В прошлой серии мы остановились на массовых расстрелах в Голиаде.
И прежде, чем перейти к битве за Аламо и её последствиям в виде поражения Санта-Анны в войне за Техас, что приведёт к дрейфу Техаса в состав США и войне США против Мексики в соответствии с доктриной экспансии, которую родило американское правительство для оправдания захвата земель до самого Тихого Океана, я напомню, что у Мексики тех времён была целая куча проблем, начиная с грызни между фракциями (пурос, модерадос и консерваторами) на уровне правительства и классовой враждой на уровне населения, так и мелкий сепаратизм, национальная раздробленность и встречная блокировка любых реформ, делающая невозможной любой общественный прогресс не смотря на чаянья тех, кто по своему желал Мексике блага, и желал построить справедливое общество, опираясь на все доступные в то время изобретения в области государственного устройства и правовых норм. Это, в свою очередь привело Мексику к тому, что за тридцать лет правительство менялось сорок раз, а мою предыдущую статью - к огромнейшей преамбуле, в которой я рассказал о единственном способе разрубить этот гордиев узел, доступный Санта-Анне - то есть деспотия ради централизации власти, массовые расстрелы как метод ослабления оппозиции, и война как метод тимбилдинга в масштабах страны. Способ не лучший, но до изобретения марксизма - единственно-доступный.
И порождающий тяжелые мысли у моего дорогого читателя, который, оказавшись моей волей на посту эль президенте, сталкивается с конфликтом желаемого и действительного, и приходит к выводу что участи государственного деятеля не позавидуешь, потому что что бы он не делал - недовольны вообще все, исправить это дипломатическим путём - невозможно, так как интересы различных страт противоположны, они пересекаются и непримиримы в принципе. Читатель, являя собой итог работы нашей образовательной системы, оказывается не готов к обязанностям гражданина - избирать, быть избранным и судить справедливо. О какой демократии тогда можно говорить даже в наше время, уж не говоря о 1830х годах, когда даже такой системы образования ещё не было, и большинство тех, кто палили друг в друга в гражданских и межунароных войнах гордились, если умели накорябать своё имя?
Одним из жанров, ставших популярным в литературе конца ХХ века стала альтернативная история, жанр, выделившийся из вопроса "а что было бы, если бы?.." - и авторы, в меру своих возможностей, начали фантазировать, и одни сосредоточились на антураже - порождая ретрофутуристику (то есть как выглядели бы привычные нам вещи, если бы их делали, скажем, основываясь на последних научных достижениях XIX века), а другие посылали в прошлое неприлично умных, эрудированных и подкованных во всех областях знания включая историю людей, и те творили там воистину великие вещи.
Причиной этого, на мой взгляд, является желание людей попасть в ту эпоху, когда мир менялся. Потому что основываясь на историческом опыте они знают, что и как нужно изменить. В это же самое время в нашей реальности, они тоже живут в эпоху перемен, но ничего изменить не могут. Они жаждают творить, они жаждают свершений, они переживают глубокий экзистенциальный кризис, порождённый неудовлетворенностью качеством жизни - потому что плоды их труда отчуждены от них. Кому интересно, насколько подрос ВВП на душу населения, если этой самой душе от этого ни жарко, ни холодно?
Ну чтож, "политику" вы попробовали на вкус в прошлой статье, а теперь давайте попробуем на вкус то, что по измышлениям Цицерона досталось народу. То есть свободу. Ту, до которой, по словам Санта-Анны народ Мексики не дорастет ещё несколько столетий. И положа руку на сердце, до которой не доросли почти все люди на Земле, не смотря на неоднократные попытки их освободить.
Преамбула
У слова "свобода" есть несколько значений. Юридически, свобода - это возможность делать всё, что не запрещено законом, то есть это прямая реализация своих прав гражданином, не наносящая ущерба правам других граждан. При этом, основным законом является конституция, и любой нормативно-правовой акт, закон, противоречащий оной являетя незаконным и исполнению не подлежит. В конституции закрепляются права и обязанности всех членов общества и цели оного. Психологически, свобода - это состояние человека, в котором на его действия не влияет ничто, кроме него самого - то есть ни экономика, ни социальное окружение, ни законы, ни любые другие окружающие факторы. Как вы понимаете, в данном случае, свобода происходит изнутри, и вступает в конфликт со свободой юридической, потому что освободившись внутренне, человек перестаёт верить в любую власть над ним чего бы то ни было. Что ведёт как к позитивным изменениям в обществе - когда человек освобождает всех других людей, и исправляет закон, приводя его в соответствие с нормами этики (диктуемыми ему категорическим императивом), так и к негативным - когда человек начинает ощущать вседозволенность и - притеснять и угнетать других людей. Второе приводит к возникновению тиранов, первое - к возникновению тираноборцев.
