НОЯБРЬ 1989 ГОДА. Малый зал ДК "Металлург". В разгаре - творческий вечер березниковских поэтов. На сцену выходит Лидия Иванова.
Молодая женщина той внешности, что когда-то так ценилась на Руси: чуть полноватая, скорее - статная, с длинными темно-русыми волосами, уложенными в скромную прическу, в скромном же клечатом платье. Скромность ей к лицу, она выдвигает на первый план необыкновенные глаза Лидии: добрые, лучистые, на дне которых застыла, словно мушка в янтаре, кручина. И стихи - ее стихи - которые Лидия начала читать в микрофон, такие же, сплетенные из светлых и грустных нитей слов...
Последние листья
растрепаны ветром
без жалости
Они, как подранки,
летят на подбитом
крыле.
Их небо манит. Но в усталости
Опять ковыляют
по скинувшей кожу земле.
Последние листья,
как краски на пробнике
смешаны.
Трехцветные ситцы!
Их бурыми сделает дождь.
Уйдут под Покров. Так уходят однажды
все грешные.
И будут забыты. И ты их падения
ждешь.
В зале сидела другая молодая женщина - Алла Мальцева. Затаив дыхание, вбирала она сердцем каждое слово поэтессы. Полгода Алла упивалась стихами Лидии Ивановой, напечатанными в газетах, пытаясь представить себе автора, так глубоко тронувшего ее. И вот любимый поэт перед ней.
После концерта Алла набралась смелости и подошла к Лидии: "Мне так нравятся Ваши стихи, что хотелось бы познакомиться с Вами лично". Лидия, улыбаясь, ответила со свойственной ей открытостью: "Легко. Хоть сейчас!" А дальше было чаепитие, чтение стихов Лиды, откровенная беседа - такая откровенная, что стало ясно: эта дружба будет вечной. Лидия была частым гостем в доме Аллы. Отношения их были настолько доверительными, что женщины знали все-все друг о друге.
ЛИДИЯ ИВАНОВА родилась вначале 60-х в учительской семье. Она была непонятым ребенком: рассеянная, ранимая девочка часто получала нагоняй за то, что ее в неподходящее время посещает муза. Впервые муза появилась, когда ей было 6 лет. Девочка взяла лист и записала вертящиеся в голове строчки про зиму и снегирей. Родители дарования дочери будто не хотели замечать, и даже сжигали ее тогда еще незрелые "вирши".
Шло время, Лидия взрослела, но как и в детстве, бумага и карандаш сопровождали ее повсюду. Надиктованное музой чудо она потом редактировала и отправляла в газету. Постепенно сложился круг читателей Ивановой, которые всем сердцем полюбили ее. Лишь в родной семье Лида оставалась гадким утенком. Только бабушка, сама боготворящая поэзию, ее понимала, делилась своими знаниями, прививала внучке любовь к искусству.
Была у Лидии и детская мечта стать актрисой, она очень любила сцену, перевоплощение. Однако и тут она наткнулась на непонимание матери и отца. Они посчитали мечту о лицедействе несерьезной и не пустили ее поступать в театральный в Москву или Ленинград. Пришлось Лидии опуститься с поэтических небес на прозаическую землю: она стала водителем троллейбуса.Чуть позже она нашла некую аналогию мечты - пришла работать в детский сад, и ее актерские способности очень пригодились на утренниках. Время от времени поэтесса меняла нежную привязанность детей на иглу швеи, перо журналиста, но снова и снова возвращалась работать в садик.
ВТОРОЕ ДНО ПЕЧАЛИ, таящейся в глазах Лидии, было женским. Типичная история: девятнадцатилетняя девушка влюбляется, и "тот самый мужчина", кажется, отвечает ей взаимностью, но... женится на другой.
Катил по городу трамвай,
А город был красив и светел.
Куда не глянешь - просто рай.
Да, райский город на рассвете...
А в том трамвае - ты и я.
И странно сердце замирает...
А после слезы в два ручья
И боль изгнания из рая...
Как тут не вспомнить потерянную, бесцельно мотающуюся и одинокую в толпе мандельштамовскую "трамвайную вишенку"! Или, может, заблудившийся в бездне времен трамвай" Гумилева? И вообще, вам не кажется странным, что блуждает именно трамвай - транспорт, который заблудиться не может, ведь для него проложены строгие строчки рельсов?
