Найти тему
Юлия Федорова

Любить ради меня самого или тайное желание Призрака...

Эта мысль, эта навязчивая идея проходит красной нитью через все произведение Гастона Леру. Все действия Призрака Оперы, его поведение обусловлены пылкой одержимостью любви. Проклятый с рождения, он, имеющий лицо самой смерти, не причисляющий себя к роду человеческому, ищет это священное чувство среди простых смертных и находит в лице хрупкого, беззащитного ангела, чистота и непорочность которого пленяет «демона». Он теряет покой, вся его жизнь, все его существование на бренной земле отныне одурманено нектаром нежного цветка по имени Кристина. Ее голос, ее стан, все ее естество стали для Призрака смыслом, порождающим для остального люда одни неприятности.

https://cdn.wallpapersafari.com/2/37/0iH8CS.jpg
https://cdn.wallpapersafari.com/2/37/0iH8CS.jpg

Идея Эрика о любви приводит к катастрофическим последствиям, повлекшим за собой души посетителей оперы, работников, что смогли прикоснуться к тайне гениального безумца. Лишь одно обстоятельство стояло на пути- влюбленный в Кристину виконт. По своей натуре Рауль, склонный к пылким чувствам и безоговорочной преданности к предмету обожания, несмотря на столь юный возраст, был готов покорить адово пламя, чтобы вызволить любовь всей своей жизни. С именем ее на устах и милым образом в сердце преодолевал юноша ловушки Призрака вместе с Персом, но в то же время сохранившиеся записи дароги свидетельствуют о том, что пытки Эрика над сознанием оказывали на Рауля максимальный эффект, который был на руку Призраку.

Растерянный юноша, чуть не потерявший себя и жизнь, мог и не увидеть больше возлюбленной, если бы не помощь и трезвость ума Перса, которому Эрик был обязан влочением своего одинокого существования в недрах храма искусства. Но лишь наивная муза «демона» смогла спасти всех, вручив свое сердце, душу, жизнь в руки хладного монстра в человеческом облике. Своим самопожертвованием она смогла подарить Эрику самый ценный подарок- иллюзию любви, которая его и не смущала. Призрак рассказывал при последней своей встрече с дарогой, что она, живая, поцеловала его. Впервые ему оказали знак нежности и доброты, впервые его лица коснулись женские уста и впервые на своей бледной коже он почувствовал тепло искренней девичьей слезы. Именно она растопила лед в сердце Эрика. Да, может показаться, что чудище не обладает сердцем, но это мнение ошибочное, ведь оно ждало часа, чтобы раскрыться. И оно раскрылось. Взяв с возлюбленной обещание предать его бездыханное тело земле с кольцом, подаренным им в качестве свадебного подарка, Ангел Музыки отпустил своих " пленников". Кристина и Рауль обрели друг друга, а бедный Эрик умер в одиночестве в стенах родной оперы, но душа его может быть спокойна, ведь Кристина сдержала свое слово.

https://img3.goodfon.ru/original/2560x1600/d/b8/love-heart-romantic-broken.jpg
https://img3.goodfon.ru/original/2560x1600/d/b8/love-heart-romantic-broken.jpg

Данная история трагичности любви заставила струны души моей дрогнуть от жалости и злости к Призраку. Именно этот персонаж заинтересовал меня больше остальных. Его личность настолько противоречива, но в то же время так понятна. Он лишь хотел человеческого счастья, хотел иметь жену и дом, но судьба каждый раз смеялась над ним. Через отражение в зеркале она напоминала ему об изгнании из рода людского, о несбыточности его пылкого и навязчивого желания. Но он, отвергая предначертанное и пробираясь сквозь руины своего мира, шел к цели, не особо избирая благочестивых путей. Обман Кристины, шантаж директоров, внушение страха и подчинение своей воле сделали из простого человека из плоти и крови неуловимого фантома, вселявшего ужас всем тем, кто переступил порог оперы.

Он стал легендой, мистическим существом, что поймало в свои сети множество невинных душ. В связи с этим возникает вопрос: есть или нет у такого Эрика сердце, способное биться в такт простым человеческим чувствам? Да, есть. Лишь оно заставляло его бороться за свою мечту любыми путями, лишь оно, кровоточа от бесчисленных ран, гнало его в мир людской, лишь его биение и обретение им вполне свойственной всеми смертными любви, заставляло его совершать каждый вздох, ощущать себя живым и хоть на миг приблизиться к такому чуждому для него миру людей.