В то же время, как Санта-Анна разбирается с мятежом в Техасе, французсий политик Алексис де Токвиль пишет свой знаменитый труд "Демократия в Америке", где предвидит то, к чему придут люди к веку уже нашему. Ну, знаете, вот это:
Я вижу неисчислимые толпы равных и похожих друг на друга людей, которые тратят свою жизнь в неустанных поисках маленьких и пошлых радостей, заполняющих их души. Каждый из них, взятый в отдельности, безразличен к судьбе всех прочих, его дети и наиболее близкие из друзей и составляют для него весь род людской. Что же касается других сограждан, то он находится рядом с ними, но не видит их; он задевает их, но не ощущает; он существует лишь сам по себе и только для себя. И если у него ещё сохраняется семья, то уже можно по крайней мере сказать, что отечества у него нет.
Над всеми этими толпами возвышается гигантская охранительная власть, обеспечивающая всех удовольствиями и следящая за судьбой каждого в толпе. Власть эта абсолютна, дотошна, справедлива, предусмотрительна и ласкова. Её можно было бы сравнить с родительским влиянием, если бы её задачей, подобно родительской, была подготовка человека к взрослой жизни. Между тем власть эта, напротив, стремится к тому, чтобы сохранить людей в их младенческом состоянии. Она желала бы, чтобы граждане получали удовольствия и чтобы не думали ни о чём другом. Она охотно работает для общего блага, но при этом желает быть единственным уполномоченным и арбитром. Она заботится о безопасности граждан, предусматривает и обеспечивает их потребности, облегчает им получение удовольствий, берёт на себя руководство их основными делами, управляет их промышленностью, регулирует права наследования и занимается дележом их наследства. Отчего бы ей совсем не лишить их беспокойной необходимости мыслить и жить на этом свете?
Наших современников постоянно преследуют два враждующих между собой чувства. Они испытывают необходимость в том, чтобы ими руководили, и одновременно желание остаться свободными. Будучи не в состоянии побороть ни один из этих противоречивых инстинктов, граждане пытаются удовлетворить их оба сразу. Они хотели бы иметь власть единую, охранительную и всемогущую, но избранную ими самими. Они хотели бы сочетать централизацию с властью народа, это бы их как-то умиротворило. Находясь под опекой, они успокаивают себя тем, что опекунов своих они избрали сами. (де Токвиль)
Ирония в том, что демократия - это свобода выбирать своего угнетателя. Поэтому, в общем-то на неё косо смотрели вообще все исследователи политики. И это то, почему либерализм не годится для дела освобождения кого бы то ни было. И это то, что выросло позже в книжку Эриха Фромма "Бегство от свободы", где он пытается с фрейдистских позиций обосновать причину, по которой одни люди раз за разом выбирают рабство, а другие - пытаются от него освободиться.
Теперь, я думаю, настало время поговорить о двух идеях, находящихся между собой в кровопролитном противостоянии: об анархизме и синархизме. Первое - это доведённая до абсурда предела идеология неограниченной свободы и равенства. Почему-то никто из анархистов не знает о сикхизме. Если вы тоже не знаете, что это такое, я буду краток:
стена текста Гуру Грантх Сахиб.
... Когда-то давным-давно Бог дал людям семь заповедей и возник иудаизм. Люди прочли их и не поняли. Тогда Бог дал людям десять заповедей, но они и их не поняли. Потом пришел Иисус и рассказал о том, что любители толковать слово божье - склоняют людей ко греху. Иисуса распяли, появилось христианство. Люди по прежнему ничего не поняли, и Бог послал на Землю пророка Мухаммеда, который настрочил очень много текста, пытаясь объяснить людям, как построить справедливый мир. Люди кивали, а когда Мухаммед умер - разделились на два лагеря и устроили резню. Вскоре появился третий лагерь и попытался вызвать первые два на арбитраж, но его тут же заклеймили неверным и резня усилилась.
