«Мне нравится погружаться в эпоху, вникать в образы и передавать характер персонажей через обстановку и подлинные вещи»
Судя по спектаклям, вы – поклонник классики. Это творческая позиция или условия работы?
И то, и другое. Как-то так получается, что мне постоянно выпадают дворцы и усадьбы XIX века: «Студент», «Белая гвардия», «Отцы и дети», «На всякого мудреца довольно простоты»… Но высокий стиль действительно интересен: его создавали по заказу богатых людей лучшие художники и архитекторы, вся эта роскошь не с потолка взята, а по-настоящему продумана, выстрадана. Это сложный поиск веры, красоты гармонии. Вместе с тем классицизм начала XIX века – вещь историческая: на него повлияла античная Греция, раскопки в Египте, Помпеях. В первой картине «Леди Гамильтон» – дом Мэчема, богатого английского аристократа, собирателя древностей. Кстати, работая над спектаклем, я увидел новость о продаже дома адмирала Нельсона в Англии – шикарные интерьеры очень перекликаются с древнегреческими! Во второй картине – спальня Леди Гамильтон. Прообразом для неё послужил будуар Жозефины Богарне, жены Наполеона, только в оригинале он пурпурный, а у нас лазоревый, это тоже один из самых дорогих «царских» цветов. Третья картина, дом Френсис Нельсон – аскетичный англиканский интерьер. Четвёртая – домашний театр Леди Гамильтон. Для большей выразительности мы допустили в спектакле некоторое смешение хронологии и стилей – классического и англиканского.
В глазах англичанок Эмма слыла «жозефиной». А что такое Англия для русского зрителя?
Для меня один из лучших образцов «английского стиля» – сериал «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» с Ливановым и Соломиным. Англия – это непременно камин, морёное дерево разных оттенков, бронза, дорогие картины, текстиль. Я нарисовал более 20 эскизов к спектаклю, включая каюту на корабле Нельсона и адмиралтейство. Из них выбрали четыре.
Вы пришли во МХАТ после Владимира Серебровского. Что нового вы привнесли в традицию?
Владимиру Глебовичу достались трудные девяностые, а сегодня у нас в распоряжении печать, разнообразные пластики для текстур и лепнины, мы можем довольно точно воссоздать исторический интерьер. Мне нравится погружаться в эпоху, вникать в образы и передавать характер персонажей через обстановку и подлинные вещи.
Нынче модно открывать задник, а вы его рисуете, как сто лет назад. Почему?
Во-первых, живопись позволяет сделать художественный отбор. Специально для «Леди Гамильтон» я написал три английских пейзажа: вид Лондона, флагман адмирала Нельсона «Виктория» на море, английский ландшафт с соборами. Во-вторых, у нас, всё-таки, Художественный академический театр. Я видел много компьютерного монтажа в разных театрах, знаю, какими программами это составлено – такой «пейзаж» выглядит синтетически. По мне, уж лучше бы рисовали. С другой стороны, одной живописи, конечно, мало. Чтобы связать павильон и задник, необходим симбиоз актёрской работы, работы художника-сценографа и художника по свету. В ход идет всё: картуши, люстры, движение, освещение. И тогда задник становится своего рода суперокном, где реальность переходит в символ, передаёт эпоху, создаёт атмосферу.
А на чью живопись ориентировались?
Я пересмотрел несколько тысяч картин, благо интернет позволяет. Ориентировался на Тёрнера, конечно, но по моим представлениям об Англии Тёрнер все же слишком романтичен. Наш спектакль требует драмы, напряжённости, тектоники. В процессе работы над задником обращался даже к Айвазовскому.
Вы пришли в театр «свободным художником». Не жалеете, что стали сценографом?
Нисколько! Помню, как прямо с выставки принёс альбом Татьяне Васильевне Дорониной, и она сразу же меня пригласила. Это меня несколько удивило: чтобы доверить такой большой «корабль» новому человеку, надо быть талантливым руководителем с тонкой интуицией, а не только гениальной актрисой. Было непривычно: театр с великой историей, большой коллектив... Мне очень повезло и с театром, и с командой. В «Леди Гамильтон» «сошлись звёзды»: режиссёр Александр Дмитриев, художник по костюмам Елена Ярочкина, актёрский состав, новый худрук Эдуард Бояков. Надеюсь на успех.