Мы с Лёхой одновременно устроились в один цех. Удивительно, но раньше мы знакомы не были, хоть и живем в соседних подъездах.
Он электромонтёр пятого разряда — и я тоже. Он хорошо шарит в компьютерах и оргтехнике — и я тоже. Систему на компе переустановить, тачскрин на смартфоне перепаять, старый принтер реанимировать можем на раз. Мы ровесники – на двоих нам 42 года.
Ласточка
В общем, сдружились мы почти моментально, хоть характеры у нас и разные. В нашем дружеско-трудовом тандеме генератором идей по обыкновению выступает Лёха. Я же – честь, совесть и холодный разум в передрягах, случившихся из-за инициативности моего друга.
Однажды утром, когда мы тряслись в убитом ПАЗике по пути на смену, Лёха, ударившись головой о стекло, в сердцах сказал:
- Знаешь что, Серёга… Хватит нам с тобой шпроты в банке изображать! Пора обзаводиться собственным транспортом.
- Ты с дуба рухнул? – удивился я. – С наших зарплат мы можем разве что бампер от «Нексии» купить без ущерба для личного бюджета.
- Будем копить, — возразил он. — Ближе к весне купим вскладчину одну тачку на двоих – подержанную, но на ходу. Мы же соседи, работаем в одну смену – нам две машины ни к чему.
Полгода мы копили деньги. Ну как копили… Все, как в анекдоте: «Только соберешься разбогатеть – то сахар кончится, то штаны порвутся». Когда у нас набралось двадцать тысяч, Лёха сказал: «Пора!», взял деньги и поехал отсматривать подходящий по цене транспорт. Я с ним, к несчастью, не мотался – свалился с простудой.
Вариантов по нашим деньгам было немного, так что Лёхины поиски увенчались успехом уже на второй день.
- Купил! – заорал Лёха в телефонную трубку так громко, что я от неожиданности чуть не подавился жаропонижающим, которое собрался было выпить. – Стою во дворе! Спускайся посмотреть на нашу ласточку!
Она стояла прямо напротив моего подъезда. Хочется написать, что сияла лаком, но… Сияла счастьем глупая Лёхина морда, а его приобретение на четырёх колесах зияло ржавыми дырами. Да что там дыры! Цвет этого автохлама в принципе было невозможно определить из-за ржавчины.
Вазовская «копейка» 1789… то есть 1978 года выпуска. Две расточки блока цилиндров. Ни одной родной детали, кроме сгнившей кузовщины. Но зато на низкопрофильной резине! Подозреваю, что Лёхе продали колеса, а драндулет достался к ним в подарок.
В общем, не машина, а конфетка. Не то от счастья, не то из-за простуды меня бросило в жар.
Лучше плохо ездить, чем хорошо ходить
Мы начали ездить на работу как белые люди. Рулил, в основном, Лёха, а я был штурманом. Копейдос, он же пепелац, он же «Лада Рванина» меня не признавал – когда на водительском сиденье был я, он ломался посреди дороги. Когда за рулем сидел Лёха, копейдос троил, дымил, но ехал.
Сперва мы парковались за километр от проходной, чтобы над нами не ржали мужики из цеха. Но слесарь Петрович вскоре засек, как мы с Лёхой после смены садились в машину, так что без насмешек все равно не обошлось.
Шуточки кончились, когда я сказал, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти – у нас же полслесарки без прав по причине неукротимой тяги к алкоголю. С тех пор мы оставляли копейдос на заводской стоянке. Даже двери не закрывали, когда уходили – кому такое счастье может приглянуться?
Ни у Лёхи, ни у меня с личной жизнью дела не клеились. То безответная любовь случится, то вроде и завяжутся отношения, но как-то не всерьез. Пока мы копили деньги на покупку авто, частенько подумывали, что, если мы перестанем быть безлошадными, сможем познакомиться с прикольными девчонками. Будем их катать, а летом рванем вместе куда-нибудь на базу. Теперь мы вспоминали наши мечты с горькой иронией – девчонки, если они в своем уме, к такой машине на пушечный выстрел не подойдут.
«Так и умрём холостыми», — обречённо вымолвил я, когда от нашего копейдоса, как от чумы, шарахнулись хорошенькие кладовщицы из соседнего цеха. Однако Лёхе неожиданно улыбнулась судьба.
Галя
- Познакомься – это Галя, — церемонно сказал Лёха, будто бы представлял невесту своей матушке. Я на тот момент был совершенно здоров, но меня снова бросило в жар. Я даже моргнул два раза, стараясь развидеть наваждение. Бесполезно: наваждение по имени Галя сидело на переднем пассажирском сиденье копейдоса. На моём, значит, месте!
- Серёга, — промямлил я и втиснулся назад, на диван, выглядевший так, будто на нём десятилетиями перевозили львов, крокодилов и прочих хищников с когтями и клыками. Ну или девушек с таким длинным и острым маникюром, как у Гали.