В общем, что бы Бог не делал, его в упор не желали понимать, а всё сказанное через пророков - немедленно извращали. Возникла империя Великих Моголов и вступила в конфликт с Индией. На севере Индии обитали люди, которые, войдя в противоречие и с индуизмом, и с исламом, попытались найти свой путь - основав монотеистическую квазирелигию (почему квази - объясню ниже), основанную на идее, что человеку не нужны проводники в виде обрядов и жрецов. Те из людей, кто лучше всех понимают бога - становятся гуру. Но так как понять бога полностью может только сам бог, гуру ни в коей мере не является пророком или аватарой. Он просто воодушевлён, мудр и его выдают его деяния.
Гуру Нанак, по легенде, однажды куда-то пропал, а когда вернулся, то оказалось что он чем-то очень сильно просветлился, утверждая что "там" нет ни индусизма, ни ислама. "Там" - это в будущем, если что. Это вообще нормально, когда человек, познавший некое знание - делает из него новое знание, но в пятнадцатом веке это было в диковинку. Нанак установил первые принципы сикхизма - медитация, труд, а также разделение собственности на частную (всё, что в доме) и общинную. Гуру Ангад, ученик Нанака, столкнулся с необходимостью систематизировать и записать то, что говорил Нанак, а также добавить кое-что от себя - так у сикхов появился свой алфавит, и стало возможным основать школы и преподавать там панджаби, а не санскрит. Кроме этого Ангад разрушил кастовую систему, основав общественные столовые. Гуру Амар Дас продолжил ломать систему и добавил сюда уравнивание женщин в правах (для XVI века - очень прогрессивно немыслимо). Гуру Рам Дас построил первый сикхский город (это важно, так как социальный уклад требовал иного подхода к градостроительству нежели чем бытовавший до него). Гуру Арджан Дэв достроил город, перевел записи предшественников с санскрита на панджаби, добавил от себя мыслей о праведной жизни, установил единый налог-десятину, а также стал первым мученником - его казнили. Учитывая, что сикхи вызывали лютую ненависть и у мусульман, и у индусов, их пытались извести под корень, и не раз - но каждый из них принадлежал к нации поэтов и воинов, и нация эта доказала, что является стабильной и воспроизводящей свои идеалы не смотря на внешнее давление. Об этом позаботился гуру Хар Гобинд, который военизировал общины сикхов, четыре раза дал по роже войскам Великих Моголов и в итоге подписал соглашение, вызволяющее пленных из тюрем, а также на некоторое время примиряющий стороны. Понятное дело, не надолго. Гуру Хар Рай был мирным человеком - он занимался экономикой, а также разными благими делами. В том числе и в отношении бывших врагов, установив своим примером моральный стандарт. Гуру Хар Кришан (да, они были из одного рода) умудрился исцелить оспу. Я честно, не знаю как именно он это сделал, но склонен полагать, что это было не чудо, а, поскольку в Индии полно коров, то, это было чем-то вроде прививки - до того, как эти прививки изобрели. Гуру Тегх Бахадур своим появлением произвел на свет легенду о том, как опознать реального гуру среди кучи подделок, но самое главное - в то время Моголы опять взялись за старое - насаждая ислам повсюду. Желая защитить и сикхов и индусов (у сикхов вообще любое принуждение явялется недопустимым, и ему нужно противостоять) - он велел передать императору Моголов, что если тому удастся обратить в ислам гуру Тегх Бахадура, то и остальные последуют за ним, а если нет - то пусть оставят их в покое. Обратить в ислам его не удалось никакими силами, и когда его в итоге казнили, гуру Гобинд Сингх провозгласил, что создаст такую нацию, которую не удастся запугать тиранам, и которая будет сопротивляться угнетателям во всех сферах жизни, стремясь восстановить справедливость, мир и общечеловеческое равенство. Он создал воинов-святых и с двумя тысячами человек разбил двацатитысячную армию Моголов. Так сикхизм официально стал религией, а Гобинд Сингх - предпоследним гуру сикхов. Последним гуру - стала книга - "Гуру Грантх Сахиб" - являющаяся сборником мыслей, поэм, гимнов и трактатов всех гуру сикхизма. С 18го века по наши дни все сикхи воспитаны этой книгой. А квази-религией я сикхизм назвал потому, что отвечая основным требованиям религии, оная, тем не менее, является лишь механизмом, благодаря которому изложенные в книге крайне прогрессивные даже для нашего времени идеи - сработали. Сикхизм был ограничен технологиями своего времени - и потому он ретрофутуристично выглядит.
