Джебраильский район – часть Карабаха. Сплошные горы, родники, леса. Эта территория славилась своим чистым воздухом и мягким субтропическим климатом. Вокруг много деревень, все друг друга знают и выручают: и азербайджанцы, и армяне. С давних времён Нагорный Карабах был спорным регионом, который передавался из рук в руки. Несмотря на то, что Карабах долго был частью Азербайджана, на этом месте преимущественно проживало армянское население. В том споре и была суть армяно-азербайджанского конфликта.
Под одной крышей
Рамила Рустамова, 47 лет
Родилась и выросла в Карабахе. После событий 1992 года покинула территорию Азербайджана и эмигрировала в Россию.
– Они были соседями и жили с нами. Можно сказать, что мы были одной семьёй. Например, напротив нас жил армянин, во дворе которого мы часто собирались и играли с ребятами. Абсолютно у всех на Карабахе были друзья-армяне. Приходили друг к другу в гости, дружили, помогали. Были даже специальные деревни, населённые только ими. Одна из деревень, как я помню, называлась Хадруд, может, сейчас поменяли название. Территория принадлежала Азербайджану, но армяне всегда были с нами рядом, их очень дружелюбно принимали. Они же, в свою очередь, прекрасно знали азербайджанский язык и на нём с нами контактировали. По телевидению Нагорного Карабаха была даже специальная армянская программа, которую смотрели и мы. Когда нужно было что-то купить для дома, мой папа на поезде доезжал до Кафана, армянского города, где покупали всё, что нужно. В том же Кафане у нас было много родственников, к которым мы приезжали довольно часто.
«Живём вместе, дружим, что не так?»
Всё было хорошо. Поступала в университет на первый курс. Совершенной неожиданностью стали забастовки в 1988 году. С 1980 года в Армении всё чаще стали звучать призывы о передаче Карабаха в состав их страны. Но никто не воспринимал это всерьёз, да и звучало это абсурдно. Но армяне совершенно неожиданно для всех устраивают митинг в городе Шуша. Митингов становится всё больше, начинается какой-то хаос, который приводит к панике. Люди не спят ночами, стоят у «Сарая Ленина», у главных административных зданий. Два-три раза мне самой приходится быть участницей митинга. «Карабах наш! Наша Родина! Никому не отдадим». Забастовки волей-неволей стали частью нашей жизни.
Дорога «домой»
В 1992-м начинаются страшные вещи. У меня своя семья, я в положении. Когда уже появляется необходимость ехать в роддом в Джебраиле, появляется информация о том, что ночью армяне вошли на территорию Азербайджана в город Ходжалы и жестоко расправились со всем населением, издеваясь над детьми, насилуя женщин и убивая больных людей. Лежу в больнице и слышу звуки выстрелов. После того как родила, сказали, что ситуация усугубилась. Муж, не раздумывая, решает, что отвезёт нас в Баку, там безопаснее. Всех женщин эвакуируют, а мужчины остаются в деревне. Дорога занимает около пяти часов. В итоге все родственники теснятся в однокомнатной квартире.
«Квартира мне очень нравится, ведь там есть даже горячая вода, которая всегда была в дефиците»
Так мы все проводим год. Теперь же доносятся слухи о том, что там стало спокойнее и можно съезжать обратно. Не прошло и недели, как нам сообщают, что они близко. Снова всех нас собирают и направляют в Баку. Дороги забиты. Все в ужасе пытаются спастись. Беженцы – вот кем мы стали. Уходим из своего родного дома, осознавая, что больше эти места мы не увидим. Моя свекровь отказалась покинуть Джебраил, видимо, не понимая, что люди идут убивать. В итоге целую неделю много людей старого поколения засыпают под звуки выстрелов и криков.
Мой папа спал, когда внезапно совсем близко разорвалась бомба. Вышел на улицу, где друзья собирались уже уезжать. Попросил подождать ровно пять минут, на что они согласились. Когда же он собрал всё необходимое впопыхах и вышел, он не увидел ни машины, ни друзей. Они уехали, бросив его. Пришлось выбираться самому. По дороге нашёл какого-то мужчину и поехал в Бейлаган, где живут дальние родственники. Слёзы текли ручьём, когда мы увидели его – потрёпанного, грязного и испуганного. После этого мы поняли, что назад пути нет. Купили квартиру в центре и начали привыкать к жизни в городе, в котором уже не найти родной уголок с чистым воздухом и горами. Переехали с трудом в Петербург, начали работать.
