай, а то проиграешь
Спустя некоторое время страна начала удивляться сама себе. Уже через пару месяцев в прямом эфире «бородачи» сбривали себе бороды. Рейтинг этого реалити-шоу побил все смелые ожидания. Главный «бородач» страны Свистунов публично извинился за свой «окающий» акцент и произнес «малако», за что подвергся осмеянию и освистыванию.
«Разночинцефилы» и «вечные возрожденцы» ушли сами, не дожидаясь выборов в Парламент, которые в соответствии с волей бывшего Президента, ушедшего на покой и, по слухам, находящегося в далеком украинском монастыре, были назначены через полгода. Страна постепенно привыкала к новым реалиям. Еще вчера слово «выбор» отсутствовало во всех толковых словарях, что было еще одним стародавним предложением «бородачей», а сегодня это слово стало звучать повсеместно. Сформированные на всех уровнях Комитеты возрождения меняли ситуацию на местах. Поначалу медленно и очень осторожно, но с каждым днем маховик перемен раскручивался пугающими темпами. Каждый день приносил новые сюрпризы. Страна собиралась у телевизоров, к которым теперь можно было приобрести пульты дистанционного управления, и внимала новостям. На выборах «Наш домострой – Россия», представленный теперь молодыми людьми со сверкающей лысиной, потерпела сокрушительное поражение, на что бывшие «бородачи» явно не рассчитывали. Что удивительно, Российский Парламент стал местом, где появились порядочные и увлеченные люди. Фракции зеленых, красных, белых, фиолетовых и других поделили между собой места и с сентября приступили к своей работе. О выборах нового Президента никто не говорил.
За два года после памятной речи страна серьезно преобразилась. Китайский лунный календарь был отменен первым законом нового Парламента. Аршинная система мер заняла свое место в музее эталонов, а возврат метрической стал новым национальным праздником. Все в одночасье стали выше и длиннее. А вот расстегаи и окрошка в меню школьных завтраков остались, к вещей радости многих мам и пап, но только среди многих других блюд, введенных в новый рацион.
Если о Президенте вспоминали, то как-то вскользь и сухо. Первое время люди интересовались его здоровьем и общим состоянием, но через год или полтора его стали забывать. Еще через пять лет с небольшим он ушел навсегда. В газетах, по телевидению, где к тому времени работали десятки каналов разных взглядов и пристрастий, в открытой заново Всемирной сети промелькнули сообщения о кончине бывшего первого номера. Прочитали их немногие. На похоронах его присутствовали лишь близкие. Еще через пару месяцев в России выбрали следующий Парламент, где партий стало лишь больше, как и споров, как обустроить Россию. Идеи подчас были одна любопытнее другой. Однажды кто-то предложил присоединиться к остальному миру, позволив людям, живущим за границей нашего ручья, приезжать в Россию хотя бы на выходные. Еще через полгода в страну приехали первые любопытствующие смельчаки, а набравшиеся духу наши соотечественники выехали за пределы великой страны. С тех пор дороги в обоих направлениях стали открытыми.
Были и те, кто принимал нововведения с подозрением и опаской, а кто-то и с явной ненавистью в сердце и глазах. Многие с теплотой вспоминали то время, когда деревья были большие, а женские косы до пят были непременным атрибутом российской женщины. Встречались и такие, кто откровенно не принимал новые порядки и всячески подчеркивал это. Их слушали и… продолжали слушать – к каждому мнению теперь прислушивались – такие в России середины 21 века были нравы.
Всеобщую компьютеризацию прошли на один-два-три, видимо, сказалась генетическая память, прочно засевшая с тех пор, когда в России произошла экспроприация почти всей компьютерной техники.
А через десять лет после того кануна Нового года Россия испытала бум строительства. Лубяные избушки и шалаши из еловых веток уступали место высоткам. Кварталы таунхаусов росли быстрее, чем грибы в Вологде.
Но главное, произошли перемены в сознании людей. Началось все с окурков и пластиковых бутылок – их стали кидать в специальные урны.
Обложка успеха
На ослепительно белом столе в просторной кухне лежал толстый журнал «Успех». На его обложке фото красивой, явно деловой женщины. Чуть ниже шел заголовок «Дарья Ланская: моя встреча с Президентом 20 лет назад». Более мелким шрифтом было добавлено «Владелица гиганта стройиндустрии о прошлом и будущем».
В кухню зашли двое близнецов лет 15. Старшего звали Александр, а младшего Тимофей. Разница между братьями составляла целых пятнадцать минут. На правах старшего Александр взял в руки журнал, посмотрел на обложку и, слегка улыбнувшись, обратился к женщине, стоявшей у окна.
– Мам, ты опять на обложке? Что на этот раз? – было видно, что у сына хорошее настроение.
Тимофей взял журнал из рук брата, открыл оглавление, посмотрел страницу, где должно было быть интервью с матерью, сел за стул и начал читать статью. Пока брат заваривал всем кофе, Тимофей с неподдельным интересом читал о том, как его мама целую вечность назад встречалась с Президентом страны. Минут через десять, когда со статьей было покончено, младший спросил мать, уже сидевшую против него и разливавшую кофе.
– Ма, тут ты говоришь, что у каждого из вас было по минуте, чтобы сказать несколько слов Президенту. Что же ты ему сказала?
Во второй раз Даша ощутила важность момента.
– Да, в общем, ничего особенного. Господин Президент, все устали. Уходите. Пожалуйста.
Нижайше взываю к вашей душевной щедрости: поставьте, плиз, щедрый лайк, ежели понравилось. Захочется выразить свое мнение в виде позитивного или ругательного коммента - велком! Будет желание поделиться - уверую в необходимость пенсионной реформы. Всем спасибо великодушно! Засим,