Я это рассказал, чтобы анархисты усвиоили одну вещь: все гуру сикхизма были людьми образованными, физически развитыми и нетерпимыми к угнетению других. Это то, как выглядит идеал того, чего хотят добиться анархисты. Но когда они пытаются воплотить это в жизнь - получается то, о чём Гоббс говорил "война всех против всех". Анархисты нигде не смогли создать сообщество, которое бы хоть сколько-нибудь долго просуществовало и не утонуло бы в крови.
Теперь о синархизме, точнее о синархии. Это противоположная анархии идея - что люди не равны, но они должны стремиться наверх. Ясное дело, что эта идея не экономическая и не политическая, она касается образования, как отправной точки общественного совершенствования. Происходит из измышлений философа-оккультиста Жозефа Александра Сент-Ив д’Альвейдра. Чем большее число входящих элементов способно привести в порядок сознание и больше установить закономерностей, тем выше синархия этого сознания. Если перефразировать, то получается много текста, но нас это не пугает.
Человек познаёт мир, путем построения связей между отражением в себе его элементов. Допустим, есть в мире нечто, и вы об этом узнали. Вы можете во-первых увязать это нечто в свою картину мира, а во-вторых у вас появится отношение к этому "нечто".
Чем больше вы можете установить связей между элементами - тем совершеннее ваше понимание мира. Этот же принцип работает и на уровне социума - он пытается установить связи, и чем больше - тем меньше "провисают" на горизонтальном уровне отдельные элементы; узловыми точками являются люди, стоящие иерархически выше, и "вытягивающие" наверх тех, с кем у него установлены связи. Если при этом человек, стоящий наверху обладает слабой синархией, у него не хватит на это энергии и либо начнут рваться связи, либо те, кто ниже - затащат его в то же дерьмо, в котором пребывают.
Эта теория достаточно примитивна, ибо она не учитывает движение (в этом случае придется добавить ещё гору математики из области астрономии и физики), но она достаточно наглядна, чтобы понять причину, почему гуру Нанак смог создать стабильное общество, а Бакунин - не смог. Потому что анархия - это противоположность синархии.
И вот так, слово за слово, мы подошли к выводу: за лозунгом "либерте, эгалите, фратерните" - скрывается система дифференциальных уравнений, описывающая некий закон природы. Свобода - это внутреннее качество, равенство - это равенство возможностей (а не прав, как некоторые думают), а братство - это система отношений свободных людей с равными возможностями. Ибо у иерархической системы есть один хитрый закон: при определенных условиях (ограниченность связей неким локальным числом, меньшим общего количества элементов) - она является пирамидой.
... но при числе связей, большем определенной величины (в идеале - совпадающим с количеством элементов, но поскольку это маловозможно, хватит локального минимума "со всеми до горизонта"), пирамида превращается в плоскость. Правда, эта плоскость, является поверхностью сферы (в идеальном случае, в неидеальном - высокополигональном подобии сферы).
В переводе на русский, вся эта дхарма означает, что когда человек просто читает и зубрит - он становится эрудированным, но эти знания он не обрабатывает и синтез не производит. Если он читает, вникает, анализирует и производит синтез - он повышает синарихию, улучшая качество своего восприятия окружающего мира, а также улучшая своё видение мира идеального. Это внутренний процесс. Внешний процесс заключается в установлении связей, и в зависимости от внутренней синархии он может либо висеть в гамаке связей мёртвым грузом, либо тащить авоську оных наверх. Поскольку каждый человек хочет возвыситься, то он либо срезает лишний груз, либо пытается повысить общую синархию в своей сети связей, дабы была больше тяга. Возвращаясь к сфере - именно в это превращается множество связанных между собой точек, равноудалённых от центра. Это возможно только если нет искусственных препятствий, мешающих отдельным точкам подняться (таких как "стеклянный потолок", недоступность образованя, низкий уровень жизни и т.п.). И, если каждая точка-человек перестанет висеть мёртвым грузом, и начнет развиваться.
Диалектическое противоречие между анархией и синархией, таким образом, снимается, и становится очевидным, что анархисты попросту мыслят не в том направлении (индивидуализма, а не социализма). Не будем их за это винить - в те времена, когда закладывался фундамент этой мелкобуржуазной идеологии подросткового бунта, в мире господствовали идеалы либерализма.
