Не скромничая скажу, что наделила меня природа красивыми мужскими руками, покрытыми светлорыжими волосами. А в ту пору работала у нас в больнице горбатенькая женщина неопределённого возраста, и звали её Нина Савишна. Нина Савишна в одиночку и ценой неимоверных усилий построила себе однокомнатную кооперативную квартиру, но вот беда, была она одинока. В такой ситуации, женщины всегда стараются родить себе ребёнка. С одной стороны, чтобы было о ком заботиться, и появился хоть какой-то смысл в жизни, а с другой, чтобы была хоть какая-то помощь в старости...
Для мужика, между прочим, красивые работящие руки, что лицо для женщины. Многое можно сказать о человеке взглянув на его руки. Даже наука такая есть непризнанная официально, Хирология называется. Так вот, когда я в каком-нибудь отделении работал, Нина Савишна всегда старалась при этом оказаться рядом. Видимо нравился я ей, со своим всегда хорошим настроением и тогда ещё рыжей шевелюрой.
И была у меня привычка, во время работы закатывать рукава халата - это чтобы не мешали, а заодно рассказывать окружающим какие-нибудь развесёлые истории. И народу не скучно, и время рабочее быстрее пролетает. Вот сижу я однажды на крутящемся стульчике, копаюсь в каком-то аппарате, а тут подходит Нина Савишна. Молча присаживается рядом, долго смотрит на мои руки и говорит:
- Леонидыч, какие, однако, руки у тебя красивые, а можно их погладить?
- А чего, - весело отвечаю я, - погладь, если хочется...
Нина Савишна любовно гладит мои занятые делом руки и тихо так, чтобы слышно было только мне одному, приговаривает:
- У тебя, Леонидыч, и Гондурас наверное не хуже!
- Савишна, - говорю с улыбочкой, - ты это сейчас о чём?
- Ну, будто не знаешь, о чём, - продолжает она гнуть своё.
- Пришёл-бы хоть раз в гости к одинокой женщине, приласкал её. Я бы тебе бутылочку потом поставила...
- Савишна, - перевожу я разговор на шутку, - ты же знаешь, что я непьющий...
А сам сижу и думаю: - Вот разнесчастная баба, и действительно ведь пожалеть её некому...