Пришли девицы в терем к Макоши, там великая мать и говорит им:
- Дам я каждой работу, будете год служить у меня. Коли справитесь, будет у меня для вас подарок.
Шерсту отправила пасти свои стала, да показала, как шерсть чесать и стричь, как в кудель свивать. Год старшая сестра пасла стада богини, шерсть вычесывала щетками. Тяжко ей было, стада-то у Макоши огромные, не как дома. Иной раз падала вечером на постель и плакала от боли в исколотых щетками руках. Но научена была не отступать, коли за дело взялась. И начала мука сменяться уменьем, и никто лучше Шерсты уж не смог бы вычесать стадо и свить кудели.
Белене и того тяжелей работа досталась. Отправила ее Макошь в поля свои, лен растить. Да его и не только вырастить надо. И надергать после, и начесать, потом мять, трепать да снова чесать, пока кудель не получится. Ох и тяжко Белене пришлось! До чего девушка к работе приучена была, а так ещё никогда не трудилась. Вставала засветло, а спать ложилась позже всех. Руки у Белены почернели от работы, спину ломило, в глазах рябило. Казалось, места живого не осталось, все труд тяжкий забрал. И кудель-то сперва выходила жёсткая, недвольна Макошь была, и все сызнова приходилось начинать.
Но только и Белену мать научила не отступать от дела, коли взялась. Год прошел, и уж так у девушки работа спорилась, что никто б за ней угнаться не смог. Весела она стала и довольна уменьем своим.
А Хлопу Макошь отправила хлопок растить и собирать. Не один раз девушке казалось, что она сей упадет замертво пока из каждого цветочка, из каждой коробочки хлопок достанет. Тонкие руки едва могли поднять тяжёлые корзины и отнести их в терем, а ведь ещё надо было свить кудели. Ох и тяжко было младшей сестре, не единожды хотелось бросить все и домой воротиться. Но стерпела все Хлопа. Окрепла, загорела под солнцем на полях, и скоро уж за работой принялась песенки под нос мурлыкать.
И вот прошел год, собрала Макошь сестер в тереме. И говорит им так:
- Хорошо вы мне послужили, дам за то каждой подарок - прялку да веретено. Теперь же ваша служба будет прясть пряжу мою. Послужите мне ещё год, и подарю вам последний, главный подарок.
Тепло на душе у сестер стало, что служба их по сердцу Макоши пришлась. И принялись они прясть кудели, что за год заготовили.
Так и сидели в горнице целыми днями, а к вечеру свечку зажигали, чтобы подольше пряжу прясть. Наказала им Макошь-то все кудели спрятать, что год они делали.
Поначалу-то пряжа никак хорошо не шла. То слишком тонкая, рвется, то слишком толстая, то и вовсе запутается. Но потом наловчились руки, закрутили тонкие пальцы веретена ловко да быстро, нить лишь мелькать стала.
Дни долго тянутся, а сестры все сидят да песни поют. Шерста начинает залихватский запев, потому Белена серьезную песню ведёт, а затем уж и Хлопа соловушкой заливается.
Так и ещё один год пролетел.
Собрала их вновь богиня в чертоге своем. Говорит им так:
- Хорошо вы послужили мне. Теперь же пришло время мне благодарить вас. Тебе, Шерста, я дарю спицы и крючки вязальные, да иглы валяльные. Научу я тебя из шерсти вязать и валять, будешь мастерица-вязальщица. Тебе, Белена, дарю ткацкий станок. Научу тебя полоткюна ткать, будешь ты мастерица-ткачиха. А тебе, Хлопа, дарю я пяльцы да коклюшки. Будешь ты мастерица вышивальщица да кружевница. Сама нынче учить вас стану.
Бросились ей в ноги тогда сестры. Велика честь - у самой Макоши в подмастерьях ходить!
Так ещё один год и провели в учении. Все секреты да тайны рукодельные им Макошь открыла, и пели они руками свою песню мастеровитую: позвякивали спицы Шерсты, стучал станок Белены, звенели коклюшки Хлопы.
Так и третий год прошел.
Собрала их вновь Макошь, и говорит:
- Пришли вы ко мне простые девицы, теперь стали мастерицы. Пришло время вам домой отправляться. Да не ходите прямой дорогой, идите окольной, через села да веси, научите в других деревнях девок. Пусть везде стучать спицы да станки, пусть повсюду коклюшки звенят да полотенца мне в дар вышивают.
И пошли сестры домой. Как и повелела Макошь, шли они окольной дорогой и девок в деревнях учили. Шли три месяца и три дня.
А уж как воротились в дом родной, то-то радости было у отца с матерью. Смотрит Любава - ушли совсем девочками, а вернулись мастерицами, глядят прямо, глаз не опускают, и глаза смелые, а руки сильные.
Прошло время, вышли сестры замуж, своих девочек родили, все уменье им передали, все секреты рассказали.
И с тех пор так и повелось, что ежели кто хотел Макоши угодить, то знали девки, что нет для ее уха слаще звука, чем перестук спиц, станка ткацкого или коклюшек. А ежели чего просить надо, то сперва помолиться богине следует. Да не словами, а иглой: взять рушник да изукрасить вышивкой искусной и в подарок принести.
Много лет минуло с тех пор. Уж и Макоши имя мало кто припомнит, а Шерсту, Хлопу и Белену и вовсе забыли. Но стоит девушке взяться за рукоделие, почувствует она, будто кто-то рядом ласково шепчет, помогает. Это те сестрички на помощь приходят. Самих-то их уже давным давно в живых нет, а мастерство их живо и по сей день.