... А если я скажу что у точек есть масса и социальный эквивалент гравитации, то вы сможете представиь себе вселенную Человечества с туманностями обывателей, пульсарами критиков, пылающими кластерами научных ассамблей, сталкивающимися галактиками политических течений и чёрными дырами "выгоревших" авторов, ещё не растерявших фанбазу - после чего у вас намертво заклинит мозг.
Что я могу сказать о свободе? Знание освобождает.
А теперь давайте вернёмся к Санта-Анне.
Победа и поражение
Между тем, пока де Урреа зачищал побережье, а бедолага Портилья занимался массовыми расстрелами, армия Санта-Анны таки прибыла в Сан-Антонио де Бехар. Техасский гарнизон, так и не получивший пополнения (их расстрелял Портилья) оказался решительно не готов к нападению и принялся стремительно сносить продовольствие и припасы в Аламо - его можно было только с большой натяжкой назвать фортом - это католическая миссия, которой к 1835 году было уже более ста лет, и её укрепления уберегут максимум от индейского набега, но не более. Аламо защищали глинобитные стены протяженностью 800 метров. Их высота в некоторых местах достигает 180 см, а кое-где и 4 метров. Северная сторона форта полуразрушена, и пока мексиканцы приближаются, обороняющиеся решают заполнить пространство между деревянным частоколом землей. Та же картина у юго-восточной стены.
Основный зданием Аламо является полуразрушенная церковь. Толщина ее стен составляет 120 см, что - в принципе - неплохо, но все просело и обветшало. Земляной пандус и неф дают доступ к платформе на которой установлена оставленная мексиканцами при отступлении де Коса артиллерия. Два помещения по обоим сторонам от входа в церковь имеют крышу и защищены от непогоды. Там повстанцы хранят запасы пороха. Чуть дальше вглубь церкви есть комнаты, где размещены 14 женщин и детей.
Теперь давайте ещё раз вспомним о том, что по приказу Санта-Анны, все американцы, воюющие под флагом Техаса являются незаконными вооруженными формированиями, и подлежат расстрелу на месте, а потом поглядим кто именно подлежал оному.
Наиболее боеспособной частью гарнизона Аламо были волонтеры из Теннеси во главе с Дэви Крокеттом. Именно они прикрывали юго-восточную стену.
Дэви Крокетт был к тому времени весьма известной личностью - славу ему принесли подвиги во время компании Эндрю Джексона в войне против индейцев, попытки избраться в сенат от штата Теннесси, чтобы протестовать против уже упоминавшегося проекта переселения индейцев в резервацию, а также различные байки: сам Дэви утверждал, что как то за один месяц застрелил 47 медведей, что за раз он съедает аллигатора, и что он может с сорока метров попасть из мушкета в лезвие топора так, что пуля разделялась на две половины (это возможно). Не сумев пройти в сенаторы, Крокетт поехал в Техас, и записался волонтером на 6 месяцев. В честь него назвали ядерный гранатомёт.
Джеймс Боуи родился в Луизиане, где сколотил состояние на торговле рабами вместе с пиратом Жаном Лафитом. В 1828 году Боуи перебрался в Бехар и женился на дочери техасского вице-губернатора. Он начал вкладывать деньги в мифические затерянные серебряные рудники, прославился отбив нападение крупного отряда индейцев, но жена его вскоре умерла, состояние растаяло и он начал сильно пить. За три месяца до начала осады Боуи принимал участие во взятие Аламо и возглавлял ополчение. Однако, здоровье оставляло желать лучшего и последние 11 из 13 дней осады Боуи проведет в постели, умирая от лихорадки. По легенде он был нереально крут, изобрёл нож имени себя, а если кто-то предлагал ему ответить за базар, то Боуи сдвигал всю мебель к краям комнаты, доставал нож, втыкал его в пол и ставил оппонента в известность, что живым из этой комнаты выйдет только один.
Уильям Тревис родился и вырос в Южной Каролине. Затем переехал в Алабаму, где практиковал право, преподавал в школе и издавался в газете. В 1831 году, он неожиданно, бросив жену и маленького сына, уехал в Техас. Там организовал отряд местной милиции, а сам стал капитаном. В январе 1836 года он прибыл со своим отрядом на подкрепление в Аламо. Вскоре, Тревис станет командующим гарнизоном и полковником.
