Веласкес— классик. Великий мастер и гений. Кто же спорит.
Севильский наставник и друг, замечательный живописец Франсиско Пачеко, представляя его будущему покровителю, графу Оливаресу, безусловно поспособствовал осуществлению планов честолюбивого Диего.
Поражённый мастерством юноши, вельможа в свою очередь представил Веласкеса правящему монарху Филиппу IV.
Чего герой нашей статьи всеми силами и добивался. Так Веласкес становится придворным художником. А с годами — любимцем короля. Блистательный карьерный взлёт.
Он пишет множество портретов. Причём даже ненавидевшая позировать королева — и та удостоила мастера нескольких часов своей монаршей неподвижности.
Его работы были нарасхват, его конкуренты не имели и полушанса оттеснить энергичного виртуоза кисти от источника самых денежных заказов испанского двора. Ещё бы: имея в качестве защиты две самые влиятельные фигуры всей испанской политической «расстановки» той эпохи, Диего Веласкес с лёгкостью разыгрывал победные «шахматные партии» в борьбе за солидный денежный куш. Можно только порадоваться его дару тонкого политеса.
Попав в «ближний круг» Его Величества самодержца испанского и всея заморских колоний, деятельная и восприимчивая творческая натура Веласкеса моментально принялась «впитывать» мастерство художников минувших эпох, чьи работы в изобилии имелись в столице королевства. Благотворность процесса самосовершенствования — безусловна для любого живописца. Это — ещё один счастливый штрих в общую картину яркой карьеры нашего героя.
Всё это, безусловно, очень хорошо. Ибо сложись его судьба иным образом — и лучшие современные галереи могли бы не досчитаться жемчужин своих коллекций. Здесь, что называется, двух мнений быть не может.
А теперь, уважаемый читатель, мы просим Вас вглядеться в эти холодные пейзажи конных портретов Веласкеса. На эту нарочито плоскую, и в то же время тягостно-бесконечную даль. Холод и простор...
В основном все они написаны ещё до начала работы с именитыми и нетерпеливыми натурщиками, что вполне объяснимо. Тот факт, что сами образы сиятельных донов и прекрасных донн — объёмные, колоритные и полные выразительной живости — лишний раз подчёркивает саму суть таких работ. Это парадные, помпезные и конъюнктурные полотна. При всей их эстетической привлекательности и безусловной колоссальной художественной ценности, это не тот Веласкес, которого лично мы любим и ценим.
Являются ли «придворные» работы мастера высоким искусством? — О да, сто раз да! Являются ли они при этом выражением его собственного порыва вдохновения, отражением движения его собственной души, велением сердца великого художника? Нет, ни разу.
Подлинное искусство Веласкеса — жанр «бодегонес». Мир бедных трактиров, дружеских застолий простого люда, поэзия красок, обращённая на службу простым, но колоритным и запоминающимся образам и обстоятельствам. И опять же необходимо обратить внимание на фон. Он тёмен, а порою и вовсе чёрен, как самая непроглядная ночь. В нём нет ничего от будущих визуальной бравурно-пафосной эскапады придворных работ, но как же он уместен!
Сколь выразительно подчёркивает полумрак бедную, но оттого ещё более ценную своей аккуратностью обстановку. Как выгодно оттеняет глубину переживаний, отражающихся в глазах усталых женщин, насупившихся детей или беззаботных музыкантов... Это драма без надрывного стенания наёмных плакальщиц; красота жизни — без мишурной показухи.
Спокойная констатация зачастую полного трагизма и безысходности бытия простого человека, правдивая и потому небезопасная.
Почему небезопасная? — потому, что севильские критики накинулись на работы молодого Веласкеса с яростью, достойной ещё недавно свирепствовавшей в стране инквизиции. Ещё бы: молодой человек из богатого и знатного рода позволял себе запятнать руки изображениями «низких» людей и «недостойных» сюжетов. И это вместо того, чтобы посредством кисти и красок восхвалять людей «достойных». То бишь знатных, богатых, находящихся в фаворе у судьбы и короля.
Веласкес был честолюбив и просто шёл к осуществлению своей задачи — максимум, никак (или почти никак) не связанной с творческим ростом. Он должен был стать придворным портретистом — и он им стал. Отринув прошлое и заставив вчерашних критиков уже в свой черёд искать его собственной благосклонности. Вольному — воля.
Посмотрим в настоящее лицо той эпохи: образы неизменно харизматичных завсегдатаев уютных кабачков или полных смиренного достоинства жильцов тесных коморок, несущих на своих плечах всю эту блистающую золотом и сталью громаду Испанской империи.
P. S. В данной статье мы оставляем за скобками период мифологических сюжетов художника. Но не столько потому, что они мешают стройности наших рассуждений о двух Веласкесах «до и после» 1623 года, сколько потому что позже на канале напишем об этом и других его творческих изысканиях отдельную статью.
🎯 Автор: Лёля Городная. Поставьте «палец вверх» и подписывайтесь на канал. Спасибо! Сайт: nnart.site