Лидия - как те трамваи - тихо бунтовала против правил, и тоже заблудилась. В любви. Встречи и расстования, невозможно быть вместе и невозможно забыть друг друга - похоже на мелодраму. Но только на экране это выглядит трогательно и заканчивается хеппи-эндом, а в жизни все скорее грустно, чем радостно, скорее тяжело, чем легкое порхание на крыльях любви, скорее сложно, чем просто "отношения".
Ты на меня
обрушил камнепад
напрасных слов.
Я выслушала молча.
Пускай хотелось
дико выть
по-волчьи,
Я понимала: ночь,
соседи спят.
И вновь ты рядом,
в неурочный час.
Зачем
так горячи уста и руки?
Уже ль я глина
на гончарном круге,
Что покоряюсь? Бог рассудит нас!..
Эту первую любовь Лидия пронесла через всю свою короткую жизнь. "Судьба исключила возможность нашего соединения, но я всегда желала Ему и желаю только счастья, - говорила она. - Он всегда был вдохновителем моих лучших стихов".
Вот уж действительно мучительная любовь, которая не может увенчаться браком, - лучшая муза. Посмотрите, как разно Иванова пишет о любви: то минорно, то жестко, то вот так, залихватски!
Вы когда-то меня покинули
Потому что была недоучкою.
С дипломанткой отточенной сгинули,
Полмохав мне белою ручкою.
Я тогда убивалася, плакала:
Ах, она, разлучница-умница!..
Упивалася звездными знаками:
Все еще образуется, сбудется.
Звезды мало меня потешили -
Истуканьи глаза их стылые!
И в сердцах я послала к лешему
Род мужицкий с мужицкой силою...
Отчего ж мы теперь смущаемся?
Не светло чело, брови - тучкою...
Через пять минут распрощаемся.
Помашу Вам белою ручкою
АЛЛА БЫЛА ПЕРВОЙ, с кем поделилась Лидия самым большим чудом в своей жизни: беременностью. Почему чудом? Врачи считали, что у Лидии никогда не будет детей, да и нельзя ей - у поэтессы был порок сердца, и материнство грозило оборвать ее жизнь. А тут вдруг - беременность, и на свет появляется доченька. Сказка. - Сначала Лидия хотела назвать дочку сказочным именем Алиса, - вспоминает Аллак Мальцева.
- Я пришла в палату, и она говорит, глядя на дочку: "Я так люблю ее, так люблю... Пусть будет Любушка - любимая, любушка-голубушка".
С рождением дочери жизнь будто приобрела новые краски. Мама старалась радовать доченьку - выкраивала деньги на книжки-игрушки, писала для нее волшебные сказки. И девочка отвечала матери любовью, а это значит, что впервые после смерти бабушки у Лидии появился родной человек, который любил ее такой, какая она есть: рассеянной, иногда вспыльчивой и резкой, но очень простой, доброй, душевной и всепрощающей.
ЖИЗНЬ ЛИДИИ ИВАНОВОЙ оборвалась неожиданно. Двенадцатилетняя Любушка вернулась домой с прогулки и увидела маму лежащей на полу. Сердце...
Алла узнала о смерти подруги на работе - в милиции. Просматривая материалы, она обратила внимание на один: "Лидия Иванова". Слабая надежда: однофамилица? Нет. Потом о кончине поэта много говорили, искали виновных. Следствие вынесло вердикт: причина смерти - больное сердце.
"Равнодушие близких остановило сердце моей подруги", - считает Алла Мальцева. Позже, узнав, что родная тетя плохо обращается с Любушкой, подруга поэтессы взяла ее дочь на воспитание.
"У меня две мамы, - говорит сегодня взрослая Любушка. - Лида и Алла".
И сегодня Алла Мальцева помнит подругу. Она мечтает издать посмертный сборник стихов березниковской поэтессы и просит тех, у кого сохранились черновики стихов Лидии, принести их ей - для книги. И, кстати, эта статья появилась благодаря Алле - она попросила написать о подруге. Пришла летом, и это неслучайно: если там, за гранью, есть жизнь, то Лидия поселилась именно в лете, уральском лете, таком же теплом, светлом и переменчивом, как ее душа.
Я в лето заберусь,
как бабочка в траву.
Я буду пить его,
как пчелы мед вбирают.
Я отыщу цветок,
который не сорву.
Цветы и без того
в морозы умирают.
Как жизнь их коротка,
и лето словно сон,
Которого мы ждем
три четверти всей жизни.
Напишется строка,
Окончится сезон.
И вздрогнет под дождем
многострадальный листик.