Ближе к ночи 23 февраля Бехар был занят полутора тысячами мексиканцев и следующим утром мексиканская батарея в составе двух 8-фунтовых пушек и одной мортиры открыла огонь по форту. Толку было мало, а тяжелые пушки ещё не подъехали. Тревис отправил в Гонзалес гонца с посланием:
Меня осаждают тысячи солдат Санта Анны, сутками меня обстреливает артиллерия, но не потерял ни единого человека. Я ни когда не сдамся и не отступлю. А теперь я призываю всех американцев, ради свободы, патриотизма и всего самого дорогого для американцев, оказать помощь и прислать войска. Если же этого не произойдет, я погибну, как подобает солдату, помня о своей чести, долге и своей стране. Свобода или смерть!!!
Замечу: не "техасцев", ни "мексиканцев", а "американцев". И под "своей страной" Тревис имел ввиду США. И при этом Мексика и США не находятся в состоянии войны. Таким образом Санта-Анна юридически имел полное право расстрелять на месте и его, и всех кто был с ним.
А далее произошло нечто. Вы же помните, под каким соусом Остин подавал начало восстания? Ну, про мексиканскую конституцию 1824 года. Забудьте об этом. 2 марта 1836 года в Вашингтоне-на-Брасос техасская палата представителей, в составе 59 делегатов, объявила независимость Техаса. Дэвид Г. Бюрнет стал Временным президентом Техасской республики, Стивен Остин (куда ж без него) стал специальным уполномоченным в США по обеспечению стратегической помощи и вербовки добровольцев. Главнокомандующим был назначен Сэм Хьюстон, он должен был выступить в поход, но выступление было перенесено т.к. Хьюстон захотел присутствовать при принятии Декларации Независимости, назначенную на 6 марта. Война подождёт, это исторический миг.
Меж тем уже к пятому марта Санта-Анна дождался подхода отставших, и его силы увеличились вдвое, однако тяжелая артиллерия всё ещё где-то валандалась. Пятого марта, согласно легенде, полковник Тревис выстроил гарнизон на площади Аламо, затем своим палашом провел линию перед строем, призвал сплотиться перед последним боем и перейти линию. Те, кто хотел, мог покинуть форт. Единственным человеком, который сделал это был Луи Роуз на рассказах которого основана легенда. Ночью Тревис шлет последний призыв о помощи. Итак, Аламо окружают 6 мексиканских батарей. Батарея на северо-востоке всего в двухсот сорока метрах от стены.
Шестого марта, в 5.30 утра начался штурм - две тысчи солдат, основной удар приходится на слабо укрепленную Северную стену. Две атаки защитникам удалось отбить, в суматохе боя мексиканцы открыли огонь друг по другу, создавая у Северной стены настоящий завал из трупов, но вскоре убивают Тревиса, а мексиканцы перегруппировываются и, карабкаясь по частоколу, врываются на площадь Аламо. Боуи убивают прямо в постели, но согласно легенде, он успел разрядить свои пистолеты в вошедших; при попытке поджечь пороховой склад убьют некого Эндрю Эванса. К половине 7-го утра 6 марта все кончено. Мексиканцы потеряли 600 человек убитыми и ранеными, еще многие потом умрут от недостатка медицинской помощи. В плен взяли семерых защитников форта, в их числе был и Дэви Кроккетт. Санта Анна приказал всех расстрелять. Погибли все защитники Аламо: то ли 183, то ли 189 человек.
Этот эпизод техасцев жутко разозлил: как мы помним, в этот самый день они собирались принять декларацию Независимости, и тут вот такая вот подстава. Впрочем, они её подписали ещё второго марта, а теперь разрабатывали конституцию- её закончат к 16 марта, а затем делегатам придётся бежать вместе с населением Вашингтона от приближавшейся мексиканской армии. Короче, пытались сделать вторую Америку.
Новоявленное правительство Техаса драпало по направлению к Луизиане, прямо по пятам за ними следовала армия Санта-Анны, оставляя за собой спалённые (техасцами) города и весеннее месиво - из-за дождей обе армии порядком вымотались, особенно досталось мексиканцам, чья артиллерия где-то завязла, а преследование продолжала в основном кавалерия, которую так страшился Хьюстон. Наконец, уже в апреле, Санта-Анна, спешащий захватить правительство Техаса с лучшими силами в количестве девяти сотен человек, выдвинулся на перехват, и угодил под Сан-Хасинто.
Здесь следует сделать лирическое отступление.