«До сих пор трудно осознать, что вряд ли когда-нибудь получится вернуться в своё родное место»
Иллюзия времени
Даже если вернут наши родные края, тот мир уже не восстановить. Это правда совсем другая жизнь. Место, где чувствуешь себя невероятно свободно, смотря на горы, леса. У всех свой маленький уголок. Свои сады, огороды. Помню, что даже спали на талварах на открытом воздухе месяцами подряд, потому что климат позволял (талвар – специальный реконструированный лежак). Часто ходили собирать ягоды всей семьёй. А чего стоит одна свадьба в палатке! Сейчас такого нигде не увидеть. Ходили в клуб-кино, где показывали только индийские фильмы. Остались лишь воспоминания. Довольно часто, когда с родственниками собираемся на даче, мы словно пытаемся воссоздать тот мир: завариваем чай из самовара, чистим ковры старыми способами, выпекаем тандыр и отдыхаем на талварах, которые сделали своими руками.
Всё своё с собой
Захра Худиева, 83 года
Родилась и выросла в Карабахе. После событий 1992 года покинула город. В данный момент проживает в Баку.
– Мне было 56 лет, когда начался конфликт между Азербайджаном и Арменией. Конечно, до этого были стычки и пара митингов, но никто не думал, что всё дойдет до кровопролития. Мой дом – Карабах. Это место впиталось в меня, я тут родилась и всегда мечтала, чтобы тут же меня и похоронили. Но судьба распорядилась иначе.
В тот злополучный день родственники из деревни решают уехать, сразу собрав вещи. Но многие жители остаются, как и я. У нас двухэтажный дом, свой скот и огромный огород. Бросить всё это мы никак не можем. Решаем, что отвезём добро к границе, которая находится у нашего села, дабы обезопасить себя. Граница у реки Араз, разделяющая Иран и Азербайджан. Уезжаем, около месяца живём там. Доим коров и иногда приходим навестить свой дом – приготовить еды на время – и возвращаемся обратно на границу.
«Araz bizi gurtardi» – «Араз нас спас»
В день, когда мы в очередной раз возвращаемся домой, чтобы взять с огорода овощи, испечь хлеб, слышим крики: всем нужно бежать, армяне близко. В этот же момент раздаётся взрыв. Мы садимся в машину, чтобы уехать, но она не заводится. От страха я выпрыгиваю и бегу со всех сил к той самой границе.
«Вижу, как горит дом моего брата, слышу крик ребёнка, который, видимо, остался один. Беру девочку за руку, и вместе добираемся с ней до границы»
Она, к счастью, находит там своих родителей. Буквально через десять минут я вижу ту самую машину, которая не хотела заводиться. Боковые окна разбиты, а шины пробиты. По дороге был обстрел. В кузове автомобиля все припасы: хлеб, который мы приготовили в этот день, айран, масло. Приходит ночь, все голодные. Будто всё село собралось на этой границе. А точнее, все, кто смог сбежать и остались в живых. Ни у кого с собой нет еды, кроме нас. Каждому человеку мы раздаём стакан айрана и хлеб с маслом.
Река Араз невероятно глубокая, поэтому идём к деревне, у которой река сужается и где есть возможность перейти на другой берег. Мой сын остаётся следить за скотом на границе. Ильгар, сын моей подруги, берёт меня на руки и переводит через реку. Так переводят многих женщин. Мужчины остаются на другом берегу. Вода безумно холодная, мы все мокрые. Иранцы приносят нам одежду, палатки, в которых мы ночуем, кормят нас. Каждого поимённо вносят в учёт. Ровно три дня мы живём на границе Ирана. Военные следят так, что даже в туалет без сопровождения сходить не получается. Дожидаемся мужчин. Когда они тоже переправляются через реку, нас отвозят в район Имишли. Там всех сдают в Азербайджан. Далее мы направляемся в Мингечевир, где была квартира у моего сына. Суета закончилась. Потихоньку приходим в себя, ходим по врачам, обследуемся. Три года мы жили в этом городе, после чего переехали в Баку.
«Война раскидала всех по разным уголкам мира»
Мне повезло, что у моих детей была возможность жить в собственной квартире. Многие люди до сих пор остаются в специальных городах для беженцев: Саатлы, Сабирабад. Все бежали как могли, брали с собой что могли. Например, одна старая женщина повесила на шею овечку и неслась сломя голову. Мой сосед, не успев взять с собой документы, решил вернуться за ними. Когда же пришёл на место, увидел во дворе трёхлитровый баллон, из которого выливался самогон. Видно, кто-то оставил это добро. Мне рассказали о том, что мужчины, добираясь до Араза, увидели молодого парня – военного, которого завалило песком из-за взрыва. Стали вынимать его. Тот был контужен: ничего не слышал и не видел. Помогли ему добраться хотя бы до границы. До сих пор этот человек слеп и глух. Остались лишь воспоминания о родных краях.
Текст: Айна Керимова
Фото из личных архивов героев