Галя, видя мои душевные терзания, и бровью не повела.
Неожиданно для меня мы поехали провожать захватчицу штурманского кресла домой. Жила она не в стольном граде Челябинске, и даже не в прилегающем к нему Копейске, а в одном из посёлков, прилегающих к Копейску. По пути мы осматривали достопримечательности. Галя взяла на себя роль экскурсовода:
- Посмотрите направо – это промзона. Тут делают пластик, а тут что-то шьют. Поглядите налево – это электрическая подстанция. И снова налево – это колония для рецидивистов. А теперь направо – мы проезжаем мимо кладбища. А вот и мой таунхаус. Чао, мальчики!
Галя хлопнула дверцей так, что с копейдоса осыпался слой ржавчины и пошла в сторону покосившегося барака. Ничего себе, таунхаус!
Оказалось, что фигурой новая Лёхина знакомая была похожа одновременно на молотобойца и бульдога. Короткие кривенькие ножки, торчавшие из-под джинсовых шортов, мощный торс с широкими плечами, обтянутый черной футболкой, рельефная бицуха. Казалось, что природа ошиблась, приделав не самую страшную женскую голову к мужскому телу. Я мысленно подставил к Галиной фигуре свирепую мужскую физиономию. Получился Костя Цзю.
- Мы с Галюней в столовке познакомились, — Лёхин голос вывел меня из раздумий. — Она классная, серьёзно боксом занималась, на соревнованиях призовые места брала, но год назад из-за травмы спорт бросила. Теперь работает у нас на заводе контролером ОТК.
Мой друг был счастлив. Я – напуган. Мне казалось, что ни к чему хорошему дружба с боксершей, пусть и бывшей, не приведет.
Похищение и побег
Всего через месяц после знакомства с Галей Лёха переехал к ней в таунхаус. Ну как переехал… Он был коварно украден!
В один прекрасный июльский день, когда вообще-то мы с Лёхой планировали двинуть на рыбалку с ночёвкой, Галя прикопотила к нему с горой свежеиспеченных пирожков и термосом, в котором призывно бултыхался наваристый борщ.
Лёха, одичавший за две недели без уехавшей в санаторий матушки, набросился на угощение. Наелся, размяк – и сам не заметил, как очутился дома у Гали, как его мятые футболки оказались отглаженными и аккуратно сложенными в ее шифоньере, как его обыкновенно грязные, а теперь отмытые до блеска кроссовки воцарились на коврике рядом с ее кедами.
Несколько дней после переезда Лёха блаженствовал – он впервые в жизни ощутил себя падишахом. Галя была мила до приторности. Она все время что-то пекла, варила, жарила и с готовностью складывала яства в новоприобретенного спутника жизни. Но главное, она отобрала у Лёхи телефон: мол, у тебя отпуск – вот и отдыхай. А то начнут по рабочим вопросам дёргать!
Все эти подробности изрядно растолстевший Лёха рассказал, когда мы с ним в последний день отпуска сидели у меня на кухне. Вид у него был жалкий.
- Через неделю она начала закручивать гайки, — шептал он с оглядкой на дверь, будто боялся, что в квартиру вот-вот ворвётся Галя. — Все телефонные разговоры – в ее присутствии. Зарплатную карту – ей в руки. Любая отлучка из дома – с ее позволения. В общем, Серёга, не вынес я такой любви и сбежал, пока она в магазин ходила.
Через открытую форточку послышался звон бьющихся стекол.
Ярость Тора
- Лёха, а где ты копейдос оставил? – спросил я, встревоженный неприятной догадкой.
- Где обычно – у подъезда, — ответил Лёха. Выражение его лица сделалось скорбным – кажется, неприятная догадка пришла на ум не только мне.
Мы опрометью бросились на улицу по ступенькам хрущевской пятиэтажки.
Галя с яростью Тора била кувалдой по окнам нашего копейдоса. Когда мы выбежали из подъезда, целым оставалось последнее стекло – на водительской двери.
- Галя, стой! Что ты творишь! — возопил Лёха.
Она, криво и зло усмехнувшись, вновь занесла кувалду, но вдруг передумала — убрала орудие мести в рюкзак. Вместо копейдоса она решила добить Лёху: левым хуком в челюсть отправила его в нокаут и гордо ушла в закат.
Больше мы Галю не видели. Общие знакомые сказали, что она уволилась – вроде бы нашла вакансию тренера в спортклубе.
Копейдос мы восстанавливать не стали, хоть Лёха сгоряча и хотел начать ремонт. Я же трезво рассудил, что нам проще на другую машину денег накопить, чем привести наш драндулет в сколько-нибудь приемлемое состояние.
Всю осень и зиму мы снова ездили на работу на тряских ПАЗиках. А потом жизнь начала потихоньку налаживаться: мы познакомились с нормальными девчонками и даже открыли свой маленький бизнес по ремонту оргтехники. Само собой, со временем обзавелись не самым позорным автомобилем. Но это уже совсем другая история.