Некто Эмили Вест была свободной женщиной смешанных кровей, говорят что "ярко желтой". Она родилась в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, в 1835 году она заключила контракт на один год - быть служанкой в отеле, в Морган Пойнт, штат Техас. Через несколько месяцев после того, как она приступила к работе, а именно, 16 апреля 1836 года мексиканская кавалерия авангарда Санта-Анны вошла в город, и Вест так ему понравилась, что когда мексиканцы готовились встретиться с армией техасцев, она пребывала в президентском шатре. 21 апреля, когда напали силы Хьюстона техасцы выиграли битву при Сан-Хасинто за 18 минут.
Согласно легенде, Санта-Анну поймали в одних подштанниках (его выдало шелковое бельё), потому что он... Ну, вы понимаете. Эта история была записана в журнале англичанина Уильяма Болларта в 1842 году, которому Сэм Хьюстон рассказал историю во время поездки на пароходе. После того, как дневник Болларта был опубликован в 1956 году, историки-любители начали расширять её, и Хендерсон Шаффлер предположил, что Вест соответствует описанию девушки в популярной тогда народной песне "Желтая роза Техаса". История разрасталась, со многими отсылками к легендарной красоте Вест. Однако.
Историк Филипп Томас Такер подвергает сомнению достоверность рассказа, указывая на то, что «Санта-Анна обладал явным отвращением к смешанным расам». Санта-Анна считал, что большая часть политических проблем Мексики была связана с этим, утверждая, что «мы потерпели неудачу из-за нашего плачевного расового смешения, и ответственность за это печальное положение дел лежит на испанских миссионерах, которые спасли индейцев от вымирания». Не то, чтобы он был расист, просто господин Такер, видимо не в курсе, что основные политические противники Санта-Анны были креолами, католиками и монархистами.
После битвы при Сан-Хасинто настоящая Эмили Вэст хотела покинуть Техас, но потеряла документы. Именно её запрос и выдача новых и стали документальным подтверждением существования Эмили, которая, возможно, вернулась в Нью-Йорк в марте 1837 года. По крайней мере дальше её следы теряются.
А что Санта-Анна? Ну, как бы там ни было, девятьсот техасцев Хьюстона были неуправляемы - спрятавшись в траве они давали залп за залпом по мексиканцам, сея панику и ужас, а Хьюстон, лишенный возможсоти что-либо сделать, тащился следом. Когда битва была закончена, солдаты хотели вздёрнуть Санта-Анну за Голиадскую резню, но тут Хьюстон взял всё в свои руки и убедил солдат, что если они того вздёрнут, то подписывать капитуляцию будет некому, и за ней придется тащиться в Мехико. Через три тысячи мексиканцев. Аргументы оказались убедительными, и солдаты от Санта-Анны отстали, а тот согласился подписать капитуляцию.
Итак, 14 Мая 1836 года Санта-Анна подписал Веласкские договоры. Подписавшиеся стороны представляли временный президент Техаса Дэвид Бернет и мексиканский генерал Антонио Лопес де Санта Анна. Договоры намечали завершение военных действий между враждующими сторонами и предлагали первые шаги навстречу официальному признанию независимости Республики Техас. По завершении, Санта Анну отправили в США на встречу с Джексоном, якобы для обсуждения условий независимости Техаса при посредничестве США. В общем, до февраля следующего года мы его в Мексике не увидим.
Послесловие к четвертой части
А теперь - следите за руками. Санта-Анна подписал договор:
- Будучи военнопленным, а не капитулировавшим генералом
- Не имея на то полномочий, согласно действующим мексиканским законам
- Под давлением (в виде алчущих его крови техасцев)
Не удивительно, что Мексика отказалась ратифицировать договоры. Вдобавок у них там начался новый виток перестановок в првительстве - федералисты, избавившись от Санта-Анны начали возвращать позиции. Джексону же Санта-Анна был не нужен - он не являлся ни рычагом давления на мексиканское правителсьтво (поскольку оно его лишило статуса), ни военнопленным (поскольку США и Мексика пока ещё не воевали), и вдобавок, обвинить его было не в чем.
Так Санта-Анна вышел из воды сухим, правда раненым в ногу. Скоро Мексика снова позовёт его, но это будет уже в следующей статье, а пока - у него есть почти год, чтобы подумать над значением слова "свобода", до которой его народ пока ещё не дорос, и всё это время, как он сказал по возвращении, он провел в кандалах.
Напишите в комментариях, что вы думаете по поводу свободы.